Глава 8

Марина

– Где твой ноутбук? – как только мы зашли в дом, спросил Виктор.

– В комнате, которую показала мне твоя горничная, – отозвалась, меньше всего ожидавшая подобного вопроса.

Не успели мы сесть в машину, Виктор снова включил музыку и не выключал её до дома. Несколько раз я порывалась вывести его на разговор, но, когда на очередную мою попытку он, не отвечая, без видимых причин сбавил скорость и подвёл спорткар к обочине, я замолчала. Искоса смотрела на него – мрачного и задумчивого. До вчерашнего вечера, как и для многих других, Виктор Марчелло был для меня только именем. Именем без возраста, без оттенка кожи и запаха. Теперь он стал реальностью. Разглядывая его, я поигрывала браслетом на запястье и чувствовала, как проникающий сквозь открытое окно воздух обдаёт пылающую кожу. Не знаю, как он сделал это со мной – до него я так не реагировала ни на одного мужчину. Даже мой бывший… Хотя, об этом мне и вспоминать не хотелось! Единственный опыт, не оставивший после себя ничего, кроме желания поморщиться.

– Хорошо, – Марчелло стал подниматься по деревянным ступеням лестницы.

Я поспешила за ним, и когда мы, пройдя по отходящему в левое крыло дома коридору, оказались в моей комнате, остановилась.

Взгляд Виктора мне не нравился. Он посмотрел на меня, мазнул по постели и оказался на расстоянии считанных сантиметров. На мне по-прежнему были туфли и платье изумрудного цвета. А он… В его глазах всё ещё тлели чёрные угли.

– Ты же сказал… – голос дрогнул.

– Где компьютер? – оборвал он меня.

Я с непониманием указала на кресло. Виктор бросил взгляд в указанную мной сторону и, отступив так же неожиданно, взял компьютер.

– Телефон, – коротко, жёстко.

– У меня нет телефона, – я вытолкнула из лёгких воздух.

Испуг, вызванный его неожиданным натиском, отступил, и я сама себе показалась глупой. Да что со мной происходит рядом с ним?!

– Где твой телефон, Марин? – должно быть, с первого раза он мне не поверил. Это вдруг разозлило меня. Все эти его прикосновения, слова, моя собственная реакция…

– В ванной, – я пошла в наступление. – Если быть точнее, на стиральной машинке.

Это было правдой – второпях я даже не подумала взять его. Поняла это, ещё когда мы ехали под звуки грёбаного диско в аэропорт, но какой смысл было просить вернуться?!

– Зачем тебе мой ноутбук? – сама подошла ближе. Хотела забрать компьютер… Стоило мне протянуть руку, Виктор стиснул моё запястье с такой силой, что я почувствовала себя в железных тисках.

– Этот месяц ты проведёшь без него, – сказал, как отрезал. Разжал пальцы и слегка оттолкнул меня от себя. Не сильно – так, что я сделала небольшой шаг назад.

– Мы об этом не договаривались! – поняв, что он собирается уйти, бросилась следом. – Виктор…

– Не договаривались, – остановился у двери. – Договорились теперь.

– Тебе не кажется, что понятие «договариваться» подразумевает диалог?

– Возможно. Но не в этот раз.

Я вышла за ним в коридор. Его самоуверенность не знала границ, и, что хуже всего, сделать с этим я ничего не могла. Ноутбук был моей единственной связью с реальностью, а теперь… Теперь у меня не осталось и её.

– Я не твоя пленница, Марчелло! – я сбежала по лестнице и остановилась прямо перед ним, преграждая ему дорогу. – Я имею право…

– Не пленница. Но и прав ты не имеешь, Марин, – обошёл меня, как досадную преграду и направился дальше. Захлёбываясь собственным гневом и непониманием, я смотрела ему в спину и с силой впивалась в перила. Современность с оттенком ретро… Чёртов сволочной извращенец!

– Ты куда? – нагнала его уже почти у двери. В порыве схватила за руку.

– Это тебя не касается, – ответил жёстко, но всё же задержался. Посмотрел на меня, как и там – в примерочной. На меня и словно бы… не на меня. Пальцы его на виске, по скуле… Я дёрнулась, хотела отступить, но остановилась, прикованная его взглядом. Медленно он очертил овал моего лица и опустился на ключицы.

Всё так же медленно, прибавляя к бушующему внутри гневу нечто… сладко-пряное, заставляющее кровь бежать ещё сильнее, а сердце биться гулко. По вырезу платья, вдоль лямок. Заметив, что я вернула цепочку на прежнее место, он приказал:

– Сними.

– Не собираюсь.

– Сними, Марин, – ровно, спокойно.

Меня затрясло. Не знаю, почему я подчинилась. Может быть потому, что понимала – не сделаю это сама – сделает он. И тогда опять его пальцы по шее, на коже.

Нервными движениями расстегнула застёжку и едва ли не швырнула подвеску в него. Он поймал. Зажал в кулаке. Повисшие между пальцев звенья блеснули на загорелой кисти. Перехватив цепочку, он убрал её в карман джинсов.

– Куда ты? – немного сдержаннее. – Зачем тогда это… – махнула рукой возле подола.

– Мне так захотелось, – сказал и вышел из дома.

Дверь за ним закрылась, я же ощутила, как на смену ярости приходит абсолютная слабость. Сжатые клубками нервы размотались, и я опустилась на край тумбочки, слыша, как по подъездной дорожке зашуршали колёса.

– Могу я предложить вам ужин? – вывела меня из невесёлых размышлений появившаяся откуда ни возьмись горничная.

Я подняла на неё взгляд. Всё то же едва уловимое выражение превосходства и неприязни на лице.

– Можете, – ответила сквозь зубы. – Но не стоит. Я способна справиться с этим сама.

– Иди погуляй, – скомандовала я догине, когда она в очередной раз принесла мне резиновую косточку и махнула хвостом, ожидая, что я брошу её.

Не знаю, куда уехал Виктор, но не появлялся он уже три дня.

Всё это время в голове, толкаясь и переплетаясь, роились вопросы. Главным из них был – зачем? Зачем ему моё тело? Слоняясь по дому, я пыталась понять, чего мне ждать. Пыталась составить о Викторе Марчелло хоть какое-то представление. Рассматривала статуэтки, привезённые им, должно быть, из стран, где он бывал, листала книги и снова вспоминала его руки. Его пальцы на коже, его дыхание у себя на затылке… Прошлой ночью мне даже показалось, что я чувствую его запах. Напуганная, с трепещущим в груди сердцем, я резко раскрыла глаза. В комнате никого не было, только… Только чуть ощутимый запах дыма как будто всё ещё проникал в лёгкие. Нет. Просто показалось. Показалось…

– Не буду я с тобой играть, – повторила и улеглась на шезлонг.

Солнце, ярко палившее весь день, наконец стало сдавать позиции. Теперь я могла насладиться итальянским летом. Собака, повертевшись вокруг меня ещё немного, сдалась и скрылась в саду.

– Ладно, – выдохнула и, осмотревшись, сняла платье. Из одежды у меня по-прежнему ничего не было, но просить горничную помочь я не хотела. В конце концов, помимо неё, меня и собаки здесь не было никого. Виктор же… Да и чёрт бы с ним!

Вытянувшись, я с наслаждением подставила солнцу живот и грудь. Отпила холодный зелёный чай из принесённого с собой стакана и зажмурилась. Италия…

Медленно меня окутывало состояние полудрёмы. Солнце было всё ещё жарким, и я, сумевшая выкинуть из головы всё, думать о чём не имело сейчас смысла, наконец расслабилась.

Расслабилась настолько, что, когда почувствовала лёгкий запах дыма, не сразу поняла, что теперь это действительно не сон. Только когда на лицо моё упала тень, приподнялась и…

Заслонивший собой и солнце, и небо, и вообще всё вокруг Виктор стоял прямо передо мной. Стоило мне встретиться с ним взглядом, увидеть блеск его глаз…

– Это тебе не потребуется, – он схватил меня за руку и рывком дёрнул вверх в тот момент, когда я было потянулась за платьем.

– П-почему? – на выдохе, прижатая к нему.

– Просто не потребуется, – ладонью по спине.

Я услышала, как он с шумом втянул в лёгкие воздух, услышала слетевшую с его языка брань.

– Зачем тебе моё тело, Виктор? – спросила тихо, подняв голову. То ли я ещё не до конца вынырнула из полудрёмы, то ли инстинкт самосохранения покинул меня. Может быть, я просто так накрутила себя за эти дни, что знать это было мне так же важно, как дышать. Понятия не имею…

– Зачем тебе моё тело? – глядя в его почерневшие глаза.

– Сейчас узнаешь, – под моими ногами замелькал мрамор, трава…

Распахнув заднюю дверь, Марчелло втащил меня в дом. Несколько раз я попыталась выдернуть руку, но хватка его была мёртвой.

– Куда ты меня тащишь?! – ухватилась за край стола – бесполезно.

– Ты хотела знать, зачем мне твоё тело? – он пихнул меня вниз по ступеням. Тем самым, внизу которых находилась запертая дверь.

Напуганная, я обернулась к нему и только теперь поняла, что он не в духе. Нет, даже не так… Он был… раздражён…

Спустившись, он вставил ключ в замок, несколько раз провернул его и, коснувшись моей спины, подтолкнул внутрь. В абсолютную, непроглядную темноту, наполненную запахами сандала, дорого табака и… Пальцы на моём теле.

– Пытаешься понять, чем тут пахнет? – жаркий шёпот у виска, мурашки по всему телу. – Здесь пахнет одержимостью, Марин. Одержимостью, – колючая щетина по виску, дрожь… Его ладонь на моём бедре…

Озаривший комнату свет не был резким. Поначалу бледный, приглушённый, он становился ярче постепенно. По мере того, как он наполнял комнату, меня охватывал трепет.

– Это твоя мастерская? – наконец выдохнула я.

– Ты ожидала увидеть что-то другое? – он всё ещё стоял рядом, касаясь моей спины пальцами. Мягко по позвонкам, вырисовывая их. Без намёка на что-то большее, но прикосновения эти не давали возможности думать. Я находилась в святая святых едва ли не самого великого кутюрье современности, но мысли мои были только о том, что он будил во мне, о его пальцах и огне, проникающем сквозь кожу.

– Чего встала? – наполненный всё тем же неясным мне раздражением голос Виктора заставил очнуться.

Он прошёл вглубь комнаты. Остановился у стола и, повернувшись, посмотрел на меня издали с гнетущей решимостью. Стены комнаты были насыщенно бордовыми, с хаотичными вкраплениями светлых и тёмных, переходящих в едва ли не чёрный тонов. На низком столике стояла ваза с высушенными розами, возле которой всё в том же хаосе лежали кружевные салфетки. В самом углу, возле напоминающего отделанную кружевом медузу торшера стояло большое кресло, походящее на трон. В комнате не только пахло одержимостью… В ней будто витала одержимость.