Глава 7

Унылый пейзаж хмурой осенней ночи заглядывал в темные окна особняка. Риккардо открыл глаза. Что его разбудило? Он прислушался. Монотонная дробь дождя о карниз, далекий шум изредка проезжавших машин, тиканье псевдостаринных напольных часов в спальной: все эти звуки не могли стать причиной его столь внезапного пробуждения. Он привык к ним еще в первую ночь пребывания в этом мире. Тогда что?

Лежа посреди широкой кровати, Риккардо задумчиво накручивал пряди блестящих волос на палец. В голове набатом звучал знакомый голос: «Помоги мне…» Он мгновенно вспомнил о своем погружении и внутри похолодело.

Ксандра. Как умудрилась эта девчонка втянуть его в свои видения? Как смогла заставить ласкать себя и, что еще более странно, наслаждаться этим? Просто уму непостижимо! Изображать страстного любовника – одно, а вот испытывать настоящее вожделение – совсем другое. Он хотел Ксандру. И отрицать это было бесполезно.

Риккардо невольно хмыкнул, вспоминая, как спустился к ней в источник, как коснулся ее нежной распаренной кожи ладонями, как извивалась она в его руках, как стонала от его прикосновений и поцелуев и снова нахмурился.

Если какая-то жалкая полукровка способна заставить его подчиняться своим желаниям и втягивать в свои видения, то это очень и очень нехорошо. Значит все не так просто, как ему казалось. Инициировать дочь Эллион не мог: она ведь не была чистокровной магиней.  Тогда откуда в ней такие способности?

Риккардо резко выдохнул, ощутив прилив возбуждения от этих жарких воспоминаний. Не нужно быть величайшим магом всех миров, чтобы понять, что его кровный враг в очередной раз обскакал его, впустив в игру свою дочь. Как некстати возникли все эти дополнительные трудности в его идеальном плане мести. Он вздохнул.

Помимо этой неприятной неожиданности было что-то еще. Риккардо попытался вспомнить, что же все-таки там случилось. Вот Ксандра, нежная и податливая наслаждается его ласками. И вдруг что-то меняется в самой атмосфере. Риккардо ощущает чужое присутствие. Очень враждебное. И в следующее мгновение его накрывает глухое забвение.

Он нахмурился, мысленно пытаясь пробиться сквозь туманное полотно, но безрезультатно. Единственное, что он смог уловить – это ощущение боли. Не своей. Чужой боли. Что это? Неужели Ксандра попала в беду? Если так, то эту беду принес однозначно не он. Риккардо мысленно выругался. Он вспомнил, как рассеялся туман и перед ним снова возник источник. На этот раз Ксандра была в нем одна.

Риккардо стоял в стороне, пытаясь понять, что здесь творится. Девушка выглядела такой беззащитной, такой несчастной. Но так ли все обстоит на самом деле? Или это всего лишь маска? Он был практически уверен, что наглая лицемерка притворяется. Она такая же, как и ее отец.

Риккардо смотрел ей в глаза. Что он видел в них? Мольбу? Страх? В белесой воде, словно разбавленной молоком чернел диск луны. «Это все ложь», – донеслось до его слуха. Эта фраза вызвала у него острое раздражение. Конечно все ложь! Он зло усмехнулся и поднял взгляд  к небу. В следующий миг что-то жуткое и яростное заполнило все пространство, и его самого выбросило из видения.

Лилит. Черная луна была за гранью этого мира, но ее дух был где-то здесь. Он это чувствовал. И Ксандра имела к этому прямое отношение. Рикардо стиснул зубы. Он обязательно с этим разберется. Как только доберется до этой девчонки.

***

Над стелящейся, словно черная атласная лента, дорогой раскинулось бескрайнее звездное небо. С его высоты на землю взирала луна, растекаясь тонкими ручейками по мокрому асфальту трассы Е-27 – глухого двухполосного шоссе. Оно шло с запада сквозь долину, стремясь влиться в активную жизнь городских дорог, но обрывалось на пересечении с оживленной трассой, ведущей в город.

Ксандра брела по обочине, бессмысленно глядя под ноги. Она то и дело спотыкалась об острые камни, но даже это не привлекало ее внимание.

По обе стороны шоссе расстилались дикие луга, занимавшие пространство в несколько гектар. Впереди чуть левее дороги чернела полоска леса. Мелкий холодный дождь орошал все вокруг, включая саму Ксандру.

Длинное трикотажное платье насквозь промокло и мешало идти, путаясь в ногах. Кроме него никакой другой одежды на теле не было. Холодный ветер легко проникал под ткань, вонзая в кожу тысячи острых иголок. Ксандра поежилась.

Что здесь происходит? Она остановилась, оглядываясь вокруг в полном недоумении. Черт! Снова она куда-то влипла. И на этот раз, похоже, серьезно.

Она растерянно оглядела себя с головы до ног: на платье в лунном свете явно выделялись кровавые пятна. Бежевые лоферы обутые на босую ногу были заляпаны толстым слоем грязи. Руки и ноги ныли, словно она участвовала в финальном турнире по рукопашному бою. Ни сумки, ни денег, ни телефона.  Интересно, что скажет по этому поводу Пит?

Ксандра вдруг почувствовала острую потребность в его поддержке. Ощущение полного одиночества накрыло с головой, отчего больно заныло в груди. Именно так она чувствовала себя после гибели родителей: несчастной брошенной малышкой, оставшейся без тепла и ласки.

Ксандра неуверенно продолжила свой путь. Она не знала, движется ли в сторону города или же уходит от него еще дальше, но какой у нее был выбор? Эх, сейчас бы навигатор сюда. Да что там – пригодился бы даже чертов компас.

Ксандра застонала. Уж об этом Питер непременно съязвил бы, будь он здесь. Но его не было. Придется полагаться на удачу. Пит всегда говорил, что у нее редкая разновидность топографического кретинизма: сто раз побывать на поляне и все равно заблудиться в ее трех соснах. Ксандра всхлипнула и, обхватив себя за плечи, ускорила шаг.

Ветер трепал волосы, то и дело захлестывая мокрые пряди на лицо и тут же мчался к верхушкам сосен, чтобы затянуть там свою монотонную песню. Липкий ужас проникал под кожу, заставляя пугаться собственной тени. Ксандре казалось, что под каждым кустом таится зло.

Для бодрости духа она стала выдумывать способы экзекуции для Питера: этот герой-любовник непременно должен отгрести за то, что не уследил за ней. Гребанные приступы. Ксандра порядком устала от этих провалов. Но сейчас она была еще и зла. На себя, на Пита, на врачей, которые не могли установить причины этих провалов, на Дэна, из-за которого все началось.

Ксандра вдруг встала как вкопанная. Ее зрачки расширились от ужаса, а перед внутренним взором вспыхнула мрачная картина: бывший жених, лежащий в густой грязи с широко распахнутыми глазами. Остекленевший взгляд устремлен куда-то вдаль, а все тело сплошь покрыто рваными ранами, словно его терзала стая оголодавших диких животных.

– Нет, нет, не-е-ет! – собственный крик вырвал Ксандру из цепких лап леденящего душу видения.

Он эхом прокатился по верхушкам деревьев и стих в глубине леса. Тело трясло как в лихорадке, ногти больно впились в ладони: Ксандра разжала кулаки. «Помоги мне, папочка», – она мысленно послала очередной зов о помощи в пустоту времени.

Откуда-то из глубины подсознания всплыл образ Риккардо. Ксандра задрожала еще сильней. Снова он. Что же их связывало? Почему этот человек, которого она даже ни разу не встречала и который, она была практически уверена, даже не подозревал о ее существовании, так назойливо врывался в ее жизнь. Пусть даже и нереальную. Ответа до сих пор не было.

Далеко впереди, из-за поворота, подернутые серой пеленой дождя, вынырнули два маленьких размытых огонька. Они медленно двигались навстречу Ксандре, обретая с каждой секундой все большую яркость и увеличиваясь в размерах. Машина. Кто-то ехал по встречной, так что рассчитывать на то, что водитель проявит милосердие и вернется в город вместе с ней, не приходилось. А может ей повезет, и город все-таки в другой стороне? Ксандра замахала руками.

Поравнявшись с ней, машина остановилась. Опустилось стекло.

– Ксандра, черт бы тебя побрал, это ты?

Тонкий голосок Леночки – официантки с параллельной смены, словно ледяная плеть, хлестнул по измученному сомнениями и страхами сердцу.

Ксандра почувствовала, как ноги становятся ватными: остатки сил стремительно покидали ее. Она поспешила к машине. Не хватало только рухнуть посреди дороги. Безуспешно дергая за ручку, она только сейчас поняла, до какой степени замерзла: пальцы едва сгибались. Леночка перегнулась через пассажирское сиденье и помогла открыть дверцу.

– Спасибо.

Ксандра сдавленно выдавила благодарность, неуклюже забираясь на сиденье и клацая зубами, словно заведенный робот.

На длинные изречения не хватало сил. Леночка вроде поняла. Она скользнула юрким взглядом по окровавленному платью Ксандры, но вопросов задавать не стала. Вот и ладненько. Ксандра постаралась удобней устроиться на сиденье, захлопнула дверцу, пристегнула ремень безопасности и выдохнула. Спасибо вам, милосердные боги. Из радиатора по ногам тонкими струйками растекалось тепло, поднимаясь выше и заботливо укутывая все тело.

Леночка не очень умело развернула машину, заехав на обочину и, слегка зацепив бампером огромный камень, чертыхнулась. Вдавив педаль газа в пол, она, наконец, рванула с места.

– Я с парнем поругалась, – словно оправдывая свое, столь уместное в сложившихся обстоятельствах, появление пробормотала она. – У него дом на самой окраине. Я всегда, если мы ругаемся, езжу по этой дороге, чтобы успокоиться.

Она посмотрела на Ксандру так, словно опасалась, что та не поверит сказанному и добавила:

– Этот чертов ублюдок снова потратил все свои деньги на свой чертов байк, чтоб его…

Ксандра поморщилась. Самая тихая и скромная работница их заведения ругалась как пьяный сантехник? Это что-то новенькое.  А вообще, ее мало сейчас волновала судьба финансов Леночкиного парня, как собственно и самой Леночки. Куда больше заботила ее собственная, пугающая своей непредсказуемостью и полным отсутствием контроля. Она обхватила голову руками и закрыла глаза.

– Я много говорю, да?

Ее спасительница смущенно замолчала.

– Да нет, просто голова болит.

Ксандра понемногу согревалась и уже могла вполне сносно выговаривать слова, без дрожи в голосе и других звуковых спецэффектов.

– Послушай, мне бы очень не хотелось лезть, куда не следует, но, может, ты все же объяснишь, что здесь делаешь? У тебя такой вид, будто…