Шёл N по улице, дошёл до перекрёстка Ленинского проспекта и улицы Зины Портновой и увидел в небе что-то странное. Вначале ему показалось, будто самолёт заходит на посадку. Пулково ведь недалеко. Но смотрит внимательней: а это не самолёт, а автомобиль по небу летит, высоко довольно, маленький совсем, но видно, что автомобиль. N сплюнул и решил, что всё равно самолёт.
На следующий день вечером N опять вышел на улицу, дошёл до перекрёстка Ленинского и Зины Портновой и опять увидел в небе что-то странное. Автомобиль, представьте себе, он увидел. N по своему обыкновению сплюнул и решил, что всё равно самолёт. Прошёл немного вперёд по Ленинскому, в сторону магазина «Семья». Тут слышит звук какой-то странный, оборачивается и видит, как автомобиль с неба на асфальт падает. И разбивается. А другие машины на проспекте гудят, водители на улицу выбегают, пальцами на небо показывают. П*****, подумал N и пошёл дальше.
Зашёл в магазин «Семья», вышел оттуда с кулёчком, медленно направился обратно. А на перекрёстке уже полиция, скорая, МЧС. Машины все стоят, люди на тротуарах бегают в панике, смотрят на небо. А на небе один за другим появляются автомобили, вылетают из чёрной пустоты неба на юго-западе, прочерчивают дугу и падают вниз. Некоторые при этом разбиваются и превращаются в груду металла, а некоторые почему-то аккуратненько, как на воздушных подушках, приземляются и дальше едут. Но уехать далеко не могут, тут же их полиция останавливает и МЧС.
N подошёл к одному менту на тротуаре и спрашивает: в чём дело? Да вот, говорит, машины с неба падают, общественный порядок нарушают. А почему, спрашивает N, они не все разбиваются? Пока не установлено, отвечает мент. В это время двое других ментов к этому менту подвели молодого человека, он был в машине, которая только что плавно приземлилась с неба на асфальт. Это, доложили, такой-то, двадцать девять лет, фольксваген его только что приземлился, номера такие-то. И как на небе оказались, с какой целью с неба приземлились? – спрашивает его главный мент. Я, отвечает парень, просто ехал из Таллина, я там выходные провёл, еду себе по трассе, темнота вокруг, потом смотрю, а другие машины как будто исчезли куда-то, а я по небу еду, так ехал какое-то время, потом начал опускаться ниже, ниже, а потом и на асфальт приземлился. А тут, говорит, уже свалка такая, и вообще отпустите меня домой к маме. Все остальные выжившие отвечали примерно то же самое. В тот вечер с неба упало больше пятидесяти машин, не разбились из них одиннадцать.
N вернулся домой, было ему как-то от всего этого нехорошо, но ничего: сварил пельмени, выпил двести грамм, успокоился, залез в интернет посмотреть, что про это пишут. В интернете люди на форумах спорили, одни писали что-то про НЛО, другие про бесов, третьи про какие-то особые технологии, позволяющие делать летающие автомобили, четвёртые – что это всё был искусно спланированный спектакль спецслужб. Тогда N зарегистрировался на форуме и написал: это было какое-то природное явление.
В девяносто третьем году Василию Гавриловичу Ласточкину исполнилось семьдесят шесть, и он ушёл под воду. Там она и была, в 5 км на восток от острова Святовский Мох, в 3 км на север от створа Бабьи Горы. Он помнил свой город о двух реках: Мологе и Волге, а сразу за городом начиналось болото и Святое озеро. Сам он работал когда-то на машинно-тракторной станции, учился в семеноводческом техникуме. Ему было девятнадцать, когда объявили, что город будет затоплен водохранилищем. Дед его, Карп, остался в городе. «Я старый, – сказал, – куда мне идти? Останусь в пустом доме, нет мне жизни без пашни, на которой я трудился годами, без дубового леса, где мы с твоей бабушкой гуляли, когда были молоды. А вы с матерью уходите, спасайтесь, идите в новую жизнь, в индустриализацию».
Василий с матерью поехали в Ленинград, там и жили, мать умерла, сам до пенсии работал на Кировском заводе. В начале девяностых уровень Рыбинского водохранилища понизился, и часть затопленного города обнажилась. В осенние денёчки, что были в начале октября, когда Ельцин воевал с парламентом, Василий Гаврилович отправился в затопленный город своей юности. Жену Надю он недавно похоронил, дети жили своей жизнью, Ельцин Василию Гавриловичу не нравился, и решил он отправиться домой, в Мологу. Взял дед с собой фотографии детей и внуков и свою любимую книгу «Далёкая радуга» Стругацких и отправился в путь.
Купил Василий Гаврилович билет на поезд с хорошим названием «Текстильный край», направлявшийся в Иваново, сошёл на станции Некоуз, поднял руку – дальше автостопом. Стоит дед, ловит машины, остановились братки бритоголовые: «Куда тебе, дед?» «Домой, в Мологу». «Чё, это где ваще?» «На Мышкин, потом на Весьегонск, через Борок, за селом Веретея, не доезжая села Дубец свернуть направо и через деревню Дуброва в Остроги. А там высадите меня». Посадили братки деда в машину и повезли, куда он сказал, ведь как оно в сказках бывает: и медведь поможет, и волк, и конёк-горбунок, и браток бритоголовый. Заночевал дед в Острогах под дубом, утром встал на рассвете и отправился в путь. Шёл вдоль насыпи Моложского тракта, спустился по ней к воде в пойму, ушёл влево, перешёл по мелководью верховья Шумаровской протоки, шёл по пескам вдоль южного берега Святовского мха, по отмелям, залитым водой, по краю коряжистого торфяника, и на северо-восток от острова – пока не пришёл к окраинам Мологи. И увидел Василий Гаврилович Ласточкин её мощёные улицы, кованые решётки, могильные плиты на кладбище. Подплыл к нему огромный золотисто-бурый карп с усами. И млела затопленная Молога, как молоко.
Истина началась, когда кот принёс огонь.
Так начиналась книга Павла Нестерова.
Поэт Павел Нестеров писал возвышенные стихи и верил, что они настоящие. Но он захотел заработать денег и сочинил книгу по русской эзотерике под названием «Истина славян». Про кота он вычитал в группе вконтактике «Философия на каждый день». Там была приведена сказка: вот пришло крутое крутище, станово становище, козёл да баран хотели огня добыть, а кот обернул козлу рога берестой и велел ему с бараном столкнуться лбами, от этого у них посыпались искры из глаз и береста загорелась. Это событие Павел Нестеров взял за отправной пункт славянской истины.
Всё остальное он тоже взял вконтактике из разных групп: «транцендентальная медитация для домохозяек», «лечение эректильной дисфункции с помощью кундалини-йоги», а чтобы всё это смотрелось убедительно, приписал ещё, что пророки Исаия и Иезекииль, Даниил и Иона говорили о том же, и кто не верит – может посмотреть в Библии. И вообще Библию написали славяне, и библейский Яхве – это славянский бог Род. Очень смеялся Павел Нестеров, когда писал, поэтому получилось от души.
Думал срубить бабла, но получил больше того, чего ожидал: вокруг книги его образовалось новое религиозное движение, называли они себя нестеровцы. Павла Нестерова они считали русским пророком, следующим после Исаии, Иезекииля, Даниила и Ионы. Каждый день приходили Павлу Нестерову письма от людей, которые писали, что он им открыл глаза, изменил их жизнь, что его книга стала для них новой Библией, что теперь они гордятся своей родиной и её духовными традициями, что они всегда сердцем чувствовали, что всё так, как он написал… Несколько человек даже совершили самосожжение из-за его книги. И стало поэту Павлу Нестерову стрёмно.
«Это же фейк, явный фейк, почему же люди так серьёзно к этому отнеслись? – думал Павел Нестеров, – и почему никому нет дела до моих стихов, они же настоящие!» Подумал так Павел Нестеров и вдруг почувствовал: нет, всё одно и то же. И стихи его, которые он писал всерьёз, такой же фейк. И так же, как и эту книгу о славянах, он писал их – сам не зная того, о чём пишет, и почитал это святым даром. Он увидел, что одни и те же творческие процедуры были задействованы в написании «фейка» и «настоящих» стихов. Просто стихи – это был более тонкий фейк, более благородный, и поэтому никому не нужный. А может, про стихи все изначально понимали, что это фейк, потому что все стихи – фейк, а вот в книге о славянах была претензия на выражение истины, и хотя для него эта претензия была игрой, люди на неё купились. И то, и другое в равной степени и не было, и было фейком. И что-то сместилось в голове у Павла Нестерова, потому что он больше не мог провести границу между настоящим и не настоящим. Как смещалось некогда в головах у всех пророков.
И уверовал он во всё, что сам сочинил, и отправился в путь по русской земле искать пророков Исаию, Иезекииля, Даниила и Иону, чтобы спросить у них, правильно ли он всё понял, и правда ли, что теперь он тоже пророк, как говорят нестеровцы. Он шёл и шёл вглубь земли, в глубокую ночь, в недра прошлого, и века отматывались назад, как кинолента, а потом кадры кончились и наступила пустота, и восстали из земли четыре земляных деда: Ивашко Сосуй, Харло Ивашков, Полежай Скоморох и Палка Андронов. И Павел Нестеров спросил: «Вы пророки?» И деды ответили: «Yes». «О, русские пророки, – взмолился Павел Нестеров, – откройте мне правду, что значит быть пророком? Видели ли вы Бога? Слышали ли его голос?» И отвечал Ивашко Сосуй: «Никакого Бога я не видел, да и не слышал ничего, но уверовал, что глас гнева праведного и есть Глас Божий». Тогда Павел Нестеров спросил: «Может ли твёрдое убеждение, что вещь такова, сделать её таковою?» И деды сказали: «Да, если ты можешь уверовать». А Харло Ивашков сказал: «В Израиле мы учили, что первоначалом является Поэтический Гений, всё прочее – лишь его производные. Таков Бог Израиля». И деды сказали: «Хочешь видеть рождение Поэтического Гения? Иди дальше нас, глубже нас, в самую сердцевину пустой земли».
И пошёл Павел Нестеров глубже в землю и в пустоту её, и увидел крутое крутище, станово становище, козла, барана и кота. И кот добыл огонь, и был этот огонь Поэтическим Гением, и всё с него началось. И это была альфа, но там же была и омега. Увидел Павел Нестеров дом где-то в Сербии и вошёл в него, и хозяин сказал ему: загадаю тебе три загадки, скажи мне, что есть это, это и это. Смотрит Павел Нестеров, а хозяин ему показывает на огонь в камне и на кота на лавке и на чердак. И видит Павел, что кот – тот самый, что добыл огонь, а огонь в камне – не огонь, а Поэтический Гений, а чердак – не чердак, а Дворец Рассудка. «Нет ничего проще, – сказал Павел Нестеров, – это Тот, кто добыл огонь, Поэтический гений и Дворец Рассудка». «Дурак, – сказал хозяин, – это кот, огонь в камне и чердак».
Ночью Павел Нестеров взял кота, привязал ему к хвосту трут, поджёг его огнём в камне, и кот прыгнул на чердак. Начался пожар. «Эй, хозяин, вставай, а хочешь спи, это уже не имеет никакого значения, сам ты дурак, – крикнул Павел Нестеров, – Тот, кто добыл огонь, взял Поэтический Гений и отнёс его во Дворец Рассудка! Я, пророк Павел Нестеров, с помощью Поэтического Гения ныне сжигаю Дворец Рассудка, и присоединяюсь навеки к сонму пророков! Здесь, в точке альфа и омега, я пишу свою новую книгу, рдеющую в огне, ибо —
Истина закончилась, когда кот разнёс огонь и спалил дом.
О проекте
О подписке