Глава 6

Мать и сын Архиповы пришли сегодня на пляж пораньше, чтобы занять полюбившееся им место. Но народу уже набежало довольно много. В такую жару все хотели выползти к воде как можно раньше. Антошка уже довольно сносно плавал, и Ирину просто распирало от гордости за сына. Хотя порой его настойчивость в достижении поставленной цели не только восхищала, но и настораживала ее. Ирине казалось, что с таким характером мальчика кругом должны подстерегать сотни соблазнов и опасностей.

Сегодня, например, он решил научиться нырять. Мальчик старательно зажимал нос ладошкой и, подражая ребятам постарше, с головой уходил под воду. Ирина была в ужасе. Она пыталась отвлечь сына от опасного занятия и звала поплавать вместе вдоль берега. Не тут-то было.

Он выпрыгивал из воды, вытаращив глазенки, жадно дыша и улыбаясь. Так продолжалось довольно долго, наконец он внял уговорам матери и они поплыли. Потом Ирина затеяла игру в надувной мяч с кучкой ребятишек. Поднялся ужасный визг.

Прошел катер, и дети стали убегать от волны. Ирине показалось, что они с сыном больше часа не вылезают из воды, но Антошка упрямо не хотел на берег. Он принялся шалить, убегая от матери, и та растерялась. Ну не ругаться же здесь, прямо на пляже?

Да и не могла она ругаться с Антошкой. Обычно они находили общий язык. Сейчас это не удавалось. Придется силком тащить его на берег. Тут она заметила, что Антошка смотрит мимо нее и машет кому-то на берегу. Она оглянулась и не сумела скрыть своей досады: у воды стоял их знакомый, новая встреча с которым ее «обрадовала» в той же степени, как и две предыдущие.

Мужчина же, напротив, казалось, был в восторге оттого, что вновь увидел их, и Ирина смутно заподозрила, что все это не случайно. Она не успела ничего предпринять, как Антошка уже понесся, высоко поднимая коленки, к своему взрослому приятелю. Они поздоровались по-мужски, за руку, и теперь Ирина разглядела у ног мужчины замысловатое сооружение из песка. Это был целый город с башнями, арками и дорогами. Антошка от удивления открыл рот и присел рядом с песочным городом на корточки.

– Я заметил, у вас проблемы, – признался Свечников, когда Ирина приблизилась. – Вот и решил помочь. Присоединяйтесь. Сейчас мы будем строить бассейн.

– Вы, как всегда, вовремя, – не скрывая раздражения, буркнула Ирина. – Вы что, следите за нами?

– Боже упаси! – отмахнулся Свечников, присаживаясь на корточки рядом с мальчиком. – Как все дороги ведут в Рим, так на юге все дороги ведут на пляж… – И, невинно взглянув на нее снизу вверх, добавил: – Вы же не будете против, если мы с Антоном тут немного поработаем?

Ирине нечего было возразить, и она шагнула к своему лежаку. Она легла на спину, нацепив шляпу от солнца и темные очки. Стала наблюдать за сыном. Мальчик бегал от песочного города к воде и обратно. Он носил в ладошках воду для бассейна. Мужчина оторвался от строительства башенки, снял с себя кепку и отдал Антошке. Тот вприпрыжку побежал к морю и через несколько секунд уже осторожно нес назад полную кепку воды.

Когда бассейн был готов, они занялись строительством крепости. Ирина наблюдала за сыном с нарастающим беспокойством. Как он легко пошел на контакт с почти незнакомым человеком! Дети обычно дичатся чужих, а тут… Она ощутила легкий укол ревности: ей казалось, что Антошке никто не нужен, а он глаз не сводит с этого мужика. Вот что значит – мальчик. Вероятно, ему не хватает мужского общества.

Она перевела взгляд на Сергея. Тот с азартом рылся в песке, играя загорелыми мускулами. Он был неплохо сложен, его подтянутая, спортивная фигура была, пожалуй, безупречна. Если не считать… что-то у него с ногой. Вот и сейчас, сидя на песке, он все старается поудобнее пристроить свою больную ногу. Нет, пожалуй, зря она так переполошилась тогда в кафе: она не могла его знать.

«И что прицепился? – подумала Ирина. – Видит, что я с ребенком. Вокруг столько девушек и помоложе, и поярче меня. Уж мог бы вполне с такой внешностью найти себе что-нибудь поинтереснее…» Нет, она, конечно, допускала, что он мог ее где-нибудь видеть раньше. В свое время, работая в культуре, она поездила по стране. То на повышение квалификации, то на гастроли. Даже за границей пару раз была. Молодежный театр возила в Данию, а в Испанию – хореографический ансамбль.

Теперь, вглядываясь в чуть резковатые черты его лица, она тщетно пыталась вспомнить, где сама могла его видеть. Устав от предположений и ни на одном не остановившись, она перевернулась на живот и постаралась думать о чем-нибудь другом. Когда спину начало припекать, она села и перед ее глазами предстала картина, которая возмутила до глубины души. Напротив красавца – песочного замка – стоял молодой парень с фотоаппаратом и фотографировал Сергея с Антошкой. Кажется, парень уже успел сделать пару снимков на фоне замка, и теперь Сергей посадил Антошку к себе на плечи, а фотограф отошел в поисках ракурса.

«Еще чего не хватало!» – закипела Ирина и решительно направилась к ним. Она протянула руки, чтобы взять сына, но Сергей сам снял его и поставил на землю. Парень достал блокнот, чтобы записать координаты заказчика. Ирина, сверкнув глазами на Свечникова, отвела фотографа в сторону и продиктовала ему Лизаветин адрес. Тот весело кивнул и зашагал прочь с пляжа, видимо, на сегодня снимков было достаточно.

– Что вы себе позволяете? – зашипела Ирина, едва Антошка убежал вымыться от песка. – Я вам не разрешала фотографировать моего ребенка!

– Да постойте вы! – Свечников опешил от такого напора. – Меня никто и не спрашивал. Он подошел и совершенно неожиданно…

– Перестаньте! Я не слепая и видела. Вы позировали фотографу! Послушайте, что, в конце концов, вам нужно от меня и моего ребенка?

– Вы все перевернули с ног на голову! – поразился Свечников.

– Я бы попросила вас оставить нас в покое, – будто и не слыша его возражений, продолжала женщина, – и впредь не попадаться нам на каждом шагу!

– Вот уж позвольте с вами не согласиться! – в свою очередь проскрежетал Свечников. – Лично мне кажется, что вы постоянно попадаетесь мне на глаза! Куда я, туда и вы!

– Что?! – Глаза Ирины стали в два раза больше от такого наглого заявления. – Вот уж не выдумывайте! Это наше место, мы всегда располагаемся в одном и том же месте на пляже, ходим в одну и туже чебуречную и не ищем приключений!

– Весьма похвально, – отозвался Свечников. – Что же мне прикажете теперь делать? Мы с Антоном подружились. Делать вид, что я его не знаю? Вы мне это предлагаете?

– Да уж придумайте что-нибудь! – быстро бросила Ирина, заметив, что Антошка поглядывает в их сторону. И не удержалась от того, чтобы язвительно добавить: – Как я успела заметить, вы весьма изобретательны!

– Насколько приятен ребенок, настолько неприятна его мамаша, – не удержался Свечников от «комплимента». Вообще-то это было не в его правилах. С женщинами он при любых обстоятельствах старался оставаться любезным или хотя бы вежливым. Но эта истеричка его достала. Даже если он и вспомнит, где они виделись раньше, наверняка воспоминание будет не из приятных. Но заметив, как женщина заливается краской от нанесенного оскорбления, Свечников отвернулся и стал наблюдать за купающимися.

Впрочем, она довольно быстро справилась с собой и парировала:

– Если вы так безумно любите детей, то родите себе своего и занимайтесь им в свое удовольствие!

Свечников вскинул брови и криво усмехнулся:

– Пробовал, не получается. К сожалению, пока это – привилегия женщин.

Антошка уже бежал к ним от воды. Видимо, он услышал концовку разговора, потому что, подбежав, уставился на Свечникова:

– Сережа! Ты разве не можешь родить ребеночка?

Свечников виновато развел руками. Тогда мальчик задумчиво перевел взгляд на мать и открыл рот… Представив, что он сейчас может сказануть, Ирина схватила ребенка в охапку и понесла к своему лежаку, не дав попрощаться с «приятелем».

– Антошка! Мы должны бежать домой! И очень быстро! – тараторила она. – Я, кажется, оставила включенный утюг… Надо торопиться, чтобы не было пожара.

– И тогда приедет пожарная машина? – с восторгом отозвался малыш, натягивая носочки.

Они унеслись с пляжа, будто за ними гнались. Свечников с досадой смотрел им вслед. Впервые от него так резво убегала женщина, а он выглядел со стороны самодовольным прилипалой.

Вечером Лиза повела подругу в санаторий, в новый тренажерный зал.

– Посмотришь, как я килограммы сгоняю. – Настроение у Лизаветы было отличное: накануне приходил Рукавицын и принес деньги. Этого было достаточно, чтобы сделать Лизавету оживленной на день-два.

Рукавицын являлся за Полиной по воскресеньям и забирал ее с собой. Точнее, к своей законной жене и старшей дочери. Там девочка, по выражению Лизаветы, «наводила порядки» и «проводила ревизию». Домой Полина возвращалась с неизменной коробкой бесценных сокровищ: оборванных старых бус, значков, лоскутков, открыток.

Подруги прошли через зеркальный холл санатория, миновали мраморно-ковровый, широкий коридор и оказались в просторном тренажерном зале. Он был залит ровным белым светом люминесцентных ламп. Несколько отдыхающих с явным удовольствием корпели на тренажерах.

– Сейчас я тебе одну штучку покажу. Для развития грудной клетки, – шепнула Лизавета и повела Ирину к одному из тренажеров. Ирина все время любовалась подругой – ее пышная фигура излучала такое жизнелюбие, что невольно хотелось подтянуться и не казаться вялой, озабоченной на фоне улыбчивой Лизаветы.

Ирина послушно забралась на указанное ей сооружение и попробовала потянуть на себя штуковину, которая и предназначалась, судя по всему, для развития грудной клетки.

Штуковина поддалась с трудом, и Ирина ощутила, что мышцы и впрямь напряглись, помогая ей справиться с неподатливым снарядом. Лизавета, довольная тем, что нашла подруге как раз то, что надо, огляделась. Ее тренажер был занят. На нем крутил педали мужчина в синих шортах и белой майке. Видимо, он занимался давно и не давал себе поблажки: майка на спине насквозь промокла, да и голова казалась влажной, как после бани.

Ирина довольно долго добросовестно мучилась со своим снарядом и наконец позвала:

– Лиза! Может, я что-то не так делаю? Давай показывай мне.

Лизавета с видом знатока взгромоздилась на тренажер, умудрившись при этом почти не наделать шуму. Стала учить подругу, изрядно комментируя свои действия. Наконец Ирина не выдержала и расхохоталась над спортивным азартом пышной Лизаветы. На них обернулись сразу несколько человек, в том числе и мужчина с велотренажера. Иринин смех застыл на губах: опять он!

Через секунду она осознала, что выглядит не совсем подходяще со своей открытой улыбкой. В этой ситуации улыбку, скорее, можно счесть идиотской. Она немедленно убрала ее с лица. Мужчина, в свою очередь, лишь повел бровью и чуть заметно пожал плечами. Слез с тренажера, не спеша достал из спортивной сумки полотенце и стал вытирать лицо и шею, на которых блестели капельки пота. Удивился ли он, встретив ее здесь? Обрадовался? Огорчился? Его непроницаемость злила.

Ирина внутренне собралась, ожидая какого-нибудь язвительного замечания с его стороны, но напрасно. Сергей бросил в сумку полотенце, перекинул лямку через плечо и, слегка кивнув Ирине, направился к выходу.

Настроение было испорчено. Заниматься расхотелось. Ирина села на мягкий ковролин, дожидаясь Лизавету.

Выходит, он отдыхает в этом санатории. Значит, он так и будет мелькать перед глазами, заставляя Ирину каждый раз вздрагивать при своем появлении. А она – мучить себя вопросом: где и при каких обстоятельствах она его видела? Это ужасно. Самое непонятное, так это те необъяснимые ощущения, которые Ирина улавливала в себе при его появлении. Это сочетание тревоги, смятения и… интереса. Был ли мужчина неприятен ей? Нет. Скорее – напротив. Именно это и настораживало. Ведь если человек тебе не противен, откуда тогда чувство тревоги, словно хочется спрятаться, исчезнуть, стать невидимкой? Чертовщина какая-то! Ничего подобного Ирина никогда раньше не испытывала. Сомнений почти не оставалось: когда-то он мелькнул в ее жизни, оставив этот замысловатый след в подсознании. Но когда? Где?

Едва выйдя из тренажерного зала, подруги поразились резкой перемене погоды, которая произошла за окнами холла. Стало совсем темно: то ли от наступившего вечера, то ли от туч. Ветер гнул деревья и очумело носил в воздухе обрывки газет и какие-то предметы. Подруги опешили. В тренажерном зале были лампы дневного света и совершенно отсутствовали окна, поэтому теперь казалось, будто стихию «включили» внезапно, и вот она хвастливо демонстрирует всю свою мощь.

Неожиданно в холле воцарилась тьма: отключилось электричество. На предложение Лизаветы переждать непогоду Ирина лишь головой покачала: она боялась за сына.

Расстояние от санатория до малосемейки женщины прошли, вцепившись друг в друга, едва удерживаясь на ногах. Дома было все в порядке. Если не считать того, что дети были возбуждены до предела.

– Мама! Скорее! Сейчас бояться будем! – завопил Антошка и потащил мать к окну.

Там на табурете восседала Полина и подвывала непогоде, усердно надувая щеки.

– За домом карагач повалило, – сообщила тетка. – Электричества, наверное, сегодня не будет.

Ужинать сели в темноте, со свечкой. Балкон гремел, как поезд на стыках.

– Могу поспорить – дождя не будет, – заявила Лизавета, обводя всех торжествующим взглядом.

– Ну да?! – недоверчиво протянули Ирина и Полина-старшая.

– Уж можете мне поверить! Я эту погоду местную изучила. Сейчас вот так погремит, пару крыш с частных домов сдернет. Ну, дерево уже повалил. И так, насухую, утихомирится.

– Не верю! – заявила Ирина. – Дождь будет!

– Будет, – поддержала тетка.

– Не будет! – повторила за матерью Полина, и все уставились на Антошку, ожидая, на чьей стороне он выступит.

Антошка, приоткрыв рот, глазел на пламя свечи, сонно хлопая ресницами. Заметив, что на него смотрят, он оторвал взгляд от пламени и поднял глаза на мать.

– Мама, а я того дядю в журнале нашел.

– Какого еще дядю? – не поняла Ирина.

– Сережу. С которым мы в песочек играли.

– Это в каком журнале? – встряла Полина-старшая. – «За рулем», что ли, который я тебе давала?

Антошка сонно кивнул.

– Какие еще журналы? – непонятно отчего заволновалась Ирина.

– Это Рукавицына журналы старые. Автолюбитель хренов, – пояснила Лизавета, собирая посуду. – Я ему, как путному, журнал, дура, выписывала. Запчасти для машины покупала. Где она теперь, та машина! – Она поставила посуду в раковину и вытерла со стола. – А журналы я Полине отдала. Она картинки вырезает. Да смотри, он спит у тебя совсем…

– Антошка, почему ты решил, что там – дядя Сережа? – не унималась Ирина. – Наверное, просто похож кто-нибудь.

– Да сейчас принесу, – вызвалась тетка. – Я знаю, где лежит, он мне давеча показывал.

Ирина отнесла сонного сынишку на диван и вернулась на кухню. Лизавета отправилась укладывать Полину.

Тетя Поля слюнявила палец и сосредоточенно листала потрепанные страницы.

– Вот! – наконец нашла она и ткнула пальцем в большой цветной снимок.

Ирина поспешно выхватила журнал. Это был он. Он стоял, облокотившись одной рукой на капот машины, другой – высоко над головой поднимая серебряный кубок. Жесткие выгоревшие волосы упрямо торчали, придавая гонщику очарование озорного мальчишки. Ему очень шел темно-синий спортивный комбинезон, прошитый ровными квадратами. Синий костюм почти сливался с ярким фоном неба, и от этого казалось, что пилот парит среди облаков, опьяненный своей победой.

Нервными движениями придвинув свечу и чуть не затушив пламя, Ирина торопливо прочла комментарий к снимку: «…Выиграв главный приз третий год подряд, Сергей Свечников стал трехкратным победителем именитых соревнований „Серебряный кубок“.

Дальше уголок страницы был оторван, и надпись было не прочесть. Ирина прикурила от свечи, снова и снова вглядываясь в фотоснимок.

Сомнений быть не могло. Она его узнала. Только там, на снимке, черты лица были немного мягче.

«У него тогда не было шрама», – поняла Ирина. У Свечникова-сегодняшнего был на лице небольшой шрам, рассекавший левую бровь и тянувшийся к виску. Он придавал лицу некоторую резкость. Да еще теперь по уголкам рта лежат две прямые складки. На фотографии их нет. И тогда, давно, она этого не заметила – их подарило время. Ирина заходила по кухне, не находя себе места. За окном бушевала неукротимая стихия, подобная той, что творилась у женщины в душе. Она не могла стоять на месте. Пальцы выстукивали дробь по оконному стеклу, ноги стягивало судорогой.

«Что делать?» – вихрем неслось в голове. Не понимая зачем, она стала лихорадочно листать журналы, отыскивая колонку «Спорт». Почти в каждом журнале она находила хоть несколько слов о Сергее. «Зачем я это делаю?» – мелькнуло в голове. Но как преступника влечет на место преступления, так Ирину неудержимо влекло к себе любое упоминание о нем. Она, никогда не сталкивавшаяся с понятиями «ралли», «Формула-1», «кольцевая гонка», «автокросс», как пылесос втянула в себя все эти символы, отыскивая среди них два слова – Сергей Свечников.

«Ехать! – решила Ирина через два часа, уже окончательно очумевшая от дум и выкуренных сигарет. – Завтра же соберусь. Лизе навру что-нибудь про магазин. Придумаю звонок от Никитиных».

Она выдрала из журнала большой потрет Сергея, свернула его трубочкой и поднесла к пляшущему пламени свечи. Но в последний момент ее охватил внезапный суеверный страх, и она отдернула руку. Торопливо сунула портрет в карман халата и сложила журналы. Дождь так и не начался.