– Согласна! Чистый воздух, такой пейзаж! – поворачиваясь к собеседнице, ответила Алиса. Рядом шла женщина, лет пятидесяти, одетая в яркую одежду. Из-под шляпки выглядывали рыжие кудрявые локоны.

– Настоящая цветотерапия! Вы только посмотрите, как сочно! А мостик над речкой, скалы, водопад? То, что нужно для исцеления потрёпанной души. Меня зовут Юлия.

– Алиса! Вы часто здесь бываете?

– Пару раз в год.

Небо окрасилось в разные цвета, словно невидимый художник мешал краски. Алый, жёлтый, голубой, белый. Местами ещё виднелись маленькие бусинки звёзд. Юлия шла рядом и молчала. Что-то в этой женщине отталкивало.

– Коротка любовь, ровно до свадьбы, – указывая на обогнавшую их пару, произнесла Юлия.

– В семейной жизни есть свои сладости.

– Готовка, стирка, уборка? Угоди, уложи, одень, раздень, принеси, унеси? А время на себя? Нет, болото это! – покачала головой собеседница.

– Каждому своё.

– Не у всех интересы сводятся к семье! Разве в них смысл бытия? Есть люди, которым и одним хорошо. Это не значит, что с ними что-то не так и их нужно жалеть!

– Возможно. Мне приятно было познакомиться с Вами, но тут наши дороги расходятся, – доброжелательно произнесла Алиса и свернула на развилке.

– Ну, здравствуй! – поздоровалась девушка, поднявшись на подножие горы. Перед ней стоял большой валун. – Я приехала, как и обещала!

– Здравствуй, Алиса! Я ждал тебя! – ответил он и засветился.

– Сейчас, по пути сюда, встретила себя в другой женщине. Услышала от нее свои старые мысли. Я ведь, тоже не хотела выходить замуж, считая, что это болото. Быт, ссоры с мужем, заботы, плачущие дети. Любовь проходит, когда люди начинают жить вместе. Притупляются чувства, эмоции. Дом, работа, семья, дом. Разве для этого мы рождены? Чтобы крутиться по определенному маршруту? Так думала я. Прежде. Всё чаще и чаще родители сначала намекали, затем настаивали, что пора создать свой очаг. Но он был мне не нужен. Я вышла замуж ради них. Всё не то. Снова и снова боялась. Каждой клеточкой кожи, каждым уголочком души я помнила, как больно от предательства, измены, обмана. Снова и снова собирала себя по крупинкам. Залечивала раны, тащила за волосы, подталкивала в спину, кричала: – Иди, ты сможешь! И я могла. Трудно, больно, хрупко. А потом опять по кругу. Устала. Решила, что хватит, лучше без любви, но целая! Так вышла замуж снова. Развелась. Оказалось, без неё слишком заметны недостатки, разность, холодно и тускло. Само нахождение рядом, прикасания, взгляды – пытка. Лучше быть одной, а не ради статуса и за того, кто предложит. А ещё лучше, просто родить. Для себя и родителей. Им хотелось внуков, чтобы была счастлива и в надёжных руках. Каждый раз, наблюдая, с какой тоской в глазах, они наблюдают за детьми, сердце сжималось. Я виновата. Не смогла, не оправдала. Ещё добавились приятели, которые скрывали от меня беременность жён, высокомерие замужних одноклассниц. У них статус. Замужем. Я не понимала почему так?

В семье друзей родился ребёнок. Во мне что-то включилось. Помню, как дотронулась до гладкой кожи, почувствовала сладкий запах малыша. Детские объятия, прогулки, держась за ручку, улыбки и радость от встречи со мной. Готова! Я готова стать женой, мамой, создать семью и взять ответственность. Но, встречавшиеся мужчины, были не те. Я искала надёжность, верность, духовную близость, уважение, ответственность. Каждый раз, возвращаясь со свидания, чувство досады притуплялось. И я поняла. Я обидела Всевышнего, когда выкрикивала ужасные слова в порыве гнева. Я много молилась, просила прощения, но ничего не менялось. Смирилась. Приняла свою судьбу, значит, так хочет Он.

В тридцать пять лет встретила его. Мы столкнулись в магазине. На мне была спортивная одежда, а он в шортах и сланцах. Через месяц подали заявление в ЗАГС, через девять месяцев я родила близняшек. Мальчика и девочку. Сейчас жду третьего. Наша любовь осознанная, зрелая, долгожданная. Я счастлива.

– Пришло время и почувствовала и хорошо, что не разменяла себя. Помнишь, говорил тогда? Почувствуешь так сильно, что захочется плакать. А когда обретёшь, испытаешь облегчение и успокоение. Это касается целей, мечты. Нужно очень сильно желать, всем нутром, подключая все ресурсы. Верить, просить, молиться и твердо, слышишь? Твердо знать, что сбудется! Приходи завтра с детишками и мужем? Хочу побыть немного с вами.

– Спасибо тебе! Благодарю за твою мудрость, что тогда, три года назад поговорил со мной! Если бы не ты…

– Если бы не я, то ты всё равно пришла бы к этому! Всё, иди!

На следующий день, рано утром, Алиса, пришла к нему со всей семьёй. Они устроили пикник у подножия, поиграли, сделали фотографии на память. Семья засобиралась в обратный путь, она, немного отстав, подошла к валуну:

– Вот и всё, мы уезжаем.

– Тот камень, что я подарил цел?

– Он всегда со мной.

– Хорошо. Всё, иди, Ато расплачусь!

– Скоро вернусь! Буду скучать!

– И я!

Алиса обняла камень и он засветился жёлтым цветом. Она почувствовала тепло и спокойствие. Через год Алиса вернулась с маленькой девочкой.

МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ

В комнате, оперевшись о стену, на полу, сидела девочка. На бледном лице играли скулы, глаза наполнились слезами. Дверь была приоткрыта, слышались обрывки разговора:

– Энн, неужели мы заслужили? – громко тараторил мужской голос

– Майк, подумай ещё раз, прошу тебя, – успокаивала женщина.

– Я отец! И я говорил, что свобода развращает! Это всё ты виновата! Театральный кружок, пение, рисование, фехтование – любой каприз. И что имеем? Сколько просили, запрещали общаться с Тимом? Она послушала? Нас вызывали в школу, мы ходили к родителям Арни извиняться. Что ещё? А тот случай, с полицейским участком, помнишь? – раздраженно произнес мужчина.

– Помню. Она сказала, что не виновата! – спокойно ответила женщина.

– Поверила?! Наша дочь, как одуванчик! Куда ветер, туда и она. Нет в ней стержня, своей головы! Арни сказала, что Грэйс не возлюбила ту, потому что новенькая и её все любят. А поведение? Врёт, злится, плачет. То не разговаривает, то кричит, то запирается у себя в комнате, то целыми днями нет дома! Какой позор испытал, забирая её из полицейского участка с этим дружком, Тимом! Одежда разодрана, на лице ссадины!

– Ты не разговариваешь, а давишь на неё и обвиняешь! Уже три дня не выпускаешь из дома. Что бы не произошло, для тебя, вина в ней! – повышая тон, парировала Энни.

– Дочь не оправдала моих надежд. Это моя ошибка. Но теперь исправлю. Грэйс уедет!

– Ошибка? Хорошо. Я уеду вместе с ней. Оставайся здесь. Один. Сын пока будет у мамы.

– Ты куда?

– Собирать вещи. Разговор окончен. Устала от твоих придирок, в последнее время, недовольства и обвинений. Хватит. Всё. Прости.

Голоса затихли. Грэйс сидела на полу неподвижно. Горячие соленые слезы текли по щекам. Чем больше она думала о произошедшем, тем больше жалела себя и злилась.

– Не оправдала надежд, плохой, бесполезный человек на свете. Врун, истеричка и неадекват. Может, убежать из дома, раз такая плохая. Избавятся от меня и краснеть больше не будут. Решено, – шептала она, подгибая под себя ноги.

Пол скрипнул, послышались глухие, мягкие шаги. В комнату вошёл рыжий, пушистый кот. Потерся об ножку стула пухлой мордой, вильнул хвостом и подошёл к хозяйке.

– Воля, милый, только ты и любишь меня, – всхлипывая и, поглаживая мурлыкающего друга, произнесла девочка.

Глаза его сверкнули, пространство залило сияние изумрудного цвета. Появившийся на пороге отец замер, как манекен.

– Волик, значит, ты … – не успела договорить Грэйс, как он прервал её:

– Ты спасла меня тогда. Я благодарен тебе. Знаю, ты не виновата. Но ведь отец не знает всего. Возможно, не умеет любить по-другому или боится показать чувства. Сейчас разморожу всех и вы поговорите! Ничего не бойся! Если не услышат тебя, я заморожу заново и перенесемся, куда захочешь.

Грэйс кивнула головой, почувствовав облегчение. Волик вильнул хвостом, сияние исчезло, Майк очнулся и вошёл, за ним прошла Энни.

– Пап, мам, я не связалась с дурной компанией. Тим, мой друг и хороший, очень! Помогает маме и оплачивает учёбу, подрабатывая курьером днём, а ночью в Макдональдсе, иногда выгуливает собак и развозит продукты. Его мама учитель музыки, но папа проиграл дом, машину, влез в долги и они уехали от него, в наш город. Вот, мой дневник, можете почитать, там всё по датам. Я рассказывала вам, много раз, но вы не слышали. А потом запретили дружить с Тимом. Мы с ним помогали бездомным животным, находили им приюты и хозяев. И так получилось, что однажды столкнулись с догхантерами, завязалась драка и оказались в участке. Знали бы вы, что они творят… Мне не жаль людей, совсем! Те могут постоять за себя, а эти бедняжки – нет! Голодные, худые, связанные, изуродованные, напуганные, иногда без одной лапы или хвоста, раненые. Эти глаза… И такие благодарные и преданные. А Арни сразу мне не понравилась. Однажды, я поймала её, когда она топила Волика. Арни поссорила с подругами, рассказывая неправду, но мы уже помирились. Прокалывала мне колёса на велосипеде, сказала Тому, что я влюблена в него, а тот растрепал всей школе. Тим заступился. Врала директору, что я ударила её, а сама поцарапала себя. Но сегодня, вся школа узнала настоящую Арни. Мы с друзьями устроили ей ловушку и сняли на видео все проделки. Больше её не будет с нами. Не думайте, я благодарна вам за всё. Но я уже взрослая, мне шестнадцать и есть то, что не смогу бросить. Простите. За всё.

Энни листала дневник с записями, Майк слушал. Они переглянулись, подошли к дочери и обняли.

– Если всё правда, то слава богу! Прости нас. Мы очень тебя любим! Обещаем, будем стараться слышать и доверять! – произнес папа.

– Мы семья. Мы – самые близкие люди. Поддержка, опора, сила! Гордимся тобой! Ты наша умничка! Маленькая взрослая девочка! Но, прошу тебя, рассказывай нам снова обо всём! – погладила по волосам и поцеловала мама.

Волик вильнул хвостом, комната залилась золотистым светом. Грэйс взглянула на кота.

– Любовь. Это её сияние, сила, энергия! Запомни: чем больше гневаешься, терзаешься, зажимаешь внутри, тем меньше, в тебе, остаётся любви. Потом просто уходит и угасаешь. Не теряй её в себе! Кстати, Тим очень даже ничего! И ты ему нравишься.

– Эй! Вот ещё! Ты, думаешь, нравлюсь? Спасибо, – произнесла девочка и обняла ещё крепче родителей.

Кот подмигнул и снова вильнул хвостом.