Глава 7

– Сваливаем отсюда!

Дверь рывком распахнулась, и в номер ворвался альфа. Лугару, которые в этот момент с аппетитом поглощали обед, моментально вскочили. Только Мирослава осталась сидеть, судорожно вцепившись зубами в булочку с маком. И сейчас она была похожа на затравленного зверька.

Северин обвел всех глазами. Уставился на девушку. Что-то сжалось внутри. Она выглядела такой хрупкой, такой беззащитной в его одежде, казавшейся на ней просто необъятной. И какой-то напуганной…

Это он ее напугал?

Черт, надо быть осторожнее. Она выглядит так, словно готова вот-вот сорваться с места и бежать со всех ног неизвестно куда.

И она это сделает, если он не возьмет себя в руки. Он не сможет ее удержать. Точнее, смог бы, но после того, что узнал… Разве он сможет опуститься до насилия, зная, что ей пришлось пережить?

А еще на ней теперь был его запах. Он исходил от одежды, смешивался со сладковатым ароматом омеги, приобретая новые волнующие оттенки. Так могла бы пахнуть его истинная пара. Точнее, так когда-то пахла его истинная пара… До тех пор, пока он ее не потерял. И от этой мысли внутренний волк альфы взвыл, прося выпустить его на волю.

Мирослава могла стать его. Его добычей, его самкой. Его женщиной. Заполнить пустоту, возникшую в его сердце. Разве он мог позволить себе причинить ей боль? Потерять ее, не успев получить? Отдать другому?

– Что происходит? – нахмурился Игорь, переводя взгляд с альфы на Алекса, который стоял за его спиной.

– Сам хотел бы узнать, – Алекс пожал плечами.

– Мирослава, – Северин уставился на девушку тяжелым, пугающим взглядом. – Ты что-нибудь вспомнила?

– Н-нет… – она вздрогнула, съеживаясь в комок. Ей показалось, будто этот странный мужчина читает ее мысли насквозь.

– Точно? Скажи, имя Влад Корса что-нибудь тебе говорит?

Она сжала ладонями виски.

– Нет… не помню…

Руки девушки обессиленно упали на колени.

– Ладно, разберемся с этим потом, – Северин кивнул Игорю: – Здесь рядом был магазин. Ты у нас самый опытный по части женщин… Купи все, что может понадобиться ей ближайшие пару недель.

– Все так серьезно?

Игорь покосился на Мирославу. Та продолжала сидеть, забившись в угол дивана. Что ж, семнадцать лет супружеской жизни, две младшие сестры и три дочки действительно делали его «о-очень» опытным по части женщин, особенно по части того, как успокаивать их истерики и ориентироваться в прокладках. Пусть у волчиц физиология была немного не такой, как у человеческих женщин, но и им были знакомы приступы ПМС. И горе тому, кто в этот момент попадал под горячую руку.

– Более чем, – буркнул Северин. – Остальные – собирайте вещи. Через полчаса мы должны быть как можно дальше отсюда.

– Вы забираете меня с собой? – раздался тихий голос Мирославы.

Северин вновь уставился на нее, чувствуя, как его хваленая выдержка начинает давать сбой. Он спрятал руки за спину, сжал кулаки. Не стоит пугать малышку, ей и так пришлось нелегко.

– Мира, тебе придется поехать с нами, – произнес он, медленно цедя каждое слово. – Ты в большой опасности.

– Опасности? – ее губы дрогнули, словно она хотела еще что-то сказать, но вовремя осеклась.

– Да. Я все понимаю, – он шагнул ближе, нагнулся, нависая над ней и втягивая в себя ее аромат. Этого было мало, безумно хотелось стать еще ближе, коснуться ее… Но это было слишком опасно. Его самообладание, как оказалось, не бесконечно. – Ты нас боишься, но поверь, есть кое-что, что может быть намного страшнее для тебя, чем компания незнакомцев, обрастающих шерстью.

Их взгляды столкнулись. И в глазах Северина застыл такой необузданный голод, что Мирослава вздрогнула, опуская ресницы. Его горящий взгляд словно прожег ее насквозь, до самого нутра, заставив что-то сжаться внизу живота. Что-то, похожее на истому.

Пару секунд Северин смотрел на нее, борясь с желанием подчинить это хрупкое тело. Потом резко отпрянул.

– Пойду, приму душ, – бросил он, отступая. – У тебя пять минут.

Только когда за ним захлопнулась дверь, Мирослава выдохнула и огляделась. Йен, Алекс и Ром с хмурыми лицами складывали чемоданы, Игорь уже ушел. Девушка дрожащей рукой взяла со стола чашку с остывшим чаем, немного отхлебнула.

– Булку тоже доешь, – голос Рома заставил вздрогнуть. – А то до обеда еще далеко. Проголодаешься.

Она кивнула, стараясь не смотреть на парней. Лучше меньше говорить и делать все, что они скажут. Тогда есть шанс, что они займутся своими делами и забудут о ней…

И что тогда? Она сбежит? Без денег, без документов, даже не зная, куда и от кого? И как далеко она сможет уйти, пока ее снова поймают? А ведь поймают же! В этом она даже не сомневалась.

Эти парни пугали ее. Хотя, какие же они парни? Хищники. Они выглядели довольно молодо, самому старшему из них можно было дать не больше тридцати, но что-то в их повадках, в их снисходительном отношении к ней, в манере двигаться, смотреть, говорить – что-то указывало, что они намного старше.

В книжках пишут, что оборотни живут дольше, чем люди. Они злобные и жестокие монстры. Но можно ли верить книжкам? Вряд ли их авторы лично встречались со своими героями и брали у них интервью… Это все выдумки, фантазии, которые почему-то вдруг стали реальностью. И почему-то именно с ней…

***

Северин захлопнул дверь ванной и устало привалился к ней спиной. Он чувствовал себя выжатым, как лимон. И дело было не в физической слабости. Его выдержка за последние несколько часов подверглась слишком сильной атаке. Оказывается, находиться рядом с Мирой и не сметь прикоснуться к ней – настоящая пытка. Но если он позволит себе хотя бы пальцем дотронуться до нее, у него сорвет крышу. Окончательно и бесповоротно.

Альфа сбросил с себя одежду, шагнул на поддон и включил холодную воду. Ледяные струи обрушились на его мускулистые плечи, остужая разгоряченную плоть. Он опустил голову, подставляя затылок. Вряд ли это поможет, но стоит попробовать.

Мысли о Мирославе не покидали. Ему нужно было остыть, сосредоточиться, составить план действий, но вместо этого он видел перед собой те фотографии. Хрупкое тело, выставленное напоказ. Аккуратные груди, увенчанные вишенками сосков. Тонкие руки и ноги. И то местечко, при мысли о котором у него отключался рассудок…

За всю свою жизнь он так сходил с ума только по одной женщине. Только по одной волчице. Софии Легранж.

Сладкой маленькой белой волчице, которая была его истинной парой.

Но это было давно…

Шумно выдохнув, Северин зажмурился, уперся лбом в стенку душа. Перед глазами стояла Мира, такой, какой он увидел ее на фото. Покорная. Доступная. Открытая для него. Словно наяву он ощутил на губах сладкий вкус ее кожи.

Если бы она только позволила…

Он был бы с ней очень нежен.

Он бы очень долго ласкал ее, прежде чем взять. Играл бы с ее сосками, перекатывая их во рту, легка покусывая и зализывая языком, будто две сочные ягоды, Потом целовал бы ее животик, спускаясь все ниже. Выписывал бы языком огненные узоры, от которых она бы стонала и истекала сладким нектаром. Раздвинул бы ее ножки и целовал там, очень долго и нежно, пока бы она сама не начала умолять, чтобы он ее взял.

И даже тогда он бы сделал по-своему. Перевернул бы ее попкой кверху. Дрожащую от нетерпения, согласную принять его. Готовую подчиниться…

Именно так он играл с Софией…

В дверь ванной заколотили.

– Альфа! Мы собраны, ждем только вас.

– Мать вашу! – из горла Северина вырвался рык.

Того, кто стоял за дверями, будто ветром снесло.

Северин ткнулся лбом в стену раз, другой. Мучительно застонал. Нет, не помогает. Судя по всему, он одержим маленькой омегой, и это не лечится. Либо он сойдет с ума, либо присвоит ее себе.

Но прятаться в душе до бесконечности – это не выход. Надо брать себя в руки и что-то решать.

Он выключил душ, взял с держателя полотенце. Взгляд упал на поддон. Зацепился на темном клочке бумаги, таком маленьком, что он был не больше ногтя.

Что это?

Просто мусор?

Нахмурившись, Северин подцепил пальцем клочок, поднес к свету. Похоже на уголок фотографии. Два края слишком уж ровные, сходятся в прямой угол. Бумага глянцевая, верхний слой отстает от плотной белой основы.

Вчера вечером, когда он собирался в клуб, ничего подобного здесь не было. Значит, эта бумажка появилась сегодня? Откуда?

Северин не любил загадки.

– Альфа, – за дверями раздался осторожный голос Алекса, – вам звонят.

– Кто? – Северин щелчком отправил бумажку в слив.

– Звонит Анджей Лауш. На мой номер. Говорит, ваш вне доступа.

– И что ему нужно?

– Сообщил, что уже едет в «Мальву». К вечеру будет там.

– Отлично…

Северин почти не слышал то, что ему говорили. Думал он сейчас совсем о другом.

Натянув чистые штаны, вышел из душа. Мирослава по-прежнему сидела там, где он ее видел последний раз. Только теперь на ней были обтягивающая футболочка – ярко-розовая, с непонятной надписью во всю грудь – и узкие джинсы, а на ногах – розовые кроссовки. Волосы девушки были зачесаны в высокий хвост, открывая чистый овал лица и нежную шею. Она сидела так, что свет из окна золотил короткие пряди, выбившиеся из прически, и придавал ей сходство с ангелом…

Невинным, непорочным ангелом, которого так и хочется совратить…

Она замерла, почувствовав присутствие альфы еще до того, как увидела. Медленно подняла на него взгляд – и снова внутри что-то сжалось.

Он был очень большой. Много больше, чем она себе представляла. С мощным тренированным телом, поджарым и жилистым, как и положено волку. В одно мгновение Мирослава увидела и гладкую грудь, по которой стекали капли воды, и полотенце, небрежно закинутое на шею, и узкую дорожку светлых волос, убегающую за пояс штанов… Смотреть ниже она не решилась. Даже этого было достаточно, чтобы ощутить себя беззащитной и слабой.

Он был здесь главным. И он мог сделать с ней все, что угодно. Мог. Но не сделал.

Северин замер напротив девушки, его тяжелый взгляд уперся в ее грудь, слишком плотно обтянутую розовой тканью.

– Это что? – прохрипел он через силу.

– Эм-м… – подошел Игорь. – Вы же сами сказали купить ей необходимые вещи…

– Розовые? Облегающие?

Северин с трудом оторвал взгляд от угадывающихся под тканью сосков, уставился на рыжего лугару.

– Ну, – тот почесал затылок, – я ориентировался на вкус своих дочерей… Они же почти ровесницы.

– Ладно.

Северин отступил. Молча прошел к своему чемодану.

Надо бы дать ей что-то прикрыться, раз уж у других не хватило ума. Что-то из его собственных вещей, чтобы она опять пахла им. Пахла, как его пара.

А почему бы и нет? Его запах защитит ее от посягательств других самцов, а он сам какое-то время сможет тешить себя обманом. Представлять, что это София. Втягивать ее аромат и думать, что его белая волчица вернулась к нему.

Северин усмехнулся собственным мыслям. Нет, все-таки он ничем не лучше этого Влада. Наверное, даже хуже, не стоит себе льстить. Только такой безнадежный дурак, как он, решит, что эта девочка сможет заменить женщину, которую он боготворил.

Жаль, что на деле не все так просто. К тому же малышка явно его боится. Нет, не так. Она всех боится, всю компанию, но его – больше всего. А учитывая, что ей уже пришлось пережить, он просто свихнется от похоти, пока сможет добиться ее согласия.

Даже сейчас она не спускала с него тревожного взгляда. Буквально сверлила ему затылок, ни на секунду не давая забыть о своем существовании.

Черт! Чем он опять ее напугал?!

Северин замер. Нахмурился. Чего-то явно не хватало. Он сунул руку поглубже под стопку одежды, пошарил по дну чемодана.

Так, кажется, здесь уже побывали чьи-то ловкие пальчики. Кроме нее больше некому. Едва уловимый запах девушки пропитал его одежду в тех местах, где она касалась ее, когда обыскивала чемодан.

Что она там искала? Деньги? Ценности? Хотела сбежать? А зачем ей фотографии?

Обернулся и бросил на Мирославу внимательный взгляд. Та испуганно вздрогнула, отпрянула, буквально вжалась в спинку дивана.

Северину мучительно захотелось еще раз удариться лбом об стену. И посильнее.

Не-е-ет, он все-таки точно дурак! Непробиваемый! Как же сразу не догадался?!

Там, на этих снимках, вся их компания вместе с Владом. Только Йена не видно, он в тот вечер был за камерой. И что если девочка узнала Корсу? Узнала мужчину, который причинил ей боль? И поняла, что они с ним знакомы…

Но ведь она ничего не помнит?

Он бросил на нее еще один взгляд

А может, помнит, только не говорит?

Выяснять отношения времени уже не осталось. Но им все же придется поговорить. Лучше решить вопрос с доверием прямо сейчас, чем не спать по ночам и следить, как бы она не наделала глупостей и не сбежала.

Абсолютно спокойный, словно ничего не случилось, он поднялся и вернулся к дивану, неся в руках спортивную кофту.

– Накинь, – протянул ее Мирославе. – Поедешь с парнями в машине.

– А… ты? – она сама не поняла, зачем спросила. Разве ей это не все равно? Опустила голову, избегая встречаться с ним взглядом, избегая смотреть ему в лицо.

– Я на байке, – он усмехнулся, глядя на нее сверху вниз. Какая же она маленькая, беззащитная… Так и хочется сжать в руках. – Люблю скорость.

Зазвонила чья-то мобилка, оставленная на столе, привлекая внимание лугару. И раздраженный взгляд Северина оторвался от покорно склоненной шеи девушки. Мирослава тихонько вздохнула. Кажется, она сходит с ума.

– Альфа, это вас. Лауш, – Алекс протянул ему трубку.

– Слушаю, – рявкнул тот.

– Привет. Мне сообщили, с твоим телефоном случилось несчастье? – на том конце линии раздался сухой голос альфы Малгожаты.

Еще не так давно их стаи были врагами, теперь же стали партнерами. Общий бизнес, смешанные браки, запутанные родственные связи – все это в кратчайшие сроки объединило две стаи, жившие по соседству. Еще оставались кое-какие проблемы, перешедшие в наследство от прежнего альфы Гервазы, но это были сущие мелочи по сравнению с тем, что там творилось всего год назад.

– Привет, Анджей, – Северин отошел в сторону, давая Мирославе возможность облегченно выдохнуть. – У меня возникли проблемы.

– Что-то серьезное? Смотри, ты мне нужен.

– Да понял. Но у меня к тебе одна просьба.

– Говори. Сделаю, что в моих силах.

Северин на секунду замолк, обдумывая, как бы сформулировать свои мысли так, чтобы Анджей не стал задавать лишних вопросов. Сейчас не было времени на них отвечать.

– Сделай так, чтоб к нашему приезду в «Мальве» не было свободных самцов.

– Сев… – голос Анджея изменился. В нем мелькнула скрытая тревога. – Что происходит?

– Потом, все потом, – Северин прошелся рукой по влажным волосам, откинул со лба прилипшую прядь. – Так ты сделаешь это?

– Ладно. С этим проблем не будет. Мне они там тоже… не нужны. Но ты все объяснишь.

– Как только увидимся.

Хотя, объяснять ничего не придется. Анджей сам все поймет, как только увидит Миру.

Северин нажал отбой, кинул мобилку Алексу.

– Отключи, – приказал безапелляционным тоном и пристально оглядел всю компанию. Задержался на Мирославе, которая чересчур внимательно разглядывала свои кроссовки. Девушка вздрогнула под его взглядом. Значит, почувствовала. Что ж, тем лучше.

– Оставьте нас, – произнес, не отрывая от нее взгляда.

Его приказ тут же исполнили. Как только номер опустел, он позвал:

– Мира?

Она опустила голову еще ниже.

– Не бойся, посмотри на меня. Ты брала фотографии из этого чемодана? – он не спрашивал. Просто констатировал факт.

Ей захотелось исчезнуть, стать невидимкой, раствориться, слившись с обивкой дивана. Почему он не оставит ее в покое? Что ему нужно?

Сердце в груди начало грохотать, как безумное. Ладони вспотели. Она чувствовала себя воришкой, застигнутым в момент преступления. И это сравнение было недалеко от правды.

Она едва не закричала от ужаса, когда он подошел к ней вплотную, поднял за подбородок и силой заставил глянуть ему в глаза. Его пристальный взгляд прошелся по ее побледневшему лицу, отметил слезинки, блестевшие на ресницах, дрожащие губы, учащенное дыхание. Вдохнув, Северин втянул в себя аромат ее страха. Совсем не то, что он хотел бы учуять, касаясь ее.

– Тебе не нужно меня бояться, – глухо выдавил он, отступая. – Тот мужчина на фото… С татуировкой… ты же его узнала?

Она кивнула. Ее взгляд заметался.

– Ладно. Поговорим об этом потом, – он замолк на мгновение, что-то решая, а потом тихо добавил: – Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Это много?

– Не знаю…

– Хотя бы попробуй. Я уже дал слово, что не обижу тебя. Ты помнишь?

– Д-да..

– Вот и умница, – он чуть заметно улыбнулся и, как ребенку, вытер слезы с ее щек большими пальцами. – Тот мужчина тебя больше не тронет, поверь. Я не позволю. Ни он, ни кто-либо еще. Теперь ты под моей защитой.

Вот только насчет себя он не был уверен.