Из машины Зоя выскочила, как ошпаренная. Я посмотрел ей вслед, усмехнулся и приказал Егору:
– Вези домой, а потом можешь быть свободен.
Водитель кивнул, выехал на дорогу и направился в сторону моего дома. Но, закон подлости, как и всегда, был в действии.
– Дальше пробка, – сообщил водитель. – Объезжать будем? Пара часов, не меньше.
– Нет, не будем, – решил я. – Поезжай в ресторан, – в какой именно, даже уточнять не нужно было. – Подождёшь там, потом в квартиру и свободен.
И вот машина останавливается у входа в заведение, я выхожу на тротуар, но Егор меня окликает:
– Вы бумагу выронили!
Я удивлённо оглянулся и действительно заметил на сидении свёрнутый вчетверо лист. Вот только он точно был не мой, потому что у меня с собой никаких бумаг не было, я их все оставил в офисе.
Достав лист, я его развернул и начал читать, что там было написано. В первой строке прочёл: "Пациент: Фокина Зоя Викторовна, 1997 года рождения". Я сначала задумался о том, какая же она молодая, но, скользнув взглядом вниз, сразу же перестал витать в облаках.
"Беременность девять недель, предположительная дата зачатия…"
И, чёрт возьми, тот самый день, когда мы с Зоей вместе уехали из клуба.
Читаю дальше и понимаю, что руки у меня холодеют. Аборт. И он назначен через полчаса.
Внизу бланка вижу адрес, поэтому сажусь обратно в машину, говорю адрес и командую водителю:
– Гони, изо всех сил. Проблемы все потом решим.
Спорить Егор не стал, он парень сообразительный. Развернул машину и дал по газам, но достаточно плавно. Неслись мы, явно нарушая все мыслимые и немыслимые ограничения, но я только поглядывал на время. Стрелка часов неумолимо приближалась к той самой цифре, а машина всё неслась и неслась… На светофорах всё-таки приходилось останавливаться, и в эти моменты я едва не вскакивал с места, потому что стоят и ждать, пока все люди пройдут по "зебре" не было никаких сил.
Но мы почти доехали, правда, потом Егору пришлось ещё искать, где именно находится корпус клиники. Но вот, я выскакиваю из машины, опаздывая буквально на минуту. Не начнут же операцию сразу, правда?..
Вижу стойку регистрации и сразу же подлетаю к ней.
– Фокина у вас тут должна быть. Где? – регистраторша смотрит на меня огромными глазами, но я, не глядя, достаю несколько купюр вместе с бумагой, оставленной Зоей и отдаю ей.
– Прямо и направо, второй кабинет… – бормочет она, а я срываюсь с места.
Собираюсь уже повернуть направо, но слышу какой-то странны звук с другой стороны. На мгновение оборачиваюсь и сразу же замечаю Зою.
Она рыдает, а на меня тут же накатывает злость. Отчего она может рыдать здесь и сейчас? Конечно, себя жалеет!.. Значит, уже всё, раньше времени успела.
Я подхожу к ней, хватаю, чтобы точно обратила внимание и зло спрашиваю, чтобы знать наверняка:
– Ты успела?!
Ожидаю услышать утвердительный ответ, но она, всё ещё всхлипывая, мотает головой, а в следующий момент начинает рыдать с новой силой, закрывая лицо ладонями.
Меня накрывает таким облегчением, что мне хочется её обнять. Но я этого не делаю, потому что всё ещё зол. И даже не знаю, смогу ли вообще забыть ей это.
– Пошли отсюда, – беру её за плечо, но на этот раз мягко и будто бы, всё же, обнимая.
Не обращаю на выходе ни на кого внимания, а Зоя идёт за мной, даже не сопротивляясь. Она, вроде, уже не подвывает, но лицо всё ещё прячет за волосами.
Усаживаю её в машину, Егор удивлённо округляет глаза, но ничего не говорит.
– В квартиру! – бросаю ему и, наконец, позволяю себе немного расслабиться. В последние полчаса, кажется, у меня напряжена была каждая мышца тела, а теперь это ощущается так, будто я поезд перевернул.
– К-куда мы едем? – подаёт Зоя голос. Мне с ней говорить сейчас не хочется совсем, но я отвечаю:
– В мою квартиру. Ты там, если помнишь, уже была.
Она больше вопросов не задаёт, только сидит, осунувшись, разглядывает собственные руки.
Головой понимаю, что она мне ничего не должна, у нас даже свободных отношений и то не было, но всё же пробирает злоба. Какого хрена она мне не сказала? Могла ведь! Хотя бы сегодня, мы с ней по этой сраной развалине бродили не меньше часа, а она всё щебетала о интерьерах с экстерьерами. Могла бы и вставить между делом: "Кстати, я от тебя беременна".
Зоя не сопротивляется, когда я говорю ей выйти из машины. Отпускаю Егора и тут же перевожу взгляд на неё.
Да, раздражение никуда не делось, пока что, но я уже могу мыслить относительно трезво. В первое мгновение, останься мы с ней наедине, я бы наговорил ей такого, что никогда не смог бы потом объяснить такое. Мысли бродили всякие. Сказать, что заберу ребёнка, например.
Но сейчас я вижу, что ей самой хреново. И не просто же так она сидела в другом конце коридора, в то время, как назначенное время уже настало, и ревела навзрыд. Аборт для неё точно не был бы обычной процедурой, так что мне нужно придержать язык за зубами.
– Пойдём, – говорю Зое, которая застыла у входа в подъезд. Она, будто на автопилоте делает, что я говорю, но взгляд потерянный.
Молча поднимаемся на нужный этаж, открываю дверь. Ощущения дежавю нет и в помине, эмоции совсем другие. Я злюсь, но уже скорее на ситуацию, чем конкретно на Зою. Но я себя знаю, и понимаю, что и ей прилететь может.
– Чаю? – спрашиваю, и тут же задумываюсь о том, есть ли вообще в этой квартире чай.
Зоя мотает головой из стороны в сторону, молчит, будто язык проглотила.
Мы идём в гостиную, она присаживается на краешек дивана, старается сжаться, стать ещё меньше, чем есть на самом деле.
– Аборт я тебе сделать не дам, – на кой-то чёрт уточняю, будто так этого не ясно было.
– Я бы и не сделала, – бормочет она.
– Мне напомнить, где я тебя нашёл? – говорю злее, чем нужно.
Зоя опускает голову ещё ниже.
– Я хотела, но не смогла, – я получаю подтверждение тому, что она сама отказалась от аборта, ещё до моего вмешательства, и немного успокаиваюсь.
– Хорошо, что так.
Что ещё нужно сказать, я не знаю, поэтому просто молча за ней наблюдаю. Мне её не жалко, потому что, по сути, проблему она создала себе сама: сразу бы сказала, как только встретила меня во второй раз, и не тряслась бы сейчас как осиновый лист на осеннем ветру. Но случилось, как случилось, и это не самый плохой вариант.
– Можно мне домой? – подаёт она голос, а я отмираю, вырвавшись из своих мыслей.
– Нет, – в этом вопросе я категоричен. Вряд ли она вообще когда-то теперь будет жить там, где сейчас живёт. Я же чокнусь, в ней мой ребёнок, а это моё слабое место… Стоит только информации просочиться в массы, как на Зою начнётся охота. И уже, как минимум, Егор в курсе. Он парень хороший, и вряд ли где-то будет болтать, но полностью исключать возможность слива нельзя.
– Почему? – удивляется Зоя. – Я же сказала, что не собираюсь… – она не договаривает, делает паузу, и только после неё продолжает говорить: – В общем, ребёнку ничего не угрожает, почему тогда нет?
Объяснять ей сейчас что-то вообще не вариант, беременным же нельзя нервничать.
– Давай ты пока ее будешь спорить? – немного нажимаю голосом, но она не скукоживается обратно, а лишь кивает. – Вот и хорошо. Сейчас позвоню, нам привезут поесть, а потом может, поговорим обстоятельнее, если ты готова.
Зоя, кажется, взяла себя в руки и это не может не радовать. Она не бесчувственная стерва, видно, что ей до сих пор хреново, но она не упивается истериками и умеет думать головой. Дала волю эмоциям, но не утонула в страданиях. Это несомненный плюс, потому что от общения с трепетными барышнями я уже давно отвык.
***
Тот час с небольшим, что мы ждали доставку, Зоя безостановочно пила воду и бегала в туалет. В какой-то момент, даже подумал, что она делает это специально, чтобы сбежать от меня. Может, так оно и было, потому что я сидел, смотрел в стену и вряд ли выглядел дружелюбно.
Но буквально за пару минут до приезда курьера, она в очередной раз вернулась в гостиную, и её живот заурчал так громко, что даже я услышал, отвлёкшись от созерцания краски на стене.
– Извини, – Зоя, кажется, покраснела, и меня это даже умилило.
– Ничего, – сказал я и хотел уверить её в том, что еда скоро будет, как раздался звонок домофона, и я пошёл впускать курьера. Мне лично доставлял еду постоянный курьер, он уже три года исправно исполнял работу и получал немеренные бабки за то, что всё время молчит не только со мной, но и про меня. Хотя на информации мог бы навариться неплохо.
Забрав три бумажных пакета, я направился сразу на кухню. Зоя успела туда прийти, пока я был в коридоре.
Положив его на тарелку овощи и стейк, я подумал, что нужно было спросить, что она вообще ест. И думал не зря, потому что в итоге оказалось, что к мясу она не притронулась. Хорошо, что ещё была выпечка и несколько полуготовых бутербродов на утро, один из которых я сразу закинул в микроволновку и отдал Зое.
Чёрт, прошло от силы часа три с того момента, как я готов был ей шею свернуть, а сейчас уже как заправская курица-наседка слежу, чтобы она была сыта. Впрочем, я успокоил себя тем, что не хочу морить голодом своего ребёнка.
После того, как мы поели, я сказал:
– Сейчас в душ схожу и поговорим о… будущем.
Зоя кивнула и ушла обратно в гостиную, а я помчался в душ.
Вода нифига не смывала никакие мысли, наоборот, я оказался наедине с самим собой.
И вдруг осознал, что мне страшно. Я нихрена не киборг, и пусть мой ребёнок мне нужее в любом случае, я за него уже боюсь. И уже боюсь его потерять. Зоя, конечно, для него не угроза, но в мире столько дерьма… И я сам то ещё дерьмо и могу навлечь на будущего человека кучу несчастий, как уже было однажды.
Тряхнув головой, я сжал челюсти и буквально силком заставил себя думать о чём-то другом. Накинул на себя домашнюю одежду, вышел в гостиную и обнаружил, что разговора не будет: Зоя мирно спала на диване, свернувшись калачиком.
Проснувшись, я даже не поняла, какое сейчас время суток. Уснула я нечаянно вечером, а сейчас что? Ночь или утро, скорее всего…
Встав с дивана, я огляделась. Я так и осталась в гостиной, но ноги с дивана не свешивала, а лежала в нормальной позе, да ещё и подушка с одеялом появились. Видимо, вчера Андрей решил меня не будить.
Выйдя в коридор, я нашла свою сумку, достала телефон. Оказалось, что сейчас пять утра без двух минут. Не так и рано для москвича, который добирается на работу полтора-два часа. Хотя, конечно, я раньше половины седьмого вставала редко.
Вечером, оказалось, мне звонила Настя. Всё из-за того, что ни в директе, ни в ВК она не смогла до меня достучаться.
Видимо, она собиралась сообщить нечто важное, но сейчас я даже не представляла, что именно может быть для меня важным вообще.
– Проснулась? – я даже не услышала, как из комнаты вышел Андрей, поэтому напугалась его голоса.
– Да. Доброе утро, – оглядев его, я поняла, что он выглядит вполне бодрым. – А ты постоянно так рано встаёшь?
Он подумал и кивнул.
– Приходится. Хотя, надеюсь, однажды я смогу себе позволить спать до полудня.
Я про себя усмехнулась. Он, может, и будет спать до полудня, а мне надо отсыпаться, потому что после рождения малыша про сон придётся забыть.
Улыбку сдержать не получилось, когда я поняла, что могу спокойно и уверенно думать о том, что будет когда ребёнок родится. Он ведь и правда родится!
– Всё нормально? – Я так и стояла, видимо, улыбаясь и смотря в одну точку, выглядело со стороны странно, поэтому Андрей и забеспокоился.
– Да, конечно. Ты же вчера хотел поговорить? – решила перевести тему. – Извини, что заснула, но поговорить можем сейчас.
– Думаю, сначала позавтракаем, – предложил мужчина, и я согласно кивнула, но потом кое о чём вспомнила.
– Можно в душ пока? Я быстро, – Андрей кивнул, а я ушла мыться.
Неприятно было после этого натягивать на себя несвежие вещи, а трусы вообще пришлось постирать и надеть влажными, потому что другого варианта не было.
Завтракали мы молча, оба, похоже, думали о том, что именно нужно обсудить.
– Почему я не могу вернуться домой? – спросила я без предисловий, когда поняла, что и Андрей тоже разделалась с бутербродами и соком.
– Это не безопасно, – спокойно ответил он. – Я, знаешь ли, не в шашки играю по жизни, врагов у меня много. Они могут захотеть навредить тебе. Тем более, сейчас.
Я нахмурилась.
– Что изменится через год, например? – я действительно не понимала, что он вообще имеет ввиду.
– Через год каждая собака будет знать, кто ты, так что уже не полезут даже самые отбитые. А сейчас могут сделать вид, что на тебя совершенно случайно хулиганы напали, – говорил он так равнодушно, что мне становилось не по себе.
– И что, мне теперь здесь сидеть, пока все собаки не ознакомятся с новостями жёлтой прессы? – я держала себя в руках, но яд всё-таки просачивался.
Андрея это лишь насмешило, он даже улыбнулся, из-за чего на мгновение перестал быть пугающим.
– Нет, здесь сидеть не очень полезно для здоровья, – ответил он. – Мы поедем в мой загородный дом, я там, в основном, и обитаю.
– И выбора у меня, я так понимаю, нет? – уточнила я.
– Если бы дело касалось только тебя, то я бы ещё сделал вид, что дам тебе рискнуть, но играть в такие игры, ставя на кон нашего ребёнка я не собираюсь.
Я кивнула. Зашибись, да, Зоя, вляпалась ты. Лучше уж матерью-одиночкой осталась, он бы ничего и не узнал.
Так. Стоп! А как он в клинике-то оказался?!
– А как ты меня вчера нашёл вчера? И почему решил, что ребёнок твой?
– А он не мой? – вопросительно вскинул брови Андрей.
– Твой. Но я тебе ничего при беременность не говорила, если ты помнишь.
– О, такое бы я точно не забыл! – похоже, пришла его очередь плеваться ядом. – Но всё просто, ты обронила направление. А там много занятной информации, включая предположительный день зачатия. Кстати, ты уверена?
– Да, я уверена. После того, как я в последний раз была с… бывшим, у меня были месячные, а после них, кроме тебя, никого уже не было. И сроки, если что, совпадают, – мне неприятно было это говорить, но его вопрос меня нисколечко не обидел. Он совсем не обязан доверять девице, с которой раз переспал, а до этого её вообще знать не знал.
Но осадочек остался. Как минимум, за себя было стыдно. Мило потом ребёнку будем рассказывать: мама и папа друг друга совсем не знали, а потом бах – и завели тебя. А потом ребёнок вырастет и всё поймёт.
– Понятно. Тогда с тестом пока суетиться не будем, разберёмся на следующей неделе, – я не сразу поняла, о каком тесте идёт речь, но потом догадалась, что он имеет ввиду тест-ДНК.
– А это не опасно для ребёнка? – я даже руку невольно положила на живот.
– Узнаем, – не стал спорить Андрей. – Если да, то сделаем после рождения, не вопрос.
Похоже, он вообще всё просчитывал наперёд, ничто не могло его вывести из равновесия. Мне есть чему поучиться.
– Но хотя бы вещи можно забрать? Не буду же я в одном и том же ходить всегда, – решила я перевести тему.
– Конечно, сейчас вызову Егора и поедем, – согласился Краевский и ушёл переодеваться.
Водитель Андрея был невозмутим, и я со своими попытками выглядеть непринуждённо смотрелась бледно. Такое ощущение, что и Краевский, и его сотрудники постоянно проходят тренинги по сохранению внешнего спокойствия.
Но, когда мы подъехали к дому, то выражение лица Андрея буквально кричало: "Я знал, что всё плохо, но не знал, что настолько". Тем не менее, он ничего говорить не стал и в квартиру поднялся со мной. И даже увидев в лифте свеженачерканное граффити, которое не успели ещё замазать, он не стал выражать своё миллиардерское негодование.
– Я быстро, – сообщила я, как только мы оказались в квартире.
На самом деле, думала я в основном о том, что у меня только одна сумка, предназначенная для коротких поездок, но никак не для всего моего гардероба, пусть он и не был особо шикарным.
– Собирай только самое необходимое, нет смысла таскать все вещи, – заявил Андрей. Он, видимо, имел ввиду то, что мои вещи недостаточно хороши для его миллиардерского логова.
Я фыркнула, но спорить не стала. Я ещё недостаточно оправилась от вчерашнего, чтобы в полную силу отстаивать независимость.
– Тогда подожди на кухне лучше, – я решила, что чуть больше стресса пойдёт ему на пользу. Пусть посмотрит, что я ещё несколько дней назад не помыла посуду, и теперь она лежит там грязная. Для него такое будет шоком, не у всех есть домработница. Ужас!
Пока я ползала по шкафам и собирала всю домашнюю одежду, какую можно и пыталась найти свои любимые джинсы, то не слышала даже шума воды на кухне. Но когда я пошла туда, чтобы всё-таки посуду эту вымыть, то обнаружила картину, которая убила меня наповал.
Неловко и сосредоточено Андрей отмывал кастрюлю от каши.
– Эй, давай я сама, ты чего, – наконец отмерла я, но мужчина только выключил воду, продемонстрировал мне чистые кастрюлю, тарелки, кружки, ложки и вилки.
– Я уже всё, – кажется, он был даже горд собой, но я всё ещё не могла уместить у себя в голове образ бизнесмена, входящего в списки богатейших в стране, который мыл посуду на кухне в моей однушке.
– Офигеть, – выдала я. – Ты умеешь мыть посуду?
– И строить двигатели, – усмехнулся он, – А где у тебя тут полотенце?
Я дала ему полотенце, а сама поставила вымытую посуду в шкаф.
– Теперь можно ехать? – спросил он, и я кивнула на автомате.
Чёрт, кому расскажешь, не поверят… Но рассказывать я никому не собираюсь.
Уже в машине я вспомнила про Настю и решила написать ей. Она была онлайн и тут же порадовалась, что со мной всё в порядке.
А когда я спросила, что такого срочного случилось, что она мне названивала, то узнала, что мой бывший ей писал и просил узнать, готова ли я его простить.
О проекте
О подписке