– Идиотка! Какая же ты идиотка, Энн! Что ты ляпнула этому богачу, чтобы он так резко решил уехать?! И ладно бы просто уехать. – Сложив ладони на затылке, Хинрик ходил кругами вокруг растерянной сестры.
– Хинрик! – предупреждающе рявкнул Ларус. – Выбирай слова. Все-таки с сестрой говоришь.
Все, за исключением Оскара, которого Кристоф забрал к себе до вечера, собрались в гостиной. Минут десять назад Адам, разгоряченный и злой, сел в такси и покинул пределы деревни, толком не объяснив мотивов своего решения.
– А кто она, пап?! Кто?! Растяпа, пустоголовая курица, эгоистка! – Хинрик резко остановился возле Энн и дернул Ее за плечо. – Что сложного было в конной прогулке?! Села на лошадь – и вперед! Неужели опять свой дерзкий язык не смогла приструнить?
– Хинрик! – грозно крикнул Ларус. – Ты забываешься, сын!
– Да пошло всё к черту! Надоело!
Юноша выбежал в прихожую, схватил дождевик и, громко хлопнув дверью, ушел. Ему нужно было остыть. Энн понимала это, как и то, что сейчас говорить с братом было бесполезно.
– Энни, что произошло? – ласково спросила Арна, пока Ларус, взбешенный поведением сына, смотрел в окно на его удаляющуюся в сторону конюшен фигуру.
– Этот Адам просто чокнутый, мам! Я была со Странником, как обычно пела ему и готовила к выходу, как заявился этот…– Энн молча открывала рот, пытаясь подобрать подходящее определение для Адама, но никак не могла. – Разозлился на меня за пение, начал упрекать, что неправильно обращаюсь с животным, а потом просто ушел.
В уголках ее глаз заблестели слезы. Энни было обидно, что Адам так импульсивно повел себя с ней, а еще очень стыдно перед братом. Хотела она того или нет, но Хинрик только что лишился своего единственного друга, и, как ни крути, виновата в этом была она.
– Ничего страшного не случилось, Энни, – отозвался Ларус. Его внимание все так же было обращено за пределы дома. – Месяцем раньше или месяцем позже – какая разница, когда Странник покинет нас. Да и в лице Адама мы не потеряли друга, поскольку таковым он нам стать не успел.
– Но Хинрик… – попыталась возразить Энн. Ее сердце разрывалось на части, представляя, как больно сейчас было брату.
– Хинрику пора взрослеть, дочка! – оборвал ее отец. – Завтра утром возвращаешься в город. Ни к чему лишние рыдания и прощания. Поняла?
– Одна? – сдерживая слезы, спросила Энн. – Хилдер обещала родителям задержаться на пару недель. Я думала тоже…
– Значит, одна! – рявкнул Ларус и, хлопнув тяжелой ладонью по подоконнику, развернулся к дочери. – Я как чувствовал, что не стоило тебе приезжать. Как чувствовал…
Уже на следующее утро, наспех попрощавшись, Энн благополучно отправили в город.
Так и не успев вдоволь наиграться с Оскаром, нагуляться с Петером и как следует попросить прощения у Хинрика, она ехала по серой пустынной дороге навстречу одиночеству. Позади оставался дом, лучшая подруга и Странник, к которому ей так и не хватило смелости зайти перед отъездом.
В горле щипало, дорога сквозь пелену слез казалась размытым пятном. Энн не имела понятия, что делать дальше. В большом городе, в хорошей квартире ей предстояло жить совершенно одной.
Чуть позже, когда поездка осталась позади, Энни сидела возле окна в гостиной и бессмысленно смотрела на изредка проходящих мимо дома прохожих. Мысленно она постоянно спрашивала себя, что именно сделала не так, порывалась понять мотивы отца, сославшего ее сюда, подбирала слова для Хинрика, чтобы тот когда-нибудь смог простить ее. Но чем больше она прокручивала в голове события минувшего дня, тем отчетливее осознавала, что ни в чем и ни перед кем не была виновата.
В порыве праведного гнева она схватила телефон и, не оставляя себе ни секунды на раздумья, набрала номер Адама, к счастью, сохранившийся в памяти телефона.
Гудок… Второй… Третий… Сейчас она готова была высказать этому сумасбродному красавчику все, что накопилось на душе. Ей не терпелось донести до него всю глупость и опрометчивость его недавнего решения. Но Адам либо не слышал звонка, либо откровенно игнорировал Энн.
Отбросив телефон в сторону, чуть не рыча от отчаяния, она спрыгнула с подоконника и, устроившись поудобнее на диване, включила телевизор.
Бесцельно переключая каналы, Энн пыталась найти что-то интересное, но необъяснимое волнение никак не позволяло сосредоточиться. Плюнув, она остановилась на местном телеканале, где пожилой мужчина монотонно, со скучающим, но важным видом зачитывал новости.
– И в завершение выпуска новостей спешу напомнить о главном событии сегодняшнего дня, – чуть бодрее произнес голос из телевизора, привлекая внимание Энн к экрану. – Вулкан Фаградальсфьядль вновь проснулся. Никакой опасности для нашей с вами повседневной жизни его пробуждение не несет.
Так и не успев заинтересоваться речью ведущего, Энн вновь вернулась к окну, где на подоконнике одиноко лежал ее смартфон. Убедившись, что Адам не пытался перезвонить, она крепко сжала телефон в ладони, ощущая, как все внутри нее начинает закипать с новой силой.
– Вот неотесанный баран! – прошептала сама себе под нос. – Невоспитанный мужлан с характером осла!
И пока Энн от души шипела на Адама, ведущий с экрана телевизора продолжал вещать о важных событиях в стране.
– Облако пепла, образовавшееся над вулканом, стало причиной отмены десятков авиарейсов в аэропорту Кеблавик, – в пустоту говорил ведущий. – Как долго аэропорт не сможет функционировать в полном объеме, пока неизвестно. Мы же настоятельно рекомендуем отложить по возможности поездки и несколько дней не покидать пределы острова.
Ведущий говорил и говорил, но Энни его не слышала. А зря. Сама судьба играла с девушкой в свои жестокие игры. Хотя, если подумать, не только с ней.
***
Крепко сжимая телефон в руке, Адам сидел в холле отеля в самом центре Рейкьявика и ожидал Ангура.
Ни одного вылета в ближайшее время, ни единой надежды покинуть проклятый остров, ни малейшего желания прозябать в этом сумрачном городе и никаких шансов вывезти коня с фермы Хаканссона – судьба явно злорадно посмеивалась над планами Адама. И всему виной чертов вулкан с непроизносимым названием, которому вздумалось проснуться именно сейчас.
Адам смотрел сквозь мимо проходящих людей, отсчитывая минуты и коря себя за слабость. Упрямое любопытство, раззадоренное в его душе голосом Энн и подогретое словами Ангура, привело его на край света. Зачем? Стоило ли оно того?
Дурное предчувствие, что дома, за тысячи миль отсюда, явно что-то происходило, не покидало его. Слишком уклончиво с ним в последнее время общался Саид по телефону, слишком взволнованным показался голос Абдуллы – старейшего друга отца Адама.
Еще и эта взбалмошная девчонка с глазами и характером дикой кошки имела наглость снова набрать его номер. Глупая! Ни разу Адам не менял своих решений и никому не давал усомниться в своих словах. Неужели она думала, что ей удастся уговорить его?!
– Ясин, – раздался за спиной голос друга. – Не выходит. Прости. С этим вулканом все как с ума посходили: никто не берется даже примерно назвать дату.
– Два дня, Ангур! – прошипел Адам, все так же глядя в пустоту.
– Дался тебе этот конь, Ясин, – вздохнул Ангур и сел напротив Адама. – Договор был на сентябрь. Вот пусть и жует травку в округе владений Хаканссона.
– Два дня!
– Да что случилось?! Ты, как вернулся, сам не свой, – Ангур уперся локтями в колени и положил подбородок на сложенные в замок ладони. Его взгляд, проницательный и тревожный, был нацелен на друга. Таким потерянным и угрюмым он не видел Ясина уже давно.
Но Адам молчал. Смотрел перед собой в одну точку и все сильнее сжимал телефон.
О проекте
О подписке