Цитаты из книги «Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы»

Диз только фыркнул. – Маловато будет. Я же говорил: равноценный… – Обмен. Первое правило алхимии, я помню, – закончила я за него. – Почему алхимии? Разве первое правило алхимии не «чуть что – ноги в руки и беги»? – недоуменно нахмурился демон.

Содержимое оказалось не таким страшным, как я ожидала: толстая пачка отксерокопированных листов и записка с одним-единственным словом. «Спасибо». Достав копии, я взглянула на титульный лист. «Введение в демонологию», – было накарябано торопливым почерком. Чей-то конспект? Пролистала чуть дальше. «Лекция 6: традиционные способы изгнания демонов в литературе позднего средневековья». На полях, напротив перечисления методов (святая вода, молитва, перевернутые башмаки) тот же автор оставил неразборчивые комментарии карандашом: «не действует», «посоветовал поработать над произношением», «только ржет, зараза». Теперь ясно, от кого подарочек… Я улыбнулась. Это было даже мило.

– По его требованию, – подсказал Диз, только добавляя абсурда ситуации. Поцелуй по требованию? Хорошо хоть, не до востребования… – Не сейчас? – Мне не нравится обстановка. И свидетели.

Во-вторых, даже если отвлечься от того, насколько вообще абсурдна идея призвать демона, думаю, никто не ожидает, что вышеупомянутый демон (ваш одногруппник, кстати) призовется вместе с офисным креслом и с включенным планшетом в руках.

– Большой диагональный красный крест! Такой, как буква «х» в слове «хана»! Я пожала плечами. Мало ли что он мог означать в ГООУ… У нас вон над входом в столовую скрещенные кости висели, но ни одного плохого слова о ней никто не слышал.

– Серьезно? – поинтересовался демон, когда мы дошли таким образом до главного прохода. – Так и будешь держать? Сколько тебе лет? – Восемнадцать. Айтишник закатил глаза. – Это был риторический вопрос. Зачем тебе демонический «Кто есть кто»? Никакой нейтральный и не вызывающий подозрений ответ в голову не приходил. Тогда я вспомнила, что лучшая защита – это нападение. – А тебе? Ты и так демон, зачем он тебе сдался? Это же для тебя, небось, как семейный фотоальбом. – По родственникам соскучился, – огрызнулся Диз, продолжая мою метафору. – Решил, дай хоть так на них полюбуюсь.

Оставалось надеяться, что ее пессимистичный прогноз не оправдается: насколько я помнила, в Ветхом Завете после этого говорилось что-то вроде «и бысть дождь на землю четыредесять дней и четыредесять ночей». Я понятия не имела, означало ли «четыредесять» четырнадцать или сорок, но в любом случае была против.

– Силы зла, Апокалипсис, порабощение мира? – продолжила я ассоциативный ряд, собранный преимущественно из голливудских фильмов. – Насчет порабощения не уверена, – вступилась за айтишника София. – По-моему, наш мир ему просто нравится. Спасибо, утешила. Теперь мне гораздо спокойнее. – Все не так плохо, как ты себе представляешь, – выступила Райли, наш штатный оптимист. – Ну да, – хмыкнул Макс, – все еще хуже.

– Как ты думаешь, кто очень опасен и любит заключать сделки? – начал он издалека. Никогда не любила загадки. – Румпельштильцхен?

Так уж вышло, что первый этаж центра делили между собой редакция и факультет некромантии; из двух зол гости выбирали нас. Хотя я и не знала, почему – некроманты оказались отличными ребятами с замечательным, пусть и немного специфическим, чувством юмора. Выглядел, правда, каждый второй из них как подозрительный сектант, а каждый первый – как его невинно убиенная жертва, но ведь это не повод от них шарахаться, разве не так?