Танец на раскаленных углях

На следующий день, перед началом урока, Микаэль как всегда сидел за своей партой, не желая присоединяться к всеобщей болтовне одноклассников и желая только, чтобы время шло поскорее, и появление учителя, а также начало урока наконец прекратили эти надоедливые разговоры, когда вдруг позади него кто-то прошел. Обернувшись, он увидел Юу, который прошел мимо к своему месту, опустил на стол сумку, при этом не удостоив Шиндо ни единым взглядом, не говоря уже о слове, и, также игнорируя его присутствие, пошел к Глену и Шинье. Чувствовалось сейчас и на протяжении всего дальнейшего урока, что такой человек как Мика полностью исчез из жизни Юичиро. Он ни разу не обернулся к нему, а даже если и смотрел, то сквозь него.

Такое поведение Амане вызвало легкую усмешку на губах белокурого юноши, который вновь ощутил болезненную двойственность. И радость, и горечь овладели одновременно его душой, когда он убедился, что Юичиро более не расположен к нему так, как было прежде. Но Мика сделал то, что хотел и что должен был сделать, а потому то, как Юу ведет себя, вполне логично и соответствует реальности.

После урока, когда Мика прогуливался по территории, к нему подошел Синго со своими дружками.

– Ну что, ты молодец, – одобрительно проговорил Акутазава, с мерзкой улыбкой взирая на Микаэля. – Уж не знаю, как ты это сделал, что сказал, но Юу к тебе охладел. Ты очень послушный, несмотря на свою горячность.

– Пошли вон, – огрызнулся Мика.

– Уу, как невежливо, – протянул Синго. – Теперь, когда и Юу ты больше не нужен, тебе стоит быть сдержанней в выражениях. Мало ли что?

– А с чего ты взял, что я нуждался в этом надоедливом слюнтяе? Я только рад избавиться от такого неудачника, как он. Ведь я не ты и, чтобы не чувствовать своей никчемности, мне не нужна компания крутых ребят, которые будут охранять меня и днем и ночью, потому как я сам не могу постоять за себя, – криво ухмыльнулся Шиндо.

Рассвирепев от столь наглого заявления, Синго моментально подскочил к Мике и что есть мочи ударил его коленом в живот. Шиндо согнулся пополам от пронзившей его боли.

– Эй, парни, поднимите его.

По приказу Синго, двое парней стали по бокам от Микаэля и, взяв его под руки, выпрямили. Удар был более чем сильным, Шиндо все еще не мог успокоить сбившееся дыхание. Но тут кто-то схватил его за волосы и поднял голову. Это был Синго с удовольствием наблюдавший за его беспомощностью.

– Нравится? – злорадно поинтересовался он. – А как тебе понравится это? – с этими словами он впился грязным, отвратительным поцелуем в губы Микаэля. Он с наслаждением насиловал его рот, чувствуя, как трясет от этого Шиндо, как он пытается вырваться, но его крепко держат его друзья.

– Еще раз повторяю, выбирай выражения, иначе кто-нибудь рано или поздно оторвет твой поганый язык, – сказал Синго, разорвав поцелуй и схватив Мику за подбородок, по которому из уголка рта стекала слюна. – Вижу и впрямь понравился поцелуйчик, хочешь еще? – усмехнулся парень.

С ненавистью глядя на Синго, Мика сделал единственное на что был способен в такой ситуации – ударил обидчика лбом.

Схватившись за нос, по которому пришелся довольно сильный и резкий удар, повредивший переносицу, Синго воззрился на Мику, чье оскорбление было для него вопиющим, с такой ненавистью, словно был готов растерзать его тут же на месте, отплатив за ту кровь, что заструилась из носа. А в следующий миг размахнувшись, вложив в удар всю свою злость, ударил Шиндо по лицу. Он уже был готов начать наносить еще удары более жестокие и внушительные, но один из дружков отвлек его.

– Эй, Синго, глянь туда. Скорее. Остановись.

– Чего? – с яростью, которую он намеревался выплеснуть на Микаэля, набросился он на товарища, который испугавшись чего-то стал быстро жестикулировать, указывая на что-то в другом конце аллеи. Когда Синго поднял взгляд в указанном направлении его всего передернуло. Стиснув зубы, он наблюдал за высоким, стройным парнем, элегантности и лоску коего мог бы позавидовать любой аристократ начала XIX века. С присущей его натуре изысканностью и величием этот сереброволосый принц следовал по направлению библиотеки, но его внимание привлекла стайка ведущих себя шумно парней у здания учебного корпуса. Сделав им замечание, которому все последовали, ибо игнорировать указания председателя школьного совета, было не в их интересах, старшеклассник последовал дорогой, пролегающей как раз неподалеку от того места, где учинял свой беспорядок Синго. Авторитет этого человека в школе был незыблем и идти против него было себе дороже. Многие учащиеся воспринимали его тут как нечто божественного происхождения, однако их бог был суровым и не делал поблажек своим почитателям.

– Черт, Батори, – выдохнул Синго, как и многие опасающийся лишний раз попадаться на глаза человеку, добившемуся столь высокого положения в их школе, а тем более когда он делал вещи недопустимые и противоречащие установленным правилам поведения на территории школы.

– Запомни, грязная шалава, еще одна выходка и тебе конец! – прорычал он, обернувшись к Мике, которого продолжали удерживать его дружки. – Отпустите эту шваль, – сказал он парням, кивнув на Шиндо и развернулся. – Пошли отсюда, пока президент нас не заметил. Не хочу его видеть. Не хватало нам еще огрести от него из-за этого.

Двое парней, что держали Мику, отпустили его и пошли вместе с остальными за своим лидером. Ферид Батори прошел по тропинке, ведущей в библиотеку, так и не увидев всего того, что творилось в районе оранжерей.

Упершись руками о землю, Шиндо с трудом удерживался, чтобы вовсе не упасть. Тело все еще ныло, голова после столь мощного удара шла кругом. Во рту чувствовался металлический привкус, похоже, ему разбили губу, а может он прикусил язык, трудно сейчас разобраться. Он содрогался всем телом, но не позволял себе слез. Сейчас они стали бы еще более унизительными, чем обычно, он просто терпел, пока не угаснет в нем эта буря разрывающих чувств, дабы потом на трезвую голову обдумать ситуацию, но было кое-что, что он уже понял. Так дальше продолжаться не может, нужно что-то предпринять, ибо спасенья нет.

Учебная неделя пролетела незаметно. С того дня, когда Юу пригрозил Микаэлю, он больше ни на миг не задумался над тем, дабы попытаться еще раз заговорить с ним или даже взглянуть в его сторону, а уж тем более проявить учтивую снисходительность. Поступок Шиндо полностью отвернул от его персоны Юичиро, который был уже готов забыть о прошлых разногласиях и попытаться наладить более-менее мирные взаимоотношения. Но Мика вновь предстал перед ним в том самом неказистом свете, что много лет назад, напрочь лишив Юу тех маленьких, едва возродившихся лучиков, которые можно было бы назвать душевным расположением. Теперь Амане перекочевал в число тех учеников, что таили на Мику зло, и, в отличие от других, его зло имело гораздо больше причин для существования. По крайней мере, ему так казалось, ибо он знал Мику куда как дольше, нежели все эти парни вместе взятые. Он понятия не имел, чем Шиндо испортил жизнь другим и почему они его невзлюбили, но все чужие обиды казались ему вдвое меньше его собственных.

Он никому ничего не рассказал о том, кто был поистине виновен в том каверзном случае, произошедшим с двумя командами, только отныне он просто прекратил какие-либо попытки добиться внимания школьного красавца. Его отчуждение после некоторого времени заинтересованности в Микаэле, стало заметно классу, в частности Глену с Шиньей, но никто не отваживался заговорить с ним об этом. Многие и так понимали причины и лишний раз задевать брата по несчастью никто не собирался.

Что касается Акутазавы Синго, так его с переломом носа отправили домой лечиться. И тоже никто, кроме тех нескольких человек, присутствующих тогда в саду, не знал, кто именно так разукрасил лицо отпетого хулигана. Хотя некоторые слухи все же ходили, но поскольку точных подтверждений им не было, никакие меры не предпринимались.

Короткий выдох, в котором слышалась нотка озабоченности, вырвался из груди Мики, когда он присел на каменный выступ, бывший некогда оградой и, поставив на него одну ногу, изящно оперся о колено рукой, подперев голову, в которой с утра копились всякие далеко не радостные мысли. Лицо Мики было мрачным и сосредоточенным, что делало его еще более прекрасным. Тень задумчивости придавала загадочности пленительному образу, а сдвинутые в красноречивом молчании брови только возвышали и без того величественную натуру.

– Поостеречься бы тебе, – эти слова слетели с уст другого юноши, не менее утонченного чем Шиндо, но все же не такого притягательного. Леонард Коэн присел на выступ напротив Мики. Теперь Шиндо во всем своем вызывающем облике был перед ним как на ладони.

Мика обратил на него колкий, недоуменный взгляд.

– Не находишь, что в последнее время слишком много на голову свалилось? – с легкой улыбкой поинтересовался длинноволосый юноша. Шиндо ничего не ответил. Он отвернулся и только сильнее нахмурился.

– Ты будешь выглядеть слишком самонадеянным, если решишь, что он тебе это так с рук спустит.

– О чем ты говоришь? – задал вопрос Микаэль.

– Не секрет, что один ваш товарищ отсутствует уже которую неделю по кое-каким причинам, связанным непосредственно с тобой, – ответил ему Лео.

– Ты-то откуда узнал? – хмыкнул Мика, однако эта осведомленность пришлась ему не по душе.

– Я бы хотел похвастаться тем, что мне лично сообщил это тот, кто оказался непосредственно втянутым в эту бесчеловечную разборку, но, увы, довольствуюсь чужим источником, – с ноткой сожаления изрек Коэн, мягко взирая на голубоглазого парня.

Шиндо лишь фыркнул в ответ, но отпираться не стал и тогда Леонард спросил снова. На этот раз вид его был обеспокоенным.

– Есть какие-то мысли на этот счет?

Он был прав, Микаэль и впрямь не раз задумывался над тем, что будет, когда Синго вернется в школу. Собственно говоря, с утра его как раз и заботили мысли об этом чертовом, бесбашенном однокласснике. Он рассуждал так, что если до этого Акутазава не давал ему спокойной жизни, то после такого позора, он явно захочет поквитаться с ним. Предполагать, что он оставит это без внимания, Лео прав, может только последний самонадеянный, наивный болван.

– Может быть, есть резон поговорить с Батори, рассказать, как было? – осторожно предложил Лео, но тут же понял, что сглупил. Парень метнул в него такую молнию, что всё стало более чем очевидно.

– Мика, можешь не делать такой вид, я предложил не потому, что хотел тебя как-то оскорбить, – спокойно проговорил Коэн, не изменившись в лице даже после того леденящего взгляда. – Но ты всерьез должен подумать о своей защите.

– Для моей защиты мне не нужна чужая помощь, а тем более, помощь от него, – холодно ответил на это Шиндо и в следующую минуту, его губы расплылись в хитрой улыбке. – Тебе стоит думать лучше, прежде чем говорить мне такие мерзкие вещи.

– Хочешь сказать, если я на что-то рассчитываю в дальнейшем? – прищурился Леонард, элегантно опершись на руку.

– А ты на что-то еще смеешь рассчитывать, Лео? – также сузил глаза Мика.

– А какой мой ответ тебя устроит?

– Черт, – Шиндо отвернулся, тем самым показав, что на этой благостной ноте их диалог, посвященный этой скользкой теме, должен быть окончен. Надоело смотреть в глаза этому типу. Вместо этого он устремил взгляд на лужайку, где столпились на переменке школьники, и среди прочих заметил Юичиро, направляющегося в сторону стадиона.

– А вообще хочу отметить, – снова донесся до его слуха, вкрадчивый голос Лео, – ты стал спокойнее в последнее время. Раньше весь как на иголках был, только и делал, что срывался, а теперь…

– Почему бы и нет, – повел плечом Микаэль, провожая взглядом Амане, который, объявив ему негласный бойкот, отныне действительно дал Мике возможность вздохнуть свободней. – Основная заноза, как таковая, удалилась сама собой, а мелочь меня мало заботит.

– Удалилась… – медленно повторил Коэн. – Хм, как знать, как знать…

– А тут и знать нечего, – Шиндо соскочил с выступа и пошел в сторону тропинки, – после того, что я ему устроил, он больше не сунется.

– Уверен? – бросил ему вслед Лео.

– Вполне, – крикнул Мика, продолжая следовать своей дорогой. Насколько же было бы предпочтительней, если бы той уверенностью, с которой прозвучал его ответ Лео, обладал его внутренний голос, звучавший не так убедительно. Мика неплохо знал Юичиро и глубоко внутри понимал, что долго это затишье тянуться не будет. Тот обязательно сделает свой шаг и этот шаг будет куда страшнее того, что может устроить взбешенный Синго. Юу давний враг, хорошо знающий его, и, надо признать, далеко не никчемный, в отличие от идиота Акутазавы. Мика не видел Юу пять лет и сейчас мог только догадываться насколько он стал выдержаннее. Конечно, эмоции все еще владели его поведением, но та сдержанность, которую проявил Юу около оранжереи, помогла Мике сделать новые неутешительные выводы о своем давнем враге. В детстве Юичиро не стал бы разбираться и выяснять, кто виноват, а кто нет, он просто поколотил бы его от души за подставу, а тут он обошелся предупреждением, хотя Мика видел сквозившее не только в его взгляде, но буквально в каждом жесте, непреодолимое намерение отплатить ему сполна. Как ни прискорбно, но надо признать – Юичиро изменился за эти годы и надо с ним быть начеку.

Еще одно бедствие, ни с того ни с сего свалившееся ему на голову, причем так не вовремя. Хотя… когда проблемы настигают вовремя?

Микаэль тяжело вздохнул, ощущая безысходность человека, обреченного на постоянные ненужные ему неприятности, который сами находят его вне зависимости от желания самого Мики.

Следуя по школьному коридору, Глен мельком глянул в окно, за которым в компании старшеклассников с кем-то говорил Микаэль. Он даже остановился, наблюдая за ними. Шагающий рядом Шинья, заметив, что, а точнее – кто, заставил друга забыть о том, что им надо идти, также остановился и, уставившись на своего одноклассника, коротающего перемену в обществе других, принялся наблюдать за ними.

– Что по-твоему влечет его туда? – спросил он минуту погодя.

– Уж явно не то, что повлекло бы нас, – ответил Ичиносе, глядя уже куда-то сквозь учеников.

– Возможно, – тихонько засмеялся Шинья.

– Не имеет значения, что его влечет туда или сюда, я чувствую облегчение от того, что Юу прекратил попытки приблизиться к нему.

Шинья серьезно взглянул на обеспокоенного товарища.

– Ты считаешь то, что произошло тогда, его рук дело? – парень кивнул на окно. – И Юу об этом знает?

– Не могу утверждать, да это и не важно, главное результат, – ответил Глен.

– По-твоему Юу попытался сделать это? – Шинья поглядел сквозь стекло на парней.

– Не думаю, – отрицательно качнул головой Ичиносе. – Мне кажется, там произошло что-то другое, что заставило Юу отступить. Он еще пока не понимает этого, никто ему не сказал, а сам он далек от этого понятия. Оно ему даже в голову не приходит.

«Очень бы хотелось верить, что и дальше не придет, как бы невероятно это не звучало»

– То, что с Микой тут все переспать пытаются? – легко уточнил Хиираги. Глен поджал губы, а потом нехотя выдавил:

– Именно так. И думаю, не стоит говорить об этом вслух, – с некоторой укоризной добавил Ичиносе.

– Тоже мне тайна, – фыркнул Шинья и развел руками. – Но, как бы там ни было, как бы он там для себя его не воспринимал, но тебе стоит не думать об этом больше, ведь Мика все равно стал ему безразличен, – с подбадривающей улыбкой произнес Шинья. – Уже вторую неделю Юу даже не заговаривает о нем, а ведь до этого все пытался выспросить о нем у всех. Остыл, значит.

– Угу, остыл, – машинально повторил Глен, не отрывая взгляда от окна.

– Так если остыл, что же ты тогда смурной такой, а, капитан? – хмыкнул Хиираги. – Напрягался, когда Юу на него внимание обращал, теперь перестал обращать, а все равно напрягаешься. Не надоело?

– Я боюсь, что если Юу на время отстранился от него по каким-то причинам, то это еще не значит, что он утратил к нему интерес полностью.

– Тут еще вопрос возникает, бы ли этот интерес вообще? Может он справлялся о Мике только как об обычном однокласснике, который прогулял школу в первые дни учебы, не более того. Весьма редкий случай, вот он и проявил любопытство, ну и все, на том и окончилось.

«Жаль я не могу так просто и легко рассуждать, как ты», – мысленно усмехнулся Глен.

– Может быть, но кажется… – попытался заговорить он, но Шинья прервал его.

– А мне кажется, что ты слишком много времени уделяешь этому вопросу. Забудь об этом. Твой игрок уже приложился лбом о ворота, пусть и не с той стороны, как большинство, но какая по большому счету разница. Так что больше он к нему не полезет, – проговорил Хиираги. – Юу же не мазохист, чтобы добровольно становиться на грабли, зная, что они обязательно стукнут по носу. Ох, – простонал Шинья, оттягивая воротник рубашки, – какая же жарюка, а ведь еще даже не лето. – Он пробежался взглядом по стенам коридора. – Не могли что ли установить побольше охладительных систем в помещениях? Дышать же нечем, а особенно когда тут толпа народа на перемену вываливает.

– Я не хотел, чтобы Юу вовсе обращал на него внимание, потому как понимал, что он только голову зазря расшибет, пытался предостеречь как-то, но не вышло, – Глен безрадостно усмехнулся, – он это сделал.