Но и это не спасло.

Я с сыночком поехала погостить на Родину. Моя бабушка очень обрадовалась моему карапузу и практически не спускала его с рук. А я все хвасталась им! Показывала всем подряд, с такой гордостью. Перед отъездом бабуля подарила мне серьги с бриллиантами.

– Вот, возьми. Они красивые. Мне они уже ни к чему. А вот тебе, за такого карапуза, они в самый раз, – радостно сказала бабуля.

Кто же мог подумать, что именно эти серьги потом украдет и продаст мой муж, да еще и перекинет все подозрения на мою сестру…

– Спасибо, ба! Ты чудо, – чмокнула я бабульку в щеку и поехала в аэропорт.

По приезду меня ждал приятный сюрприз. Димитрис снял дом, перевез все вещи, все обустроил, навел везде порядок. Дом оказался прекрасным. С огромной кухней и камином. Просторный и светлый. Первый дом, где были только мы втроем. Нам никто не мешал, а я стала чувствовать себя хозяйкой.

Я стала разбирать вещи и подарки, и с удивлением обнаружила в своих вещах, которые Димитрис перевез, чьи-то чужие личные вещи.

– Дим, а это чье? – удивленно спросила я. – И почему чужие вещи вместе с моими лежат?

– Как чьи? Твои! – нервно ответил Димитрис.

Но я-то поняла по его глазам, что он хорошо знает, чьи это вещи, и почему они лежат вместе с моими. Пока я отсутствовала, мой благоверный жил с какой-то женщиной. И, видимо, жил на протяжении всех трех месяцев, пока я гостила у бабушки.

Я стала подозревать мужа в изменах, перестала следить за собой, поправилась, ходила по дому непричесанная, занималась только ребенком и совершенно не занималась домом. Этот красивый дом стал похож на склад мусора. Чисто было только в детской.

– Ну ты звездаааа! – восхищается Злыдня. – Все сделала, чтобы мужу было приятно в дом возвращаться! Буквально наизнанку вывернулась! По непроходимой трущобе угрюмо бродит лохматая толстая Кикимора. Сказка, просто сказка!

– Он первый начал, – огрызается Упрямица.

– Я мать его ребенка! Я заслуживаю уважения! – возмущается Безвинная Жертва.

– Вы ребенка родили не потому, что жили вместе, а для того, чтобы вам разрешили жить вместе, – напоминает Премудрая. – Для твоего муженька ребенок не цель, а средство. Да и для тебя тоже…

– Нет! Это мой малыш! Он чудесный! – вскидывается Восторженная Дурочка.

– Ты – мать. Ты его вынашивала, кормила. Материнские чувства включаются, когда ты ребенку грудь дала. А у отцов по-другому, особенно у таких… незрелых, – комментирует Премудрая.

– Где ж ты раньше была, такая умная? – злюсь я.

– Здесь… Я всегда здесь была. Это ты где была, Кариночка? – вздыхает Премудрая.

Скандалы и недовольство стали нашим привычным стилем общения. Я раз 100, наверное, собирала вещи и уходила к маме. Потом мы мирились, обещали друг другу все-все изменить, нас хватало на два дня – и опять все по новой.

Меня стало многое раздражать в нем. То, что он неправильно сидел за столом, неправильно ставил ударения в словах, не умел писать, не хотел работать, его стиль одеваться – абсолютно все, что раньше привлекало меня в нем, теперь ужасно раздражало. Я гордилась собой, тем, что я вся такая правильная и начитанная, а о нем думала: «Бог мой, такой необразованный отец, что он может дать вообще женщине и ребенку???».

Мне стало ужасно стыдно: кого, ну кого я выбрала себе в мужья? И все же я не могла подать на развод и уйти от него. Многое пугало. «Ребенок без отца. Я мать-одиночка. Позор…». Эти мысли не давали покоя.

Я уходила, но всегда возвращалась. Чего я хотела в действительности? Не знаю… Менялось все буквально за минуты. А потом…

– Ты даже на аренду квартиры заработать не в состоянии! Тебе все равно, где я возьму деньги на памперсы и молоко! Тебе не стыдно жить на деньги моей матери!

– Да пошла ты!

Такие диалоги стали нормой. Я вытрепала себе все нервы, да и ему тоже.

– Ну и что нового ты о нем узнала? – недоумевает Злыдня. – Он же такой и был, ничуть не изменился. Где глаза-то твои были, принцесса?

– Но он так красиво ухаживал! – защищается Дурочка.

– Ухаживают, когда добиваются, – информирует Премудрая. – А когда добились – какой смысл энергию впустую тратить? Это у всех мужчин так происходит, за редким исключением.

– Надо было сразу уйти! – предполагает Умница.

– Но вот так порвать отношения, остаться снова одной, да с дитем на руках? Ну уж нет! И времени потраченного жалко, и страшно! – возражает Жертва. – Лучше потерпеть, а вдруг оно как-нибудь само выровняется?

– Дура! – в сердцах бросает Злыдня. – Запомни: само ничто! никогда! не происходит!!! Хочешь выиграть в лотерею – так ты хоть билет купи, чудо!

– Ничего, скоро малыш подрастет, и вот тогда… – утешала себя я.

И вот наш малыш подрос, и стало уже как-то свободнее.

Но меня всегда выбивало из колеи то, что он никогда не мог продержаться на рабочем месте более недели. Он всегда был в поиске работы. Ему безразличен был наш семейный бюджет и наши потребности. Он мог запросто купить себе очередную дорогую вещь, не посоветовавшись со мной. Так мы приобрели машину, за которую платить нам было нечем. Мне всегда приходилось экономить, а мне это было тяжело. Я не привыкла к дешевой еде, дешевой одежде и дешевому жилью. Я никогда не могла на него положиться и довериться, он не стал опорой и поддержкой.

Я начала работать в магазине, появились деньги, знакомства и связи. Я смогла уже как-то отвлечься, забыться работой. Я искренне хотела сохранить семью, если, конечно, те отношения, которые у нас были, можно было бы назвать семьей. Я умом, конечно, понимала, что я давлю на него, что вечно указываю, вечно контролирую, но мои эмоции застилали и разум и глаза. Я решила остановиться, подумать…

У меня перед глазами всегда были сильные и волевые женщины, которые командовали мужьями и заправляли всем в доме. Счастливых семей я никогда не видела. Но я решила, во что бы то ни стало все кардинально изменить. Первое, с чего начала – это с разговора со Димитрисом. Я выбрала подходящий момент и попыталась «достучаться» до него. На тот момент мы были уже совершенно чужими и просто жили под одной крышей.

– Милый, я понимаю, что не все у нас так, как мы хотели. Но может, мы попробуем все спасти? – сказала я за ужином.

– А оно надо?

– Не поняла?

– Ну что спасать-то? У нас все хорошо.

– Ну как же все хорошо? У нас дня не проходит без ругни! У нас постоянно в доме твои друзья. Ты не работаешь! Где-то пропадаешь целыми дня! И твои и мои родители вмешиваются в наши отношения. Это разве нормально?

– Так все живут! И не так уж и мои вмешиваются! Не то что твоя мамаша! Вечно ей все не так!

– Что ей не так? Она же видит, как мы живем! Конечно, она хотела бы другого зятя!

– Моя мать тоже хотела бы другую невестку! – зло выкрикнул Димитрис. – Почему ты ее не называешь мамой?

– Потому что мать у меня одна! Какая она мне мама?!

– Знаешь, у нас так принято, понимаешь! Мать обижается!

– А у нас не принято! У меня не принято, не хочу я называть ее мамой!

– И я не хочу с тобой разговаривать! Ты вечно всем недовольна! Тебе все не так! Ты даже вовремя вещи убрать не можешь! Дома постоянно беспорядок! Ты на себя посмотри! Где та девочка, в которую я влюбился? Где она? Ты стала раздражительной ворчливой бабой! Зачем ты так поправилась?!

– А вот это, красавица, момент истины! – тут же радостно добивает меня Злыдня. – Ты в нем обманулась – это да. Но ведь и он в тебе тоже обманулся! Где та чудная девочка из южной ночи? Он на визжащую бомбу не подписывался!

– Но многие женщины полнеют после родов! – оправдывается Жертва. – И ничего, мужья их любят и лелеют!

– Да, но они следят за собой. И за домом! И не скандалят по каждому поводу и без повода! – обвиняет Злыдня. – А ты ноешь, ноешь, ноешь, как заклинившая бормашина. Ты сама-то себе нравишься?

Откуда мне знать… я уже совсем запуталась.

– Это что, главная причина – мой лишний вес?

– А думаешь мне приятно с тобой… – и тут он запнулся. Но я то поняла, что он хотел сказать.

– Ладно, разговор закончен – сухо ответила я.

– Нет уж, давай договорим! Что ты от меня хочешь? Что?!

– Что я хочу… да наверное, уже ничего. А вот чего я хотела, я могу тебе сказать. Понимаешь, я хочу тыл. Хочу знать, что у меня есть муж, к которому я могу прийти с любой проблемой и быть понятой и услышанной. Хочу стабильности. Хочу, чтобы ты работал, а я бы больше времени уделяла бы себе, ребенку, дому. Тебе, в конце концов! Хочу быть женщиной. Не экономить вечно и на всем, а вовремя платить за квартиру, вовремя оплачивать кредиты, вовремя покупать продукты! Я не хочу ходить по барахолкам и покупать себе кофточку за евро! Хочу, чтобы были какие-то традиции, наши традиции. Доверять тебе хочу. Я устала уже ревновать и подозревать тебя во всем. Я хочу знать, что у меня есть муж! Ну не могу я все сама! И на работе, и дома, и с ребенком! Я устала! Мне 19 лет всего! – зарыдала я.

– Слезы – замечательное способ манипулирования, – сообщает Премудрая. – Мужчины не любят слез.

– Только непонятно мне, на фига ты опять на те же грабли лезешь? – пожимает плечами Злыдня. – Он такой, какой есть, и будет таким всегда, неужели не ясно?

– Надо во что бы то ни стало сохранить семью, – решает Жертва. – Любой ценой!

Восторженная Дурочка растерянно молчит. На розовых очках – мутные разводы. Наверное, от слез…

– Ну малыш, успокойся… – робко сказал Димитрис и обнял меня.

– Ну давай попробуем! Я понимаю, что сразу все не выйдет, что надо трудиться… Но раз уж так у нас получилось… – всхлипывала я.

– Да, хорошо, давай будем пробовать, – согласился Димитрис.

– И давай договоримся, что если и будем ссориться, то не будем бежать к мамам и папам жаловаться. Давай сами расхлебывать. Это же наше семья, зачем ее выставлять наши проблемы на обозрение всем? – попросила я.

После этого разговора мы спокойно прожили около двух месяцев. Стали меньше ссориться. У нас появились общие друзья. Но вот чувство стыда за моего избранника меня никогда не покидало.

Я всегда хотела гордиться своим мужчиной. Чтоб мне завидовали, а им восхищались. Но когда я смотрела на моего мужа, только слезы наворачивались от того, что он такой мелкий и убогий!

Мне захотелось носить каблуки, но я не могла, иначе я была бы выше него. Мне захотелось покупать дорогую косметику, а он не мог мне этого дать. Я хотела хорошую машину и уютную квартиру, я хотела все то, о чем предупреждала меня мама.

– Ага! – скалится зловредная Злыдня. – То-то, а то тебе не говорили!!! «Любовная лодка разбилась о быт», помнишь?

А Димитрис, как ни старался, но работать на одном месте у него не получалось. Постоянные опоздания на работу, вечные жалобы на начальников… Мы же договаривались, он же обещал, но…

Любила ли я его? Я задаю себе сейчас этот вопрос,… Наверное, любила… Прощала, старалась быть спокойнее и тише… но этого было недостаточно.

– Это еще не любовь… – качает головой Премудрая. – Это просто желание не остаться одной. Любовь – это когда принимаешь таким, какой есть, и не испытываешь от этого горечи и боли.

В основном, мы неплохо жили. Так, как все! Так миллионы живут.

Были и хорошие моменты, и романтические вечера, и прогулки, и праздники, и совместные уборки, мечты и планы. Совместное дело. Много было хорошего.

Но он мог запросто уехать на долгое время и оставить меня с маленьким ребенком на руках, без копейки денег, да еще и в съемном доме. Знал, наверное, что я в лепешку разобьюсь, но все устрою, обеспечу и себя и сына, и еще и ему вышлю денег.

Так он уехал в армию. На три месяца. А я… осталась в чужой стране, с двухлетним ребенком на руках, да еще и плюс ко всему без рабочей визы. Но я не привыкла сдаваться, упрямства мне не занимать. Тем более что речь шла о моем ребенке.

Я устроилась на фабрику по изготовлению мебели. Вручную пилила и вырезала дверцы и полочки. Первая работа. Трудная. Тяжелая. Работали по 12 часов, с 5 утра до 5 вечера. И мне, выросшей в роскоши, с репетиторами, гувернантками, было очень тяжело морально. Но я с детства играю и придумываю сюжеты. Вот и в этот раз – я придумала сюжет, будто эта работа поможет мне похудеть, да еще и денег принесет. А дома меня ждал мой маленький сыночек.

Временами бывало, что даже на ужин у меня ничего не было… Я старалась, чтоб сынуля ни в чем не нуждался и питался хорошо, и чтобы у него были красивые игрушки и одежда.

Но очень быстро все наладилось. Буквально за пару недель я втянулась в работу. Меня хвалил начальник, поднял сразу зарплату, направил на более легкую работу. Я подружилась с коллегами по цеху. Стало очень весело и приятно работать. Даже смогла заработать денег на поездку вместе с сынулей к мужу, в Грецию.

Перед его возвращением из армии я сняла отдельную квартиру, перевезла мебель и с облегчением вздохнула. Наконец-то моя «радостная лесопилка» кончилась.

– А почему ты решила уходить с работы? – удивленно спросил Димитрис.

– Ну так ты ж приехал, будешь работать, а я поищу работу поприличней, – ответила я.

– Но тебе так хорошо платят! Где тебе еще так платить будут? – возмутился муж.

– Подожди, но и ты же будешь работать…

– Я пока еще устроюсь….Нам деньги нужны!

– Что это значит? Нет, дорогой, я содержать тебя не буду. Я могу позволить себе сидеть дома! Моему сыну только 2 года! Я беременная была – машины с тобой мыла на мойке!

Не успела я уйти – как ты работу провалил и отпугнул всех клиентов. Я работаю постоянно! Мать магазин нам открывала, я и там работала. Но там ладно, я там хозяйка была. Но ты-то и тогда не работал! Ты только деньги тянул. В общем, ты как хочешь… Но дерево пилить я больше не буду!!!

…Той ночью было очень холодно, и мы включили обогреватель на солярке.

Видимо, с ним что-то было не в порядке, и он стал пропускать угарный газ. Я очнулась в ванной на полу, Димитрис хлестал меня по лицу и поливал водой. Кое-как я поднялась и вышла на улицу. Алекс не приходил в себя, и мы, собрав силы, поехали в больницу. Так в ту ночь Димитрис проснулся раньше нас и спас мне и сыну жизнь.

На какое-то время мы успокоились, пытались наладить отношения, сохранить семью. Но работу он так и не спешил находить. Приходилось подрабатывать и постоянно на всем экономить. Мне стало очень обидно…

Я столько раз всем кричала в лицо и била себя в грудь, что это мой принц, моя любовь, и прийти сейчас назад, честно сказать, что промахнулась, мне было стыдно! Это ж признать свою ошибку. А я не могла…

Я с детства такая. Меня наказывали, а я никогда не просила прощения и никогда не признавала своей вины. Я лучше буду стоять в углу часами, чем подойду и извинюсь. И, наверное, это даже не гордость, а непризнание своей вины. Я всегда казалась себе правой во всем.

Но себе врать было бессмысленно. Моя счастливая семейная жизнь закончилась. Я подала на развод спустя три года семейной жизни.

Димитрис воспринял это как-то странно. Полезло все то, что он тщательно скрывал. Или не скрывал, а просто я этого не видела?

Оказалось все банально и просто.

Мальчик хотел устроиться в этой жизни, жениться на богатенькой девочке, получить квартиру, деньги, красивую жизнь. Одного не рассчитал. Я оказалась гордой, да и мать моя не спешила оформлять мне наследство. Пришлось жить отдельно и работать, зарабатывать и содержать семью. Плюс еще и меня терпеть, когда постоянно вокруг красивые девушки. Мне он много изменял – я это знаю. И я приняла решение…

– Ты оказалась гордой? ТЫ??? – хохочет Злыдня. – А в чем это проявлялось? Расскажи-ка мне!

– Прекрати! Мы честно старались наладить отношения в течение целых трех лет, – гневно дает отпор Жертва. – Не могла же я вот так просто лишить ребенка отца?

– Даааа… Уж конечно! Ребенок должен был изучать первые слова на ваших перепалках, – иронизирует Злыдня. – Ну, считай, основы семейностроительной науки в парнишку сызмальства заложены. С молоком матери впитаны!

Ну уж к черту! Злыдня со своим скепсисом, хоть и вредная, но права! Ладно, у нас не срослось. Но ребенок-то при чем???

Я ушла. На это раз – совсем. Димитрис пытался отсудить ребенка, лишить родительских прав. Иногда приходил и просил вернуться.

– Давай начнем все сначала, – в одну из встреч сказал мой бывший муж.

– Для чего? Мне лучше одной, понимаешь. Я истеричкой быть перестала, я стала спокойная и жизнерадостная…

– Да, я вижу! Похудела, похорошела, даже вкусно готовить научилась, а меня три года какой-то баландой кормила. Почему ты такой со мной не была? – спросил Димитрис.

– Не знаю почему. Себя, наверное, любить учусь, – ответила я.

– Но я ведь тоже тебя люблю! – тихо сказал Димитрис. – И Алекса очень люблю.

– Я вот опять начинаю звереть! Кого ты любишь? Я не расслышала? Алекса? Когда тебе алименты присудили, что же ты адвоката нанял, чтоб он помог тебе уменьшить их размер? На сына 100 евро в месяц пожалел? Меня любишь? А когда ты обобрал меня до нитки, когда вынес буквально все вещи из квартиры, когда забрал все мое золото – это тоже от большой любви? Давай не начинай, ладно?! Скажи спасибо, что я с тобой вообще разговариваю! Не надо было по-подлому поступать! Ел со мной из одной тарелки, спал под одним одеялом, мужем, блин, был, отцом моего ребенка – и воровал!!! У кого? У своего же сына!

– Поехали со мной… – робко попросил Димитрис.

– Уходи! – сказала я и захлопнула дверь.

Ну вот, опять эти слезы… Опять эта жгучая обида. Да сколько же можно! Почему любая мелочь менять выбивает из колеи???

«Лучше я одна буду всю жизнь, чем с кем попало!!!» – твердым голосом сказала я своему отражению.

– Здравая мысль, – одобряет Скептически Настроенная Злыдня. – Ты это… Сделай остановку на переоценку ценностей. Не надо пока следующих «любвей». Ага?

– Без любви дышать невозможно, – тут же вмешивается Восторженная Дурочка. – Без любви – не жизнь! Она должна быть всегда!

– Да… Но в тебе, а не в другом человеке! – предостерегает Премудрая.

– Так тяжело, когда рядом нет теплого надежного плеча, – зябко ежится Жертва.

– Я им всем еще докажу, – насупившись, бьет кулаком в колено Упрямица. – Они у меня еще попляшут!

– Ну-ну, – хмыкает Злыдня. – Дай бог, дай бог…

Димитрис уехал. И больше мы не встречались. Спустя год нас развели и лишили Димитриса родительских прав. Алименты аннулировали. И ни я, ни мой сын его больше никогда не видели.

Мой Замок Любви рухнул, потому что был построен на песке. На золотом песке южного пляжа, под мерцающими звездами… Он был сказочно красив, но недолговечен, как любая сказка. Мне предстояло построить свой замок заново…

После развода мне было тяжело. Меня тогда спасал мужчина, который также меня утешал, ободрял и внушал, что я очень хорошая, светлая, добрая и обязательно встречу хорошего мужчину. Он во многом был противоположностью моему Димитрису, в том плане, что работал и обеспечивал себя сам. Не прогуливал и держался на одном месте довольно долго.. Был выше меня ростом. Но больше ничего. Так, мальчик, с которым можно было развлечься, но никак не муж и отец, который нужен был мне и моему ребенку. Не могу сказать, что я сильно тяжко и печально переживала развод: то, что нам вместе не жить, я поняла с самого первого дня, но надежда и маленький сын как-то держали наш брак..

Дальше был роман, который прекратила я сама, чувствуя, что отношения эти меня затягивают. Опять был «мильон страданий», опять новый мужчина, опять разговоры и прогулки под луной, а потом новая любовь, новая «love story». Но сюжет вновь повторился с пугающей предопределенностью…

Михалис