Сложно сказать, – моя соседка то ли привыкла, то ли оказалась на редкость флегматичной. – Вот и с местоположением так же. Ты про ТАРДИС[2] слышала?
Переход оказался внезапным.
– Хочешь сказать, мы сейчас в ней?!
Конечно, можно было предположить, что преодолеть языковой барьер нам помог интернациональный English, но я как-нибудь заметила бы, если бы количество времен внезапно сменилось с трех на двенадцать.
когда главная героиня понимает, что ее возлюбленный – тот самый страшный маньяк, которого разыскивает весь город, и маньяк понимает, что она понимает, но… «Дорогой, ты решил, что будем на ужин? Закажем на вынос в китайском ресторане или в итальянском?»
Но одна слабость у нас есть. Мы – digital natives. Первые, кто не помнит жизнь без интернета, кто с самого начала раскладывал «Косынку» на компьютере, а не на картах, кто зарегистрировался во «Вконтакте» еще до того, как обзавелся достаточным количеством мозгов для общения в соцсетях.
И вот еще один пример того, как современная литература дает более архаичное представление о женщине как хранительнице семейного очага и о ее главной роли, роли матери семейства, чем книга девятнадцатого века,