I. II.06. Безумие и язык

Если, следуя за Хайдеггером, полагать, что язык – это дом Бытия, то для безумия язык – это тоже дом, но дом казенный, тюрьма. Язык плохо подходит для дискурса о безумии, он слишком неповоротлив и слишком жестко сконструирован. Безумию здесь трудно не только выражать себя, но и просто дышать. Оно то и дело спотыкается о конструкции языка и ищет в нем просвета, чтобы выбраться наружу.

Взаимодействуя с языком, безумие инициирует различные языковые игры, которые зарождаются в языке, но затем расползаются во все стороны.

Но язык рождается одновременно с молчанием [см. «Безумие и молчание»], он проступает сквозь молчание, которое само обретает свой собственный смысл и становится сущим только при рождении языка. Существа, не имеющие языка, не находятся в молчании, когда не издают звуков – они немотствуют.

Язык же рождает сам себя вместе с молчанием из только-только намечающегося человеческого бытия [см. «Безумие и Бытие»].

I. II.07. Безумие и идентичность

Человек с древних времен обладал одновременно многими идентичностями, причем их число постоянно росло. Уже сейчас идентичностей так много, что их трудно сосчитать.

Получается, что каждый является перекрестком многих идентичностей, на котором они сходятся, и это пересечение вызывает дополнительное напряжение.

Мы научились прятаться за идентичностями, как за бронзовыми стенами. Это – наше новое прибежище. Наш новый Vaterland.

Безумие всегда создает дополнительные идентичности. И если «безумие в целом» порождает одну большую идентичность, то каждое отдельное безумие приносит идентичность уникальную, не схожую с другими. Каждое личное безумие уникально, как форма ушной раковины, и его внешняя похожесть на другие создает иллюзии подобия [см. «Безумие и подобие»], которую нередко называют «диагнозами». Но это не должно обманывать «независимого наблюдателя», находящегося в центре галактики и рассматривающего нас в несуществующий микроскоп.

I. II.08. Безумие и эксперимент – 2

Если так называемый Стэнфордский тюремный эксперимент 1971 года достаточно хорошо известен, прежде всего благодаря самому Филипу Зимбардо, то о втором Стэнфордском эксперименте известно крайне мало, его результаты – по договоренности – были отнесены к информации конфиденциального порядка.

Это был эксперимент со студентами-медиками, которые должны были воспроизвести атмосферу психиатрической клиники. Их разделили на две группы – «медиков» и «больных», и среди «больных» провели жеребьевку: они должны были вытащить карточки с психическим заболеванием, которой им надо будет изображать максимально достоверно. У них было три дня на подготовку – изучение «своего» заболевания.

Эксперимент пришлось приостановить на шестой день из-за того, что «больные» начали демонстрировать симптомы «своих» заболеваний чересчур достоверно. После прерывания эксперимента оказалось, что почти все они теперь нуждаются в психиатрическом лечении.

I. II.09. Безумие и агрессия – 2

Есть совершенно иные подходы к агрессии, и они, в свою очередь, могут быть никак не связаны с безумием.

Эрих Фромм выделял несколько форм агрессии.

* Игровая агрессия – используется в целях демонстрации своей ловкости, умения, а не в целях разрушения (не мотивирована ненавистью или деструктивностью).

* Реактивная агрессия – защита жизни, свободы, достоинства, а также собственного или чужого имущества; возникает в случаях:

– фрустраций потребностей и желаний;

– зависти, ревности и желания мести;

– потрясения веры (в жизнь, в любовь; разочарование).

* Архаическая жажда крови.

* Компенсаторная (злокачественная) агрессия – жестокость и деструктивность, насилие, служащее «импотентному» человеку в качестве замены продуктивной жизни:

– садизм (стремление подчинить живое своей власти, сделать его беспомощным объектом своей воли);

– некрофилия (страсть к неживому);

– хроническая депрессия и скука.

Злокачественная агрессия – в сочетании с безумием – особенно опасна.

Есть точка зрения, что на уровень агрессии влияют гены:

– увеличивающие активность дофамина и норадреналина;

– снижающие активность ГАМК;

– усиливающие выработку половых гормонов;

– усиливающие действие гормонов стресса (адреналин, кортизол).

Здесь нейробиологам открывается огромный простор для размышлений о том, как это комбинируется с разными формами безумия.

I. II.10. Безумие и миф – 2

Мы уже упоминали, что бытие доступно людям только через среду мифа. Соприкосновение с бытием напрямую вызывает безумие.

Безумие же расщепляет одни мифы и порождает из небытия другие.

Мифы для безумного сознания расходятся, как множество вееров, прикрепленных к одной точке: где-то налезая друг на друга, а где-то оставляя бреши, не защищенные никаким мифом. При этом может возникнуть иллюзия возможности «объединенного мифа», но это не случается при обычных условиях. Возникновение такого мифа – кропотливая работа тысяч муравьев, пауков и пчел, а их координация является невероятно сложной задачей.

I. II.11. Безумие и магия

Безумие связано с магией сильнее, чем правая рука с левой. Не всякий безумец становится магом, но каждый маг, даже шарлатан, во многом безумен. Многие формы безумия вводят нас в мета-магическую среду и создают телесные ощущения присутствия магии. Она струится – с разной скоростью – сквозь предметы и события, сквозь пространство и время, сквозь серьезность и иронию. Она мощным потоком срывает плотины внутри сознания и проникает в доступные миры, внося изменения в устоявшийся ход событий. Ее трудно контролировать, но еще труднее – без страха подчиниться ей.

I. II. S-1.11/12. Хозяин [Суб-личности-4]

(1)

Хозяин сидит в большой комнате каменного дома. Горит камин, трещат дрова. В комнате тепло. Хозяин сидит на резном деревянном стуле, руки на столе. Он ждет гостей. И – одновременно – не ждет их. Он никогда не выходит из дома. Он должен ждать. К нему приходят за советом и чтобы согреться. Гости должны постучать в окно, и тогда он встанет и откроет им дверь.

(2)

Ему примерно 65 лет, но выглядит он на 40. Он гладко выбрит. Глаза сверкают из-под густых бровей.

Я пытаюсь заговорить с ним. Он молчит. Слегка улыбается.

Потом говорит:

– Ты не гость. Ты другой.

– Ты что тут делаешь? – спрашиваю я.

– Я всегда тут был. Я здесь очень давно. Так давно, что ты не можешь помнить.

– Но что ты делаешь?

– Я жду гостей. Они могут прийти в любой момент. И я должен буду открыть им дверь.

(3)

Это очень странные гости. Они приходят из разных миров и приносят с собой сыр и мед. У хозяина всегда под рукой сухари и вино. Они приходят и очень быстро уходят снова, оставляя каждый раз написанное на бумажке одно слово (свое).

I. II.12. Безумие и Космос – 2

Наше сознание подобно Космосу. И потому наше безумие имеет в Космосе аналоги в виде особых явлений. В то же время в нашем сознании есть объекты, подобные космическим черным дырам, которые мы не можем изучить, заглянув за горизонт событий. Кроме того, значительную часть нашего сознания занимают темное вещество и темная энергия, о которых мы можем судить исключительно по косвенным проявлениям. Иногда безумие позволяет нам успеть увидеть их краем глаза, если быстро повернуться к ним.

Если у нас нет возможности изучать свое сознание, – мы можем изучать Космос. Если мы не можем увидеть свое безумие в сознании, мы можем разглядеть его вовне – в различных космических объектах. Важно лишь правильно смотреть.

I. II.13. Безумие и Заратустра

Конец ознакомительного фрагмента.