Часть 3. О терактах и кофе

– Спасибо, что пришли сегодня, дамы, господа и прочие небинарные. – Аполлон поклонился, прижав ладонь к сердцу. – Я считаю, что…

Что он считает, Ари так и не узнала: она услышала нарастающий гул, будто идущий со всех сторон. Мелькнула черная вспышка, взметнулись обломки, и мощный рывок отбросил девушку на пол вместе со стулом.

Она вскрикнула от боли, стиснув ребра руками. Горячий воздух обжигал легкие. Кости трещали. Ари дважды попыталась хотя бы встать на колени, с третьей попытки ей это удалось. В голове звенело, мир сливался в мешанину тусклых пятен. Сверху сыпалось что-то серое. Гости «Оракула» будто в замедленной съемке перемещались по задымленному помещению. Испуганные крики и топот десятков ног оглушали ее.

– Гестия! – Она потрясла соседку, попыталась придержать ей голову. Та неподвижно лежала на полу, но ее длинные светлые ресницы затрепетали, и Ари с облегчением выдохнула.

– Ты меня слышишь?

Гестия попыталась подняться и тут же рухнула обратно, тихонько охнув. Ее руки покрывали мелкие красные порезы от осколков чашки. Увидев кровь, Ари снова невольно вспомнила ту ночь в полицейском участке.

– Не шевелись, я попробую тебя поднять.

– Плохая идея. – Голос у Гестии стал совсем слабый, Ари пришлось почти прижаться ухом к ее губам, чтобы слышать. – Там сейчас давка у выхода. Люди в панике. Мы не сможем выйти.

– Попробую позвать на помощь. Только не шевелись, ладно?

– Не бойся, далеко не убегу…

Едва держась на ногах, Ари пыталась пробраться к выходу, на ощупь перебирая руками по стене. Зрение не подчинялось ей.

– Помогите, – позвала она темные силуэты, призывавшие к спокойствию и просившие организованно покинуть здание. – Там моя подруга…

Она впервые назвала Гестию подругой за все время их совместной учебы. За все бессонные часы над учебниками, за подзвездные ночи на подоконнике с розовым вином, за ее кулинарные изыски, состряпанные чудом из говна и палок. За попытки вытащить Ари хотя бы в ванную или в столовую, когда она погрузилась в пучину паники, осознав, что Дионис, возможно, больше не вернется. И Ари неприятно удивило то, что, спустя множество пережитых вместе трудностей, она только сейчас подумала о Гестии как о своем друге.

Один из охранников подхватил ее прежде, чем ноги окончательно подкосились. Ари чувствовала себя совсем маленькой и легкой у него в руках. Ее внезапно потянуло в сон, и она была благодарна, когда он вынес ее на улицу, опустил на землю и укутал какой-то тканью.

– Мы позаботимся о вашей подруге. Пожалуйста, дождитесь медиков.

Она протерла глаза, из последних сил стараясь не поддаваться желанию уснуть, и огляделась. Взрыв разворотил половину кафе.

Их с Дионисом кафе, прозванное «Оракулом» – по названию поэтического кружка, собиравшегося здесь по пятницам.

Она понимала, что глупо думать об этом сейчас, когда неизвестно, что с Гестией и с остальными студентами, которые всего-то зашли на поэтический вечер, но сердце все равно будто сжал чей-то стальной кулак.

== Осень прошлого года ==

Первый раз Ари оказалась в «Оракуле» после инцидента с участком.

– Ты пьешь кофе? – спросил Дионис, когда они спешили убраться подальше от полицейских. И, не дожидаясь ответа, мягко подтолкнул ее к просторному светлому дому Двенадцати с витражными стеклами, вернее, к двери, ведущей в подвал.

Ари заколебалась. Ее все еще лихорадило, спасение из рук копов кружило голову, но не настолько, чтобы она могла доверять подозрительным барыгам, направлявшимся в подвал. Дионис был привлекателен в своей уверенной непринужденности, но в то же время вызывал у нее здоровый страх.

Опасения рассеивались по мере того, как ее спутник раз шесть пытался попасть ключом в замочную скважину, периодически пиная дверь, нервно ероша волосы и бормоча витиеватые ругательства.

– Ты в дрова, дай-ка мне. – Она ловко выхватила из его непослушных пальцев ключ и вставила в скважину. Повернула. И ключ остался на месте. Повернула еще раз. Тот же эффект.

– Какого…

Дионис заржал.

– Очень смешно, обхохочешься, – буркнула Ари. Но он смеялся так заразительно и добродушно, что она не удержалась и растянула губы в слабом подобии улыбки.

– Не хочет, чтобы мы вошли, – пояснил Дионис. – Вредничает. Ладно, давай попробуем в последний раз. Если не получится, полезем в окно к социологам.

– Подожди, разве не они сдали тебя копам?

– В этом-то и фокус, дарлинг. Они думают, что я все еще у господ полицейских и томно лежу на нарах. Так что на нашей стороне фактор неожиданности.

– Если что, кофе я могу и у Гестии попросить. Незачем все так усложнять.

– А при чем тут кофе?

– Ты же сказал…

– Ой, оговорился. Со мной бывает. Я хотел сказать, кофе со сливочным ликером. Возможно, ликера в итоге будет чуточку больше. Вероятно, мы исключим оттуда кофе. Давай-ка ключи.

На этот раз заколдованная голубая дверь поддалась. За ней скрывалось темное помещение, заставленное круглыми столиками, с небольшой сценой в глубине. С потолка свисали причудливые лампы, нос щекотал слабый запах сигаретного дыма. Ари прошла к барной стойке, сбросила пальто на стул и едва не скинула на пол раскрытый блокнот в кожаном переплете, исписанный крупным неровным почерком, похожим на кардиограмму.

– Это мое. Я тут хозяйничаю, когда не лень. – Дионис повозился в углу с картонными конвертами, небрежно вытащил виниловую пластинку и включил проигрыватель.

Они украдкой бросали друг на друга изучающие взгляды. Два незнакомца, уже не совсем чужие, но еще очень плохо знакомые.

– Что с тобой случилось, дарлинг?

Ари пожала плечами с деланой легкостью:

– Случилась я, вот что. Сглупила. Доверилась не тому парню, наделала кучу ошибок. И теперь я его ненавижу. Как и весь остальной мир. Классика жанра.

Дионис улыбнулся. Светло, как солнце. Откупорил бутылку, потом еще одну, начал смешивать содержимое в стакане.

– Лучше действуй как я. Не люби никого, кроме дельфинов.

– Почему именно дельфинов? – удивилась Ари.

– А почему не их? Ты что-то имеешь против? Ты их дискриминируешь? Ущемляешь их права?

– Нет-нет! Наоборот! Чертовски правильное решение! Не любить – прекрасно, не быть в отношениях – великолепно.

Ари только надеялась, что по ней не сильно заметно, что она сейчас совершенно потерянная, что ее жизнь лежит в руинах и она будто бродит по этим руинам, пинает камушки и периодически истерично смеется.

– Что-то у меня голова болит, – призналась она. Проклятье! Голос звучал хрипло и как-то по-идиотски смущенно.

Дионис приглушил музыку:

– Это все недостаток алкоголя у тебя в желудке. Алкоголь убивает бактерии. Я как-то месяц встречался с медиком, так что доверься мне, я все про это знаю.

– Пытаешься меня напоить?

Вид у него сделался слегка виноватым.

– Я не против – честно сказала Ари. И вздрогнула.

«Я не против», – так сказал Тесей сегодня вечером. Они с Минотавром стояли на вершине скалы, избивая друг друга над бездной. Ари отстраненно смотрела на их разборки, будто это был старый нуарный фильм. Холодный ветер обдувал ее лицо. Сердце хаотично стучало под ребрами. «Какого хрена ты тянешь, убей меня уже наконец! – надрывно вопил Минотавр, дергаясь, как марионетка. – Или кишка тонка?» Это были его последние слова. Болтай он меньше, может, выжил бы.

Ари помассировала виски, глотнула коктейль. По венам будто потек жидкий огонь. Сладко.

– Можешь рассказать мне свою историю, если хочешь, – предложил Дионис. – Кому какая разница? Мы даже на разных курсах и факультетах. Ты больше никогда меня не увидишь.

Вот тут он солгал.

Выпивка развязала Ари язык. Она прочистила горло.

– Я встречалась с одним парнем. Я не думала… Ну, он казался нормальным. Даже очень хорошим. Просто немножко сломленным. Из тех, кто будет в тебе нуждаться, понимаешь? Рядом с кем ты чувствуешь себя по-настоящему важной. А в итоге оказалось, что тех, кто рядом, мы знаем хуже всего. То есть… я всегда знала, что у него сейчас черная полоса. То есть она у него была все время, что мы знакомы. – Она нервно хихикнула. – Он вроде как был в одной банде, но хотел уйти, честно. Он все строил бизнес. Вроде должно было вот-вот получиться, потом сделка срывалась, и так по кругу, раз за разом. Иногда он просил деньги. – Она сделала еще глоток. И еще один. И еще полстакана. – Вообще-то не иногда, довольно часто. Я брала у отца.

У нее задрожали плечи. Дионис осторожно разжал ее окаменевшие пальцы, вытащил стакан, подлил еще.

– Потом должна была быть очередная сделка. А из-за Минотавра все пошло через жопу. Тесей просто рвал и метал, кричал, что пойдет и убьет его. Говорят, он тем еще мудаком был, этот Минотавр. Мошенничал, воровал. Кинул сотни мальчишек и девчонок. Так что я старалась не думать, что Тесей слишком бурно реагирует. У нас ведь только-только все начало налаживаться. И вот сегодня мы поехали к западному утесу. У моего отца там летний домик, маленький такой. Тесей сказал, там будет чудесно. – Она сделала еще глоток, маскируя дрожь в голосе. – О, да. Так и было. У меня все руки были в крови. Представляешь? Одежда тоже.

Она покосилась на пальто.

– Минотавр был неподалеку. Откуда, почему – черт его знает. Не думаю, что это было совпадение. Они подрались, в ход пошел нож. Нож оказался… Неважно. – Ари сглотнула, вытирая испарину со лба. – Тот чувак точно был еще жив, когда Тесей просто выкинул его с утеса. А потом Тесей подбросил меня до кампуса. И пока я была в шоке, он позвонил в полицию. Сказал, у него есть сведения насчет убийства.

Честно говоря, она не помнила, когда последний раз была настолько пьяной. Ни до, ни после этой ночи. Но ложь все равно легко срывалась с ее губ. «Не ложь, – одернула она себя. – Полуправда».

– Знаешь, что самое… самое хреновое во всей этой истории? Помимо того, что на меня повесили убийство чувака, которого я первый раз в жизни увидела. То, что это все только моя вина. – Она задыхалась, будто торопясь побыстрее выплеснуть копившиеся внутри слова. – Потому что я, блин, спровоцировала это своей наивностью. Богатенькая хорошистка, вроде умница, но недостаточно, всегда недостаточно… Проблемы с отцом. Все эти папочкины комплексы и постоянные попытки преподнести свой сомнительный бизнес как великую империю, его вечные ссоры с матерью из-за их измен друг другу… Мама в итоге ушла из семьи, а потом оказалась в психушке. И мое желание освободиться, сбежать от их проблем и от собственного предсказуемого существования. Я – ходячая легкая мишень. Понимаешь?

Дионис кивнул:

– Что-то похожее я уже слышал. От создателей «не одевайтесь слишком женственно, это провоцирует насилие; не позволяйте выглядеть детям по-детски, это вызывает педофилию. И не надо выглядеть слишком живым, это провоцирует убийство».

– Ты меня вообще слушал? – Ари устало уронила голову на руки. – Слабость жертвы провоцирует агрессора. Это все знают. А ты тут… Философ домо… доморощенный. Оставил бы свои нелепые комментарии при себе, незачем позориться…

– Думаешь, ты можешь оскорбить меня? – Он бросил на нее насмешливый взгляд. – Вообще-то да, можешь. У меня нестабильная психика, и меня выносит абсолютно по любому поводу.

Ари прикрыла глаза. Комната вокруг кружилась. «Что я несу?»

– Я просто пьяная. И я в жопе. В ближайшее время у меня будет множество нездоровых механизмов защиты. И черное чувство юмора. Ты извинишь меня?

– Ну уж нет. Не так просто, дарлинг. Какое-то время я буду ненавидеть тебя всей своей сумасшедшей душой.

– Обязательно с этим разберусь. Но чуточку позже. Ты, случайно, не помнишь, где мое общежитие? Третий корпус.

– Случайно помню.

Но они все равно блуждали по пустым, вымощенным булыжником дорогам кампуса до самого рассвета. И говорили, говорили, говорили.

== Весна ==

Кто-то сел рядом. Ари сфокусировала зрение. Высокий, подтянутый, темные кудри доходят до плеч. Острые скулы, тонкий нос – как осовремененная и более горячая версия Данте Алигьери. Взгляд темных глаз настолько уверенный и ясный, будто у них не бомба взорвалась, а начался банкет и сейчас его очередь говорить тост от лица студсовета.

– Приходи в «Оракул», говорил он, – проворчала Ари. – Будет весело, говорил он.

Зевс помрачнел:

– Такое веселье даже я предсказать не мог. Ты как, цела?

– Да. – Она слегка отодвинулась, чтобы он не загораживал ей обзор на Гестию. Ее уже вынесли из здания и укладывали на носилки.

– Очень рад. Как насчет того, чтобы обсудить Чистку?

– Что, прямо сейчас? Может, подождем, пока вокруг не будет дыма, шума, паники…

– Сейчас, – с мягким нажимом подтвердил Зевс. – Хочу заранее обкашлять некоторые вопросики.

Она с сожалением придвинулась обратно:

– Я вся внимание.

– Нужно, чтобы ты заменила Диониса.

Что-то похолодело у нее внутри.

– Исключено. Нет. Извини. В другой раз.

Ей казалось, что провести ритуал без него будет равносильно окончательному подтверждению того, что его больше с ними нет.

– Ариадна, я понимаю твои эмоции…

– Нет, не говори мне, что понимаешь, потому что на самом деле ты ни черта не понимаешь. Я не могу занимать его место. Точка. Попроси Аида.

– У него свои дела.

– А у меня – свои!

Его взгляд вспыхнул, и он тут же опустил ресницы, возвращая маску лидерского спокойствия. Зевс обожал себя и был склонен потакать себе во всех житейских удовольствиях, однако никто на ее памяти не мог контролировать себя лучше, чем он (разумеется, когда ему этого хотелось). Возможно, поэтому он так легко контролировал и других.

– Ты ведь знаешь, как это важно для Двенадцати. Мы очень рассчитываем на тебя. Зачем ты так с нами? Что я скажу ребятам?

Вот же засранец. Знает, на какой кобыле подъехать.

– Что я заболела. Умерла. Поехала к папе. Мне не позволяет религия. Выбирай на свой вкус, я не обижусь.

– Нам угрожает реальная опасность.

– Мне много раз угрожала опасность. – Ари расправила плечи. – У меня вообще довольно опасное прошлое.

Она нарочно смотрела с вызовом, но Зевса, кажется, не особенно проняло. Он только дипломатично отвел взгляд и продолжил:

– Ты ведь отлично знаешь, что это не детская шалость и не выдумка. Мы изгоняем опасных тварей назад в Тартар, а взамен университет получает спокойную жизнь. То, что мы делаем во время ритуала, – это магия, притом магия сильная.

О, Ари знала. Возможно, причиной отказа была не просто память о Дионисе, но и банальный страх. Что тут скажешь? Она не героиня.