– Но это же конкретные люди все-таки…

– Так, завуалировано… Образы…

И Люба пыталась написать образы. «Я хорошо слышу вдаль», – однажды сказал Александр. Но никакой взаимности Люба не чувствовала. Ей действительно хотелось, чтобы он услышал ее. И ей не хотелось, чтобы он мог подумать о ней плохо. Потому что в этой альтернативной Вселенной ее светом и ее бездной был он. И она желала этого больше всего.

И это была чрезвычайно странная и забавная история. Люба написала о том, как чуть больше года назад выходила с лифта и встретилась с человеком, которого совсем не знала. Она видела его первый раз. Он стоял, разговаривая по телефону, а когда обернулся, ей пришло в голову, что она влюбилась в холодный свет этих синих глаз. А может быть, и на самом деле, влюбилась.

Но она взяла себя в руки и сделала вид, что ничего не произошло. Так, потряхивало иногда слегка. Но в него все-таки невозможно было не влюбиться. Иногда его взгляд казался каким-то обманчиво удивленным. Это было в те моменты, когда какие-то слова или ситуации он не мог предусмотреть. И глаза становились какими-то более синими в эти моменты. Он наблюдал. Играл. Ему нравилось выводить людей на эмоции. Зная людей и их эмоции, ими легко управлять. Он легко узнавал людей. Он сразу сказал про Любу, что она – карьеристка. И она не стала его в этом разубеждать.

У него спокойный голос, и ей нравилось это в нем. «Почему-то мне кажется, что в школе он был троечником», – подумала Люба. А ей всегда нравились троечники.

Даже в том, как он ходил, чувствовалась сила. Он – сильный духом человек, и его просто невозможно было не заметить. У него выразительные черты лица, и свою мимику он неплохо контролирует. Но не всегда. А иногда Александр так улыбается, что хочется поверить в то, что это искренне. Это, кстати, самое сложное в жизни – научиться улыбаться так искренне.

Чаще всего он выглядит спокойным и умиротворенным. Но это бывает обманчиво. Просто он сдерживается. Бурные эмоции кипят в нем периодически, но он пытается их усмирить. У него успешно это получается. Это человек, за которым хочется идти. Безусловный харизматичный лидер. Главное, чтобы ему и самому это было нужно – находится в этом месте и это время. Вести за собой – сделать так, чтобы люди пошли. Он нравился Любе. Он покорил какую-то часть ее души. Ей нравились эти черти, которых она видела в его глазах. Ей нравилось это невозможное сочетание силы духа, доброты и хладнокровия. У него было все рассчитано и просчитано наперед. Он не верит в случайности. Если бы он захотел, то смог бы вытащить эту компанию из болота.

Напряженность и сосредоточенность присутствовала в чертах его лица. Такая непробиваемая маска. И то, что я думала обо всем этом, чрезвычайно ее бесило.

«Ах, как это романтично – увидеть маску и захотеть снять. Растопить сердце и согреть душу» – это такие вздохи юных романтичных девиц, нескончаемые с начала времен и до их конца.

Она заметила со стороны это выражение в нем – раз или два. От этого лица веяло холодом. И почему-то мне было немного жутко. Но притягивало. Иногда он заразительно улыбался и пританцовывал от радости. Вообще, когда он улыбался, эта улыбка передавалась тебе ненавязчиво, как эстафетная палочка.

Он выглядел залюбленным и заласканным. Как очаровательный котенок, которого хочется приручить. Кошачьи вообще гуляют всегда сами по себе. А еще иногда он делает смешные жесты. Например, прижимает свои уши ладонями к голове, и это забавно. Его нелегко смутить, но иногда удается.

В общем, можно было бы рассказывать и рассказывать об этом. Но зачем? И так было ясно, что Люба была влюблена. Но только смысла никакого в этом не было.

«Чтобы ты хотел для себя?» – спросила Люба у Александра.

«Несколько счастливых дней» – ответил он мне.

– Я буду счастлива подарить тебе эти прекрасные дни.

– Зачем тебе это нужно?

– Потому что мне этого хочется. И мне плевать на все остальное. Я не попрошу ничего взамен. Я тоже хочу для себя этих несколько счастливых дней.

– Что будет потом?

– Потом не будет ничего. «Завтра» перестанет существовать. Ты останешься в моей душе на одно единственное Сейчас. А затем я уйду, и ты уже не увидишь меня.

– Куда ты уйдешь?

– Я не знаю еще. Я не готова дальше что-то планировать. Я просто хочу жить. Это мой путь. Я не знаю, каким он будет дальше. Но должно быть так, и никак иначе. Мне нужно будет уйти.

– Может быть, ты что-то хочешь от меня?

– Конечно, хочу. Я хочу твоей любви. Я хочу, чтобы ты любил меня в эти краткие мгновения Сейчас. Я хочу, чтобы ты гладил мои руки и заплел волосы в косу. Ты когда-нибудь заплетал волосы женщины в косу?

– Не помню.

– Это несложно. Я покажу, если хочешь. Я бы прижалась к тебе и обняла. Мне действительно этого хочется. Это будет сон, который мы увидим вместе. Но сон, который забудется утром.

– Это все бессмысленно. Зачем мне это нужно?

– Ты тоже этого хочешь. Я знаю это. Но не преследуй меня только. Не шути и не обманывай. Не говори, что не отпустишь, и не пытайся просить большего.

– Я бы и не стал.

– Не знаю. Я не уверена. Любовь делает людей безумными. Я подарю тебе несколько счастливых дней, и не стану ничего просить взамен. Только потому, что сама этого хочу. Но мне не нужно будет от тебя большего. Ты можешь захотеть большего. Ты можешь поступить неблагородно затем – вести себя по-свински с людьми, которые мне дороги. Я бы не хотела этого. Это мой путь. Тот, который я выбрала. Сама и осознанно. Это любовь с привкусом страдания. Это свет и тьма, смешанные в одном бокале вина. Это мой замкнутый круг, и мне не нужно, чтобы кто-нибудь разрывал его. Это спираль, каждый виток которой находится чуть выше прежнего. Но всегда виток. И всегда круг уходит на следующий виток в одной и той же ситуации – повторяющейся в разных вариациях.

Кто-то появляется в моей жизни, и я влюбляюсь. Я следую своему порыву и всегда ухожу. Но не дальше следующего витка спирали меня всегда уговаривают остаться. И я остаюсь. Связь не теряется. Но это – уже следующий виток и всегда новые прекрасные Сегодня. И я забываю тех, кто просит забыть. Я храню эти воспоминания в омуте и зеркале своей души. В Вечности. В вечном замкнутом круге. И я счастлива, что могу любить так сильно. Что могу так желать и чувствовать себя живой.

– Ты желаешь этого для себя?

– Да. Желаю. Но я попрошу тебя только об одном.

– О чем?

– Мне придется уйти. И ты отпустишь меня.

– Знаешь, это все похоже на какой-то бред.

– Вернемся к началу нашего разговора – отмотаем Время назад. Любовь – это безумие. И я выразила свое желание. Если тебе это не нужно, и ты этого не хочешь, можешь забыть это все, как страшный сон. Сделать вид, как будто бы ничего не было. Но это может быть сказкой о нескольких счастливых днях. О днях, которые останутся в твоей памяти, как прекрасный сон.

– Как ты все это себе представляешь?

– Все не так сложно. Я расскажу тебе о том, как все будет. Я пишу заявление, и ты его подписываешь. Мне нужно уйти. Я уверена, что найду себе работу. Это мой путь. Не думай, что мне что-то нужно от тебя. Спустя две недели я уйду. У нас будет несколько дней до уходящего года. Ты пригласишь меня в ресторан, и мы поболтаем о какой-нибудь ерунде. Я заплачу по счету – мне не нужно, чтобы ты меня «оплатил».

Дальше я дам волю твоему воображению. Я думаю, что оно у тебя не менее больное, чем у меня. И ты будешь счастлив – провести со мной эти дни. Но все это закончится одним прекрасным Сейчас. Уходящим годом. В Новом Году я вскрою конверт предыдущего года и напишу, что всё сбылось.

Напишу о том, что я была счастлива. Затем возьму ручку и новый лист бумаги. Что я напишу себе на новом листе, я еще не знаю. Но в нем точно не будет тебя. Эта любовь отпустит мое Сердце. И ты отпустишь меня. Я забуду тебя. Это будет нашим уговором. Мне не нужно будет видеть тебя, слышать или писать тебе. И ты тоже дашь мне слово, что забудешь меня. Я отпущу эту любовь ветром в раскрытое окно. Это воспоминание оживет на листах моей книги, и окрыленная мысль улетит от меня в Вечность. Мне, может быть, и не захочется ее отпускать. Но приходится прощаться и прощать. Так нужно.

– Ты уверена, что так все и произойдет? Может быть, я этого не хочу.

– Я ни в чем не уверена. Но почему-то я чувствую, что ты этого хочешь.

Чумой для Любиного сердца и болезнью ее разума был Александр. Она тонула в нем, и задыхалось от бессмысленности своих чувств и эмоций. Она привыкла вести себя логично, но нелогичность заиграла всеми красками ее души при встрече с ним. Ее девочка, ее Аделина заговорила с новой силой в ее душе. Но сердцу было больно, и грудь Любови холодела. Разум терял смысл, и Любовь начала сходить с ума. Плотью и кровью из сознания Любови вырастала Аделина – темное дитя ее души. Это было неизбежно, срок договора, который Любовь заключила однажды, истекал. Ее время заканчивалось. Она выносила Аделину, и девочка должна была родиться. Ее сознание должно было отделиться от мыслей Любови. Таковы были результаты этой сделки. Любовь отдавала долг. Душа Любови должна была перейти в руки к ее темному гению. Четвертый всадник в ее жизни нес девушке гибель. Обратный отсчет дошел до нулевой отметки. От Ада и заключения сделки с дьяволом Любовь встретила в обратном порядке четырех всадников на своем пути: Смерть, Голод, Раздор и Чуму – Землю, Воду, Огонь и Воздух. На четыре времени года были похожи эти мужчины – на весну, лето, осень и зиму. Начало этой истории было положено весной. Гибель Любови и ее любви настигла ее одной снежной зимой. Призыв Аделины, отделившейся от разъевшего болезнью разума девушки, стал нулевой отметкой для ее сердца. Сердце Любови остыло, свет в ее глазах угас. Душу Любови подхватил ветер и унес ее к пламени. Сделка была выполнена. Темный гений даровал Любови ее Снежное царство, Душа девушки обрела покой и осталась там. Буквы сложились в слово Вечность. Она была там с душою того, кого желала.

Давай потанцуем

«Давай потанцуем», – сказал тихо молодой человек Катерине. Дело происходило на одной из институтских вечеринок, которые организовывали ребята из профсоюза. Катерина танцевала на импровизированной сцене вместе с остальными девчонками, имевшими наглость и смелость забраться на сцену. Заиграла музыка – школьная мелодия, которую любила Катя в школе. Это был популярный школьный трек «Медляк» Кредо:

«Сегодня в белом танце кружимся,

Наверно, мы с тобой подружимся.

И ночью мы вдвоем останемся,

А утром навсегда расстанемся»

Под эту песню Катерина танцевала в школьном лагере с мальчиком, которого первый раз поцеловала. Это был спортивный лагерь, она приехала туда вместе со своей волейбольной командой. Кроме корпуса волейбола, там были корпуса девушек-гимнасток, самбистов и самбисток, а также футболистов.

Больше всего Катерине нравились футболисты. Мальчик, который играл лучше всех, был не самым симпатичным парнем в команде. Его звали Андрей. Именно его-то она и целовала после вечерних дискотек, уединившись за зданием в укромном уголке. Парочка практиковала сюжетно-ролевую игру в прятки.

Был еще и самбист, который сжимал Катерину в объятиях на танцах так, что она задыхалась. Как его звали, Катерина точно не помнит, потому что с ним она не целовалась. Было бы неправильно – целовать их обоих. Поэтому она выбрала Андрея и в прятки играла только с ним.

В этом лагере она познакомилась с девушкой Ариной. Она была из другой волейбольной команды, но поселили ее в комнату, где проживала команда Катерины. Эта девочка позволяла мальчишкам больше, чем просто целовать себя. У нее была своя игра в прятки в душевой спортивного лагеря. Прятки с интимным сопровождением.

Андрей приходил поздно ночью к корпусу, в котором обитала Катерина. Он стучался тихо в окно комнаты, где спали пятнадцать девчонок на своих койках. Катерина подходила на цыпочках к окну.

«Привет, детка», – говорил Андрей Катерине, – «Пойдем, погуляем». И протягивал сорванные с клумбы цветы в окно. «Держи, это для тебя…»

Катерина наклонилась вниз за цветами и протянула руку. Андрей засмеялся, подхватив ее руку чуть выше кисти, и сказал: «Попалась… Все, вылезай, давай. Иначе я сейчас буду шуметь. Я-то убегу и никто меня не увидит, а тебе – точно достанется от заведующего»

Бессовестные, в общем, эти мальчишки. Но Катерина и не собиралась строить из себя принцессу в замке. Она сказала: «Подожди, я платье на себя наброшу, и пойдем» Андрей отпустил ее руку, и она направилась к своей тумбочке возле койки.

«Да ты и без платья хороша…» – проговорил ей вслед Андрей.

«Тише, девочки проснутся», – ответила шепотом Катерина.

Натянув на себя платье, Катерина подошла к окну. Девочка, которая лежала ближе всего к окну, проснулась. Это была Арина.

«Катя, куда ты намылилась?» – спросила она.

«Тише, не буди остальных. Я вернусь к «моржовке», не говори никому» – ответила ей Катя, забралась на подоконник и вылезла из окна.

Моржовкой назывались утренние водные процедуры. В спортивном лагере было два бассейна: «лягушатник» для тех, кто помладше, и «крокодильник» для тех, кто постарше. По утрам там было довольно холодно, но желающие могли нырнуть в прохладную утреннюю воду. Катерина не любила моржовку, но «желающие» попадали в список дня и имели всякие бонусы в конце недели: раздавали вкусности или отпускали погулять с вожатыми в местном поселке рядом с лагерем.

Катя спрыгнула на мягкую траву, и Андрей протянул ей цветы.

«Маргаритки? Фу, какая банальность. Если ты хочешь, чтобы я участвовала в этих ночных прогулках, срывай для меня фиалки в следующий раз. Я люблю фиалки» – сказала Катерина и бросила цветы на траву под окном, – «Ну, что, пойдем?»

«Пойдем», – сказал Андрей и заулыбался.

Стараясь не шуметь, Катерина и Андрей добежали до границы лагеря и остановились в нерешительности перед забором. Переглянулись. Затем Андрей подсадил Катю, и девушка перелезла через забор. Андрей – следом.

Катя захлопала в ладоши: «Мы сделали это! Куда теперь?»

«Давай к заливу», – сказал Андрей.

Молодые люди побежали через поселок вдоль дороги, которая вела к Финскому заливу. Этот поселок находился возле Зеленогорска. Добежав пять километров до залива, уставшие, ребята завалились на песок.

Катерина стала разгребать песок вокруг себя, очерчивая круг. «Пустишь меня в свой круг?» – спросил Андрей.

«Я подумаю», – ответила Катерина.

Андрей подтянулся к девушке и поцеловал ее. Катерине нравилось то, как он целовал ее. Она обхватила его голову руками и, наверное, это могло продолжаться целую вечность, если бы в какой-то момент девушка не почувствовала, что ладонь Андрея оказалось вовсе не там, где положено было находиться рукам приличных мальчиков. Но приличные мальчики не предлагают девочкам ночных прогулок – Катерина четко это осознавала. Тем не менее, она была не готова к такой близости. Она засмеялась, вытащила его руку из-под своего платья и поднялась на ноги. Андрей выглядел обиженным.

«Тебе не нравится?» – спросил он.

«Мне нравится, что ты целуешь меня, и на этом пока все» – ответила ему Катерина, – «Пойдем на камни!» – прокричала она и побежала в сторону гряды камней возле воды. Она залезла на самый большой камень. «Я – царь горы», – сказала она Андрею, – «Попробуй, сбрось меня!»

Андрей, сначала недовольно стоявший внизу, заулыбался. Он залез на камень и обнял Катерину. Затем потащил ее в воду.

«Подожди, ну, куда ты меня тащишь, у меня купальника нет» – сопротивлялась Катя, а сама улыбалась. В общем, в воду они залезли прямо в одежде. Вода казалось теплой, потому что эта летняя ночь была довольно прохладной.

Они целовались, плавали и обнимались. Затем вылезли и дрожали, потому что все-таки было не слишком тепло. Катины губы посинели, зубы выбивали дрожь, она подрагивала вся. Волосы, заплетенные в косу, расплелись, и ее красная резинка для волос утонула где-то в заливе. Катины волосы Андрей начал выкручивать жгутом так, чтобы с них стекала вода. Картина напоминала сцену из известного кинофильма. Про девушку, которую выкрали – «пленницу» такую. Сидеть на песке было холодно, поэтому они решили побежать обратно.

Конец ознакомительного фрагмента.