Наладить производство «снайперки» СВТ-40 предполагалось на Тульском оружейном заводе № 314. Однако в 1940 году осуществить этот план не удалось. В 1941 году из запланированных 37 с половиной тысяч единиц туляки изготовили 34 782. Затем завод был эвакуирован на Урал и возобновил работу только в марте 1942-го. Но данные сведения позволяют рассматривать «Свету» (так окрестили в армии изделие Токарева) как массовое снайперское оружие.

Его тактико-технические характеристики были следующими: калибр – 7,62 мм, вес – 4,7 кг (с прицелом), общая длина – 1226 мм, длина ствола – 625 мм, число нарезов – 4 правосторонних, начальная скорость пули – 840 м/c, боевая скорострельность – 10 выстрелов в минуту, емкость коробчатого магазина – 10 патронов, дальность прямого выстрела – 530 метров.

Только боевая жизнь снайперской СВТ-40 оказалась недолгой. В октябре 1942 года она была снята с производства из-за своих недостатков, проявившихся на фронте: сильная дульная вспышка, громкий звук выстрела, низкая кучность стрельбы на дистанциях свыше 800 метров, сложность в производстве и сложность в эксплуатации.

Тем не менее на Харьковском комбинате НКВД имени Дзержинского в 1940 году для СВТ-40 создали еще одну, улучшенную модификацию винтовочного оптического прицела, получившую обозначение «ПУ» (прицел укороченный). Сперва он предназначался только для войск НКВД, но затем, в силу своих явных преимуществ, получил очень широкое распространение. Впоследствии его устанавливали и на снайперскую магазинную винтовку образца 1891/1930 года. Вскоре производство харьковского прицела освоили на другом, более мощном предприятии – заводе № 357 Наркомата вооружений в Ленинграде. Завод к концу 1940 года выпустил 15 тысяч штук «ПУ» для армейских подразделений. В Харькове сделали еще 5,7 тысяч штук.

Сравнить два прибора позволяет таблица:

В постановлении Государственного Комитета Обороны № 311сс «О принятии на вооружение оптического прицела укороченного типа конструкции и изготовления Харьковского комбината НКВД имени Дзержинского для самозарядной винтовки Токарева (обр. 1940 года)» от 18 июля 1940 года с большой похвалой говорилось об этом достижении специалистов оборонной промышленности и предлагалось отметить их труд правительственными наградами…

Так обстояло в СССР дело с вооружением снайперов перед Второй мировой войной. Но точность стрельбы зависит от взаимодействия нескольких компонентов: правильно подготовленный стрелок – оружие – оптический прицел – патрон.

С патроном все просто.

Он состоит из латунной гильзы с пороховым зарядом и капсюлем на дне, а также из пули, закрепленной в гильзе круговым обжимом или завальцовкой дульца. Эти пули бывают разными. Для снайперской стрельбы больше всего подходят патроны с «тяжелыми» пулями образца 1930 года. Ее сердечник – из сплава свинца с сурьмой, а оболочка – из железа с плакированным томпаком. У такой пули имеется суживающаяся хвостовая часть, что дает выгоду в траектории полета, уменьшает потерю скорости. Патрон с «тяжелой» пулей маркирован: ее головная часть окрашивается в желтый цвет. Маркируются и другие патроны: с бронебойной пулей образца 1930 года – головка окрашена в черный цвет; с бронебойно-зажигательной пулей образца 1932 года (Б-32) – головка окрашена в черно-красный цвет; с пристрелочно-зажигательной пулей (ПЗ) – головка окрашена в красный цвет; с трассирующей пулей (Т-46) – головка окрашена в зеленый цвет. Широко были распространены и патроны с «легкой» пулей образца 1908 года. Но они не применялись при стрельбе на расстояние больше 800 метров, поскольку давали большое рассеивание…^[3]

Патроны с «тяжелой» пулей очень понадобились в ноябре 1939 года. Началась советско-финская война. Финны развернули у наших границ на Карельском перешейке и севернее Ладожского озера армию численностью примерно 600 тысяч человек. Группировка РККА, которая противостояла им, была гораздо больше. Но военные действия отличались упорством и ожесточением. Жители страны Суоми защищались отчаянно, не жалея сил.

«Зимняя война» продолжались более трех месяцев и закончилась победой Красной Армии. Согласно новому мирному договору, советско-финская граница пролегла на 30 км дальше на север от Ленинграда.

В советское время об этой войне не любили вспоминать. А теперь пишут, что существует несколько устойчивых легенд о ее событиях. Якобы одна из таких легенд – финские снайперы – «кукушки», которые вели огонь, спрятавшись на деревьях в вековых лесах Карельского перешейка, и тем нанесли большой ущерб Красной Армии, поскольку планомерно и методично убивали ее командиров.

Однако есть свидетельства очевидцев. Писатель Леонид Соболев, служивший в то время военным корреспондентом, поведал о боевой работе пары советских снайперов Колобанова и Ситина, которые в зимнем лесу вступили в борьбу с парой таких же снайперов-финнов и уничтожили ее. Правда, молодой и неопытный Ситин тоже погиб, но не от пули, а от разрыва мины.

«Между ветвями он нашел логово “кукушки”. Здесь висели повешенная на сук винтовка с оптическим прицелом, обоймы, мешок с продовольствием, бинокль, фляга – все, что нужно, чтобы просидеть на дереве до смены хотя бы трое суток. Шрапнель визжала и свистела в воздухе, и Колобанов впервые за все время раскрыл рот:

– Толково наши бьют, – сказал он громко. – Где ж им под таким огнем усидеть…

И он поудобнее устроился на ветвях.

Первой его добычей стал тот снайпер, которого он видел спускающимся в укрытие. Едва кончился обстрел, тот высунул голову из окопчика, как крыса, нюхающая воздух. Колобанов подвел мушку своей винтовки к его подбородку, но передумал. Он дал ему взобраться по сосне до половины и тогда выстрелил в затылок. Вражеский снайпер опустил руки и грянулся в снег, и было похоже, будто его подбила шрапнельная пуля…»^[4]

Опыт советско-финской войны, в частности, применение так называемого «снайперского террора» при боевых действиях, нуждался в осмыслении и распространении. Но времени на это уже не оставалось.

Вот, например, штат стрелкового полка, который был введен приказом Наркомата обороны за № 04/401 от 5 апреля 1941 года. В нем указано, что количество командного начальствующего состава должно достигать 188 человек, младшего командного состава – 437 человек, рядового состава – 2557 человек. В каждом полку состояло три батальона, в каждом батальоне – три роты, в каждой роте – три стрелковых взвода, один пулеметный взвод и санитарное отделение. В одной роте следовало иметь ДВУХ СНАЙПЕРОВ (по своему званию – рядовых). Таким образом, в трехтысячном стрелковом полку насчитывалось всего 18 сверхметких стрелков, гораздо меньше, чем пулеметчиков. С такими силами никакой террор врагу не устроишь…

Однако трагический опыт первого периода Великой Отечественной войны заставил руководство нашей страны пересмотреть многие довоенные правила и принципы. Агрессор имел большое численное превосходство. На стороне фашистской Германии, предоставив ей крупные воинские соединения, выступили Италия, Румыния, Финляндия, Венгрия, Словакия, Хорватия. Даже далекая от нас Испания прислала на помощь немцам свою «Голубую дивизию» (20 тыс. человек). Требовалось хотя бы уравнять количество войск противоборствующих сторон. Для этого все средства были хороши: пушки, гаубицы и минометы, танки и самоходные артиллерийские установки, самолеты и… тысячи снайперов.

Считается, что массовое снайперское движение зародилось на Ленинградском фронте в сентябре 1941 года. Известен и зачинатель этого движения – Владимир Николаевич Пчелинцев, двадцатидвухлетний сержант 11-й стрелковой бригады 8-й армии Ленинградского фронта. До войны он был студентом Горного института в Ленинграде и в 1939 году окончил Снайперскую школу войск НКВД, потому профессиональными навыками владел уверенно. С сентября 1941-го по февраль 1942 года Пчелинцев уничтожил 102 гитлеровца и выступил с призывом к бойцам Ленинградского фронта досконально изучать методы сверхметкой стрельбы, охотиться на противника повсюду, не давать покоя ему на его позициях, убивать безжалостно и точно. Пчелинцев стал первым снайпером, получившим звание Героя Советского Союза. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 февраля 1942 года он был награжден Золотой Звездой за № 634 и орденом Ленина.

«Первым успехом я обязан своему оружию. Винтовка для воина – его лучший друг, – учил Пчелинцев своих последователей. – Отдашь ей заботу и внимание, и она тебя никогда не подведет. Оберегать винтовку, держать ее в чистоте, устранять малейшие неисправности, в меру смазывать, отрегулировать все части, хорошо пристрелять – таким должно быть у снайпера отношение к своему оружию. При этом не лишнее будет знать и то, что, несмотря на их стандартность, в принципе одинаковых винтовок нет. Как говорится, у каждой свой характер. Проявляться этот характер может, например, в степени упругости различных пружин, легкости скольжения затвора, в мягкости или жесткости спускового крючка, в состоянии канала ствола, его изношенности и т. д. Нередко голодный и продрогший от холода, возвращался я с “охоты” и прежде всего принимался за чистку оружия, приводил его в порядок. Это – непреложный закон для снайпера…»

Цитата взята из его брошюры «Как я стал снайпером», выпущенной в Москве в 1942 году. В ней есть фотография: Пчелинцев, уже лейтенант, окруженный рядовыми солдатами, демонстрирует им действие затвора на винтовке СВТ-40, снабженной оптическим прицелом «ПУ». Понятно его замечание насчет того, что оружие надо «в меру смазывать». Излишняя смазка и загрязнение нередко являлись причиной отказа в работе механизмов капризной и строгой к начинающим стрелкам «Светы». Таковая небрежность могла им стоить жизни…

При поддержке командования Ленинградского фронта снайперское движение при обороне Ленинграда действительно приобрело широкий размах. Способствовали этому и позиционные бои, которые вели противники по обе стороны фронта. К весне 1942 года более четырех тысяч бойцов РККА овладели на полковых и дивизионных курсах первоначальными навыками меткой стрельбы, получили винтовки с оптическими прицелами и успешно вели охоту на фашистов.

Руководство Наркомата обороны отозвалось на это явление народной войны изменением штатного расписания. Согласно приказу № 0052 от 16 марта 1942 года, КАЖДЫЙ стрелковый ВЗВОД теперь должен был иметь ТРИ СНАЙПЕРА, то есть в роте уже находилось девять сверхметких стрелков, против прежних двух. В стрелковом полку – целая команда: 87 человек^[5].

Было и другое. В целях развития снайперского дела и поощрения боевой работы снайперов им по окончании армейских курсов присваивали воинское звание «ефрейтор» и давали повышенный денежный оклад – 25 рублей в месяц (обычному рядовому – 10 руб.). Довольно быстро они могли стать младшими сержантами и сержантами с изменением оклада: по первому и второму году службы – 30 и 35 рублей, по третьему году – 100 и 200 рублей (Постановление ГКО СССР № 174сс от 13 мая 1942 года).

Для всемерной поддержки снайперского движения требовались квалифицированные инструкторы. Поэтому 20 марта 1942 года в селе Вишняки под Москвой открыли Школу инструкторов-снайперов, впоследствии названную Центральной школой инструкторов снайперского дела (ЦШИСД). Но этого оказалось мало. Вскоре при ней создали трехмесячные курсы сверхметких стрелков, а с 18 июля срок их пребывания там продлили до 6 месяцев. В целом за период Великой Отечественной войны, с 1941 по 1944 год, в организациях ОСОАВИАХИМА и «Всевобуча» (Всеобщего военного обучения без отрыва от производства), при военных округах в Школах отличных стрелков-снайперов (ШОСС), в армейских центрах обучения было подготовлено более 400 тысяч снайперов.

Немалое значение для пропаганды и всемерного развития снайперского движения в наших Вооруженных Силах имела встреча группы сверхметких стрелков (в состав делегации входили В. Н. Пчелинцев и Л. М. Павличенко) с Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным. Он принял их 28 июля 1943 года в Кремле. Снайперы рассказали Председателю Государственного Комитета обороны о своей службе, попросили помощи в решении некоторых проблем, и эта помощь была им оказана.

Государство не забыло об особом поощрении участников движения. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 21 мая 1942 года в число других знаков отличия для бойцов РККА («Отличный разведчик», «Отличный пулеметчик», «Отличный артиллерист», «Отличный танкист» и др.) вошел и знак «Снайпер».

Согласно тексту Указа, им награждались «особо выдающиеся стрелки из числа рядового и младшего начальствующего состава Красной Армии и войск НКВД, а также воины, систематически показывающие высокие образцы отличного владения личным оружием и другими техническими средствами и умелого применения их в бою с нанесением потерь противнику; быстрого открытия и ведения такого поражающего противника огня по закрытым и открытым целям, маскировки личной и маскировки материальной части…»

Выглядел знак красиво: фигурный (варяжский) щит, покрытый рубиново-красной эмалью, наложенный на золотистый венок из дубовых листьев, слово «Снайпер» на белом пояске вокруг изображения серпа и молота, внизу – стилизованное изображение двух скрещенных винтовок Мосина. Изготавливался он из латуни, имел размер 46 × 37 мм.

Личное огнестрельное оружие, владение которым имело столь большое значение в снайперской службе, также выступало в качестве награды для сверхметких стрелков. Им иногда вручали именные винтовки.

В Центральном музее Вооруженных Сил РФ (г. Москва) хранится снайперская винтовка образца 1891/1930 года, принадлежавшая инициатору снайперского движения на Южном фронте политруку Х. Андрухаеву (личный счет – 115 гитлеровцев), после его гибели – гвардии старшине Н. Ильину (личный счет – 494 гитлеровца). В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи (г. Санкт-Петербург) находятся именные винтовки сержанта Н. Никитина (личный счет – 209 гитлеровцев), старшего сержанта Г. Симанчука (личный счет – 174 гитлеровца) и других героев Великой Отечественной войны.

Обычно на прикладе такой винтовки помещалась серебряная пластинка с памятной надписью. Но бывало, что надпись гравировали и на оптическом прицеле. Например, так: «100. За первую сотню с-ту Кухарь И. Н. от команд. 65-й арм. ген. л-та Батова П. И. 2.11.43 г.». Или: «Снайпера сержанта Николая Васильевича Никитина, уничтожившего 209 гитлеровцев. Ленинградский фронт. 1941–1943 гг.»

Среди тысяч сверхметких стрелков, которые на всех фронтах Великой Отечественной вели свою, индивидуальную борьбу с немецкими захватчиками, находились и женщины. В первый период войны это были в основном воспитанницы ОСОАВИАХИМа, получившие удостоверения «Ворошиловский стрелок» в первичных организациях общества, или же окончившие его Снайперские школы и потому обладавшие высокой профессиональной подготовкой. Были и те, кто пошел в Красную Армию добровольцем, окончил армейские месячные курсы и дальше совершенствовал навыки уже на боевых позициях.

К немалому удивлению командиров РККА, на снайперской службе женщины проявляли себя не хуже, а то и лучше мужчин.

«Психофизиологически женщины намного более приспособлены к работе в экстремальных условиях, чем мужчины – пишет автор современного учебника «Искусство снайпера», имеющий опыт боевых столкновений на Северном Кавказе. – Порог терпения у женщин выше, чем у мужчин. Физиологическая выносливость женского организма по эффективности не сопоставима с мужским.

Женщины обладают более обостренными системами восприятия, в частности, повышенным в потенциале ночным зрением, слухом и обонянием. У них мгновенно срабатывает боевая интуиция, изначально заложенная природой. Женщины невероятно наблюдательны. Женщина, заранее подготовленная к ведению боевых действий, не испытывает на поле боя чувства растерянности. При выполнении поставленной боевой задачи женщины работают (именно работают) собранно, целенаправленно и безжалостно. Боевая работа производится ими четко, исполнительно и аккуратно. Женщины-военнослужащие обычно выполняют служебные инструкции точно, не отступая от них ни на шаг. К процессу стрельбы женщины относятся очень аккуратно и тщательно, так же, как к исполнению постоянной инструкции. Поэтому они более обучаемы меткой стрельбе, чем мужчины. К процессу маскировки, столь важному в снайперском деле, женщины подходят творчески, с большой изобретательностью, этот процесс органичен для них. Результативность действий женщины-снайпера будет всегда выше, чем у снайпера-мужчины. В боевой практике женщины более осторожны, при ранениях – более живучи…»^[6]

Возможно, два года войны, которую немцы вели на истребление нашего народа, подсказали командованию РККА уникальное решение. На основе женских курсов, действовавших с конца 1942 года при Центральной школе инструкторов снайперской подготовки, в мае 1943 года была создана Центральная женская школа снайперской подготовки. Первый выпуск – 50 человек – состоялся в августе 1943 года. Всего же ЦЖШСП направила на фронт 1061 снайпера и 407 инструкторов снайперского дела. По общим подсчетам, девушки до конца Великой Отечественной войны сумели уничтожить целую фашистскую дивизию: примерно 20 тысяч человек.

Две выпускницы школы – Татьяна Барамзина и Алия Мондагулова – удостоены звания Героя Советского Союза (посмертно), ордена Славы III и II степени получили 102 девушки, орден Красного Знамени – 7, орден Красной звезды – 7, орден Отечественной войны – 7, медаль «За отвагу» – 299, медаль «За боевые заслуги» – 70. А 22 девушки были награждены именными винтовками…