НЕУДАЧА КИТАЙСКОГО ФЕОДАЛИЗМА

Государство династии Шан было покорено в XII в. до н. э. государством Чжоу, чья столица Сян находилась на реке Вэй, западном притоке Желтой реки. Номинально династия Чжоу была самой продолжительной в истории Китая, просуществовав почти девять веков до 222 г. до н. э., вдвое больше самой продолжительной династии в последующие периоды.

Империя Чжоу подчинила бо́льшую часть Северного Китая, но не смогла захватить болотистую долину реки Хуай в юго-восточном направлении или субтропические лесные массивы к югу от Янцзы^[7]. Правители Чжоу ввели, возможно позаимствовав из Западной Азии, институт императорского гарема, охраняемого придворными евнухами. Они наладили чеканку из латуни монет, похожих на современные, развивали ирригацию и выращивали дополнительное количество зерна для торговли с кочевыми степными племенами – тюрками и монголами. Около 600 г. до н. э. в Китае появилось железо, предположительно оно было ввезено из Индии через Бирму. Также ввозились стальные мечи и плуги (в качестве тягловой силы использовали быков) из семитского Ближнего Востока, или же они производились по их подобию. Китай на более чем тысячу лет отставал от Ближнего Востока в этой области, но опережал Японию на пять веков. Именно через Китай железный век распространился на Дальнем Востоке.

Императоры династии Чжоу вскоре стали недееспособными rois fainéants («ленивыми королями». – Пер.), чья власть была парализована беспрерывными войнами между их феодалами. Они оставались просто наблюдателями, когда число государств упало с 1800 до 100, а затем до нескольких: Янь на северо-востоке, Ци в Шаньдуне, Цзинь на севере, Цинь на северо-западе, Чу на юге и Юэ на востоке. Эти государства интриговали и воевали друг с другом в период анархии, названный периодом «Воюющих царств» (Чжаньго).

ДЕМОНЫ И БОЖЕСТВО

В период династии Чжоу китайская философия и религия приняли формы, которые оставались постоянными в течение более двадцати столетий. Был развит концепт безличной, но активной силы Неба, названный тянь. Предки почитались как духи с индивидуальными чертами, и их умилостивляли регулярными обрядами и жертвоприношениями. Души обычных людей становились куэй, а знатных – шень^[8]. Неопределенность в жизни и феодальная анархия заставляли вдумчивых людей размышлять об идеальном государстве. В борьбе за власть правители пытались найти мудрых советников, которые могли бы сделать государство процветающим, или, если мира не удавалось достичь, – добиться успеха в войне – стратегия, которую гораздо более ценили, чем военную доблесть.

МУДРЕЦ И ЕГО УЧЕНИКИ

Почти вся классика китайской философии была создана в период Чжоу, и некоторые из великих мыслителей были современниками, поддерживавшими отношения друг с другом. Самый знаменитый из них Кун^[9], или Конфуций, новатор в области этики, полагавший, что самодисциплина, соблюдение обрядов и обычаев и врожденная добродетель человечества могут сохранить золотой век. Он подчеркивал скорее значение патриархальной семьи, чем государства. В его концепции идеального государства великодушный император являлся отцом народа, строго придерживавшимся обрядов и посредством этого угождавшим Небу и приносившим процветание стране. Менций, первый из великих комментаторов Конфуция, родившийся после смерти Конфуция более чем через сто лет, развил доктрину, согласно которой если император оказывается недостойным – то есть если народ страдает от бедствий, – то он лишается мандата Неба и его подданные освобождаются от необходимости подчиняться ему. Учение Менция санкционировало восстания и морально оправдывало свержение императоров и приход к власти новых династий.

Конфуций учил, что человек совершенен благодаря процессу работы над собой и что наиболее подходящими объектами изучения являются жизнь и афоризмы праведных правителей. Он назвал в качестве примеров князя Чжоу и других видных князей. Однако его последователи, то есть почти сто поколений китайского народа, отдавали должное самому Куну. Конфуций полагал, что управление принадлежало людям, в моральном плане превосходящим других и действия которых не должны ограничиваться точными законами. Они могли урегулировать проблемы согласно своим личным заслугам, следуя канонам гармонии, человеколюбия и искренности. Простым людям нет необходимости стремиться к эгалитаризму, но они могли доверять мудрости и честности тех, кто превосходил их в нравственном отношении.

Для простого ума конфуцианское учение предоставляло четко сформулированные принципы. Существовали четыре социальные группы: ученые – высшая социальная группа; затем следовали земледельцы, удовлетворяющие универсальные потребности человека; после – ремесленники, также производители, хотя менее важные; наконец, купцы, торгующие продуктами, производимыми другими людьми^[10]. Моральная ответственность классифицировалась по пяти типам отношений: между князем и подданными, отцом и сыном, мужем и женой, старшим братом и младшим братом, другом и другом. Женщины должны подчиняться последовательно отцу, мужу и старшему сыну. Согласно учению Конфуция, отец, следящий за строгим соблюдением обрядов в семье, пользовался уважением при жизни и почитался после смерти его потомками по мужской линии.

Отношения, конечно, были неравными: с одной стороны, лицо, стоящее выше по положению, проявляющее добросердечие, чья собственная честность ограничивала его власть, с другой стороны, лицо, занимающее более низкое положение. В семье существовали три вида отношений, имевших первостепенное значение, даже друзья включались в семейные отношения. Чужестранцы и другие государства, в том числе военные союзники, находились вне сферы этики. Конфуцианское общество видело семью как обнесенный стеной замок, с сотрудничеством внутри, за пределами чего все является законной добычей.

Конфуцианство не имеет четкого учения о загробной жизни. Счастье в потустороннем мире достигается косвенным путем: самый добродетельный человек будет страдать, если его потомки не будут почитать мемориальную доску в его память и посещать его могилу. Величайший позор – равносильный исчезновению навсегда – это не иметь потомков мужского рода. Несомненно, желание иметь максимальное число сыновей способствовало перенаселению в каждом конфуцианском обществе. Семейная солидарность препятствует проявлению смелых самостоятельных действий, привязывая их к родовому участку земли, и те, кто отправился за рубеж, могли заранее договориться о доставке своих тел на семейное кладбище.

ОБРАТНО К ПРИРОДЕ

Почти полностью был противопоставлен строгой обрядности Конфуция анархический индивидуализм Лао-цзы, которого традиционно считали современником и знакомым Конфуция^[11]. Даосистское учение, названное даосизмом (от дао, или «путь вещей»), с пренебрежением относилось к обрядности и подчеркивало натурализм и свободу от ограничений. Последователи Лао-цзы презирали высшую власть и так мало думали об ответственности перед семьей, что один из них странствовал по Китаю, сопровождаемый двумя слугами, один из которых нес кувшин с вином, а другой – лопату, чтобы похоронить этого последователя Лао-цзы, где бы тот ни умер. С точки зрения даосизма ни один цивилизованный институт не был достоин восхищения; дворы были посмешищем и армии – просто бандами разбойников. Даосы рано стали придерживаться монастырской жизни, выбирая красивые и уединенные места. В их деятельности акцент делался на паломничестве и уходе в святыни и священные горы. От мистицизма они легко перешли к магии, эликсирам, занимаясь поисками философского камня и продавая талисманы легковерным.

ЧЕЛОВЕК: ПОРОЧНЫЙ, ЛЮБЯЩИЙ УДОВОЛЬСТВИЯ ИЛИ АЛЬТРУИСТ?

В равной степени контрастировало с учением Конфуция учение Сунь-цзы, жившего около трех веков спустя после Конфуция. Сунь-цзы, убежденный материалист, не верил в бессмертие, отрицал человеческую доброту и утверждал, что закон, кодифицированный и строго реализуемый, был более ценным, чем пример человека, занимающего более высокое положение. Он был назван легалистом^[12].

Китай имел своего Эпикура в лице Ян Чжу, который в наслаждениях встретил свою смерть, так как она закрывает все счета. Был также альтруист Мо Ти, который выступил против бессмысленной бойни своего времени, заявляя, что люди должны любить, а не ненавидеть друг друга, что наступательная война является просто убийством и любовь – истинным законом вселенной. Так как его сторонники не могли сражаться, пока на них не нападали, они были побеждены и в значительной мере уничтожены до объединения «Воюющих царств».

ПЕРВЫЙ ИМПЕРАТОР

Это объединение было осуществлено государством Цинь, которое захватило Сянь и низложило императора Чжоу после разгрома вражеской коалиции. Армия Цинь овладела военным искусством, пройдя суровую школу на северо-западной границе, и ее конница оказалась более эффективной, чем архаичные бронзовые колесницы. Управление страной находилось в руках централизованной тоталитарной монархии, основанной на легалистской философии. Конфуцианское учение было объявлено вне закона – некоторые его приверженцы умерли мученической смертью, и, чтобы покончить со всеми еретическими взглядами, все книги, находившиеся в частных руках, подлежали уничтожению, за исключением практических трактатов по медицине и ремеслам^[13].

Правитель государства Цинь, объединивший Китай в 221 г., принял титул Цинь Шихуанди – «первого императора Цинь». Убежденный легалист, он издал детальные предписания, стандартизуя веса и размеры оси для повозок, которые везли зерно в качестве дани по широким дорогам^[14] в его столицу Сеньян. Ради увеличения государственных доходов Цинь Шихуанди учредил государственную монополию на соль и железо. Он поразил население империи великолепием царского двора, крыши которого покрывали площадь в тридцать акров. Чтобы остановить варваров пустыни, он построил самое колоссальное фортификационное сооружение в истории человечества – Великую стену^[15]. Его армии прошли Южный Китай до Гуандуна, за исключением гор на юго-западе и фьордов на юго-восточном побережье. Утверждают, что Цинь Шихуанди торговал с Европой, и название его династии и государства постоянно ассоциировалось в Западной Европе со всей Китайской империей – China. Однако власть династии Цинь пережила смерть императора всего на три года – до 207 г. до н. э. После пятилетней гражданской войны Лю Бан, крестьянского происхождения, провозгласил себя императором, положив начало династии Хань^[16].

ЛЮДИ ХАНЬ

Период Хань длился четыре столетия, два до и два после начала новой эры, включая междуцарствие (9–23 н. э.) с правлением так называемого «социалистического» императора Ван Мана. Ван Ман, родственник императрицы, стал популярным, ведя скромный образ жизни, предоставляя большие суммы денег для распределения среди бедноты, и основал высшее учебное заведение. Он низложил малолетнего императора и основал династию Синь, или «Обновленную» династию. Ван Мин национализировал землю, упразднил рабство и расширил государственную монополию. Он раздавал беспроцентные ссуды на похороны и жертвоприношения. Ван Ман натолкнулся на сопротивление богатых и влиятельных групп, объединенных в тайном обществе «Красных бровей», был убит в 23 г. н. э., и род Лю вернулся к власти (согласно «Истории Востока», т. 1, «Восток в древности». М., 2002, с. 452, в движении «Красных бровей» принимали самое активное участие обездоленные и эксплуатируемые массы. – Пер.).

Ранние императоры Хань проявляли кипучую энергию, ведя успешную войну против кочевых племен сюнну. Они также оттеснили южноманьчжурские племена и продвинулись, обогнув Чжилийский залив, чтобы захватить Северную Корею. Хотя правители Хань не заняли Фуцзянь и Юньнань, они покорили дельту Кантона и северное побережье Вьетнама. Они проникли в Центральную Азию, торговали с Персией и в Прикаспии имели контакты с аванпостами Римской империи^[17]. Хотя Хань воздерживались от тяжелого бремени общественных работ, способствовавших падению Цинь, все же они оставили после себя такой памятник, как первые 500 миль (800 км) Великого канала, по которому в их столицу в Лояне (Хэнань) доставлялся рис из хозяйств в долине Янцзы. Почти таким же триумфом строительного искусства была система дамб, контролирующая воды Желтой реки.

В эпоху Хань появились первая работа по национальной истории, написанная Сымой Цянем, и обширный юридический кодекс Ли Куэя. Позже правители Хань покровительствовали культу Конфуция, выгравировав три конфуцианских произведения на камне в Лояне в 175 г. н. э. – один из старейших классических литературных текстов в мире. После безуспешных попыток правления на основе фаворитизма и семейных отношений Хань учредили конкурентные экзамены для желающих работать на гражданской службе для рекрутирования «более способных претендентов», о которых писали в стихах в конфуцианской философии. Эта система превалировала до 1907 г.

Все китайцы, за исключением, возможно, покоренных жителей Кантона, гордились своим названием «люди Хань», потому что династия создала такое же великолепное политическое здание на Дальнем Востоке, каким была в то время Римская империя. Однако в отличие от римлян III столетия поздние правители Хань оказались недолговечными, деградировавшими, купавшимися в роскоши. Эти бездарные монархи, руководимые дворцовыми евнухами, обрекли страну на банкротство. Нищета приводила к росту числа крестьянских восстаний, возглавлявшихся тайными обществами, отделению провинций во главе с военачальниками и, наконец, к разрушению в 220 г. н. э. Лояна и падению династии Хань.

РАСПАД СТРАНЫ И ТРОЕЦАРСТВИЕ

Так закончился период величия, предшествуя хаосу, сходному с «темными веками» Европы, так как не было достаточно мощной силы, способной объединить Китай. Вскоре после того, как был низложен последний представитель династии Хань, империя раскололась на три царства: Вэй на севере, Шу на западе и У в нижней части бассейна Янцзы. Войны между ними свирепствовали более полувека. Совершались подвиги, появились «романтические» лидеры, так же как на средневековом Западе^[18]. В стране происходили смута, разгул бандитизма, бесчисленные измены, пока «кондотьеры» не уничтожили друг друга. Феодализм был восстановлен таким, каким он был в поздний период Чжоу.

В конечном счете Китай распался на отдельные части на севере и на юге. В долине Янцзы правили местные династии, а на север хлынули варвары. Тибетцы покорили провинции Желтой реки до 400 г. н. э. За ними последовала тюркско-монгольская орда, образовавшая царство Тоба, которому, в свою очередь, угрожала коалиция восточных татар, известных как юань-юань.

«КНЯЗЬ-УТЕШИТЕЛЬ»

Агония народа способствовала распространению новой веры, основанной арийским князем Гаутамой Сиддхартой в Индии за пять веков до Христа. Гаутама, почитаемый как Будда, или «просветленный», искал спасения от всеобщего человеческого страдания и несчастья. Он нашел его в очищении от честолюбия и желаний, или символически в отделении от бессмысленно вращающегося колеса жизни. Угасание желаний, или состояние нирваны, лежит в конце восьмикратного пути самоограничения. Первоначальный буддизм отрицает существование атмана, или индивидуальной души. Возрождение страстного желания заставляет индивида отступать от желанной цели – нирваны.

Из буддийского учения вытекает неприкосновенность души в любой форме – каждом животном, рыбе, насекомом. Согласно учению о карме, счастье в любой инкарнации зависит от заслуг, накопленных во всех предшествовавших видах существования^[19]. Организованный буддизм поощрял бегство от мира в монастыри. Он придавал большое значение молитве, чудесам и чтению священных сутр.

Миссионеры из Индии принесли буддизм в Китай намного раньше, но бюрократия Хань, рекрутированная из круга конфуцианских ученых, с презрением относилась к миссионерам и их мистическим учениям, подрывавшим семейный строй и престиж императора. Однако варвары царства Тобы (также называемого Северным Вэем) обращали мало внимания на конфуцианство. Буддийские миссионеры склонили их на свою сторону, провозгласив их правителей перевоплощениями самого Будды. Они подтвердили свой переход в буддизм, создав некоторые из самых изумительных работ восточной скульптуры – каменных Будд Юн-Кана и гроты Лунмэня. Высшим властям импонировало учение буддизма, согласно которому их положение основывалось на высшей добродетели в предшествовавших жизнях. Они ценили его за то, что в соответствии с ним набожность и покорность бедных людей были средством улучшения их будущего состояния. По их собственным словам, униженные были рады появившейся надежде перевоплощения, несущего радость, после страданий в этой жизни. Подобно христианству буддизм нес утешение страдавшим массам и усиливал свое влияние в тяжелые времена. К концу периода Троецарствия он распространился в Китае, начиная с дворца и кончая крестьянской хижиной. Монахи различных сект ходили по стране, распевая молитвы, читая проповеди и священные сутры. Они получали дары, накапливали капитал для торговли и банковских операций и даже сдавали свои монастыри в аренду купцам в качестве складов товаров^[20]. Темные века Китая длились почти четыре века. Испытание было настолько суровым, что Китай утратил зависимые от него территории в Корее, Аннаме и Центральной Азии. Согласно некоторым китайским летописцам, численность его населения сократилась вдвое. Кровавая резня способствовала смягчению социальной напряженности: помещики-эксплуататоры были уничтожены, крестьяне утолили земельный голод приобретением новых земельных участков, истощенные поля получили отдых. Феодальные добродетели, вдохновлявшие героев Троецарствия, почти исчезли в Китае. Однако они, вероятно, оказали влияние на формирование более позднего японского культа бусидо («путь воина»).

ОБЪЕДИНЕНИЕ ПРИ СУЙ И КОНСОЛИДАЦИЯ ПРИ ТАН

Династия Суй восстановила центральную власть в 589 г. Ее правители начали другой цикл огромных строительных работ, включая строительство каналов, по которым могли передвигаться суда с зерном, водоизмещением до восьмисот тонн, и широких дорог, обсаженных деревьями, создававшими тень. Император Ян-ди в своих дворцовых садах в Лояне бросал вызов самой зиме, покрывая шелковыми листьями и цветами ветви деревьев. Однако активность групп евнухов^[21]