Кокандские петухи

Я похвастался, что у нас в Узбекистане есть огромные кокандские петухи, которых боятся даже свирепые собаки – доберман-пинчеры! Хозяин петушиных боев и мэр тут же загорелись в надежде приобрести таких петухов. Что не сделаешь в состоянии легкого алкогольного опьянения? Я тут же попросил организовать мне телефон и выдать деньги на то, чтобы привезли петухов. Но сначала мне предложили поехать и отобедать деликатеса – мужские достоинства быка, заколотого тореадором. Опять сидели, пили, ели. Вокруг ходят какие-то люди – дым, запахи. Один индеец идет с огромной сигарой и аромат вокруг чисто наркотический. Я удивился:

– У вас, что открыто курят травку?

– Да, без проблем, – и протягивают мне покурить сигаретку, набитую марихуаной.

Жара неимоверная, влажность сто процентов, дышать нечем, ну чисто тропики. Весь мокрый от пота, я взял сигаретку, затянулся и сразу «улетел». И тут «Остапа понесло!» Кто-то вспомнил, что мне надо звонить в Россию, принесли телефон – один из первых сотовых аппаратов – «кирпич», и я начинаю звонить в Коканд. Правда пришлось в течение получаса, через Москву, узнавать код Узбекистана, потому что к тому времени из-за жары, повышенной влажности и известного гостеприимства, я мало что помнил! И все-таки, я дозвонился двоюродному брату – генеральному директору объединения «Ферганадонмахсилот*».

– Иномжон ака, Ассалом Алейкум!

– Валейкум салом!

– Я Алишер, вот звоню вам, – говорю брату по-узбекски.

– Не пудри мне мозги, Алишер в Латинской Америке, уехал туда жить. Признавайся, ты кто? – отвечает Иномжон тоже по-узбекски.

– Умереть мне на месте, если я вру, брат!

– И умрешь, если я сейчас найду, откуда ты звонишь, шутник. Два часа ночи, придурок! Кто звонит в два часа ночи?!

– Я правда Алишер, – ответил я, и, понимая, что брат сомневается, начал в трубку читать Коран. Тут только до брата дошло, что это действительно я, и из Латинской Америки. Вкратце объяснив ситуацию – где я, какой тут петуходром – попросил брата достать мне кокандских петухов. Но оказалось, что в связи с санитарными нормами, вывозить живых петухов через границу не представляется возможным!

Поникшим южноамериканцам пришлось предложить план, что выслав приглашение и энную сумму в долларах, они получат яйца этих петухов, привезенные в термосумке. Обсудив и прикинув ожидаемую прибыль, они дали «добро» и уже через полторы недели мой двоюродный брат Иномжон появляется в Венесуэле. Перевезти яйца через границу было сложнейшей проблемой, но в короткий срок какой-то Дон из колумбийской мафии позвонил своим друзьям из внешней разведки СССР и было получено официальное разрешение на перевоз термосумки с яйцами. Естественно, что в КГБ моему брату два дня промывали мозги, потом вшили во всевозможные места рубашек микрочипы, запретили стирать и дали целый чемодан запасных рубашек. Поносил – сложи в чемодан!

В порядке возмещения морального ущерба, пришлось нам устроить брату «свадьбу» – нашли арабское поселение, прочитали десятидневный Никах*, женили брата на мулатке. Радости его не было предела!

Через некоторое время в инкубаторе вылупился один из петушков, затем еще. Из 14 яиц, привезенных моим братом, вылупилось всего 4—5 птенцов. Остальные яйца оказались непродуктивными.

Настала пора моему брату уезжать. Он рассказал мне, что поиздержался в материальных средствах. Я порекомендовал венесуэльцам отблагодарить дорогого гостя, на что поступило от них предложение: вместо денег дать марихуаны. Разговор шел без оглядки, присутствовал даже начальник криминальной полиции.

Мой брат говорит:

– Конечно, я бы взял марихуану, но как я повезу ее через границу?

На что ему ответили:

– Это ваши проблемы!

Я объяснил, что народ в Узбекистане бедный, все ждут подарков, которые надо закупить в Каракасе. Тогда Дон, хозяин всех петуходромов, с барского плеча, достал портмоне и со словами:

– Подарок от меня твоему брату! Он хороший парень! – Достает тысячедолларовую банкноту.

Такую банкноту можно поменять только в банке в Вашингтоне! Мэр города сказал:

– Ему все равно не поменяют эти деньги! – Забрал эту банкноту себе и послал своего секретаря принести более мелкие купюры.

В этот момент Иномжон был самым счастливым человеком на свете – он привез яйца пернатых, получил деньги, искупался в Карибском море, пожил с чернокожей женщиной, увозил с собой яйца карибских петухов. Улетал мой брат со слезами на глазах!

Знахарь

Вот так я познакомился со всей латиноамериканской мафией. Петухи, марихуана, начальник криминальной полиции, мэр, еще два-три миллионера-старичка. Началось шествие по гостям – к одному, второму, третьему. Мне дали прозвище – Король праздника.

Я недоумевал:

– Почему Король праздника?

Отвечают:

– Где ты появляешься, там всегда весело!

Это было не единственное, прозвищ у меня там было много: Распутин, Горбачев, Ельцин! Каждый, кто хоть что-то знал о Советском Союзе, выдумывал очередное прозвище!

Общаясь со всеми этими людьми, я получил ранг – хороший парень, свой в доску! С этого момента меня перестали отталкивать. Они все очень похожи на нас, узбекистанцев, такие же эмоциональные, открытые, но обладают качеством определенности: если они друзья – то друзья, если враги – то враги, середины не бывает!

Потихоньку я начал приживаться в этой удивительной стране. Периодически ко мне присылали каких-то странных субъектов, которых трясло от какой-то непонятной трясучки – я лечил их, думая, что они болеют. А оказывается, они были под действием наркотика! Постепенно мое прозвище – врачеватель, колдун – прикрепилось намертво.

Как-то раз мы приехали на петуходром и меня спросили:

– Какой петух сегодня выиграет?

Я оглядел всех птиц таким взглядом, как будто всю жизнь предсказывал победителей среди петухов:

– Вон тот петух выиграет!

На мое счастье, действительно выиграл этот петух.

Время шло своим чередом, я успешно врачевал, а в свободные дни, почти каждый раз, с раннего утра целый день мы с друзьями отдыхали на петуходроме. К этому времени я для всех заядлых игроков был талисманом, потому что из 10 раз 9 попадал в «десятку», угадав победителя и люди заработали на мне деньги! Некоторые из них мне стали присылать презент – 1000 долларов, 500 долларов, я не мог понять – за что!? Оказывается, это была доля за причастность к выигрышу.

Однажды на петуходром приехал из Колумбии специалист – орбитр по петушиным боям. Дон Сильвестр – мужчина лет 45—50, седой, с низким голосом, шикарно одетый: белый костюм, темная рубашка в мелкую полоску, мягкие кожаные тысячедолларовые мокасины, пахнущий дорогим французским парфюмом. Его сопровождали три красивые молодые женщины и пять, вооруженных до зубов, парней, одетых, несмотря на жару, в пиджаки.

Нас познакомили.

– Вот это доктор, врач – из семьи потомственных врачевателей, колдунов!

– Это тот самый человек, который не ошибается на ставках? – спросил Дон Сильвестр.

– Да, да, тот самый!

Дон Сильвестр заинтересовался:

– Я хочу пригласить тебя в гости. Поедешь в Колумбию?

– Никогда не был в Колумбии, только много читал про нее, у Маркеса. – отвечаю я.

– О, твой брат (так они называли моего тестя) уже был у Маркеса и про тебя рассказывал. Тебе еще предстоит интересная встреча с Маркесом, мы это организуем.

Как я понял, мой тесть, скитаясь по коммунистическим движениям всей латинской Америки, побывал везде: в соседней Колумбии, Бразилии, и везде завел себе друзей.

В тот день ставка на петушиных боях первого кона была 300 000 долларов США. Разглядывая участников боев, я обратил внимание на одного петуха. Перед глазами на секунду промелькнула мрачная пелена. Не знаю почему, я вдруг показал Дону Сильвестру на этого петуха:

– Вот этот петух сдохнет сегодня, не доживет до боя.

– Как сдохнет, это мой петух!

– Не знаю, только он сдохнет.

То ли я так хотел, чтобы петух сдох, то ли это была воля провидения – но петух сдох через два часа, не успев выйти на поле боя! Дон Сильвестр в гневе позвонил по мобильнику, чтобы срочно нашли меня, так как, по его мнению, я что-то сделал, раз его птица умерла. Но все принялись успокаивать Дона Сильвестра, убеждая, что со мной ссориться нельзя, а то можно ведь и до Колумбии не доехать. Страшно обиженный Дон Сильвестр уехал, не попрощавшись.

Я не могу объяснить, почему я решил, что петух издохнет.

Прошло два года. Я стал известным врачевателем, лекарем – ко мне приезжали даже из дельты реки Ориноко, где разлив реки достигает 19 км. На берегах этой реки в лесах растут потрясающие деревья – 30-40-50 метров высотой, а их цветы как гигантские тюльпаны синего, фиолетового и розового цветов. Мы проезжали мимо одного места, где дерево было облеплено пеликанами. При резком звуке или выстреле вся эта стая пеликанов взмывает в небо, а дерево как будто остается голым, пока взгляд не сосредотачивается на удивительных цветах. По предложению своего тестя, которого, как брата Франсиско, знали все племена реки Ориноко: и индейцы племени аякуче, и яномами, и маракабо, и карибы, и уюки, я поехал в дельту этой великой реки. Со слов Франциско Марота, его друзья ждали меня там уже два года. Выделили мне молодого парнишку с джипом, я взял с собой целую коробку с лечебным материалом, травами. К тому времени я уже знал, где найти травы и подружился со всеми, кто занимался травами, привозил их. Пробыл я у индейцев две-три недели: замечательные места, чудесная охота и рыбалка.

Позже из этих мест ко мне отправляли больных. Прибыли как-то два старых индейца со своими гамаками, а так как двора у меня нет, устроились в спортзале. Отдали мне записку, написанную углем на обрывке пакета из-под цемента:

– Доктор Алекс! Направляем тебе друзей, индейцев с племени аякуче. Они очень опасные – не отказывай им, а то они тебя могут убить. Они очень хорошие: если они друзья, то навсегда. Прими их. Помоги им. Антонио.

Я понятия не имею, кто такой Антонио. Хотя все считали, что я всех помню и знаю поименно. Таких записок было множество – на обрывках картона, коробках, пакетах. Все, требующие лечения, люди приезжали как гости, и никому я не мог сказать «нет». Я открывал спортзал, вешались гамаки, ставился примус, и так жили. Когда же я ездил с ответным визитом, то меня встречали совершенно уникально: организовывалась охота, рыбалка. О способах охоты племен Южной Америки написаны тысячи книг, а я сам был свидетелем охоты, когда резким выдохом через трубочку выпускалась стрелка, смазанная ядом кураре, одним из сильнейших ядов на земле.

Моя слава лекаря росла и росла. Мы съездили в приграничные районы Колумбии, побывали на различных ярмарках: попугаев, певчих птиц. Это все было очень интересно.

Я давний ценитель и любитель национальной кухонной утвари, а котлы в Венесуэле совсем необычные, не круглые, как у нас, а квадратные и тонкие, как кастрюли. Как-то раз я попросил своих друзей подарить мне такой котел.

– Зачем тебе это нужно, ты ведь врач, а не повар? – спросили у меня.

– Подарите и узнаете!

Получив в подарок котел, я тем же вечером устроил праздник и наготовил кучу всякой еды. Иногда, таким образом, я приобретал друзей.