Глава 7

Егор даже не сразу сообразил, что произошло. Боль была настолько острой, что раненая лапа повисла плетью, а перед глазами замелькали черные точки. И сам факт того, что удар нанесла его истинная, привел лугару в сильнейшее замешательство.

Это было неслыханно!

Его, трехсотлетнего альфу, посмела ударить самка! Его самка! Это было чудовищным нарушением всех табу. Это переворачивало с ног на голову все устои, все правила, к которым он привык, с которыми сросся за триста лет своей жизни.

Чертова человечка! Любую другую на ее месте он бы разорвал без сомнений. Но эта…

Ее он не мог тронуть и пальцем. Хотя сейчас ему бы этого очень хотелось!

Ну, ничего. Он найдет другой способ ее наказать. И будет наказывать столько, сколько потребуется, чтобы научить ее уважать его статус!

Клацая зубами, огромный волк вывернулся и ухватил зубами за рукоятку брелока. Но та была слишком маленькой, и зубы соскользнули. Мысленно выругавшись, он повторил попытку. Пока эта безделушка в его теле – ему не удастся вернуть себе человеческий облик. Серебро, из которого был сделан нож, не позволяло совершить оборот.

Но больше собственного здоровья и возможности вернуть человеческую ипостась, Егора волновала девчонка.

Вот куда она побежала? Одна! Через лес, полный опасностей! А если она заблудится? А если замерзнет?

Воображение тут же нарисовало крошечную женскую фигурку, скорчившуюся в сугробе между деревьев. От нее исходило такое отчаяние, такая тоска, что волк взвыл и, наконец, умудрившись вывернуться всем телом, вырвал из плеча злосчастный нож.

Отбросив его прочь, огромный зверюга оттолкнулся задними лапами от пола и всем весом впечатался в двери, вынося их одним ударом. Тяжелая дверь, жалобно скрипнув, распахнулась во всю ширь и осталась висеть, перекошенная, на одной петле. Вторая оказалась вырвана с корнем. Но Егор этого уже не увидел. Он мчался по лесу, ведомый ароматом своей самки. Ароматом, в котором смешались ужас и паника.

А еще резкий мускусный запах опасного зверя.

Учуяв пришельца, волк зарычал, и шерсть на его затылке угрожающе поднялась. Девушка не успела убежать далеко, глубокий снег стал для нее препятствием. Следы, оставшиеся на нем, указывали ее путь в серой мгле ночного леса.

Не такого уже и ночного. Судя по цвету неба, приближался рассвет.

Нужно было спешить.

Истошный женский визг заставил волка на секунду окаменеть. Его пара в опасности! Он бросился вперед, на крик. Но женский голос перекрыл рев медведя.

Выскочив на свободное пространство, волк оскалился. Его опасения сбылись: прямо перед ним, шагах в двадцати, не больше, через лесную опушку, будто таран, несся бурый медведь. И добычей, которую он избрал, была маленькая человеческая фигурка, скорчившаяся на снегу.

Не думая, действуя на одних рефлексах, Егор бросился наперерез. Медведь увернулся, он не раз на своем веку рвал волков и собак. Из мощной глотки вырвался хриплый рев. Кто посмел оспорить его добычу? Обезумев от голода, шатун пошел на врага. Это стало его ошибкой.

Ведомый древним инстинктом, требующим от него защищать свою пару, своих щенков ценой собственной жизни, волк прыгнул, нанося смертельный удар. Клыки вонзились в толстую медвежью шкуру. Щелкнули, смыкаясь, челюсти, и пасть заполнил солоноватый привкус крови.

Медведь взревел от боли и ярости. Встал на дыбы. Замахал передними лапами, в тщетной попытке сбросить врага. Но тот вцепился бульдожьей хваткой. И собственным весом повалил шатуна на спину.

Через минуту все было кончено. Медвежья туша осталась лежать на снегу темной кучей. Из горла, разорванного волчьими клыками, бил фонтан крови, и эта кровь красной лужей растекалась по снегу вокруг головы. Маленькие медвежьи глазки потухли, язык вывалился из разинутой пасти.

Тяжело дыша, Егор отошел. Эта схватка далась ему очень не просто. Раненая лапа почти онемела, хотя нож он достал. Видимо, даже альфе, в котором течет древняя кровь, иногда нужна помощь.

Помощь собратьев.

Но об этом потом. Сейчас – девушка.

Леся по-прежнему лежала там, где упала. Она так и не пришла в себя с того момента, как ударилась головой о случайно подвернувшуюся корягу. И даже боль, пульсирующая в голове, не могла привести ее в чувство.

Егор замер над ней. Что-то было не так. Ее запах. Он изменился! И яркий румянец, покрывший щеки, выглядел нездоровым.

Обнюхав лицо девушки, волк заворчал от нахлынувшей тревоги. Ее кожа казалась липкой, будто покрытой потом, и от нее шел неприятный кисловатый запах болезни. Он тронул носом ее щеку.

Горячая!

Лицо девушки буквально полыхало жаром.

Заскулив, волк уткнулся ей в шею, туда, где сейчас лихорадочно билась тонкая вена. Учащенный в два раза, пульс девушки грохотал, и этот звук, точно тревожный набат, ударил по сознанию лугару.

Его пара больна!

Как же так? Еще десять минут назад она была совершенно здорова. Или он что-то упустил?

Она выглядела такой маленькой, такой хрупкой, лежа в белой шубке на белом снегу. Ее волосы растрепались, лицо горело лихорадочным румянцем. Из полуоткрытых губ вырывалось частое, чуть слышное дыхание.

Сердце лугару медленно сжалось, будто стиснутое чьей-то рукой. И чувство – новое, незнакомое, полное непонятной тоски – стало комком в его горле.

Егор мысленно сжал кулаки. Выругался сквозь зубы. Сомнений больше не оставалось: его пара больна. И это он довел ее до такого состояния. Это его вина.

И чем он может помочь?

Ответ пришел моментально: ничем. У него нет ни дома, ни денег, ни – даже! – штанов. Ему самому нужна помощь. И понимание тяжелым гнетом упало на плечи, заставив волка издать тихий вой. Как он, трехсотлетний альфа, носитель древней крови, потомок капитолийских волков, дошел до такого? Где он ошибся? Когда утратил контроль?

Времени на самобичевание не оставалось. Это он успеет потом, когда его пара окажется в безопасности и в надежных руках. Она человек, а значит, только люди знают, чем ей помочь.

Вернув себе человекообразную форму, Егор подхватил девушку на руки и зашагал в сторону дороги. Скоро рассвет, уже должны ездить машины. А он постарается, чтобы кто-то из проезжающих увидел тело, лежащее на обочине, и подобрал. Других вариантов не было.

Хотя, был еще один: провести инициацию. Это ускорит регенерацию, повысит иммунитет и, как следствие, избавит его пару от всех болезней. Но Егор представлял себе инициацию немного иначе.

Когда двое, предназначенные друг другу самой судьбой, впервые соединяются, то они помечают партнера, показывая, что сделали окончательный выбор. И он всегда воображал, как сделает это в своем доме, на своей постели, в объятиях любимой, которая отдастся ему добровольно. И в момент, когда она достигнет наивысшего наслаждения. Вот тогда он вонзит зубы чуть выше ее ключицы, упиваясь сладкой, податливой плотью, и ее крик, исторгнутый в момент оргазма, будет звучать в его ушах самой прекрасной песнью.

Именно эту картину он представлял себе много лет, пока не утратил надежду.

И вот теперь, когда его единственная в его руках, и все, чего он желает, это взять ее и пометить, судьба подбрасывает новое испытание. И он должен его пройти.

Возвращаться в человеческую ипостась Егор не стал, не настолько еще одичал, чтобы бегать по лесу без штанов. А вот в облике оборотня ему сейчас было очень комфортно. Да и густая шерсть, покрывавшая его кожу, оказалась как нельзя кстати. По крайней мере, он не чувствовал себя голым.

Выбравшись из леса, Егор присел на корточки у обочины, следя за тем, чтобы его тень не падала на дорогу. Здоровой рукой он удерживал тело девушки, положив ее так, что голова покоилась на его коленях. Второй рукой осторожно отвел мокрые и спутанные волосы с ее лица. На ощупь ее щеки казались еще горячее, чем были. Жар увеличился.

Кадык лугару нервно дернулся. Все-таки она была прекрасна даже сейчас – его пара. Взгляд мужчины потеплел, в нем блеснуло что-то, похожее на уважение.

Такая отважная, смелая. Не побоялась напасть на матерого волка с игрушечным ножиком. Откуда ей было знать, что эта чертова зубочистка вообще сможет причинить ему вред? Действовала наобум, на свой страх и риск. И, спрашивается, ради чего? Ведь все равно не смогла убежать. И не сможет. Если он ее нашел, то уже не отпустит. Никому не отдаст…

Шум приближающейся машины заставил его насторожиться. Она была еще далеко, но расстояние быстро сокращалось.

Что ж, следовало поторопиться.

Вздохнув, он прижался мохнатой щекой к щеке девушки. Нехорошее предчувствие сжало горло, но Егор тут же его отогнал. Еще не хватало верить всяким предчувствиям, как сельская баба! Нет, так низко он еще не упал.

Машина была уже совсем близко. Свет ее фар стремительно приближался, рассеивая предрассветный туман. Егор порывисто прижал к себе девушку. Ее голова безвольно откинулась, и он удержал ее, запустив пальцы ей в волосы. Повернул так, чтобы видеть ее лицо и, не удержавшись, на долю мгновения прижался клыкастой пастью к ее губам.

Конец ознакомительного фрагмента.