Цитаты из книги «В городах луны»

овациями. Наверняка приняли их за больших собак или пони в карнавальных нарядах. Бритва Оккама, как она есть. Можно и впрямь превращаться в волка в толпе народа – непривычный к чудесам трехмерный мозг придумает «очень логичное» объяснение чему угодно.

этого. Ты никогда не будешь уверена в том, что ты – добро. Соответственно не будешь уверена в своем праве забивать зло ногами. Что тебе остается? Делать так, как ты не можешь не делать.

гхм… внятно убедил его следовать моим инструкциям. А Арноха

Я вот не понимаю, ради чего мы тут мучаемся, – высказался Диймар. – Ничего ведь не слышно. Карина и Митька дружно зашикали. – Ой, да ладно вам, – огрызнулся тот, – если нам ничего не слышно, то и нас тоже. Вот мрак, а я так рассчитывал… Сиденье дивана исчезло, отброшенное кем-то снаружи. Все трое синхронно заморгали от хлынувшего со всех сторон света. – Поправочка, – скрестил руки на груди Мастер. – Знак тишины не выпускает звук из периметра, но прекрасно впускает звуки извне. Куда? Последний вопрос не означал «куда знак тишины впускает звуки?». Он означал «куда намылилась?» и адресовался Карине. Она, не помня себя от неловкости ситуации, попыталась дать задний ход и юркнуть в Митькин глубинный коридор. Но Мастер легко перехватил ее за руку. Спасибо, хоть не за шиворот, в таком платье это было бы губительно для остатков гордости. – Помнится мне, последняя фраза перед этой вынужденной паузой была: «Они вполне взрослые и отвечают за свои поступки», дорогая символьер Эррен, – язвительно заметил человек с внешностью эльфийского короля и глазами древнего старика. – Да, великий знаккер Коррэн Шепот. – Лицо Эррен стало красно-багровым от смущения, что дико сочеталось с сегодняшним оттенком утренней зари на ее волосах. – Я не говорила, что они не совершают глупых поступков. Я лишь отметила, что дети умеют и не боятся отвечать за свои поступки. – Тогда пусть эти дети присоединятся к нашему, так сказать, Высокому совету, хоть и не в полном составе, – усмехнулся старик Шепот (Карина не могла прекратить мысленно называть его стариком), – на правах слушателей. Молчаливых слушателей.

Нет, не знаю, кто твой папа, – тут же зацепился Арно, – а твоя мама тебе не сказала? – Да я тебя… –

Вот не надо тут устраивать «а ты знаешь, кто мой папа?».

до же, какие откровения, учись, бро, – усмехнулся он. – У меня все попроще. Я в этом году Над закончил. Строительство, оборудование, все такое. Конечно, вас встретил. Женю еще, – на этом месте его пиратская физиономия смягчилась, но ненадолго. – Худо-бедно разобрался с Аблярсовыми. Теперь они на меня больше влиять не могут. Благодаря вам, между прочим. Давай, Карин, не пользуйся тем, что ты среди нас единственная девушка, не увиливай. Рассказывай. Карина засмеялась. – А ты думал, я идею подкидываю, а сама хочу отмазаться? Не, ничего подобного. Ну, вы все уже поняли, что в топе лидирует наша встреча, ага? А потом Трилунье и все такое. Но я вот, в отличие от некоторых, как раз хочу про личное сказать. Когда все это веселье началось – тропы, охотники, убегай-убегай, кусай-нападай, то сначала я спасала свою шкуру. Вот как есть – делала все, чтобы меня не схватили, не прибили. А сейчас, вместо того, чтобы в «Страже глубин» отсиживаться, ношусь как угорелая белка и ищу то-не-знаю-что, непонятно где. На ощупь, наугад, да еще, того и гляди, опять поймают и полный конец устроят. Зачем, спрашивается? Затем, чтобы волчат – моих, можно сказать, соплеменников – скрыть, спасти. Я как бы… эволюционирую, что ли. От спасения своей жизни шагаю к спасению вида. А где-то впереди то ли свет в конце тоннеля, то ли поезд – это маячит спасение мира. И мне, честно говоря, жутенько! Все как-то напряглись. Не, ну а что? Наверняка каждый из сидящих здесь задумывался о том, что влезли они в серьезное дело. Куда серьезнее, чем просто беготня наугад в поисках артефакта. Причем по принципу «лишь бы не достался врагам», да… – Эй, сама же требовала вспоминать о хорошем, – преувеличенно весело заявил Рудо, лохматя свои дреды. Дреды, по понятным причинам, не лохматились, потому что пальцы в них застревали. – Эй, Диймар Шепот, а что хорошего в этом году случилось с тобой? Диймар молча пожал плечами и ткнул указательным пальцем в Карину. – И все, – бросил он. Карине стало жарко. Камин, это все он виноват, это все из-за огня. Девочка уставилась на доску. Знак, который она почти достроила, изображал стрелу, закрученную в хитрую спираль. Сейчас центр знака больше напоминал кольцо. – Взявшись за руки в кругу

– Эй, Диймар Шепот, а что хорошего в этом году случилось с тобой? Диймар молча пожал плечами и ткнул указательным пальцем в Карину. – И все, – бросил он. Карине стало жарко. Камин, это все он виноват, это все из-за огня.

– А ты думал, я идею подкидываю, а сама хочу отмазаться? Не, ничего подобного. Ну, вы все уже поняли, что в топе лидирует наша встреча, ага? А потом Трилунье и все такое. Но я вот, в отличие от некоторых, как раз хочу про личное сказать. Когда все это веселье началось – тропы, охотники, убегай-убегай, кусай-нападай, то сначала я спасала свою шкуру. Вот как есть – делала все, чтобы меня не схватили, не прибили. А сейчас, вместо того, чтобы в «Страже глубин» отсиживаться, ношусь как угорелая белка и ищу то-не-знаю-что, непонятно где. На ощупь, наугад, да еще, того и гляди, опять поймают и полный конец устроят. Зачем, спрашивается? Затем, чтобы волчат – моих, можно сказать, соплеменников – скрыть, спасти. Я как бы… эволюционирую, что ли. От спасения своей жизни шагаю к спасению вида. А где-то впереди то ли свет в конце тоннеля, то ли поезд – это маячит спасение мира. И мне, честно говоря, жутенько!

Угу, добро пожаловать в мою голову, дорогой черт, сломи себе на здоровье хоть обе ноги, а если ты паучерт, то сам считай свои конечности.