«Все станет на свои места…»

 
Все станет на свои места,
Лишь здравой мысли перст железный
Сомкнет смешно и бесполезно
Тебя зовущие уста.
Все станет на свои места.
И будет тем, чем было прежде, —
Рояль бесстрастен и тосклив,
Будильник слишком суетлив,
И старый дог в большой надежде,
Что станет мир не так болтлив…
Забьется в угол пустота,
Боясь шипов воспоминаний.
И вздрогнет, как напоминанье,
Звонка глухая немота.
И мысль трудна, хоть и проста —
Все станет на свои места…
 

«Как ярок свет. Слепит как никогда…»

 
Как ярок свет. Слепит как никогда.
Идет паром средь тысяч солнц. И дали
Безоблачны. И прошлое едва ли
Догонит, распростившись навсегда.
Идет паром вперед. Идет – туда.
Мне не туда, мне по пути – обратно.
И солнце, отраженное стократно,
Единственным вдруг станет. И вода
Его отпустит в полумрак каминный,
Туда, где Бинц и вечные ветра.
И сенбернар – свидетель ночи длинной,
Распахнутой в «сегодня» из «вчера».
И необъятность дня, и тайна ночи,
И разноцветье крыш, и чувств река.
И тихий шепот потаенных строчек:
Остаться до последнего звонка…
Прибоя натиск, рокот непокоя,
Дневные неприкаянные сны,
И что-то неизбывное, земное
Придет, тебя увидев, со спины.
И смолкнет тишина на полуслове.
И я свое вязанье отложу.
И трепетнет мгновенье – лещ в прилове.
И ты: «Не уходи». – «Не ухожу».
 

«Ущербная луна. И над Босфором сизым…»

 
Ущербная луна. И над Босфором сизым
Предутренней порой струится сизый свет.
И тайный челн, влекомый легким бризом,
Скользнул в волну, минуя минарет.
Крест-накрест – храм. Три слова – верным людям.
«Даст Бог, вернемся?» – тишина в ответ.
«А налетят?» – «Ступайте. Мы остудим…
Даст Бог, вернетесь», – шелестнуло вслед.
Челн исчезал, и появлялся снова,
И, увернувшись, обходил волну.
Писания спасительное слово
Вело их через море. И одну,
Всего одну молитву говорили.
Она была негромка и проста.
Не о себе. Не для себя просили.
Просили об одном – спасти Христа…
Константинополь не глядел укором.
Не ведал тайны до поры Коран —
С Московского Вселенского собора
Вернулись братья вестью от христиан.
И высились повсюду минареты,
Святой Софии застилая свет.
Но свет иной нарушил эти меты —
Великий древних пращуров завет:
Стоянье в темноте долготерпенья,
Хранящие безмолвие уста.
И тихая забота о моленье,
Спасавшем в каждом своего Христа.
 

Татьяна Панкова

Родилась 15 июля 1974 года в городе Минеральные воды.

В настоящее время проживает и работает в городе Санкт-Петербурге.

В 2002 году окончила экономический факультет СПбГУ.

По специальности устроиться на работу не получилось.

Сейчас работает кассиром в магазине.

Воспитывает десятилетнего сына. Не замужем.

Хобби: музыка, спорт (бег, спортивная ходьба).

Увлекается поэзией с детства. Написала около 200 стихов различной тематики.

Также имеется немало стихов в процессе работы.

Не привыкать нам побеждать…

 
Не привыкать нам побеждать:
Мы – русские, сильны мы духом!
Коль надо, будем воевать,
Все стерпим: голод и разруху!
 
 
Наш мир сегодняшний бесценен:
Столь крови за него лилось
Прошедших русских поколений,
Спокойно чтобы нам жилось…
 
 
Вот и сейчас мы твердо знаем,
Ради чего мы стерпим все:
Богатыри ведь подрастают,
Дух русский в них возьмет свое!
 
 
И русских девочек-красавиц
Прекрасней нет на всей земле!
Пускай уверенно шагают
К своей победе и мечте.
 
 
Сколь вырастет средь них ученых,
Что двинут мир на новый путь,
Художников, поэтов новых,
Чтоб красоту в людей вдохнуть.
 
 
Всего, что в них, не перечислишь!
В ответе мы за них сейчас,
За русских девочек, мальчишек,
Гордились чтоб они за нас.
 
 
За стариков могучих наших
Горой мы встанем и стеной.
И помним мы геройски павших,
В беде закрывших Русь собой.
 
 
Сплотимся мы великой силой
Перед лицом любых невзгод.
Должны мы помнить все, что было,
Преодолел что наш народ!
 
 
Не утопить наш дух великий
В вине, наркотиках, грехах!
Победа русскими добыта
Для нас с слезами на глазах…
 
 
Земля полита под ногами
Священной кровью с верой в то,
Что будем дальше жить мы с вами!
Россию не возьмет никто!
 
 
Не привыкать нам побеждать:
Мы русские – сильны мы духом!
Ведь Русь достойна процветать:
Так завещали деды внукам!
 

Геннадий Рязанцев-Седогин

Член Союза писателей России, член ИСП, член-корреспондент Академии Российской словесности.

Автор тринадцати книг поэзии, прозы и эссе.

Лауреат литературных премий имени Александра Невского, Ивана Бунина, Ярослава Смелякова, Алексея Липецкого и других.

Живет и работает в Липецке.

Непросветленная душа

 
Я знаю, дьявольская бездна
Незримой силою полна.
И кажется, что бесполезно,
В ней жизнь кипит не зная сна.
 
 
Своими страхами и мглами
Душа находит сходство с ней,
И нет преграды между нами
В глухую ночь, в стране теней.
 
 
Не наблюдай ночную вьюгу
Во мраке скованных снегов.
Я знаю, мы близки друг другу
Смертельной близостью врагов.
 

Последний солдат

 
Флагами город украшен
В память победной войны.
Где же свидетели нашей
Вставшей из пепла страны?
 
 
Голос страны оскверненной,
Загнанной нелюдью в ад.
Шел мостовой запыленной
Старый последний солдат.
 
 
Выйду на праздник Парада
С пестрой и праздной толпой.
Мертвых тревожить не надо,
Ра́спятых страшной судьбой.
 
 
Ветром полощутся флаги.
Площадь ограждена.
Сколько же нужно отваги
Пить эту чашу до дна!
 

Памяти брата Юрия Николаевича

 
Я выходил в глухую ночь
В родную снежную безбрежность,
И как мне было превозмочь
Снегов холодных безмятежность?
 
 
Острее зрение и слух
Под звуки заунывной вьюги.
Прощай, мой брат, прощай, мой друг.
Есть у России две подруги,
 
 
Они навек укроют твердь —
Зима да лютые метели.
Твою безвременную смерть
С кровавой раною на теле
 
 
Не позабыть родной Руси!
Она нам стала еще ближе.
Ты там у Бога попроси
За всех, кто в странствиях обижен.
 
 
Нас всех роднят напевы вьюг
Да песни Родины унылой.
Прощай, мой брат, прощай, мой друг,
Согретый холодом могилы.
 

Путем зерна

 
Пахали в ночь. Погожие деньки.
Успеть, успеть посеять в землю зерна.
Седые небеса пространны, глубоки,
Земля вздохнувшая покорна.
 
 
Кормилица и ласковая мать,
Тебе не занимать терпения и воли,
Ты не устала со смиреньем принимать
Людей, не помня ни обид, ни боли.
 
 
Падет зерно в твою густую плоть,
Его остудит дождь, ночные ветры.
Путем зерна, считая километры,
Пойду и я. Благослови, Господь.
 

Старуха

 
Жизнь у старухи тяжела:
Забыта и людьми, и Богом.
Клонится старая ветла,
Распались камни под порогом,
И набок съехало крыльцо.
Согнулась, сгорбилась старуха,
В морщинах серое лицо,
Давно глуха на оба уха.
 
 
Сидит и смотрит на поля,
Где рожь волнами колосится,
Ей чудится – поет земля,
Как в бездне неземная птица.
Ей видится цветущий сад,
Согретый солнцем на закате,
И неба гаснущего взгляд,
И сумрак в одинокой хате.
 

Поэт

 
Ну что же ты, поэт, среди людского шума
Молчишь иль убегаешь прочь?
Занозой залегла в душе угрюмой дума,
И мучит, и томит тебя всю ночь?
 
 
Где ж рифм твоих простое постоянство,
Людскому шуму благостный ответ?
Где суете мирской души твоей пространство?
Иль растерял ты Богом данный свет?
 
 
Молчишь, закрывшись в доме темном,
И думаешь, что все уходит прочь,
Что в этом мире, в сущности, бездомным
Ты прожил жизнь и больше жить невмочь.
 
 
Один, один в чужом закрытом доме,
И друга нет, никто не стукнет в дверь.
Стоишь в слезах в распахнутом проеме,
Как в клетке одинокий зверь.
 

Торжество зла

 
Не поминаю Бога всуе,
Закон не позволяет мне.
Повсюду дьявол торжествует,
Разгуливая по стране.
 
 
Зловещие мелькают лица,
Животный исторгают стон.
Страна как древняя блудница,
Весь мир – безумный Вавилон!
 
 
Толпятся в праздности народы,
Снуют в бесстыдной наготе.
И затаились в пустоте
Всепоглощающие воды.
 

Печаль земли

 
Иду дорогой от деревни,
По обе стороны – поля,
И никого на тракте древнем,
Как будто вымерла земля.
 
 
Взываю к небесам дремотным,
Печальным, грустным небесам,
Внимаю звукам мимолетным
И приглушенным голосам.
 
 
И сердце закипает грустью
От невеселых наших мест.
Мое родное захолустье,
Здесь счастье грезилось окрест.
 
 
Бывало, тянется подвода,
Пылит дорога, ось скрипит.
День жаркий или непогода —
Работа на полях кипит.
 
 
И слышны песни баб веселых,
Мелькают белые платки.
По вечерам в соседних селах
В гармонь играют мужики.
 
 
Иду по тракту грусти полный,
Как встарь, волнуются поля.
И эти солнечные волны,
Печаль моей души, земля.
 

Элегия

 
Я построил свой дом над оврагом,
Дальше – ветряные поля.
Мне мое одиночество – благо,
Здесь мне ближе родная земля.
 
 
Здесь сверкуча река и текуча,
Здесь в заказнике много зверья,
Здесь брюхатая движется туча,
Здесь чиста ледяная заря.
 
 
Здесь народ работящий и строгий
И в общенье легки мужики.
И, как встарь, здесь изрыты дороги,
И все те ж на селе дураки.
 

«Не приемлю холодные храмы…»

 
Не приемлю холодные храмы.
Мрамор звонкий, колонны, скамьи.
И картины библейские в рамах
В Нотр-Дам-де-Пари.
 
 
Там орган оглушительно громок,
Себастьян истекает в крови.
Не поймет одичавший потомок
Тайну кроткой Господней любви.
 
 
Я люблю потемневшие лики
Древних досок, дубовых колод,
Не помпезные базилики,
А родных алтарей низкий свод.
 

Павел Савилов

1963 года рождения. Выпускник Воронежского государственного медицинского института им. Н. Н. Бурденко (1986 год). Сельский врач. Работает в одной из районных больниц Тамбовской области. Член Российского союза писателей. Лауреат литературных премий им. М. А. Булгакова (поэзия), В. В. Набокова (поэзия), М. Ю. Лермонтова (поэзия). Лауреат литературного журнала «Сура» (Пенза) в номинации «Поэзия» за 2018 год. «Лучший писатель года 2015–2019» по версии Интернационального Союза писателей.