13

Вымытый, переодетый в пижаму и нашпигованный лекарствами Анджей лежал на кровати, смотрел в белый узорчатый потолок и думал о том, что нет предела человеческому несовершенству. Быть идиотом в третий раз за день – это многовато!

В первый раз, когда связался с Рудольфо, второй раз, когда поверил россказням Эшика о кочевниках, а третий раз, когда рухнул в обморок от боли в поломанных ребрах. Скорее всего, сказалась не здраво проведенная ночь. Доктор предупредил, что теперь есть надо побольше, двигаться поменьше, а волнений лучше пока избегать вообще. Тогда два помятых ребра срастутся очень быстро.

Мудрые советы. Как только их в жизнь воплотить? Если все пока совершенно непонятно.

Почти неслышно в комнате появилась сухонькая немолодая женщина в длинном темном платье с уложенными в высокую прическу седыми волосами. Серо-зеленые глаза ее сочувственно осмотрели гостя.

– Меня зовут донья Азалия, –  представилась дама. – Я служу здесь экономкой. Сеньор Долански, вы будете обедать в этой комнате или пройдете в столовую? – спросила она, чуть заметно делая упор на букву о. – Дон Альбарес оставил на ваш выбор.

– Конечно, в столовую!

– Тогда одевайтесь, а я принесу вам галстук.

Седая фея удалилась и через несколько минут вернулась, неся на вытянутой руке самый настоящий галстук. К счастью, хотя бы с узлом не пришлось возиться, потому что галстук был уже завязан.

– Ваша одежда пока в стирке, к вечеру будет готова.

Анджей машинально кивнул, разглядывая в зеркале кого-то   не очень знакомого. Никаких украшений на рубашке, никаких дополнительных карманов на брюках. Все строго, все просто, как  на старых картинках.

– Пойдемте, все ожидают вас!

Чтобы попасть в столовую, пришлось спуститься по лестнице. Донья Азалия шествовала впереди, изредка оглядываясь и вновь убеждаясь, что гость все еще следует за ней.

В пронизанной светом двух солнц, со стенами из дикого камня и огромным, выходящим на увитый плющом патио, окном в столовой действительно собралось самое изысканное общество: Эшик, в этот раз к черным брюкам надевший галстук-бабочку и жилет, давешняя «сестра милосердия» в длинном нежно-сиреневом платье с оборками, и сам дон Альбарес в строгом черном костюме и при галстуке. Мужчины обменялись приветствиями, донья Азалия представила гостю дочь дона Альбареса Шаннуир, причем девушка в ответ лишь слегка наклонила голову. Затем донья  Азалия и Анджей присели на свободные места, и седовласый лакей во фраке принес первое блюдо.

Анджей проходил в университете правила поведения на дипломатическом приеме, но это было так давно! Он забыл, после какого блюда будет уместно завести разговор о делах. Покончив с первым, он отложил ложку и открыл рот, но Шаннуир опередила его.

– Не правда ли, сегодня прекрасная погода? – произнесла она нежным мелодичным голосом.

– А вечером был дождик! – незамедлительно сообщил Эшик.

Подали второе, а затем и третье, но Анджей как-то слабо замечал, что именно ел. Доктор изрядно накачал его лекарствами, от этого начало клонить в сон. Чтобы не клевать носом, Анджей принялся в упор рассматривать сидящую напротив Шаннуир. Он решил, что если бы дочь дона Альбареса надела не эту оборчатую хламиду, а что-то нормальное, то почти не отличалась бы от его университетских подружек. Разве что, румянец у нее на щеках пылал естественный, и цветок в волосы она воткнула, как цыганка из любительского спектакля. Похоже, здесь, в провинции, мало следят за модой!

Девушка старательно делала вид, что ничего не замечает, но при этом сама украдкой бросала на него взгляды. Должно быть, отец держит ее в строгости, и за обедом здесь нечасто присутствуют гости, решил Анджей. Жаль, что ему нужно спешить на космодром. А то можно было бы остаться и развлечь бедняжку. Эк, она на него кинулась, когда решила изобразить из себя медсестру! Жаль, что сразу отключился, а то можно было бы развить знакомство…

За этими мыслями Анджей сам не заметил, как перешел к десерту. Пирог с яблочным вареньем был определенно неплох! Интересно, что когда Анджей мчался через чужие дворы, то как-то   не заметил яблонь. Неужели варенье сюда завозят?

Когда обед наконец-то   завершился, лакей убрал посуду, и донья Азалия степенно удалилась.

– Будем говорить здесь или выйдем  на воздух? – поинтересовался Идальго

Анджею не очень хотелось куда-то   идти, поэтому он предложил просто передвинуть плетеные стулья поближе к огромному окну, чтобы можно было наслаждаться видом зелено-лилового плюща, не выходя из комнаты, и начать разговор.

Идальго, правда, сидеть не захотел. Он поднялся, подошел к окну, заложил руки за спину и принялся слегка раскачиваться с пятки на носок.

– Итак, господин Долански, вы решили задержаться на нашей планете добровольно?

– Я не собирался здесь задерживаться! – возразил Анджей. – Похоже, произошло недоразумение: я немного перебрал с выпивкой и отстал от своего рейса. Как только мне переведут деньги, я немедленно покину Сибант и отправлюсь дальше. У меня контракт с фирмой «Виклон» на Юноне! Я должен приступить к работе в конце недели.

– А мой секретарь утверждает, что вытащил вас из багажника мобиля Рудольфо Кювайта – местного бандита, куда вы попали вовсе не по собственной воле!

Эшик радостно закивал, и Анджей с удивлением понял, что дон Альбарес назвал своим секретарем именно этого щеголеватого и корыстного лемура.

– Говорю же, что немного перебрал!  С чего бы это Рудольфо стал запихивать меня к себе в багажник?!

– Вот и я хочу это знать, с чего бы? – медленно произнес дон Альбарес. – Вы кто будете по специальности?

– Узкая специализация – инженер по реактивной тяге. А вообще-то у меня широкий спектр: могу построить что угодно: от колесной повозки до оружейного завода. И еще – вторая степень по археологии.

– По археологии?! – впервые подала голос Шаннуир.

– Оружейник? – похоже, дону Альбаресу стало все понятно.

– Хоть археолог, хоть оружейник, но у меня контракт с «Виклоном», они меня ждут!

Эшик шумно вздохнул, сложил руки на животе и  провозгласил патетически:

– А я вам говорил, дон Альбарес, что Рудольфо связался с паримами! А я вам говорил, что они вычистили всю округу!

– Помолчи, Эшик. Боюсь, господин Долански, мне придется вас немного огорчить. «Виклон» разорвет с вами контракт из-за нарушения условий.

– Почему это?! – от возмущения у Анджея даже сонливость наконец-то   прошла.

– Вы очень некстати решили пропустить стаканчик на нашей планете. Это был последний рейс «Калипсо» в этом сезоне. А следующий будет, когда наша система отойдет от голубого гиганта подальше, то есть, по общекосмическому времени – года через три.

Только этого еще не хватало?! Три года на Сибанте? Что за бред! Такое и в страшном сне не приснится. А как же планы, как же контракт? Да за три года все настолько изменится, что придется заново переучиваться! То-то папаша обрадуется: всегда утверждал, что сын ни на что не способен.

– Где у вас связь? Мне надо поговорить с… – Анджею не хотелось сообщать правду о родственниках. – С начальством!

– Надо ехать во Внутренний город. Рядом с Супериором есть Дом Связи. Или в космопорт, там тоже имеется переговорный пункт.

– А отсюда?

– Отсюда нельзя, потому что вы иностранец.

Что за бред?! От возмущения у Анджея даже дыхание перехватило. Как они здесь живут?! Ехать куда-то на переговорный пункт, только потому, что он иностранец?

– У вас есть посольство Объединенного содружества планет?

– Конечно. Во Внутреннем городе. Но там тоже нет переговорного пункта.

– Значит, надо ехать во Внутренний город!

– Завтра! – внезапно вмешалась Шаннуир. – Завтра я сама вас отвезу. Доктор Петерс сказал, что надо пролежать хотя бы сутки. Он сделал все, что положено, но нужно хоть немного времени, чтоб лекарство сработало.

14 Эшик

И все-таки здесь что-то нечисто. Рудольфо, конечно, мерзавец, но вовсе не дурак. Допустим, даже, что он задумал продать чужака паримам, потому что им нужны технари. Допустим. Но тогда ему придется переругаться с Кривым Облаком, у которого есть доля от космических пассажирских потоков! Ему принадлежит одна пятая «Калипсо»! А, если люди будут отказываться летать на «Калипсо» только потому, что какой-то   мелкий негодяй промышляет похищением людей и продажей их оккупантам? Оккупанты как пришли, так и уйдут, а местная мафия останется. И Рудольфо не стал бы рисковать своей шкурой, перебегая дорогу Кривому Облаку, если не предвидел большой для себя прибыли!

Эх, потолковать бы с Рудольфо тет-а-тет. Намекнуть, что ли, Идальго? Но, разве он меня послушает?!

Ладно, не буду вмешиваться. Недосуг почтенному таншайву заниматься делами бесхвостых сразу после обеда, когда надлежит мирно почивать на мягкой постели! Успею еще поруководить неразумными детьми Сибанта, а пока – баиньки!

15

Видимо, доктор Петерс на самом деле применил хорошие лекарства, потому что Анджей не помнил не только то, как он добрался до своей комнаты, но и о последующих сутках у него остались самые смутные воспоминания. Похоже, что он просыпался на короткое время, а потом засыпал снова. Ужин, поставленный возле кровати доньей Азалией, так и остался  нетронутым, был заменен на завтрак, который постигла та же судьба.

Уже перевалило за полдень, когда Анджей, наконец, открыл глаза и понял, что на его одеяле кто-то   сидит. Вернее, не столько на одеяле, сколько на поломанных ребрах, и не сидит, а лежит. И не просто лежит, а спит. И посапывает во сне с подсвистом.

Вначале Анджей подумал, что это кошка. В доме у Долански обычно жили кошки, потому что его мама обожала этих животных и  частенько раскармливала до размеров молодой рыси. Но это была какая-то уж очень странная, бесхвостая кошка. И безухая. Хотя изрядно пушистая и умеющая сворачиваться клубочком. И цвет, как у сиамской – кофе с молоком, переходящий в черный.

Анджей машинально погладил животное и попытался нащупать мордочку, чтобы подергать за усы. Была у него такая привычка – подергать за усы, за что неоднократно был бит разноцветными мамиными любимицами. Но на кошачьей мордочке усов не оказалось, потому что они были на голове. Когда «кошка» подняла голову, то, к своему ужасу, Анджей понял, что это не кошка. Нечто, напоминающее огромного лохматого муравья, сладко щурилось и шевелило спросонья шестью подвернутыми для удобства лапками.

Анджей заорал и скатился с кровати. Одеяло полетело в одну сторону, лохматый гость в другую, а завтрак, вместе с подносом оказался на полу. На грохот прибежала донья Азалия.

– Что случилось, сеньор Долански?

Анджей рывком вскочил на ноги, схватил поднос и запустил в лохматого. Но «муравей» подтянул брюшко, и поднос врезался в пол.

– Успокойтесь, сеньор Долански!

Донья Азалия с непривычной для ее возраста скоростью, обогнула кровать и  схватила «муравья» на руки.

– Это Чарлик, наш ормигас. Он пришел помочь вам вылечиться! Как ваше самочувствие?

Если не считать того, что после встречи с ормигасом сердце все еще колотилось, остальное было почти в полном порядке. Боль в ребрах в основном исчезла, только где-то что-то чуть-чуть ныло, но очень слабенько. Да еще локтем саданулся об тумбочку!

– Извините, вас не предупредили. Ормигасы способствуют заживлению ран и срастанию переломов! Ты испугался, малыш?

Это уже относилось не к Анджею. Донья Азалия нежно погладила Чарлика по усикам, и Анджей готов был поклясться, что фальшивый муравей скорчил гостю гримасу.  Ну, что за планета?! Ну, все над ним издеваются! Даже ормигасы.

– Мне надо ехать.

– Да, конечно. Сейчас принес вашу одежду. Дон Альбарес велел покормить вас перед отъездом. Вы будете есть здесь или в столовой?

16

В столовой хозяев не было, поэтому отсутствия галстука никто не заметил. Анджей оставил его на спинке кровати, считая, что для общего впечатления одного раза вполне достаточно. Еду подал уже знакомый лакей, за которым прокрался Чарлик. Ормигас вскарабкался на стул, на котором  раньше сидел хозяин дома, сел почти по-кошачьи, и принялся недвусмысленно пялиться на Анджея, шумно вздыхая и периодически облизывая черные губы розовым язычком.

– Ты, шестиног, тебя наверняка кормили уже!

Ормигас завздыхал еще громче, привстал на четырех лапах, а две сложил и молящим жестом прижал к груди.

– Ему можно что-нибудь дать? – спросил Анджей у лакея.

– Да, сеньор. Если просто хотите угостить, дайте кусочек сыра, а, если желаете удачи в делах – дайте печенье.

Ага, аборигены еще и суеверны! Запомним на всякий случай!

Анджей дал муравью сыр. Ормигас взял его средней парой лап, а верхними принялся отщипывать по крошечному кусочку и отправлять в рот. Усики при этом шевелились, словно маленькие антенны. Похоже, существо блаженствовало.

– Опять эта животина жрет?!

Ормигас вздрогнул, чуть не выронил  сыр, пригнулся к сидению стула, и быстро-быстро запихал остатки сыра в рот. Появившийся в дверях столовой, лемур смотрел на это с выражением глубочайшего отвращения.

– Он скоро растолстеет так, что в двери не пролезет!

На самом деле, это могло быть сказано не столько об ормигасе, сколько о почтенном таншайве, но тот, похоже, самокритичностью не страдал.