Цитаты из книги «Отвоюй меня у Небес…»

Я любила как-то не по-человечески, на грани помешательства, и, возможно, со стороны, поступала даже поначалу не совсем адекватно, а я просто не знала, что с этим безумием делать, у меня никогда ничего подобного в жизни не было. Радовало то, что тебя это жутко заводило, в хорошем смысле этого слова. Сейчас я совсем другая. Я давно уже научилась контролировать себя, свои эмоции. Я научилась приказывать моему сердцу не любить и не скучать, не звать и не просить. Я научилась не плакать и не переживать, что тебя нет рядом. Представляешь, какой уровень дзен? Тебе, наверное, смешно это всё… Смейся, у тебя шикарная улыбка…

Каждая жизнь – множество дней, чередой один за другим. Мы бредем сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков, великанов, стариков, юношей, жен, вдов, братьев по духу, но всякий раз встречая самих себя.

Когда мы уйдем Алина Ермолаева.

. Мне так хотелось прошептать ему: «Я люблю тебя» или даже прокричать на весь свет об этом, но я вынуждена была молчать из страха, что он тут же меня оставит. И я продолжала проглатывать слова любви, демонстрируя одну лишь страсть. Но с каждым днем делать это становилось все труднее.

хотел и где хотел. Мы занимались любовью повсюду, и мне нравились все эти его эксперименты и даже то, что с любым другим я бы назвала извращением. С ним все было естественно, он снял с меня все зажимы и избавил от дурацких предрассудков. Я не стеснялась своего тела, как это было раньше. Более того, с ним я чувствовала себя прекрасной, я любовалась собой, отражаясь в его глазах. Я хотела его слушаться, стать покорной и добровольно сдалась ему в плен. Я позволяла ему то, что не позволила бы никому и никогда. Я прощала то, что, по-моему мнению, прощать было нельзя. Ему было можно все. Но и он разрешал мне многое. Он стал богом в моей персональной Вселенной, сделав меня богиней в своей. Мы появлялись вместе всюду, он таскал меня даже на деловые встречи, объясняя это тем, что сделки лучше заключаются в присутствии красивой женщины. Мы обнимались и целовались на глазах у знакомых и незнакомцев. И нам было глубоко наплевать на то, что подумают об этом люди.

Я вела с ним себя, как настоящая шлюха, и мне совершенно не было стыдно. Он делал со мной всё, что хотел, когда

той рубашке, от которой разило чужими духами. Если бы ты знал, любовь моя, что происходит в этот момент с моим сердцем, какую боль оно испытывало, когда ты не приходил ночевать вообще, а придя, игнорировал меня, словно я пустое место! Если бы ты мог только представить, как хотелось мне выть и даже сдохнуть от тоски, а вместо этого я, улыбаясь продолжала делать вид, что все в порядке. Если бы ты только знал, как сильно я продолжала тебя любить…

– Если бы ты только мог представить, как мне было больно наблюдать, как ты флиртуешь со всеми этими шлюхами! Я хотела убить любую, на кого ты только посмотришь, а ты продолжал меня мучить и приходил домой поздно в помя

Если бы меня спросили, что именно я к ней испытывал, я бы, не задумываясь, ответил так: « Она меня бесила.» И в этом было все. Это была первая женщина, которая могла зажечь во мне целую гамму самых противоречивых чувств. От любви и самой трепетной нежности, до желания придушить ее без всякого сожаления. Никогда еще ни одну женщину я не оскорблял, не обзывал никак, но этой вдогонку неслось от меня: «Сука! Тварь, стерва!» и еще, что похлеще.

Человек смертен и, как говорил булгаковский Воланд, внезапно смертен. Мы все это знаем, но продолжаем вести себя, словно боги, перед которыми расстелила свой звёздный путь Вечность