* * * 4 * * *

Из обоза к месту схватки шли два вооруженных человека.

– Тьфу ты! Видишь? Оборотни! Говорил же, что они! Хорошо, что завалили! Прохода никакого от них! – возничий с ненавистью плюнул на тело девушки и принялся пинать его сапогом. Быстро запыхался, отёр лицо от пота. – Откуда взялись? Ненавижу! Убили таких псов!!! Я за них отельную корову отдал!

– Тебе бы все равно пришлось оставить её в порту. На корабль не берут животных, – напомнил его спутник, подходя ближе. – Хотя лучше бы было зарезать и съесть.

– Ты б помолчал! Я свои кровные за неё выложил!

– Свои, да не совсем.

– Молчи уж! Нашёлся тут умный, – огрызнулся возница, замахиваясь. – Скорей бы доехать, избавлюсь от тебя. Надоел, мо́чи никакой нет терпеть!

– У них, похоже, кхм, между собой любовь была, а ты их убил, – мужчина разглядывал оборотней. – Жестокий ты человек. Бессердечный.

– Да кто ж разберёт, что там у этих тварей.

Оба невольно замолчали, глядя на эту пару с внутренним страхом. Мёртвый волк, пронизанный стрелами, уткнулся в бок девушки, и она – замершая красота, в вечности обнимающая его. Спокойное лицо с разводами от крови, выбившиеся пряди волос – словно спит посреди снежной долины.

Возничий присел рядом, ножом отводя в сторону плащ Хэйз:

– Хороша бабёнка, жаль, нечиста! Волчица, так и смердит! Смотри, что у неё там?

Мужчина спешно сорвал с шеи девушки амулет с серо-зеленым камнем. Блеснув пару раз, он сразу померк в чужих руках.

– Видал?! Вот! Я ж говорил!

Возничий восторженно обернулся на спутника.

– Есть в мире справедливость! За эту штуку выторгую столько, что хватит на дом. Так что не зря собачки-то сдохли, не зря! Новых пёсиков заведу, будут посильнее этих. Ну, что? Пошли, чего застыл? Больше нам здесь делать нечего.

Возничий обернулся через плечо, словно опасаясь, что его товарищ увидел ещё что-то ценное, чего не приметил он сам. Но тот просто стоял, в задумчивости глядя на тела. Их начинало заносить снегом, погребая в белую могилу.

– Чего ты застрял? Идем. Нам ехать-то осталось совсем немного…

Мужчина кивнул, как показалось, растерянно. Снова толкнул девушку ногой, но осторожно, без злости. Присмотрелся, будто ожидая хоть какой-то реакции, а потом поспешил к повозке.

* * * 5 * * *

Лорд Баркен и его оруженосец Тоун изрядно устали в этом бесконечно длинном путешествии. Никому из них прежде не приходилось проводить столько времени в пути, да ещё и зимой. Двигаться в метель или пургу было невыносимо, но зато была возможность избежать когтей сиже́нов. Огромные древние монстры обычно охотились только в безветренную погоду, часами выжидая свои жертвы. Хотя и говорили, что на людей сиже́ны не нападают, Кайс Тоун считал, что длительные морозы могут изменить эту привычку. «Оголодаешь – кого угодно съешь!» – говаривал он, вспоминая, как им c лордом пришлось выковыривать из капкана вмерзшую лисицу. Страшная зима заставляла всех приспосабливаться к новой реальности, невзирая на титулы и предпочтения в питании.

– Конь устал! Разорви тебя гром, Тоун!

Баркен давно потерял надежду заставить Тоуна остановиться для привала. Его серый в яблоках конь стоил почти половину состояния, и лорду не хотелось потерять его из-за упрямства оруженосца. Всё, что у него осталось от огромного имения и наследства – конь и пара кисетов с золотыми монетами в потайном кармане. Всё прочее: за́мок, сады и поля было погребено под толщей снега.

– Тоун, черт подери, я к тебе обращаюсь! Нам нужен привал!

– Сэр, мы посреди поля, здесь негде укрыться! Найдём подходящее место и сразу сделаем привал!

Парнишка успел исколесить весь Северный, пока не пришли морозы. Многое видел и знал, и хорошо понимал природу, умел читать её знаки. Именно эта прозорливость и помогла Баркену избежать скорой смерти, когда настал Хладный Час. Кайс Тоун оказался преданным слугой и сумел убедить лорда покинуть родовое имение и пуститься в бега. Несложный обман сработал и спас жизнь им двоим. Только Баркен всё же остался зол, что пришлось уехать из за́мка. При каждом удобном случае он ворчал, выражая недовольство.

Оруженосец волновался. По лорду было понятно, что даже часа пути он уже не выдержит. Обрамлённое аккуратно подстриженной, хотя и обледеневшей бородкой лицо сильно обветрилось и покраснело. В начале пути Тоун долго уговаривал лорда укутаться плотнее, чтобы уберечься от мороза, но тот не внял его словам, не желая надевать на себя «несуразные нищенские лохмотья». К вечеру он изменил своё мнение, но момент был упущен. Кожа на лице Баркена покраснела и сильно облезала, невольно вызывая ассоциации с простолюдинами, которых он так не любил.

– Мы столько времени едем, но до сих пор не преодолели поле! Ты сбился с пути? Признай! – раздраженно грохотал Баркен. – Боги, мы умрем здесь! И это из-за тебя! Как только доберёмся до большой земли, я лишу тебя титула оруженосца! Так и знай!

– Хорошо, сэр, как скажете.

– Ты заблудился, признай!

– Нет, сэр, я не мог ошибиться. Ночь накануне была ясной, я знаю путь. Если мы и отклонились, то самую малость.

Баркен нахмурился и отвернулся. В другой ситуации он задал бы трёпку за такие разговоры и неподобающее обращение, но сейчас его жизнь полностью зависела от этого мальца. Приходилось терпеть панибратское отношение, и, что самое непростое, – ему нужно было верить Тоуну. Разом свалившиеся сложности, заставляли лорда изрядно волноваться. Мысленно он приближал момент отплытия с проклятого острова и, разумеется, мечтал избавиться от оруженосца.

На мордах коней белыми иглами застыл иней, они храпели, грызли удила и неохотно шли, проваливаясь в снежный наст. В движениях уже не было той уверенности, с которой они покидали замок Баркена. Животные оголодали и замёрзли, и держались из последних сил. Благородные кони не были рождены для походных условий. Кайс понимал, пешком им с лордом не дойти. Потому на каждом привале, он отогревал коня, накидывая своё одеяло. Конечно, этого было мало, но что ещё он мог сделать? Хотелось, чтобы на их пути вдруг оказалась хоть какая-то деревня, где они смогли укрыться от мороза, но Тоун слишком хорошо знал эти места и понимал, что чуда не случится. С такой скоростью до ближайшего поселения им ехать почти два дня, а если кони падут, то скорее всего, им тоже предстоит замёрзнуть. Кайс ещё утром взял немного в сторону, помня о скалистой гряде.

Когда кони неожиданно всхрапнули и встали на дыбы, Лорд Баркен испуганно вскрикнул, едва не вылетев из седла. Сдерживая скакуна, с большим трудом заставил его остановиться. Конь оруженосца нервно топтался на месте и грыз удила, Тоуну стоило большого труда удерживаться верхом.

– Что такое? – прокричал лорд. – Что происходит?! Тоун, чёрт подери!

– Кажется, они что-то чувствуют. Да, точно! Вон там! – оруженосец указал вперёд на небольшое возвышение посреди поля. Только присмотревшись, можно было заметить, что там что-то лежит. – Видите?

– Что это?

– Нужно проверить.

– Тоун! Ты вызвался сопровождать меня, а не помогать всем подряд! Ты служишь мне! Вдруг там медведь? Лошади не зря боятся!

– Сэр, какие медведи здесь? Это, наверняка, люди и им нужна наша помощь!. Нельзя оставить их замерзать! Вдруг однажды с нами случится что-то?

– Было бы кому помогать, – проворчал Баркен и, поругиваясь, поехал следом.

Припорошенные снегом тела псов-волкодавов и молодой женщины, обнимающей волка, заставили путников переглянуться.

– Что здесь произошло? – Баркен обернулся по сторонам, но кроме белого полотна поля ничего не увидел. – Неужели её загрызли те собаки? Так оголодали, что отказались слушаться?

– Напали на человека? – эхом повторил Кайс и спешился. – Что-то это не похоже на волкодавов. Один ещё мог сойти с ума, но не все сразу.

Тоун присмотрелся к обледеневшему трупу чёрного волка.

– Странно. Она убила пса, но кем был застрелен волк? – оруженосец пытался найти на снегу следы, но их давно замело. Остались едва обозначенные углубления, оставленные во время схватки.

– Хм, не знаю, что здесь произошло. Да и какая разница? Спасать тут уже некого, так что поедем дальше, – раздражённо фыркнул Баркен.

– Здесь что-то не так, – оруженосец смотрел на руку девушки. Она прикасалась к голове волка с большой нежностью. Даже теперь, когда оба не двигались, это хорошо ощущалось. Ничего красивее Тоун никогда прежде не видел.

Невольно ему вспомнились рассказы отца про оборотней. Откуда тот знал те истории, Кайс не знал, но они оставили глубокий след внутри. Отец говорил, что никогда не встречал оборотней на Северном, хотя часто слышал истории про них. Будучи мальчиком, Кайс мечтал увидеть одного из них. Ему казалось это чем-то сказочным, из разряда древних легенд. Хотелось прикоснуться самому к этим историям, понять, что оборотни реально существуют.

Повинуясь неясному порыву, Тоун осторожно коснулся шеи девушки и сквозь лёд тела где-то в самой глубине уловил слабую пульсирующую жилку. Это родило внутри восторг! «Отец был прав! Холод задерживает не только жизнь, но смерть заставляет ждать». Упав на колени, он принялся откапывать девушку. Баркен в ужасе замер, глядя, как оруженосец выдёргивает стрелы из тела, а потом берёт раненую на руки.

– Что ты делаешь?

– Она жива, сэр, – с нескрываемой выпалил Тоун. – Нужно помочь!

– Да что ты удумал?! Она давно околела! Зачем с ней возиться?!

– Сэр, вы же всегда были понимающим человеком. Куда это делось сейчас?

Лорд промолчал, усовестившись. В словах Тоуна была правота. Спасая свою жизнь, Баркен перестал думать о тех, кто рядом, позволив безграничному эгоизму вкупе со страхом выплеснуться наружу. Будто все годы этот пласт был укрыт от самого себя, а теперь прорвался словно гнойная рана.

Преодолевая внутреннее сомнение, лорд Баркен неохотно кивнул. За туманной дымкой метели уже виднелись Прибрежные Скалы. Казалось, до них осталось всего несколько часов пути. Нужен ли ему Тоун по-прежнему или он сумеет добраться сам?

– Если мы возьмём её, то будем ехать ещё медленней!

– Нельзя бросать её, сэр. Раны серьёзны, но она выживет.

– С чего ты взял? Мы даже не знаем, сколько она уже пролежала в снегу. Тоун, скажи мне сразу, ты собираешься брать с собой всех, кого найдешь?