Глава 3

Машина остановилась у большого, ярко освещенного дома. Вслед за Егором Ксения пошла по дорожке, украшенной фонарями и садовыми светильниками. К Егору бросился огромный, лохматый пес, который так радовался, что едва не сшиб хозяина с ног.

Навстречу им выбежала хрупкая женщина. Егор легко поднял ее на руки. Она рассмеялась и сказала удивительно низким, мало сочетающимся с миниатюрностью ее фигуры голосом: «Егор, отпусти!»

Егор обернулся к Ксении:

– Это моя мама, Софья Петровна. Но все зовут ее просто мама Соня.

Ксения пискнула:

– Здравствуйте!

Софья Петровна приветливо улыбнулась:

– Здравствуйте, Леля!

Похолодев от ужаса, Ксения застенчиво призналась, что на самом деле она не Леля.

– Не Леля?! – Софья Петровна растерянно взглянула на Егора.

– Да, мама, не Леля, – подтвердил Егор. – Эту милую барышню зовут Ксения, мы познакомились сегодня в самолете.

И без того огромные глаза мамы Сони стали еще больше. Было понятно, что она хочет о чем-то спросить сына, дабы прояснить эту непонятную ситуацию, но природная деликатность не позволяет ей задавать вопросы в присутствии незнакомой девушки. Егор пришел матушке на помощь и вкратце пересказал историю Ксении. Выслушав, мама Соня вздохнула с облегчением: «А, так вот оно что! Правильно, что привез девочку к нам!» Сочувственно глядя на гостью, мама Соня произнесла что-то ободряющее, уверяя, что все образуется.

– А где Анька? – поинтересовался Егор.

Узнав, что его младшая сестра спит у себя в комнате, Егор ушел к ней на второй этаж.

Оставшись в гостиной вдвоем с мамой Соней, Ксения почувствовала страшную неловкость. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Вот просто сейчас же исчезнуть. Было невероятно стыдно, потому что она примерно представляла, как все это может выглядеть со стороны – какая-то девица прицепилась к ее сыну, притащилась в чужой дом среди ночи, где, между прочим, ждут законную невесту!

Желая как-то разрешить эту мучительную ситуацию, Ксения обратилась к маме Соне:

– Вы, наверное, думаете обо мне невесть что…

Она собиралась прибавить еще что-нибудь, куда более осмысленное и убедительное, но от усталости и растерянности не смогла подобрать правильных слов. В воздухе так и повис куцый обрывок фразы. Ксения окончательно смешалась и расстроилась.

Мама Соня покачала головой:

– И в мыслях не было. Вы присаживайтесь, отдохните с дороги.

Ксения устало опустилась на диван.

– Смешно вышло, – улыбнулась мама Соня, – я ведь решила, что вы и есть Леля, невеста Егора.

Ксения виновато потупилась, как бы извиняясь за все сразу – и за ночное вторжение, и за то, что она не невеста Егора.

– Но ведь я эту Лелю в глаза не видела! – пожала плечами мама Соня. – Представляете, Ксюша, две недели назад мой взрослый сын позвонил из Москвы и сообщил мне, что наконец-то женится. К такому повороту я не была готова, он ведь ни о чем мне не рассказывал, и вот, пожалуйста, – свадьба!

Мама Соня вздохнула.

Ксении было не понятно, то ли та радуется, что сын женится, то ли…

– Ну, я сделала Егору выговор, почему он меня раньше не познакомил со своей невестой, а он смеется: познакомитесь, говорит, через две недели, когда мы приедем к тебе на Новый год. «Кстати, ее зовут Леля. Я уверен, мама, что она тебе понравится!»

Ксения промолчала. Она вдруг почувствовала невероятную усталость, ноги болели, в голове гудел колокол. Ксения поняла, что еще немного, и она рухнет без чувств, прямо посреди этой великолепной гостиной.

– Кроме того, он сказал, что привезет Лелю, чтобы на Рождество сыграть здесь свадьбу. «В нашем доме, мама!» И вот скажите, что мне оставалось делать после такого?

– Не знаю, – Ксения вежливо улыбнулась.

– Готовиться к свадьбе! – торжественно пробасила своим низким голосом мама Соня. – И при этом у меня на все две недели, представляете? А ведь надо пригласить гостей – тетю Тамару из Греции, дядю Вано из Тбилиси, ну, и так далее, родственников у нас, слава богу, много. Кроме всего прочего, нужно составить свадебное меню, и вообще все продумать, нормальные-то люди к свадьбе годами готовятся!

Ксения кивнула – уж об этом она знала.

– Я за эти две недели буквально сбилась с ног, – посетовала мама Соня. И вдруг на днях Егор позвонил и сказал, что прилетит один, потому что у Лели появились важные дела в Москве, и она пока задерживается. Ну а сегодня все пошло кувырком – с утра я хлопочу, парю, жарю, готовлю праздничный обед, жду Егора, а его нет, при том, что самолет давно прилетел. Наконец, он появляется уже ночью!

– Извините, это он из-за меня задержался, – пролепетала Ксения.

Мама Соня только рукой махнула:

– И появляется не один, а с девушкой! Естественно, я подумала, что Леля все-таки прилетела, и назвала вас ее именем…

– Понятно, – вздохнула Ксения, – это я во всем виновата.

– Ну уж во всем?! – благородно усомнилась мама Соня и вновь вернулась к столь волновавшей ее теме. – Так вот, представьте, все свадебные хлопоты легли на меня. От Анны никакой помощи не дождешься…

– Да, сестрица тот еще фрукт! – раздался голос Егора со второго этажа.

Спустившись по лестнице в гостиную, он пояснил, что Аня не захотела выходить из своей комнаты. «Впрочем, учитывая, что уже первый час ночи – мы ее извиним». Взглянув на усталую Ксению, Егор попросил матушку определить гостью на ночлег.

– Я и гостевую комнату приготовила, – сказала мама Соня, – для Лели.

– Вот и прекрасно! – улыбнулся Егор. – Пока там поживет Ксения.

…Комната показалась Ксении президентским номером в фешенебельном отеле – широкая кровать, хрустящие, шелковые простыни.

Уходя, мама Соня обернулась на пороге:

– Не грустите, Ксюша. Утро вечера мудренее!

Когда за хозяйкой закрылась дверь, Ксения упала на кровать и провалилась в сон.

* * *

Всю ночь ей снились разнообразные кошмары, а под утро нагрянул самый жуткий. В этом сне некто говорил Ксении, что ей снова надо идти учиться в школу и вернуться в тот же класс, к той же милой математичке Марь Ванне, что своим зычным криком напоминала Соловья-разбойника. Заслышав эту недобрую весть, Ксения пыталась оправдаться, и лепетала, да подождите, как же так – какая школа, ведь я давно стала взрослой, закончила институт, работаю, между прочим, в двух фирмах!

Но кто-то грозный, страшный и неумолимый, ответствовал: «Неет! Подумаешь, институт и две фирмы! Тебе все равно придется еще год проучиться в школе! А то и два!»

Она проснулась от мысли, что вот беда какая! – придется возвращаться в школу. И вдруг увидела чужие шелковые простыни, чужую комнату и, мгновенно вспомнив события вчерашнего дня, обмерла. Подумаешь, школа! В реальности все куда хуже. Она в каком-то сочинском поселке, у незнакомых людей, и что ей делать дальше – совершенно непонятно.

Ксения поежилась, стараясь стряхнуть наваждение. Вот бы проснуться и оказаться в своей кровати, в собственной квартире! Но, увы – злой морок не рассеивался.

Она встала, подошла к окну, из которого открывался вид на чудесный сад с беседками и фонтаном. Все-таки удивительно, в Москве сейчас холодно, лежит снег, а здесь ни намека на зиму – тепло, светит солнце, и можно забыть о шапках и шубах! Она перевела взгляд и застыла от удивления – по садовой дорожке бежала девушка в зимнем тулупе, сгодившемся бы для самой суровой московской зимы. Если учесть, что на дворе было градусов пятнадцать тепла, картина выглядела странной. «Интересно, это здесь так носят?» – удивилась Ксения. Незнакомая девушка, одетая не по погоде, скачками пересекла дворик и скрылась в доме.

В дверь комнаты постучали, и мама Соня пригласила гостью завтракать. Ксения пообещала, что скоро придет.

В Лелиной спальне обнаружилась прекрасная ванная комната. Умывшись, Ксения критически оглядела себя, и осталась недовольна. В затрапезной водолазке и джинсах, надетых вчера в самолет, вид у нее был не солидный. Она засомневалась – может, надеть тот комплект, что взяла для встречи с клиентом? В нем она выглядит благонадежно и респектабельно. Она натянула черную юбку карандаш и белую блузку, забрала волосы в строгий пучок и вышла из комнаты.

В этом большом доме казалось, что свет льется отовсюду – из огромных панорамных стекол, через арочные проемы. В оформлении интерьера преимущественно использовался королевский белый цвет, который чудесно дополняли все оттенки синего: от небесно-голубого до насыщенного бирюзового. Спустившись по лестнице на первый этаж, Ксения задержалась в просторной белой гостиной и с любопытством огляделась – здесь были предметы из дерева, кованого металла, напольные вазы. Стены и фасад камина украшали семейные фотографии. Она с удовольствием бы их рассмотрела, но спешила к хозяевам.

Местонахождение столовой она с легкостью определила по запаху. Аромат обжаренных кофейных зерен и волнующий запах сдобы с корицей привели ее прямо к изысканно сервированному столу, на котором красовалось огромное блюдо с горячими булочками.

– Доброе утро! – обрадовалась мама Соня. – Давайте завтракать.

В столовую заглянул Егор с серебряной джезвой в руках.

Пока он варил кофе, мама Соня расспросила Ксению о вчерашнем происшествии и предложила погостить у них в доме, до тех пор, пока пропавшие документы не восстановят. На робкое замечание Ксении, что она доставляет много хлопот, мама Соня ответила категоричным «ничего подобного!». Ксения поблагодарила и прибавила, что, как только прилетит ее жених из Москвы, она тут же уедет.

…Крепкий кофе, марципановые булочки с корицей, большая сырная тарелка, несколько видов варенья, оливки, воздушный омлет с зеленью, хрустящие блинчики с творогом в меду, как это все было вкусно! Несмотря на грусть и недавние переживания, у Ксении разыгрался отменный аппетит, и она с удовольствием пробовала угощения.

– Обычно мы устраиваем завтраки на зимней веранде, – сказала мама Соня, – но поскольку сегодня в доме гости, решили накрыть стол в столовой, это так сказать – парадный вариант.

– Я бы не хотела, чтобы из-за меня вы меняли привычный уклад, – смутилась Ксения. – И потом… завтраки на веранде – это чудесно!

– Да, – подхватил Егор, – я тоже считаю, что на веранде лучше даже зимой. Можно щуриться на солнце и бросать крошки круассанов воробьям. В Москве мне этого здорово не хватает!

Лицо мамы Сони осветилось улыбкой. Ксения отметила, что мать с сыном очень похожи – оба темноволосые, темноглазые; но главное их сходство в каком-то характерном выражении лица – у обоих в уголках глаз и губ словно застыла улыбка, готовая расцвести в любую минуту. Ксения даже хотела сказать, что хорошо, когда сын так похож на мать, – значит, будет счастливым (есть такая примета), но постеснялась.

Когда Софья Петровна отлучилась на кухню за сливовым пирогом, Егор с гордостью сообщил, что его мать – легендарная личность, архитектор, спроектировала множество зданий и, кстати, этот дом она придумала сама.