Глава 2 Начало дружбы

– Да кидай ты сюда этот мяч! – криком заходился вратарь.

Было лето, теплынь, солнце мягко обнимало землю. Вот уже два часа носились по полю, как оголтелые, две команды. Одна была из этой деревни, Михайлово, другая команда проживала совсем рядом, через поле, в деревне Сосновка. Вот уже как месяц ведут они борьбу за лучшую команду. Хотя, в принципе, какая разница? Однако мальчишки десяти-четырнадцати лет каждое утро и до позднего вечера, встречаясь на поле, начинали этот веселый бой.

– Санька! Куда кидаешь? Кривоногий что ли? Рви сюда! – вопил капитан команды Михайлово, – Я же здесь стою!

– Да вижу я. – Не было ясно, злился больше на себя или на него, босоногий мальчик десяти лет. – Пытаюсь!

– Да не пытайся, а дай мяч! – вопил возмущенно капитан Серега.

И так с утра и до позднего вечера босоногие мальчишки носились вихрем, пока солнце совсем не уходило за горизонт и не становилось темно.

Как-то раз, после такой игры, жившие по соседству, два игрока команды деревни Михайлово возвращались домой. Было темно, небо застилали тучи – света луны почти не было видно.

– Слушай, Санька, а ты когда уезжаешь в город? За тобой родители приедут скоро? – спросил один из них.

– Не знаю, Ян. Наверное, через неделю. Родители вроде обещали, что до этого у них не получится. А что?

– Да так. Думаю, сможем ли мы их обойти по очкам. Пока что у них на три больше. Но кажется, что наша команда уже сыгралась, и у тебя стали получаться подачи. Как ду…

На неоконченной фразе вдруг раздался какой-то приглушенный писк, и Ян исчез, как будто его здесь и не было.

– Я-я-я-я-н, ты где? – испуганно прошептал Санька, но ответа не было. – Главное – не паниковать, – думал он и стал испуганно озираться по сторонам. – Может, на помощь позвать? Или нет? Ладно, пока помощь подоспеет, может будет уже поздно…

Санька стал медленно, шаг за шагом, приближаться к тому месту, где должен был быть, по его мнению, Ян. И тут в темноте его нога почувствовала, что внизу нет опоры

– Ну конечно, как я мог забыть, – подумал с тоской он, – ведь дед Иван здесь с утра решил сделать новый колодец. Вот, блин!

– Я-я-я-я-н, – тихонько вниз протянул Санька. – Скажи что-нибудь, ну пожалуйста…

Но в ответ он услышал лишь одну тишину. Страшно было Саньке лезть вниз, но подумав о том, что Ян может лежит там с поломанной ногой или свернутой шеей, тихонько заскулив и зажав зубы, привязав веревку из близстоящего сарая за дерево, полез он вниз.

Метра через три Санька нащупал ногой что-то теплое. Наконец спустившись на дно пока еще недорытого колодца, он стал ощупывать лежащего без сознания Яна. Ян лежал молча и никак не хотел приходить в сознание, хотя Санька его уже минут пять тряс за плечо. Страшно стало Саньке.

– Вдруг Ян умрет, – подумал он и стал тихонько плакать.

И тут раздался тихий голос Яна:

– Блин, что это было? Где это я? А кто тут еще? – посыпались вопросы из кромешной тишины голосом Яна.

– Это я, – ответил Яну Санька.

– Кто это я?

– Санька!

– Какой еще Санька? У меня таких знакомых нет! – резко ответил голос Яна.

– Мы же вместе с тобой за футбольную команду играем! – возмущенно прошипел Санька.

– За какую такую команду, ты шутишь что ли? Да я в футбол не играю! Я же боюсь ногу поломать, я же танцую на льду! – продолжал возмущаться Ян.

– Где…где ты танцуешь? – И тут послышался заливистый смех из темноты. – Сильно же ты головой ударился. Ой, извини, а как твоя голова? Болит? – И тут, опять не сдержавшись, начал смеяться Санька.

– Знаешь что, давай выберемся отсюда, а потом уже будем разбираться. А вообще, где это мы?

– В колодце. Правда недоделанном. Хорошо, давай поднимайся за мной по веревке. Сможешь?

– Ну конечно!

Спустя минут десять два друга уже стояли рядом с вырытой ямой. Тучи разошлись, и свет луны освещал все вокруг.

– Знаешь, давай я тебя осмотрю, на всякий случай, а потом доведу домой, – предложил Яну Санька.

Тот недоверчиво на него посмотрел, но, подумав, что этот незнакомый мальчик вряд ли ему что-то сделает плохое, если помог выбраться из ямы, разрешил.

Дальше было как во сне. Санька начал осматривать голову Яна. По рукам Саньки потекло тепло, которое отдавало небольшими искрами в глазах Яна. И тут Ян вспомнил все: кто он, футбольную команду, как они шли домой с Санькой и разговаривали.

– Санька! – радостно закричал Ян. – Я вспомнил!

– А танцевать не хочешь больше на льду? – недоверчиво спросил Санька.

– Лед? Какой лед? А-а-а-а, что-то смутно вспоминаю, это я прошлой ночью книгу читал про танцы на льду! Классная! А ты откуда знаешь?

– Так, во-первых, ты сам только что говорил, что танцуешь на льду, во-вторых, я увидел твои мысли сейчас в твоей башке и немного освежил воспоминания, – тихо ответил Санька.

– Ты можешь читать мысли?

– Сам толком не пойму. Иногда получается. И даже могу поменять воспоминания. Правда, сегодня так захотел блинчиков с творогом, но сколько не пытался эти мысли добавить в голову бабе Зине – все равно она сварила картошку и пожарила рыбу, – грустно добавил Санька.

– Санька, а давай ты меня научишь! Я тоже хочу читать мысли, можно и без изменения памяти, но все-таки это было бы здорово!

– Ты считаешь, что это хорошая идея? Ну ладно, если тебе так хочется, то я попробую. Только давай договоримся, что никому, ни одной душе, больше не расскажешь, что я умею делать. Хорошо?

– Хорошо! И давай будем дружить! На всю жизнь!

– Давай!

Так началась многолетняя дружба Саньки и Яна.

Глава 3 Оболтус

Сколько сидел в задумчивости Ян на кухне Александра, он и не понял. Из этого состояния его вывел вопрос друга:

– Хочешь – ложись на диван. Вижу: вроде как ты уже засыпаешь.

Потянувшись и прогнав дремоту, Ян с благодарностью посмотрел на Александра.

– Спасибо, но нет. Я к тебе по делу. Пришел пораньше, еще до начала занятий в университете. Хотел попросить тебя об одолжении.

– Какие вопросы? Конечно. А что надо сделать?

Как и всегда бывало в трудные минуты жизни, Александр уже заранее был согласен помочь, хотя еще и не знал в чем проблема. Эта самоотверженность воспринималось Яном как огромный подарок судьбы. И в принципе, да, такая дружба, наверное, редкость. Ведь Александр мог и жизнь отдать за Яна, если бы это понадобилось. Но, как очень надеялся Ян, судьба не будет их так испытывать.

– Как мне повезло с другом, – подумал Ян, и с тихой благодарностью и вдруг нахлынувшем на него чувством огромного облегчения посмотрел на Александра.

– Понимаешь, в группе, где я куратором числюсь, да и веду занятия тоже, есть один студент, Черный – его фамилия. Фамилия у него такая чудная, да и сам он что-то в последнее время стал странным. Очень талантливый парень. Прекрасный из него получился бы технарь: схватывает на лету высшую математику, интегралы щелкает как орехи. Но стал спать на лекциях, причем постоянно. Ко мне стали приходить преподаватели: жаловаться на него. Философ, вот, приходил вчера. Позавчера приходила преподаватель по начертательной геометрии. Ну и другие тоже. Спрашивают, может он больной? – И Ян выжидательно посмотрел на Александра.

– Так, может, он и вправду заболел?

– Да спрашивал я. – Устало махнул рукой Ян. – Говорит, что здоров как конь. Только конь какой-то на полуиздыхании. Спрашивал уже много раз. Скрывает он что-то. Вот и пришел к тебе, чтобы понять, что с ним и как ему помочь, если надо. Берешься разобраться?

– Да я уже вроде как ответил, что да, – уже с обидой сказал Александр. – Ну, так я пошел одеваться? У него сегодня есть занятия?

– Занятия есть. И я сказал, что придет стоматолог, первоклассный специалист, который проведет профилактический осмотр студентов.

– Хитрец, значит, ты уже был уверен, что я двинусь в твой универ, пока тут торт поедал огромными кусками.

И, увернувшись от понарошку разозлившегося Яна, Александр захлопнул дверь спальни перед его носом: пошел переодеваться.

Александр любил одежду. Она была его пунктиком. Все тщательно было подобрано еще в магазине. Если он покупал костюм, то к нему шли в тон рубашка, подбирался пояс, туфли и даже галстук. Поэтому для одежды у него было отведено три шкафа. Два стояли в спальне. А один, с раздвигающимися дверями, был прочно встроен в коридоре. А коллекция его парфюма, это…это была отдельная песня. На полке в коридоре стояли духи и туалетная вода лучших производителей мира. И даже таких, про которые Ян и не слышал. Поэтому, недолго думая, пока Александр собирался, он подошел и, выбрав один из своих любимых запахов, веером обрызгал свою одежду.

Минут через пять в дверях появился Александр. В строгом сером костюме, в очках, с саквояжем – он уже всем своим видом начинал вызывать уважение. Привычным жестом выбрав с полки один из флаконов, он также обрызгал себя и уверенно пошел к дверям.

– Айра, сторожи дом, никого не впускай, – сказал он своей собаке.

Айра лениво подняла голову, посмотрела на них, перевернулась на другой бок и громко зевнула.

– Нет, ну ты видел отношение? – деланно возмущаясь спросил Александр, когда они вышли из подъезда. – Хоть бы поднялась, подошла к нам, а так делает вид, что и не сторожит! Дрыхнет, и все ей по барабану!

– Это тебе по барабану: костюмчик хороший, а вот пуз выдает любовь к сладкому. Может на диету какую сядешь?

– Ну да, вчера думал об этом, сегодня вечером подумаю, может и завтра, – смеясь ответил Александр.

И так, подтрунивая друг над другом, шли они на остановку. Минут через пятнадцать, сев на автобус, приехали к университету.

Пройдя фейсконтроль у вахтера, поднялись на второй этаж.

– А какими судьбами? – встретившийся на их пути, доцент кафедры Мурашин поприветствовал Александра.

– Да вот решил провести беседу со студентами о здоровом образе жизни и пользе чистки зубов, по настоянию куратора, – сказал Александр и весело кивнул на Яна.

– Здорово! Я бы с удовольствием и сам поприсутствовал, но вызывают в деканат. Какие-то вопросы по зачетке студента: или подпись не туда поставил, или перепутал оценку – пойду уточнять, – грустно вздохнув, сказал Мурашин и с обреченным видом быстро поднялся по лестнице.

На кафедре было пусто. Столы преподавателей были практически завалены бумагами, папками. И только стол завкафедрой, как всегда, отличался пустотой. По ее мнению, любая информация должна быть спрятана от посторонних глаз. Поэтому любые свои бумаги она тщательно упаковывала в ящики стола и замыкала на ключ. Ключ же прятался у нее в портфеле.

– Ян, давай уже побыстрее, – подгонял Александр. – Мы на твоей кафедре торчим уже минут двадцать. А вдруг заявится твоя грымза?

Так друзья между собой называли завкафедрой. Лет-то ей было немного, но характер… Текучка на кафедре была страшная. Уходили люди, не проработав и года. И бежали кто куда: кто ушел в другие вузы, кто на рынок продавать одежду и обувь, кто в декрет. Иванькову удалось открыть свое туристическое агентство. Выбирали пути любые, кто как мог. Ян, по сравнению со многими, был здесь долгожителем. Он работал под ее руководством уже три года.

– Ладно, ладно тебе. Уже иду. Мне же надо журнал найти, список для деканата. Пошли, не нервничай.

– Какие тут нервы… Тут и родить можно у вас, если бы я был в положении. Куда идти, показывай. Как, кстати, она себя чувствует, после того как я последний раз поправил ей воспоминания?

– Спасибо, конечно, – кривовато усмехнулся Ян, – но зачем ты ей внушил, что я приполз к ней на коленях с букетом в зубах?

– Ну не только. Вы же потом чай пили с конфетами.

– Ну да, она уже как месяц намекает, чтобы я принес ей именно эти конфеты. А где их взять? Я же не знаю, про какие конфеты ты думал!

– И опять тем же макаром, с цветами в зубах? – согнулся пополам от смеха Александр.

– Смейся, смейся, то же мне друг называется.

– А что мне было делать после того, как ты на Ученом совете, где присутствовал сам ректор, раскритиковал ее теорию хаоса в пух и прах?

– Во-первых, это не ее теория, а во-вторых, это был действительно научный кошмар. Да, в принципе, и научности то в нем было ноль. Ладно, я не злюсь. Только сейчас она на меня иногда странно посматривает и даже пытается мне улыбнуться, что доводит меня до дрожи. Так и неврастеником можно стать, – пошутил Ян.

– Пошли уже, потенциальным неврастеником ты стал, когда выбрал профессию педагога. Показывай уже, где там твой Черный. Как там его по имени?

– Агафоник. – И не глядя на то, как вытянулось лицо Александра, Ян шагнул в коридор.

Коридор университета встретил их тишиной. Где-то вдалеке хлопнула дверь.

– Значит, уже началась пара, – подумал Ян и ускорил шаг.

Вдоль коридора, на подоконниках, стояли горшки с цветами. По два или три горшка, в основном в них жили кактусы или фиалки. Больше всего нравились Яну фиалки. Горшки с этими цветами были небольшие, круглой или овальной формы, но цвели они практически постоянно. Сиреневые, белые, розовые, разных тонов и полутонов, с шершавыми листиками, фиалки притягивали к себе взгляд. Сразу же вспоминалось лето, почему-то море и желтый песок. По коридору эхом раздались чьи-то шаги на каблуках, затем раздался скрип открываемой и закрываемой двери. Похоже, одна из преподавателей опаздывала на занятие. Дойдя до могучего фикуса в кадке, Ян повернул налево. За углом дверь поточной аудитории была открыта, оттуда раздавался гул голосов.

– Нам сюда, – сказал Ян и вошел в аудиторию.

За ним последовал Александр. Гул смолк. На них смотрели студенты изучающе и внимательно. Любая новая личность, которую они видели, притягивала их интерес. Они с любопытством разглядывали Александра, который отошел к окну и сам наблюдал за студентами. Несмотря на то что располагались студенты в поточной аудитории, их было сравнительно немного. Человек тридцать. Они расселись группками друг от друга. Кто-то сидел и поодиночке. В студенческих группах считалось совершенно обычным делом, если человек не хотел близко дружить с одногруппниками. Это совсем не означало, что они враги, просто общение у них заканчивалось интересами учебы – и все. Остальное, личное, не открывалось для других. Человек пять вообще не подняли головы от смартфонов. Конечно, век Интернета.

В наступившей тишине Ян зачитал фамилии каждого студента и отметил в журнале. Отсутствующих не было.

– Уважаемые студенты, сегодня на кураторском часу вас ознакомит с информацией о профилактике зубов известный стоматолог нашего города Александр Алексеевич Жуковский, – громко проговорил Ян. – Он также сможет ответить на ваши вопросы, если вы их конечно зададите.

Минут тридцать Александр просвещал аудиторию о том, как надо бережно относиться к своим зубам, как их надо чистить, какие пасты сегодня считаются лучшими и если необходимо, то что нужно делать, если вдруг появилась боль в зубе.

Ответив на вопросы студентов, Александр подошел к журналу и сказал:

– Давайте, раз осталось время, я осмотрю пару студентов на предмет санации полости рта. Вот, например, есть такой в списке студент, как Черный. Попрошу его подойти ко мне.

В уже уставшей аудитории от серьезной информации про профилактику и лечение зубов, прошелся радостный гул.

– Конечно посмотрите его! Пусть покажет свои зубья! А вдруг у него вставная челюсть? А вдруг это челюсть его бабушки? – раздавались с разных сторон веселые выкрики с места.

К Александру подошел среднего роста, но очень худой парень. В результате своей худобы, издалека он казался значительно выше. В его уставших серых глазах не было и тени страха. Да, в них читалась тревога, но не страх.

Подойдя к Александру, парень неловко замер. Казалось, что ему мешают и руки и ноги. Он выжидательно смотрел и ждал, что скажет Александр.

– Не бойся, пару зубов выдернет! Всего-то делов! – продолжали кричать с места студенты. – Вставьте ему запасной зуб!

Александр, порывшись в своем саквояже, достал стоматологическое зеркальце и попросил Черного пройти поближе к окну. Протерев руки дезинфицирующим раствором, Александр мягко взял в руки его лицо, попросив раскрыть рот. По рукам Александра, как всегда, потекли легкие импульсы. Взяв одной рукой зеркальце, придерживая второй рукой подбородок, он внимательно осмотрел зубы Черного.

– Ничего необычного, – сказал он. – У вас есть две небольшие дырочки или как мы, стоматологи, называем – кариес. Если вы их не вылечите, то это может в дальнейшем привести к осложнениям и потере зубов. Приходите ко мне завтра в кабинет, вот вам мой адрес. – И Александр протянул Черному визитку. – Придете?

– Да, конечно. Но это ведь дорого?

– Для вас абсолютно бесплатно.

– Почему?

– Потому что завтра ко мне должны подойти на практику студенты-медики, и мне как раз нужен пациент. Вы вполне подойдете. Так что без всякой оплаты. Только прошу не опаздывать. Вы сможете к одиннадцати?

– Да, конечно. Буду обязательно, спасибо.

– Повезло тебе, Агафоша! – опять понеслись выкрики из аудитории. – Агафон, давай я вместо тебя! У меня трех зубов нет! Может вставят! Требуй запасную челюсть, Агафон!

И, уже не слушая дальнейших выкриков студентов, Ян и Александр вышли из аудитории. Прозвенел звонок с пары. Стали открываться двери других аудиторий, и коридор наполнился многоголосьем. Рядом с их дверью уже толпились студенты других групп. У них как раз здесь была следующая пара.

– Можете заходить, – сказал им Ян.

Как только друзья отошли на расстояние, где их не могли бы услышать другие, Ян спросил у Александра с тревогой в голосе:

– Ну, что? Что ты увидел? Что с ним случилось?

– Да не волнуйся ты так, – ответил Александр. – Твой Агафоник, или как его студенты называют Агафон, пока в полном порядке. Я имею ввиду, конечно, его здоровье. Пришлось добавить ему воспоминания о пульпите прошлой ночью, для верности, чтобы он пришел ко мне на прием. Однако у него зубы в полном порядке. Ты знал, что у него родился ребенок?

– Что?! Конечно же нет! Так ему едва стукнуло восемнадцать! Какой ребенок? От кого? Да он сам еще ребенок!