IV. Ваше величество, мы не знакомы…

Задумала я тут найти свою внутреннюю королеву. Согласно умным книжкам должен быть у нас внутри такой архетип – правитель. Наша высшая внутренняя психическая сила. Самый главный взрослый.

Стоило только задуматься, и тут как тут – поклонник носочков в горошек.

– Правителя твоего Артуром зовут. На днях вы вроде знакомились, не?

– Знакомились, да. Но я хочу найти королеву. Правительницу. Женского пола. Женщину свою внутреннюю – хотя бы одну!

– Королеву, значить… Хех, – Трикстер усиленно трет под носом, – та еще засранка, скажу я тебе…

– Засранка? – на всякий случай уточнила я. – Это ты про королеву мою? Точно?!

– Про нее, про нее… – И посмотрел на меня как-то хитро. Слишком хитро!

– А ты разве ей не подчиняешься? Не подданный ее?

– Ты упала, мамуль? Я по сути своей подчиняться не создан. Я не для этого предназначен! – Трикстер развалился в кресле, закинув ногу на подлокотник. – А где клубочки? Чо, не разбиралась исчо?

– Ты давай, с темы не съезжай. Что за дела у тебя с королевой? Ты чего такой хитрющий? Выкладывай.

– Не узнаю вас в гриме, мамуль! – Трикстер спускает с носа несуществующие очки, вглядываясь в меня с театральным прищуром. – Это кто сейчас оттуда со мной говорит? Я ведь эти интонации знаю! Выходи, Артурчик! Побазарим, чо. Про бабу твою.

Меня смывает со стула, а на моем месте уже сидит Артур, и он явно чем-то недоволен. Чувствую себя лишней на этом празднике жизни, но из своей головы свалить некуда, да и действо сейчас, похоже, развернется весьма нешуточное.

– Ну, – снова вступает Трикстер, – зови, что ль, свою Персефону! – В его руках уже клубок ниток, который он начинает подкидывать и ловить. И в такт этому жонглированию продолжает: – Ниррити свою зови! Свою Хине-Нуи-Те-По! Свою Миктлансиуатль… – Каждый раз, клубок подлетает одного цвета, а в руки падает – другого. – Эрéшкигаль свою ненаглядную! Прекрасную свою Хель! Ламия где твоя? Зови!

– Всю мифологию перебрал? – Артур швыряет ручку, и та, как копье, на лету прошивает клубок, пришпиливая его к стене.

«Правильно меня отец учил, что оружием может быть любой предмет», – подумала я и снова похвалила себя за стратегию невмешательства. Неужто мои внутренние мужики не поделили мою внутреннюю бабу?! Вот это будет поворот!

Но про меня, к сожалению, не забыли.

– Ты чего там притихла в уголке, мамуль? Тут без тебя-то не обойдемся… – Трикстер вытащил из стены ручку. Клубка уже не было. – Сила есть – ума не надо – это, Артур, не про тебя… – И он щелчком отправил ручку обратно на стол. – Знаешь, мамуль, – поднял он на меня одну бровь, – от твоей королевишны нас всех спасло только то, что мы в твоей голове – неубиваемы. Бессмертны. Если бы существовал хоть один способ безоперационного и немедикаментозного уничтожения субличностей внутри отдельно взятой психики, твоя взбесившаяся королевна угробила нас всех еще лет тридцать назад! Еще во время своего восшествия на трон, так сказать. Твоя внутренняя Брюнгильда^[1] даже пискнуть бы не успела.

– А говорил, в ролях не путаешься… – Артур суров сегодня. – Это Брюнгильда нас чуть и не перебила.

– Э-э, давай вернемся к истокам, дорогой! – вскакивает Трикстер с кресла. – Если бы свихнувшаяся королева не превратила бы нормальную Брюнгильду в безумную Морриган^[2], отличная была бы у нас внутренняя армия! И не приходилось бы мне детей запрятывать по закоулкам мозга, чтоб их не пытались сожрать их же защитники!

– Мужчины мои внутренние! – вмешиваюсь поскорее. – Я так понимаю, речь о моем внутреннем воине уже? Так?

– Так, так. Умняшка ты наша.

– Артур! – решаюсь я. – От него толку сегодня, как я поняла, только на энциклопедию мифов хватит. Может, ты мне объяснишь, что происходит? Я должна поговорить с королевой. Как мне это сделать? Позвать ее? Самой к ней пойти?

Артур долго изучает мои глаза. Видимо, в желании убедиться, что я готова к этой встрече. И когда я слышу «идем», что-то вроде беспокойства пробегает у меня между лопатками.

– Мать, да ты так не напрягайся, – напутствует Трикстер. – Ты ж тоже не ее подданная. Ты что-то вроде хозяйки вообще-то. Всего нашего тесного круга узких друзей.

– Он имеет в виду хозяйка всего своего внутреннего мира, – спокойно расшифровал Артур, поправляя пиджак.

– После слова «всего» мог бы и остановиться, – и я поводила ножкой по полу. Но нет же. До хозяйки всего надо еще дорасти.

– Держи клубочек на дорожку… – Трикстер вручает мне тот самый разноцветный клубок, который только что подкидывал, валяясь в кресле. – Пригодится. Я рядом, если что, – добавил он уже Артуру.

Одно моргание, и мы – в каком-то гигантском полуразрушенном замке, темном, с бесконечными коридорами, с потолками этажей в пять, с широченными, но обрушенными лестницами. Высокие окна пусты, мебель переломана, какие-т о картины на стенах – висят криво, подраны, рамы скривились, изображений не разглядеть. Слышу, как прорастает сквозь трещины в каменных стенах плющ. Ни души. Ни движения. Ни звука.

– Где мы?!

– Твоя королевская резиденция, – вздыхает Артур.

Моя?! Королевская?! Нет-нет-нет! Я вообще не так себе представляла свой внутренний замок! И тем не менее… оказывается, он именно такой…

– И кто же его так… разворотил-то?

– Ты… – Артур смотрит на меня почти устало.

Я благодарна тебе, мой прекрасный внутренний взрослый, что привел меня сюда.

– Я должна починить?

– Если хочешь, – пожал он плечами. – Это все в таком виде лет с восемнадцати, и живем же как-то. Но я бы советовал починить, да. Если не хочешь и дальше «как-то». Если хочешь как надо, как ты заслуживаешь. Если хочешь как хочешь, а не так, как вышло.

– Научи меня, как починить?

– Поговори с королевой.

И, пожав плечами, Артур исчезает. Мои уши заполняют вопли, рыдания и детские крики. Как будто все роддома мира сейчас звучат в моей голове. Я жмурюсь, но даже сквозь зажмуренные веки чувствую сияние. И явно не зубовный скрежет заполняет огромную каменную залу. О нет! Находиться в собственной голове с зажмуренными глазами – наихудший вариант! Я так ничегошеньки не решу! И я открываю глаза.

На меня на всех парах, скрежеща металлом о каменный пол, несется трон! Светясь чем-то холодным, сине-зеленым, почти больничным, он угнетает еще больше, чем весь разрушенный замок. Неестественно высоченная спинка скрежещет о каменный потолок. Куски камней с грохотом обваливаются, добивая мебель, которая еще не превратилась в щепки. Трон замирает в метре от меня. Там, наверху, где-то в районе третьего этажа, восседает королева. Она склонилась, чтобы разглядеть меня – с таким лицом, словно таракан осмелился преградить ей дорогу. «Ничтожество! – слышу я сверху. Ты пришла со мной тягаться?! Да кто ты такая?»

Я готова попятиться. Но вдруг слова зазвучали, будто отскакивая от голых стен: «Ты не ее подданная, ты что-то вроде хозяйки». Что-то вроде? О нет. Я и есть – хозяйка. И в моих силах, в моей воле не быть тут ни для кого тараканом!

– Здравствуй, дорогая королева. Это я. Я – здесь главная личность. И я же – ваш дом. И я пришла узнать, зачем и за что ты разрушила свой дом. И почему Трикстер вынужден прятать от тебя детей? И почему мой внутренний воин сошел с ума? И почему ты не правишь мудро, как должна? Королева? Спускайся! Я здесь хозяйка всего!

И я дергаю ножку трона. Чертовски хочется посмотреть на нее, на мою королеву. На мою Внутреннюю Верховную Взрослую. На ту, что интегрирует силу в сердцевине моей психики. Ту, что объединяет все мои субличности, распоряжается моими решениями, моей жизнью, в конце концов! Я хочу ее увидеть! Трон уменьшается и опускается…

– Мама?!

На съежившемся трончике скрючилась моя малюсенькая мама… В прямом смысле – малюсенькая. Дай бог с хомяка размером. Смотрит на меня испуганно и что-то неразборчиво пищит. Рядом появляется Артур, из-за спинки трона заглядывает на сиденье ошарашенный Трикстер.

– Что?! – оба выпаливают почти хором.

Я смотрю на них в изумлении: это – королева? Вот это?! Это просто моя мама… Причем без голоса даже. А мужчины мои смотрят на меня разинув рты.

– Разговор вышел предельно коротким, как я понял, – Артур как будто поклонился. Мне.

– Да я с троном, по-моему, больше разговаривала, чем с ней. Она не Королева, Артур. Трикстер? – перевожу на него взгляд…

Он стоит онемевший, не сводя с меня своих прекрасных хризолитов.

– Клубочек, ваше величество… – и робко указывает пальцем на мою руку. – Самое время.

Ваше величество? Хмурюсь. Смотрю на клубочек. И что я должна с ним сделать? Моя рука!..

Я уходила в футболке… Но сейчас мое запястье обтягивает рукав из мягкой бордовой ткани, а половину ладони закрывает пышный кружевной манжет. Пытаюсь оглядеть себя. Я в платье! Платье в пол! Белые кружева, драгоценные камни и золотое шитье… И руки в перстнях, и воротник едва ли не выше головы. И волосы… У меня – высокая прическа? Осторожно двигаю шеей – пока еще боюсь делать резкие движения. В ушах моих тяжелые серьги, а на груди колье. Теперь я его чувствую, потому что декольте платья – что надо… Опускаю взгляд на собственную грудь. А вот и хризолиты… И мои любимые гранаты, и прекрасный дымчатый топаз.

Клубочек, говоришь? Самое время, точно. Я знаю, что с ним делать. Дорогой мой Трикстер! Ты же меня всему уже научил! Ты все мне показал. Да, замок должен быть восстановлен. Моя королевская резиденция будет прекрасна!

Я подкидываю клубок. Он улетает под самый потолок. На миллионы разноцветных искр распадаются в воздухе нитки, заполняют разрушенное пространство, вылетают в пустые окна, окутывают разбитую мебель, возвращают обрушенные камни к потолкам в высоту пятиэтажного дома. Позвякивают хрусталем люстры, разворачиваются ковры, убегает плющ, зарастают трещины в стенах. Еще не все. Еще какое-то время мы будем собирать этот замок обратно. Но уже светло и тепло. И я вижу лепнину и лаковые перила еще восстанавливающихся лестниц. И картины скоро тоже станут видны!

Это не чудо. Это работа. Большая работа. И мы ее выполним.

– Займи трон, хозяюшка, – Трикстер изображает какого-то средневекового пажа, вытанцовывая реверансы и обеими руками указывая на сиденье. Но там, скрючившись, плачет моя внутренняя мама. Положа руку на сердце, мне не очень хочется на нее садиться.

– Я могу постоять.

– Как вам угодно, вашество! Каково будет первое осознанное распоряжение?

Первое осознанное распоряжение…

– Домик для этой несчастной, – и я показала на сиденье.

Мама моя вздрогнула в ужасе.

– Ты думала, я убью тебя? – Наклоняюсь к ней. – Зачем мне это, мама? Достаточно того, что ты отныне лишена голоса внутри меня. Ты больше не командуешь этим парадом. Смотри, до чего ты тут докомандовалась… – Оглядываю залу, разводя руками. – Но можешь жить тут где-нибудь, на подоконнике, попискивать тихонько – ради бога. Однако кормить тебя больше никто не будет. Своих страхов я тебе больше не дам и голоса тебе не добавлю. Но эти стены с удовольствием выслушают твои морали и нотации, твои издевки, едкие комментарии, а также причитания по поводу того, как я к тебе несправедлива.

Мама начинает рыдать.

– Не-не-не. Мам… Это тоже больше не работает. Вон тебе домик принесли, там рыдай. Если захочешь меня похвалить или помочь – просто улыбнись, я подкручу тебе громкость.

Да, конечно! Улыбнись… О, какая коварная я королева! Чтобы моя мама да мне улыбнулась?! Да быстрее секвойя станет морской черепахой, чем я дождусь от нее улыбки. Ну… шанс я ей таки дам. Не все в ней настолько ужасно.

– А я б сел, – задумчиво, но уже беззлобно произнес Трикстер.

– Она еще пригодится, – парирует Артур и распоряжается, чтобы мамин домик поставили на окно.

– Тебе виднее, мистер рассудительность. Теперь вы можете занять свой трон, госпожа.

Трон, однако, преобразился… Ни металла, ни нелепой спинки. Нормальный такой, обычный трон. Удобный, кстати, оказался. В общем, меня устраивает. Что же дальше? Смотрю на Артура. Но мне не нужен ответ. Я знаю, что дальше. Перетряхиваем все указы, внутренние распоряжения, регламенты, мыслительные процессы, «причинно-следственные» выводы, вердикты, модели мышления и поведения. Отныне здесь решения принимаю я. Но кого-то мне не хватает…

– Артур? Ты – мой король?

– Похоже на то… Только… Можно мне вот без этого королевского наряда? Меня абсолютно устраивает костюм… Да. Спасибо.

– Ну вот, мамуль, ты… простите… ваше величество! Вы спрашивали – есть ли бабы. Вот, собственно, главная баба – это вы сами и есть!.. Что-то, кажется, не то я ляпнул…

А мне смешно. Я – своя главная баба. Нет, я не злюсь на своего Трикстера. Он прекрасен, талантлив, свободен! Мой волшебный внутренний советник. Мой самый яркий внутренний свет. Неутомимый проводник и создатель моих внутренних миров. Неужели я могу обидеться на тебя за «бабу»?

– Я сейчас расплачусь… – Трикстер картинно смахивает несуществующую слезинку со своей щеки и показательно шмыгает. – Какой текст! Какой текст! И все – в честь меня!

– Я рада, что ты рад, дорогой. Однако у меня к вам оч-чень много вопросов, мужчины…

– Ты знаешь – мы ответим на все, – кивает Артур.

Да, я хочу так много у себя спросить! Так много о себе узнать. Кажется, я только начинаю настоящее знакомство с собой. И все эти внутренние «встречи» каждый раз показывают мне удивительную штуку: я совершенно не знаю этого человека. Человека, которого сорок пять лет вижу в зеркале по несколько раз в день. Мы не знакомы. И именно это я сейчас исправляю.