По той же причине дух, усовершенствовавшийся нравственно, приносит в своем воплощении врожденные качества, подобно тому, как развившийся умственно приносит врожденные идеи. Он сроднился с добром, творит его без усилия, без расчета, как бы не думая о нем; тот же, кто вынужден побеждать свои дурные наклонности, находится еще в периоде борьбы. Первый уже победил, а второй только готовится победить. Итак, существуют врожденная добродетель и врожденное знание так же, как врожденный грех или, лучше сказать, врожденный порок.

39. Экспериментальный спиритизм изучил свойства духовных флюидов и их действие на материю. Он доказал существование перисприта, подозреваемое еще в древности и названное Ап. Павлом телом духовным, то есть флюидической оболочкой души после разрушения осязаемого тела. В настоящее время известно, что эта оболочка нераздельна с душою; что это один из составных элементов человеческого существа. Это проводник для передачи мысли, который в продолжение телесной жизни служит связью между духом и телом. Перисприт играет столь важную роль в организме и во многих болезнях, что одинаково тесно соприкасается как с физиологией, так и с психологией.

40. Изучение свойств перисприта, духовных флюидов и физиологических атрибутов души открывают новые горизонты науке и дают ключ к уразумению многих явлений, до сих пор не объяснимых по незнанию управляющих ими законов; явления эти отрицаются материалистами, потому что примыкают к явлениям духовным, но признаются людьми другого образа мыслей, называющих их чудесами или колдовством, в зависимости от взглядов. Таковы, например: ясновидение, видение на расстоянии, естественный и искусственный сомнамбулизм, психические условия каталепсии и летаргии, предвидение, предчувствие, явление призраков, преображение, передача мысли, обаяние, мгновенные исцеления, одержимость, овладение и пр. Доказывая, что эти феномены основываются на законах столь же естественных, как явления электричества, и определяя нормальные условия, в которых они могут проявляться, спиритизм уничтожает все чудесное и сверхъестественное, этот источник большинства суеверий. Если он доказывает возможность явлений, которые многим кажутся фантастическими, то, с другой стороны, уничтожает вероятность многих других, объясняя их невозможность и нерациональность.

41. Спиритизм не только не отрицает Евангелия, но посредством открытия новых законов природы подтверждает, объясняет и развивает все, что говорил и делал Христос. Он вносит свет в темные места Его учения так, что многие, для кого некоторые части Евангелия казались непонятными и неприемлемыми, при помощи спиритизма без труда усваивают и принимают их. Они лучше видят их смысл и легче отделяют прямые поучения от аллегорий. Христос кажется им выше; в их глазах это уже не простой философ, а божественный Мессия.

42. Примем, кроме того, во внимание могущественную морализующую силу спиритизма, те цели, какие он ставит всей нашей жизнедеятельности, его осязательные указания на последствия добра и зла. Подумаем, какую он дает нравственную бодрость, силу и бесстрашие, сколько утешения в горестях, какое неизменное доверие к будущему; какую отраду в мысли, что дорогие нам существа находятся около нас, в уверенности, что мы увидимся с ними, в возможности сноситься с ними и, наконец, в убеждении, что все, что делаем, все, что приобретаем в знании и нравственности до последнего часа нашей жизни, не пропадет для нас, все послужит нашему совершенствованию. Все это ясно доказывает, что спиритизм исполняет все обетования Христа о возвещенном Утешителе. А так как Дух Истины руководит всем движением возрождения человечества, то исполняется пророчество о его пришествии: он и есть истинный Утешитель.^[3]

43. Если ко всему этому прибавить невероятную быстроту распространения спиритизма, несмотря на все, что было сделано для его уничтожения, то нельзя не согласиться, что он явился по воле Провидения. Он побеждает все силы, все противодействия злой воли человеческой. Легкость, с которой он приобретает столь значительное количество последователей, без всякого принуждения, без каких-либо мер, кроме могущества идеи, доказывает, что он удовлетворяет потребности чему-нибудь верить после пустоты, созданной безверием, и что, следовательно, он пришел в свое время.

44. Плачущих и огорченных много, и неудивительно, что они принимают учение, ведущее к утешению, охотнее того, которое ведет к отчаянию. Спиритизм обращается главным образом к обездоленным, а не к торжествующим в этой жизни. Так болящий с большею радостью встречает врача, чем здоровый: несчастные – это болящие, а Утешитель – врач.

Итак, вы, восстающие против спиритизма и желающие, чтобы его оставили, давайте больше, чем он дает, если хотите, чтобы шли за вами, и вернее исцеляйте душевные раны. Давайте больше утешения, больше сердечного удовлетворения, более законные надежды, более твердую уверенность; покажите более рациональную и более увлекательную картину будущности. Но не надейтесь победить, вы, ожидающие уничтожения, или вы, обещающие адские муки или блаженное, но бесполезное созерцание во веки веков.

45. Первое откровение было олицетворено в Моисее, второе во Христе, а третье не соединено ни с какою индивидуальностью. Первые два были индивидуальны, а третье коллективно: это существенное отличие его имеет большое значение. Оно коллективно в том смысле, что было дано не исключительно одному лицу и, следовательно, никто не может назваться его исключительным пророком. Оно одновременно было проявлено по всей земле, миллионам людей всех возрастов, всех состояний, от низших и до высших, по пророчеству, приведенному в книге Деяний Апостолов: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от духа Моего на всякую плоть; и будет пророчествовать сыны ваши и дочери ваши, и юноши ваши будут видеть видения и старцы ваши сновидениями вразумлены будут (Деяния, 2:17, 18). Оно не приурочено ни к какому отдельному культу для того, чтобы некогда послужить для всех них связующим звеном.^[4]

46. Первые два откровения были плодами личного учения и потому необходимо были связаны с местностью. Они были получены в одном пункте, и идея их распространялась постепенно; нужны были многие века, чтобы она достигла крайних пунктов земли, и то не завладев ею вполне. Третье имеет ту способность, что, не будучи олицетворенным в одной индивидуальности, оно одновременно проявилось в тысячах разных пунктов, сделавшихся центрами или очагами его распространения. Центры эти умножаются, лучи их мало-помалу соединяются, подобно кругам, образуемым множеством брошенных в воду камней, и таким образом они с течением времени покроют всю поверхность земного шара.

Это – одна из причин быстрого распространения учения.

Если бы оно появилось в одном пункте или было исключительным произведением одного человека, оно образовало бы вокруг него секту, и прошло бы, может быть, полвека, пока бы оно достигло границ той страны, в которой родилось. Теперь же оно через десять лет имеет уже вехи от одного полюса до другого.

47. Это неслыханное в истории философских учений обстоятельство дает спиритизму исключительную силу и неодолимое могущество действия. В самом деле, если бы он был подавлен на одном пункте, в одной стране, то было бы физически невозможно подавить его во всех пунктах и во всех странах. Поставьте ему преграду в одном месте, он будет процветать рядом во многих местах. Более того, его можно поразить в человеке, но нельзя поразить его в духах, от которых он исходит. А так как духи везде и всегда будут везде, то если бы и уничтожить эти явления на всем земном шаре, то через некоторое время они появились бы снова, потому что они происходят от определенного закона природы, а законов природы уничтожить нельзя. В этом должны хорошенько убедиться те, которые мечтают об уничтожении спиритизма.

48. Однако эти разбросанные центры могли бы еще долго оставаться изолированными одни от других, особенно те, какие находятся в отдаленных странах. Им нужны были пути, соединяющие их с братьями по вере и сообщающие им то, что делается в других местах. В древности не нашлось бы таких путей, а теперь они находятся в изданиях, распространенных повсюду и излагающих в сжатой, методической форме поучения, даваемые в разных странах, в разных формах и на разных языках.

49. Два первых откровения, происходя от непосредственного поучения словом учителя, его авторитетом, требовали безусловной веры со стороны людей, не способных еще самостоятельно разработать или развить ее.

Заметим, однако, между этими откровениями чувствительный оттенок, доказывающий прогресс нравов и понятий в среде одного и того же народа, которому они были даны с промежутком в восемнадцать веков. Учение Моисея абсолютно, деспотично, не допускает обсуждения и проводится во всем народе силою.

Откровение Иисуса Христа не повелевает, но, главным образом, советует, принимается добровольно в силу убеждения и оспаривается даже при жизни своего основателя, не пренебрегающего возражать своим противникам.

50. Третье откровение, пришедшее в эпоху умственной зрелости, когда развитые способности не могут помириться с пассивной ролью, когда человек не хочет ничего принимать со слепою верою, хочет видеть, куда его ведут, знать причину всякого утверждения, это откровение должно было одновременно, хотя оно и происходило от наставления, быть плодом труда и свободного исследования. Духи открывают только то, что может направить человека на путь истины, но воздерживаются сообщать все, что человек может узнать сам, предоставляя ему рассуждать, проверять, подвергать все критике собственного разума, а иногда даже приобретать опыт на собственный риск. Они дают принципы и материалы, а он может выводить из них следствия и прилагать их на практике.

51. Элементы спиритического откровения были даны одновременно на многих пунктах людям всех общественных положений и разных степеней развития; потому и наблюдения не везде могли быть одинаково плодотворны. Ясно, что выводы из фактов, расследования законов этого рода явлений и, наконец, общее из них заключение, обосновывающее весь образ мыслей, могли произойти только из всей совокупности явлений и соотношения фактов. Каждый же отдельный центр, замкнутый в узком кружке, видящий чаще всего одного только рода явления, иногда даже противоречивые, вообще имеющий дело с одной только категорией духов и, кроме того, опутанный местными влияниями и духом партий, находился бы в физической невозможности обнять общность явлений и свести отдельные наблюдения к одному основному закону. Каждый оценивал бы факты с точки зрения своих познаний и прежних верований или по личным взглядам проявляющихся ему духов, и вскоре оказалось бы столько теорий и систем, сколько центров, и между ними ни одной действительно полной по неимению материалов для сравнения и контроля. Словом, каждый замкнулся бы в своем частном откровении, считая его полной истиной и не подозревая, что в сотнях других пунктов получено большее и лучшее.

52. Надо заметить, что нигде спиритические наставления не были даны в полном объеме; они касаются столь многих наблюдений, столь разнообразных предметов, требующих либо специальных познаний, либо особых медиумических способностей, что было бы невозможно соединить в одном пункте все нужные условия. Наставление должно быть коллективным, а не индивидуальным, и духи разделили труд, распространив предметы изучения и наблюдения подобно тому, как на некоторых фабриках сооружение одного предмета разделяется по частям между многими работниками.

Таким образом, откровение совершалось частично, во многих местах и при помощи многочисленных посредников, и таким же образом оно продолжается до сих пор, так как не все еще открыто. Каждый центр находит в других центрах дополнение к тому, что сам получает, и общность, соотношение всех частных наставлений образуют общее спиритическое учение.

Нужно было группировать рассеянные факты, чтобы рассмотреть их соотношения, собирать документы и наставления, данные духами в разных пунктах и по разным вопросам, чтобы их сравнивать, их анализировать и изучить их сходство или различие. Сообщения давались духами всех степеней, более или менее просвещенных, и нужно было разобрать, насколько здравый смысл дозволяет оказывать им доверие. Нужно было различать индивидуальные, отдельные мнения от тех, которые получают санкцию общего учения духов, утопии от разных понятий; исключать те, которые явно опровергаются данными положительных наук и здравой логики, использовать даже заблуждения, сообщенные духами низшего порядка для уяснения состояния духовного мира, и из всего этого составить общее, однородное целое.

Одним словом, для такой разработки нужен был центр, свободный от всяких предвзятых идей, от всяких сектантских предрассудков, готовый признать очевидную истину, даже если бы она противоречила его личным мнениям, и такой центр образовался сам собой, силою вещей и без предвзятого намерения.^[5]

53. Из такого положения вещей образовалось двойное течение идей; с одной стороны от окружности к центру, с другой – от центра к окружности. Таким образом, доктрина быстро пришла к единству, несмотря на разнообразие источников, из которых она истекала. Системы, уклоняющиеся от этого единства, мало-помалу пали вследствие своей обособленности и недостатка сочувствия, подавленные превосходством мнения большинства. С тех пор установилось общение мысли между частными центрами, говорящими на одном общем духовном языке, понимающем и сочувствующем друг другу, с одного края света до другого.

Спириты почувствовали себя сильнее, боролись с большим мужеством, шли более уверенным шагом, когда увидели себя не одинокими, почувствовали точку опоры, связь, соединяющую их в одну великую семью. Явления, которым они были свидетелями, уже не казались им странными, анормальными, противоречивыми, когда они могли связать их с общими законами гармонии, одним взглядом окинуть здание и в общем целом увидеть высокую гуманитарную цель.^[6] Но как узнать, везде ли проводится известный принцип и не составляет ли он индивидуального мнения? Отдельные группы не могут знать, что говорится в других местах, и потому нужен был центр, в котором бы собирались все наставления, и происходил, так сказать, счет голосов для приведения в известность мнения большинства.^[7]

54. Не существует науки, которая бы вся целиком вышла из головы одного человека; все они, без исключения, продукт последовательных наблюдений, опирающихся на предшествующие наблюдения, как на известное для достижения неизвестного. Так поступают и духи по отношению к спиритизму; потому наставления их так последовательны. Они мало-помалу переходят от одного вопроса к другому, по мере того, как принципы, на которые они опираются, достаточно разработаны и умы достаточно зрелы для их усвоения. Замечательно, что когда частные центры хотели поднять вопрос преждевременный, то получали только противоречивые, ничего не разрешающие ответы. Но когда наступал благоприятный момент, то наставления обобщались и объединялись во всех центрах.

Однако между развитием спиритизма и наук существует значительная разница. Последние достигли пункта, на котором находятся, только после продолжительных перерывов, а спиритизм в несколько лет успел, если не достичь апогея, то собрать сумму наблюдений, достаточную для составления доктрины. Это происходит от бесчисленного множества духов, которые по воле Божией, проявлялись одновременно, принося с собою контингент своих познаний. Вследствие этого все части учения, вместо того чтобы постепенно разрабатываться в течение веков, были даны почти одновременно, в несколько лет, и оставалось только сгруппировать их, чтобы составить одно целое.

Так должно было быть по воле Божией для того, чтобы скорее увенчать здание и чтобы можно было немедленным и постоянным контролем сравнивать части универсального учения, каждый отдел которого получает ценность и авторитет только от соответствия с целым; все эти отделы должны гармонировать между собой, находить свое место в ряду остальных и являться каждый в свое время.

Поручив распространение этого учения не одному отдельному духу, Бог хотел, чтобы от малого до великого между духами, как и между людьми, всем было предоставлено положить свой камень в здание и таким образом установить между ними связь солидарного сотрудничества, которого недоставало в учениях, вышедших из одного источника.