– Вот! – Борис кинул сумку на стол. – У меня отличная идея, Серый. Ты придешь к моей Леське Дедом Морозом и подаришь ей этот розовый ноутбук.

– Что? – удивился тот, раскрывая «молнию» на сумке. – Красный халат?

– Это шуба, дружище, – устало пояснил Борька, откидываясь на подушки большого кожаного дивана. – Я хочу разнообразить скудное существование ребенка в убогой хрущобе.

– Хочешь? Сам и надевай!

– Это бесчеловечно с твоей стороны! Прекрасно знаешь, что Тамара меня на порог не пустит.

– В этом наряде, – усмехнулся Столяров, выуживая содержимое, – ты будешь неотразим. Она тебя не узнает.

– Она узнает меня из тысячи Дедов Морозов, – возразил Борис. – Стерва! Так сильно ненавидит до сих пор.

– От ненависти до любви один шаг.

– Не в нашем случае. И вообще, я уезжаю из города. Поеду с друзьями кататься на лыжах.

– В Куршавель? – иронично вскинул брови Сергей, прикидывая красный халат на себя.

– Нет, ближе. Хотел махнуть в Австрию, так, веришь, паспорт потерял, найти не могу! А восстанавливать его сейчас никто не станет.

– Может, к лучшему. Сходишь сам, поздравишь ребенка, поговоришь с Тамарой.

– Забыл? Она меня прошлый раз чуть с лестницы не спустила!

– Не нужно было спрашивать, в кого у Олеси зеленые глаза, если у тебя голубые.

Друзья нервно рассмеялись. Да, это проблема, большая проблема. Решить ее можно было и другим способом – жениться и завести детей от законной жены. Но Борька медлил потому, что любил дочь. Любил ли Тамару? И этот вопрос останется безответным.

– Отвратительно, – поморщился Сергей, откидывая в сторону шмотки из сумки друга. – Меня борода старит, и красное делает физиономию пунцовой.

– Ты что, красна девица? – воскликнул Борис. – Натуральный шелк, между прочим. Мех, правда, искусственный, но ничего лучше не было.

– Где ты все это взял?

– В театральной костюмерной, – признался тот.

– Но я-то не актер!

– Серый, ты мне друг?! Чего тебе стоит прийти к Леське, сказать, что папка ее любит, и всучить ноутбук? Ничего ведь не стоит, Тамарка тебя уважает.

– Зачем малышке комп? Нужно было подарить что-нибудь более подходящее возрасту.

– В магазине заявили, что это самый ходовой товар. А я хочу, чтобы у моей девочки было все самое лучшее.

– Тогда женись на Тамаре!

– Она за меня не пойдет, – уныло возразил Борис и налил себе в стакан виски. – Будь!

Это слово-тост переводилось, как «будь другом», «будь со мной в тяжелую минуту, друг», «помоги другу»…

– Ладно, – усмехнулся Сергей. – Последний раз, учти, я исполняю роль папы.

– На сей раз Деда Мороза!

– И как ты это представляешь?

Тамара с дочкой жили на обычной улице, и Сергей не опасался встретить там знакомых. Но идея вылезать из машины и топать на глазах народа в наряженном виде ему не нравилась, а подъехать прямо к подъезду не позволял постоянно заметенный двор, забывший напрочь, что такое лопата дворника. Сергей решил, что поедет вечером, когда люди угомонятся и разбредутся по квартирам, а на улице будет темно.

Борис ушел от него в приподнятом настроении, окрыленный согласием друга.

Сергей недостаточно знал Тамару и девочку, но у него сложилось о маме с дочкой приятное впечатление. При нем Тамара действительно вела себя спокойно и рассудительно: все же отец у ее дочери есть, и с этим нельзя не считаться. Она оставалась спокойной и рассудительной и с Борисом, но ровно до того момента, как с его уст слетала очередная глупость. Дальше от этих двоих начинали исходить такие разряды тока, что Сергею ничего не оставалось, как уводить друга обратно. Завтра он отправится один, все пройдет без сучка и задоринки, только Тамару нужно заранее предупредить. Он потянулся к телефону, но вдруг раздался звонок.

– Милый, – защебетал нежный голос, – тебе суши заказать? Мы сейчас с мамой составляем меню для нашего праздничного стола.

С мамой? Сергей нахмурился. Он совсем забыл про маму Нели – тучную грузную женщину, усиленно молодящуюся и не вылезающую из салонов красоты. Где она встретит Новый год?

– Не волнуйся, – поспешила заверить его Неля, – завтра утром мама улетает в Европу на шопинг. Ты же знаешь, у них сейчас там рождественские распродажи. А распродажи это, милый, святое.

– Отлично, золотце. Заказывай суши.

Он не любил ресторанную еду, сто лет не ел нормальной домашней пищи, но Неля готовить не умела. А ее мама никогда ничего не готовила под предлогом того, что худела.

– Ты уже приготовил мне подарок? – игриво поинтересовалась Неля.

– Он лежит в кармане пиджака.

– Как я жду этот пиджак! – промолвила Неля. – Как я его отблагодарю. Очень-очень отблагодарю, и моя благодарность не будет знать границ. Ты рад, дорогой?

– Безумно, – признался Сергей, мысленно раздевая невесту. – Может, сегодня встретимся?

– Нет, подарок должен проводить маму в Европу.

– Передай ей мое пожелание счастливого пути.

Неля положила трубку и закружилась по паркету.

– Мамусик! Он сделает мне предложение! Он купил кольцо!

– Давно пора, – желчно заметила мама, съедая ломтики свежих огурцов со своего лица.

– Пора, пора, пора! – радовалась Неля. – Интересно, а где мы поженимся? Я хочу в Чехии! В старинном замке с привидениями. Нет, лучше на Мальдивах в обществе рабов-туземцев. На Мальдивах есть рабы? Я их ни разу там не видела.

– Насмотришься еще. Пусть он подарит тебе кругосветное путешествие. А мне – свой загородный дом. Врач прописал мне свежий воздух.

– Подарит, подарит, подарит! Куда он денется? Он меня обожает.

– Твой отец меня тоже поначалу обожал. И где он сейчас? Греет пузо с юной блондинкой, подлец. Все они такие. Как только распишитесь, требуй, чтобы половину активов он переписал на нас с тобой. Мне еще в детстве цыганка нагадала достойную старость.

– И я знаю, кто ее обеспечит! – Неля чмокнула маму в пухлую намазанную кремом щеку и скривилась. – Гадость какая. Зачем тебе это? Ты же только что вернулась из салона.

– Когда тебе стукнет под пятьдесят… – Мама хитрила, ей стукнуло глубоко за пятьдесят пять, но разве это имело значение в разговоре с дочерью? – Ты поймешь, что нужно ценить каждую минуту! Чтобы потом не было мучительно больно за…

– потерянное время?

– За утраченную молодость! Какая ты у меня глупая, учить тебя и учить.

– Хорошо, что Серж у меня покладистый.

– Он не покладистый, – усмехнулась мама, – ему просто жениться нужно. Холостяки долго не живут, доказано современными исследованиями. На такой, как ты, жениться, чтобы не было стыдно…

– Показаться на людях?

– Да.

Тамара Гусева бежала в магазин и мысленно благодарила соседку Веру Ивановну, согласившуюся посидеть пару часов с Лесей. Не тащить же девочку в предпраздничную сутолоку, а купить продукты к новогоднему столу она не успела. Замоталась на двух работах: днем в поликлинике, а вечером тексты дома набивала. Но зато у них с дочкой получится замечательный праздник, если только его не испортит Борис, заявившись, как всегда, с претензиями.

Тамаре от него ничего не было нужно, ни-че-го. Странные они, богатые мужики, простых истин не понимают. Она сама строит свою жизнь вот уже пять лет, обходится без Дон-Жуана, случайно встретившегося в ее судьбе. Ах, как Тамара была в него влюблена! До такой степени, что ослепла на оба глаза! А когда дурман рассеялся, оказалось, что он обычный бабник, а она в его жизни одна из многих. Ей хватило гордости выбросить его из головы, вырвать из сердца и никогда не пускать на порог.

Впрочем, с последним возникали серьезные проблемы. Леся стала понимать, кто является к ней два раза в год, и требует непонятно чего. Она даже попросила Тамару позволить Борису остаться на ночь. Но тот ляпнул, что спать на постели, где до него побывала куча мужиков, не станет, и Тамара обиделась еще больше. После этого Леся ничего не просила, лишь молча позволяя себе принимать подарки от отца. Да и тот не горел желанием их видеть. Другие нормальные отцы по судам бегают, пытаясь восстановить отношения с детьми, а этому ничего не нужно. Придет два раза в год, увидит девочку и канет в неизвестности. Но на сей раз у него ничего не получится! Она с ним даже разговаривать не станет, чтобы Иван Дмитриевич не ревновал. Да, в жизни Тамары появился этот хороший добрый человек. Они познакомились на детской площадке, когда Иван выгуливал там своего песика. Тамара сделала ему замечание, он оказался вполне адекватным, ушел, а затем вернулся один, без собаки. Очень хороший человек, уговаривала себя Тамара. И к Олесе замечательно относится.

Они собираются вместе встречать Новый год, и Тамара надеется, что Иван сделает ей предложение объединить соседние квартиры.

– Ох, извините!

Она не заметила, как, задумавшись, с разбега налетела на бородатого старика.

– Спешишь жить, девка? – нахмурился старик, которому она отдавила ногу в массивном валенке.

– Никуда я не спешу, – с досадой, что тот загородил вход в супермаркет, сказала она. – И вообще, я довольна своей жизнью! Чего пристали?

– Непорядок, – покачал седой головой Дед Мороз в синей шубе. – Такая молодая и уже такая нервная. Без царя в голове или, – он прищурился и пригляделся к ней, – в доме?

– Хватит вам сказки рассказывать! – Тамара юркнула деду под руку и прошмыгнула в магазин.

– Спешит к тебе твой царь, очень спешит! – Дед Мороз стукнул посохом, и за Тамарой в магазин понесся рой снежинок. – Только сам пока об этом не догадывается.

Тамара пробралась к корзинкам, которые разбирали на лету, и двинулась через многочисленные полки с продуктами. Сегодня в поликлинике она получила деньги, так что могла позволить себе пригласить к дочке Снегурочку и купить деликатесы. Иван Дмитриевич сказал, что любит сырокопченую колбасу… Тамара остановилась возле колбасного отдела. А любит ли она Ивана Дмитриевича? Какое странное сочетание – любовь и колбаса. Почему она должна его обязательно любить? Она хорошо относится к нему как к человеку. Как он хоть целуется? Как Борька, страстно и порывисто? Нет, Иван Дмитриевич мужчина во всех отношениях положительный, сдержанный и… Очень сдержанный.

– «Московской», полкило, пожалуйста.

Назад она шла медленнее. Мысли вернулись к нынешнему кавалеру. Ей скоро тридцать, пора стать чьей-то женой, родить Олеське братика или сестричку. Так почему для этого не подходит Иван? А кто сказал, что он не подходит? Ей же решать, а не кому-то. Внезапно захотелось, чтобы пришел Борис и увидел ее с Иваном. Нет, пусть не приходит, так будет лучше. Нужно ему позвонить и попросить, чтобы не приходил. Тамара остановилась и достала из сумки мобильный телефон: «Абонент вне зоны доступа».

– Вот так всегда, – вздохнула Тамара. – Он всегда недоступен! – И от души наговорила ему на автоответчик гадостей.

Прохожие с удивлением обходили стоявшую посреди улицы симпатичную дамочку в стильном, слегка поношенном пальто, ревущую белугой и изрыгающую из себя проклятия какому-то «гаду Борьке». Одна старушка попыталась ее успокоить, но Тамара лишь отмахнулась, вытерла слезы и убрала телефон. Старушка отошла от нее, укоризненно качая головой, но ни она, ни Тамара не заметили, как из белоснежного лимузина, припаркованного рядом, раздался стук посоха, и телефон ответил на него согласным зуммером. А Тамара замотала шарф вокруг шеи и побежала домой, упрекая себя за излишнюю чувствительность.

Слабая снежная поземка поднялась над землей, но тут же податливо опустилась под колеса лимузина. Разгулявшийся морозный ветерок тоже притих, словно в ожидании чуда. Яркая звездочка, формой напоминающая снежинку, сорвалась и упала в раскрытое окошко машины, оставив в небе за собой легкий свет. И послышался добрый смех старого волшебника.

– А я что? Я ничего. Смешные они, люди. Сами не знают, чего хотят, и не верят в чудо. Не верят в чудо! До чего довела всеобщая компьютеризация? Ай-ай-ай. Непорядок. Приказываю – чудесам быть! – И его голос разлетелся эхом по празднично украшенному городу.