Глава 3

Мирослава действовала, будто на автомате. В голове – пустота. Тело – единый механизм, подчиняющийся заданной программе. Даже мысли не мелькнуло о том, что ее в таком виде могут увидеть посетители клуба. Словно в этот момент в мире не существовало ничего, кроме нее, дороги и этого огромного серебристого «Кавасаки», чей бак украшали темно-синие молнии. А еще тихого, уверенного голоса, который продолжал все так же шептать: иди, не бойся, я присмотрю.

Она почти не таилась, когда оседлала огромный монстроподобный байк и вставила ключ в замок зажигания. Какие-то люди, увидев ее, что-то закричали, начали тыкать пальцами. Но ей было плевать. В лицо ударил прохладный предутренний ветер. Она оглянулась. Небо над клубом порозовело – занимался рассвет.

Мирослава уже выруливала со стоянки, когда с другой стороны к клубу подлетела полицейская «Лада», сигналя мигалкой на крыше.

Северин проследил за ней взглядом, оставаясь в тени. Он перекинулся, стоило девушке лишь добраться до мотоцикла. Острый слух позволил лугару почувствовать приближение полицейской машины еще за несколько километров, но сейчас, когда стражи порядка уже были здесь, ему следовало проявить осторожность.

Крадучись, почти на брюхе, он прополз вдоль сетки, заменявшей забор на заднем дворе. Нашел место, где она неплотно прилегала к земле. Пара движений мощными лапами – и лаз увеличился. Огромный, размером с теленка, серебристо-белый волк нырнул в него, чтобы уже через секунду мчаться вдоль трассы вслед за собственным чоппером. (Чоппер – англ. chopper – от англ. «chop» – рубить. Вид мотоциклов с удлиненной рамой и передней вилкой. Зачастую это серийный мотоцикл, подвергшийся переделке для уличных гонок. У Северина чоппер марки «Кавасаки».)

Между тем Мирослава пыталась справиться с монстром, на котором сидела. Слишком мощный, слишком необычный. Она таких еще не встречала. Он словно жил своей жизнью, отвергая любые попытки им управлять.

Мимо пролетали деревья, слившиеся в одну зеленую полосу. С каждой минутой ночной сумрак отступал, и становилось все светлее. Нужно было решать, что делать.

Перед внутренним взором возник образ серебристого волка, превращающегося в человека.

Нет! Это чертова галлюцинация! Такого просто не может быть! Волки не превращаются в людей, если только действие не происходит в каком-то долбаном фильме ужасов. Не разгуливают по байкерским клубам, нападая на подвыпивших идиотов. И уж тем более оборотни не дают незнакомым полуголым девицам ключи от собственных байков!

Она подумает об этом потом, когда окажется в безопасности.

Безопасность…

Как она может думать о безопасности, если даже не знает, что с ней произошло? Все ее воспоминания обрывались на том моменте, когда она села в автобус. Точнее, она даже не помнила, что это был за рейс, только сам факт своего присутствия в этом транспорте и то, как бабушка, стоявшая на платформе, махала рукой и утирала слезы.

Куда она должна была ехать? Как оказалась в этом лесу? Что с ней случилось?

Память молчала.

Трасса вела на северо-запад, Мирослава определила это по солнцу, которое уже показалось над верхушками деревьев. Мимо пролетали щиты с указателями, но она не успевала читать, а снижать скорость боялась. Ей все казалось, что она слышит позади звуки полицейской сирены, человеческие крики и запах крови, преследовавший ее все это время. А еще тяжелый, подавляющий волю запах зверя.

Волки же, вроде, должны вонять мокрой псиной?

Она не была в этом уверена, ведь до сегодняшнего дня видела этих животных только по телевизору и на картинках. Но этот волк не пах совершенно. Точнее, от него исходил какой-то особый запах, заставляющий ее ощущать себя крошечной и никчемной, но это, определенно, не был запах собаки.

И она ощущала его не обонянием, а совсем другим чувством, названия которому пока не могла придумать.

Трасса неожиданно раздвоилась. Основное шоссе продолжало бежать на северо-запад, а влево от него, через поля с колосящейся пшеницей, пролегла грунтовая дорога с двумя глубокими колеями. Мирослава бросила взгляд на счетчик. Бак был полон почти под завязку. Неужели удача ей улыбнулась?

В конце концов, тот тип не говорил, куда именно она должна ехать…

Недолго думая, Мирослава немного притормозила, делая поворот, и через пару секунд байк, так щедро выданный ей незнакомцем, запрыгал по кочкам.

***

Северин предполагал, что девчонка захочет сбежать. Да любая бы на ее месте поступила именно так. Но мысль о погоне только подзадоривала серебристого волка. Возбуждала в нем охотничий инстинкт, свойственный каждому хищнику.

Девушка оказалась с загадкой. Лихо справилась с его байком, будто только и делала, что всю жизнь разъезжала на мотоциклах. И это несмотря на то, что была безумно напугана. А еще, судя по ее поведению, абсолютно не в курсе, как вести себя в присутствии альфы.

Впервые увидела лугару?

Что ж, вероятно.

А знает ли о том, что сама человек только наполовину?

Волк втянул носом воздух.

Маленькая шалунья!

Свернула с трассы, надеясь его обхитрить? Неужели почувствовала, что он идет следом?

Зверь издал приглушенный рык. Стало слишком светло, чтобы он беспрепятственно мог продолжать погоню. Он уловил звук транспорта, приближавшегося со стороны города, а расстояние между ним и беглянкой не сокращалось.

Свернув с асфальта, волк нырнул в прохладу лесополосы, тянувшейся вдоль шоссе. Замер, задрал морду вверх. Из его пасти вырвался тихий вой. Такой тихий, что его услышали только те, кому он предназначался.

Серебристая шкура мелькнула между деревьев. Теперь он несся напрямую через подлесок, подгоняемый бурлившим в крови азартом. Его добыча была так желанна! И он не собирался ее упускать.

…Примерно в двадцати километрах от байкерского клуба, в пикапе «Тойота», с вечера припаркованном на обочине, трое парней отложили затертые карты и вышли, услышав молчаливый приказ. В утренней тишине они деловито разделись, аккуратно сложили одежду на заднем сиденье, и через секунду три огромные четвероногие тени скользнули в пшеничное поле, растянувшееся вдоль дороги. Четвертый, оставшийся за рулем, тихо завел мотор…

А Мирослава сражалась с байком, который так и норовил сбросить ее с кожаного седла. Скорость пришлось существенно сбавить – дорога оставляла желать лучшего. Байк то подпрыгивал на ухабах, то едва не валился набок, то взбрыкивал, точно необъезженный конь.

В очередной раз попав передним колесом в яму, Мирослава выругалась сквозь зубы. Выхлопная труба жалобно заскрежетала, обдирая бок о придорожные камни. Только бы она не отвалилась прямо здесь, посреди поля! Неужели судьба может быть так жестока? За что?

Слезы мешали. Они были крупные, как горох, и катились без остановки. Нужно было отпустить руль и вытереть глаза, но Мирослава боялась.

Странный звук заставил ее оглянуться. За спиной дорога была пуста.

Но она же его услышала? Вот, опять. Такой тихий, далекий вой. Так не воют собаки…

Мелкая дрожь пронзила все ее тело, заставляя встать дыбом мелкие волоски и покрыться кожу мурашками. Ладони моментально вспотели.

В этом вое звучал приказ. Твердый. Безапелляционный. Такой, какому нельзя не подчиниться.

Рассудок забастовал. Он не желал подчиняться приказам. Он требовал надавить на газ и мчаться прочь отсюда, пока хватит бензина. Добраться до ближайшего жилья, попросить телефон и позвонить домой. А еще лучше в полицию!

Но что-то другое, что-то, что сидело в ней глубоко внутри и пока не имело названия, хотело остановиться.

Мирослава колебалась. Она не знала, как поступить. Ее раздирали противоречия.

Все решили трое волков, выпрыгнувших из пшеницы прямо перед колесами байка.

Завизжав, Мирослава ударила по тормозам.

Байк взревел, встал на дыбы. Руль вырвался из неуверенных рук, переднее колесо завихляло. Еще секунда – и «Кавасаки» упал бы набок, пошел юзом, таща девушку за собой по земле. Но этого не случилось.

Один из волков подскочил, ударил плечом в раму, и падающий мотоцикл завалился в обратную сторону. От толчка Мирослава слетела с седла. Визжа и махая руками. Лицом прямо в землю.

Но встреча с дорогой не состоялась. Второй волк успел нырнуть под летящее тело. Девушка ударилась об его спину так, что весь воздух вылетел из легких, сползла по инерции вниз, бездумно пытаясь схватиться за волчью шерсть, и застонала, почувствовав голой попой щебенку.

Моментально сгруппировалась, уткнулась лицом в колени, прикрыла затылок руками.

Закрыла глаза.

Вот и все. Убежала… Неужели ее сожрут прямо здесь?

Волки обступили ее, принюхались. Потом, отфыркиваясь, отошли.

Мирослава тайком приоткрыла глаза.

Что, опять есть не будут?

Волки стояли всего в трех шагах. Два серых с подпалинами, третий – бурый. И такие огромные, как и тот, который…

Так, не думать об этом!

Под ложечкой засосало. Желудок скрутил болезненный спазм, то ли от страха, то ли от голода.

Хищники словно что-то почуяли, шагнули ближе, заставляя ее сжаться в комок. Но не тронули. Обступили с трех сторон и спокойно улеглись, как будто собирались ее сторожить.

Мирослава несколько минут сидела, оцепенев. Потом медленно подняла голову. Обвела взглядом вокруг себя.

– Э-э-э… – из горла вырвалось только жалкое блеяние. – Х-хорошие… с-собачки…

Волки не шелохнулись. Даже ухом не повели! Словно ее здесь не существовало.

Она видела, как мерно вздымаются их бока в такт дыханию.

Нет, она не сошла с ума. Но все, что происходило, было похоже на кадры какого-то фильма. Причем совсем не романтической комедии!

Она попыталась встать.

Бурый волк вскинул голову, глухо зарычал, глядя на девушку.

Она упала назад.

Ну, все понятно. Они будут ее сторожить, пока не проголодаются. А потом поделят – кому лапка, кому крылышко…

Черт, о чем она думает?

Из груди Мирославы вырвался слабый смешок вперемешку со всхлипом.

Так, стоп. Без истерики! Ее еще не сожрали.

Со стороны трассы долетел звук приближающейся машины. Кто-то ехал сюда через поле, но, странное дело, волки только уши навострили, а с места не двинулись.

Сердце Мирославы ускорило ритм.

Люди! Неужели она сейчас увидит людей?! Неужели ее спасут?!

Она вскочила на ноги, когда из-за поворота, скрытого высокой пшеницей, показался навороченный черный джип-пикап. Заорала, махая руками. В ту секунду она не думала о волках, но они о ней не забыли.

Пикап замер в пяти шагах от их живописной группы. Водитель заглушил мотор. Хлопнула дверца.

Волки поднялись. Они были абсолютно спокойны, словно ждали того, кто сидел в этом автомобиле.

Мирослава судорожно вздрогнула. Открыла и закрыла глаза.

Нет, ей не мерещится.

По разбитой дороге от пикапа в ее сторону направлялся тот самый блондин.

Только теперь на нем были потертые джинсы с широким ремнем, ковбойские сапоги и клетчатая рубашка, небрежно застегнутая на пару пуговиц. А еще на его лице блуждала многообещающая усмешка, от которой у Мирославы ослабли колени.

Чертов ковбой!