Жёлтый свет

– Ты чай, заварила? – спросил я жену.

– А, ты, что, не видишь. Вон там на столе, посмотри, в зелёном чайнике.

Андрей сидел и пил чай. За окном стояла темень. Сумерки зимой быстро сменялись ночною темнотой. Ветер завывал под крышами. Снег вперемешку с мусором кружился в воздухе и гонимый ветром, улетал далеко, за квартал. Дома было тепло. Поэтому Андрей сидел и пил чай. Так, по – домашнему, ему давно не приходилось находиться дома. Его жизнь была сплошной роман – роман водителя дальнобойщика. Он с Николаем уже много лет выходил в рейсы. Раньше были просто небольшие поездки местного значения. И вот уже десять лет он ходил за тысячи километров.

Света легла спать. Андрей потушил свет на кухне и пошёл в комнату. Дочь спала в своей кровати. Ленка, его любимая дочь, всегда ждала отца из рейса. Она знала, что он пустой ещё никогда не приезжал. Всегда что – нибудь да привозил. В этот раз ему на дороге попался заяц. Заяц дремал в углу, на коврике. Ленка визжала от радости, когда увидала серого ушастого зайца. Андрей прошёл к кровати и лёг. Сон как – то быстро пришёл. В дороге некогда спать, то кто – нибудь нападёт, то надо за грузом смотреть, следить – дежурить поочерёдно. Поэтому сон всегда буквально валил водителей с ног. Когда они добирались до постоянной стоянки, так они называли дом, то старались выспаться и поесть нормальной домашней еды, сходить в баню с мужиками и попить пиво. Андрей спал, а ветер на улице гонял снежинки под крышами и уносил местный мусор в далёкие края.

Утром позвонил Сергей.

– Хватит, спать. Дело есть. Завтра свой КРАЗ готовь и послезавтра в дорогу.

– Куда? – потирая глаза, спросил Андрей.

– Готовься, пока. А куда, завтра скажу. Возьми запаски, дизель и ночник. На неделю.

– Ладно.

Спать ему уже больше не хотелось. Он встал. По душем вымывал последнюю хмель. Вчера с Сергеем и Колькой сидели в бане.

– Я тебе говорю, что это жизнь сейчас такая. Куда ни глянь, всюду деньги. Ну, вот и пойми меня. Я что не человек и мне надо.

– Да мне то что. Я, что жалею их? Вчера Галька пошла и почти половину спустила. Я ведь даже не смотрю, куда она их девает.

– Да, не серчай Николай. Они, бабы, все такие. Только деньги, да ещё что – нибудь покажи, толпой, словно суки бегут, на привязи.

– Да, я не серчаю. Что я не понимаю, что ли. Она ведь тоже женщина. Но все, же пойми. Я всё – таки муж. Мне ведь обидно. Она пошла и целый день просидела у подруги. Я как идиот, один дома. Сижу, в четыре стены дышу. Она приходит, шубу на диван, сама в ванну. Думаю, что это она. Сидит, вода льётся. Я в дверь царапаюсь, как будто пожухлый кот. Она в ответ мне, кофе ты ей сделай, мне говорит плохо. Я ей, ты, где была? Я ведь на три дня всего здесь. А она, у подруги. Ну, то, сё. У Зинки мужик знакомый приехал из Москвы с другом. Ну, мы и посидели. А сама, ик. Я хотел разозлиться, но сдержался. Налил кофе себе и ей. Она, вышла в одном полотенце. Вся цветёт, словно майская роза. За кофе вцепилась, меня не видит. Спрашиваю, все деньги – то промотала? А там, все – почти.

– Да, Колька, это она, наверное, на ихние деньги гуляла. А больше – то ничего не заметил?

– А, я, что, гинеколог? Должен с неё анализ брать?

Андрей захохотал. Сергей ржёт. Я улыбнулся. Обидно за свою жену. Только держу своё достоинство мужское в себе, в груди всё кипит, – "Я ведь тебе как другу рассказал, что со мною, а ты ржёшь как конь".

Андрей оделся и вышел на улицу. Снегу за ночь намело в сугробы много. Но погода стояла тихая. Солнце светило ярко. Снег отсвечивал как в зеркале.

Андрей шёл через квартал. Идти до гаража было два квартала. Его "американка" стояла у знакомого в гараже. Надо было проверить мотор, что – то клапаны стучали. Подвески на заднем мосту подтянуть. Дизель закачать и запаску взять.

Колька уже ждал его. Сергей подъехал на своём джипе. В гараже они провозились целый день.

– На, Колька, ключ, гайки на колёсах подтяни. А, то, не дай бог по дороге что – нибудь случится. Ведь мужики у этой бабы в прошлый раз ездили, все ступицы полетели.

– А, что мы опять с ней что ли?

– Не знаю.

– Серёга, ну не молчи. Куда мы опять?

– Да, Юрка сказал, что на север. Даст маршрутку. На неделю смотаем, по восемьдесят на каждого.

Выехали рано утром. Луна уже закатилась за горизонт. Темень. Едем по дороге, ничего не видно, только фары и светят. Доехали до города, хоть света побольше стало на дороге.

Грузились долго. Кран никак не хотел заходить на платформу. Длинномеры были по двенадцать метров. Специального крепления не было. Приварили железные стойки к низу вагончиков и в путь.

– Ну, Колька, если отвалятся, на тебя наденем домики.

– Да, ничего. Доедем. Там ведь только после Братска дорога гористая, крутая. А до Братска, ничего. Только камни. Тяжело через горы ехать будет. Но зимой всё снегом занесено, и дорога прикатана уже.

– Да, уж не знаю. Может, проедем. Снег то уж тягачи примяли.

Часов в восемь двинулся в путь наш автопоезд.

Дорога весь путь – асфальт. Где – то гололёд. Домики качаются. Но ничего. Перезваниваемся. Проехали Черемхово и по прямой едем. Лес стоит весь в снегу. Сугробы величиной с гору. Солнце, морозное только, только начало подниматься из – за леса.

Остановились в придорожном кафе. Официантка, молоденькая девчонка, быстро подала всё нам на стол. Сидим, едим. Пара мужичонок сидит за другим столом. Их машина шла на восток.

Перекинулись парой фраз и пошли к выходу. Слышим, по рации Вальдемарыч рычит.

– Вы, где?

– Да, только Черемхово проехали, километров пятнадцать. Обедали.

– Ладно. Я на вертолёте, буду там, на месте.

Андрей, как старший, первый выехал, потом я, потом Сергей. Дорога днём хорошая. Всё видно. Проезжаем деревни.

Сумерки в дороге не замечаешь. Ночь спустилась. Остановились на ночник. Костёр разожгли. Греемся. Хорошо, что кофе в термосе не остыло. Колька сидит на кукорках, хохочет. Серёга, жестикулируя, рассказывает, как на море летом ездил. Сидим, ржём. Ветер слабый. Огоньки по кустам скачут от костра. Тихо вокруг. Деревья еле слышно шумят. Над лесом туман поднялся столбом.

Серёга вдруг умолк, Андрея в бок толкает. Тот рот открыл, крикнуть хочет и не может.

Туман поднялся над лесом и столбом передвигается. Неслышно было рёва вертолёта. Столб тумана под светом луны передвинулся несколько метров в нашу сторону. Ну, мы, мужики, хоть и не робкого десятка, а и то страху набрались. А в том месте, где столб тумана, девушка с белыми волосами танцует. Волосы развиваются на ветру. Рукой взмахнёт, словно тысячи голубых искр разливаются над лесом. Звёздный дождь в яркую лунную ночь. Девушка танцевала не больше минуты. Потом превратилась в жёлтый шар и улетела. Тысячи жёлтых шаров поднялись за нею в небо.

Мы стояли и заворожено со страхом смотрели в небо.

Костёр начал потухать.

В небе появился чёрный шлейф. Словно в диком порыве, старая ведьма рвалась к людям. Мы бросились к своим машинам и наутёк. Говорили нам водилы, что где – то есть место, где встретишь привидение. В этом месте, когда – то старая бабушка с внучкой заблудились и замерзли. Их так и не нашли. Вот они и ищут людей. Но встречи с ними очень опасны. Уже много водил находили мёртвыми, с широко раскрытыми дикими глазами. Они так и умирали за рулём. Старая ведьма бесновалась над лесом. Её лицо, то вытягивалось в нашу сторону, то она взвивалась в небо и словно крик раздавался над лесом, зовя кого – то. Ветер при этом поднимался невероятной силы. Верхушки деревьев качались, снег тучами поднимался в небо и заносил одинокую машину в лесу. Сергей ещё издали увидел, что в глубине леса лежит остов машины – фургона. Он поёжился. Страх гнал его с этого места. Он помнил одно, у него груз, ценный, в три тонны. Мужики не отставали от него. Ехали полночи. Только свет фар высвечивал дорогу. Сугробы были расположены вдоль леса, высокие. Когда, всё стихло, остановились. Внизу видны были огни города. Спать решили по очереди, через два часа. Колька первым дозорил. Дробовик, хоть и старый, но бил наверняка. Колька иногда выходил из своего МАЗа, чтобы посмотреть за своими друзьями.