Глава 5
Свет в конце тоннеля

Мы с Хароном опустошили, кажется, весь чайник, и мой не ожидавший такого поворота мочевой пузырь резко дал о себе знать. Я, извинившись, удалилась в ванную. Не успела я умоститься, как меня настигло странное ощущение движения. Нет, серьезно. Трамвай тронулся. И мой разум, похоже, вместе с ним. Как такое возможно? Стараясь не поддаваться захлестнувшей меня с головы до ног панике, я с абсолютно не присущей мне отвагой закончила начатый процесс, и мои руки почти не дрожали, когда я застегивала молнию на джинсах. Не удосужившись даже вытереть руки, я вылетела пулей из уборной, распахнув при этом дверь с такой силой, что та ударилась с оглушающим стуком о стену, и, покачиваясь, прошла к виновнику этих невероятно странных дел.

– Как?! – только и смогла я выпалить. Думаю, мой IQ понижался в его глазах с каждым произнесенным мной словом.

Эйч тем временем читал «Парфюмера» Зюскинда. Надеюсь, он не собирается меня добавить в коллекцию? Но смею предположить, что парфюм бы из меня получился получше, чем тот, что оставила незнакомка вместе со своим палантином. Как меня зацепила эта мысль. Неужели я еще продолжала любить мужа?

– Полагаю, тебя удивляет, что трамвай движется? – Эйч оторвал от книги взгляд. Но по выражению его лица можно было судить, что сделал он это с большой неохотой. Неужели его так поглотила история об убийце?

Набрав в легкие побольше воздуха, я приготовилась разразиться обвинительной тирадой. Но лесничий вновь прервал мою неудавшуюся попытку с ним поссориться.

– Алиса, прости, что не предупредил сразу. Я не хотел тебя пугать. Боюсь, теперь мне необходимо начать рассказ о себе, – смотрел он на меня весьма серьезно.

Это что, розыгрыш? Я настолько достала муженька, что он решил таким образом мне отомстить? Какой-то ненормальный увезет меня далеко в лес на том, что по определению двигаться не может. Его же компания и проложила трамвайные пути. Ага, все складывалось. Ну что же, послушаем. Не пропадать же деньгам Джо, потраченным на перформанс. Поэтому я заставила себя успокоиться, села верхом на стул, сложив руки на спинке, водрузила на них свою голову и сказала:

– Я вся внимание.

Лесничий наконец-то выложил сигареты на стол, и ему не пришлось тянуться в карман куртки. Медленно вытащив сигарету из пачки, он сосредоточил свой взгляд на ней. Покрутив немного ее в руках, словно думая, курить ему или нет, он принял в итоге решение – курить. В трамвае источником света была лампа, расположенная в кухонном углу, в остальных частях «хижины» царил полумрак, за окном стемнело. Поэтому спичка, поджегшая сигарету Эйча, показалась ослепительной, даже заворожила меня. Харон выпустил из себя дым, откинув голову назад.

А он ведь не такой старый. На вид сорок с небольшим. Скорее всего, просто рано поседел. Но я ждала интригующего рассказа, который этот, без сомнения, актер, нанятый моим мужем, мне задолжал.

– Все, к сожалению, проще и тем временем невероятней, чем ты можешь себе представить, – начал лесничий. Сделав еще одну мощную затяжку и отпустив на свободу дымовое полупрозрачное колечко, продолжил: – У меня в должностных обязанностях не только функции лесничего. Ты ведь заметила, что никакого движения на дороге не было? – спросил он, немного придвинувшись вперед, ближе ко мне.

Я задумалась. Ни одного транспорта мне не повстречалось. Хотя нет, один я все-таки встретила – лодку. Этим доводом я и решила разрушить его мистическое настроение:

– Позволь не согласиться. Лодка тоже вид транспорта, – я победно посмотрела на Эйча.

Но, похоже, собеседник не разделял моего оптимизма. Напротив, его лицо помрачнело, а сигарета была бесцеремонно размозжена в пепельнице, даже более того – в ней оставлена. Дело, вероятно, принимало серьезный оборот.

– Ты видела лодку, плывшую по водохранилищу Кинг Джордж? – он очень странно взглянул на меня. Похоже, IQ снижался не только у меня.

– Нет, что ты. Она плыла по асфальту! – Я начинала злиться. Хоть бы текст этим актеришкам-неудачникам прописывали логичней. Может, Джо и не так много денег отдал за этот спектакль? Но Харон пропустил мой сарказм мимо ушей. А ведь его точно не Харон зовут. Зуб даю. Лишь бы не лишиться его.

– Скажи, кого ты видела в той лодке? – Эйч продолжал смотреть на меня настороженно, даже с некоторой опаской.

– Я не разглядела толком. Мужчину, молодого. Он что-то скинул в озеро, прости, в водохранилище, – я поглядела на псевдолесничего. Ну, что ты там еще сможешь сымпровизировать?

Но Эйч не спешил с ответом, он поднялся с насиженного места и прошелся дважды до конца дома на колесах и обратно. Наконец он прекратил свое нервное шествие и негромко произнес:

– Что было после? Ты еще что-нибудь заметила, что не могла бы объяснить? – Под его испытывающим взглядом я вспомнила отблеск глаз Джо в зеркале заднего вида автомобиля. Если здесь установлены скрытые камеры, вряд ли стоит рассказывать о своих внезапных галлюцинациях. А то точно загремлю в дурдом. Но абсолютно против воли я напугала себя своими же словами:

– Да, взгляд глаз-убийц моего мужа в зеркале машины меня чуть не свел в могилу, – я быстро закрыла рот ладонью. Хотя все было сказано. Бригаду скорой психиатрической помощи, скорее всего, уже вызвали. Мне конец.

– О, Алиса. Все хуже, чем я думал. Хотя, наверное, для тебя это лучший вариант, – с некоторым сожалением прокомментировал мое высказывание Эйч.

Я в полном недоумении уставилась на Харона. Да что он несет? Джо хочет довести меня до инфаркта? О, как он близок к этому!

– Хватит туманных заявлений! Ближе к делу, и вообще, куда мы едем? – Я начала терять те крохи терпения, что у меня остались. И так настрадалась за сегодня.

– А ты оглянись по сторонам, присмотрись внимательней и найдешь ответ. – Харон пришел к мысли, что наступила пора пить кофе. От звука внезапно заработавшей кофемашины я встрепенулась. Я осмотрелась, подошла к окну. И в этот момент поняла – за окном не стемнело, это мы ехали по темному тоннелю.

– Что за чертовщина тут происходит?! Ну, признавайся, сколько тебе заплатил Джо?! Тысячу, две, три? Сколько нужно бедному невостребованному актеру, чтобы пойти на сделку со своей совестью и заставить умереть от страха незнакомую девушку? – Я в мгновение ока подскочила к нему и схватила за лацканы куртки. Кажется, даже тряхнула немного. Поскольку он был гораздо выше меня, со стороны это явно выглядело комично. Но мистер сама невозмутимость лишь накрыл мои руки теплыми ладонями и абсолютно спокойно сказал:

– Сядь, Алиса. Мне никто не платил. И я совершенно не хотел, чтобы ты умерла. Но кто-то другой очень этого желал. И ты его видела, – он отрешенно смотрел на меня, – в этом-то вся и проблема.

Кофеварка издала противный писк, напоминая о недавних намерениях Эйча испить кофе. Нашел время тоже. Выдохнув, я отпустила его куртку и села обратно на стул. Просто сдалась. Лесничий вернулся к столу с двумя чашками ароматного кофе, в трамвае немного начало светлеть.

– Ты умерла, Алиса. Это сложно принять. Все воспринимают по-разному, но реакция всегда одинакова: никто не верит. Ты вот решила, что это спектакль, а предыдущий мой пассажир придумал реалити-шоу, – Харон печально улыбнулся. – Но ты оказалась особенной.

– И в чем же моя особенность? – тупо спросила я, понимая, что этот фарс зашел слишком далеко, а от Джо дома останутся только кости, потому что больше в пожаре ничего не уцелеет.

– В том, что у тебя есть шанс вернуться… Найти своего убийцу, уладить все дела, – он методично размешивал в чашке сахар, звонко постукивая ложкой о стенки фарфоровой чашки со слоненком.

Я внезапно рассмеялась. Боги, он либо потрясающий актер, либо я еду с психом неизвестно куда. Возможно, он все-таки маньяк.

– И в чем же подвох в таком шикарном раскладе? – весело спросила я.

Он же, закончив с сахаром, отпивал кофе мелкими глотками. Затем мой потенциальный маньяк переключил внимание на меня:

– В том, что мне нужен преемник. Ты, конечно, можешь просто вернуться, прожить это год, как тебе хочется. Но судьба тебя настигнет, и ты уйдешь из жизни окончательно от предначертанной тебе аневризмы. Это может случиться здесь, когда после приведения твоей жизни в порядок ты вернешься сюда, чтобы я передал тебе дело, а может в любом другом месте. И тогда тот проводник, которого тебе посчастливится встретить, проводит тебя до последней станции.

Звучало все абсолютно безумно. Самое страшное, что я начала в это верить. И я смогла спросить Эйча только одно:

– Что за последняя станция?

Ответ последовал незамедлительно:

– Смерть.

Вот так просто. Смерть. А что я ожидала? На тебе, трамвай. В нашей движущейся хижине становилось все светлей и светлей. Потрясающая инсценировка. Я решила подыграть:

– Ладно, если ты хочешь, чтобы я вступила в ваш клуб проводников, – я даже не заметила, когда перешла с ним на «ты», – расскажи поподробней. У вас есть карта с локациями «порталов», имеется ли система связи с друг другом? Кто у вас босс? Аид? – Я опять рассмеялась. Может, все дело в сигаретах? Надышалась и тоже начала смеяться без повода.

Харон на удивление разделил мое веселье. Может, и не убьет, в конце концов. Подхватив мой смех, он ответил:

– Нет никакой системы, мне передал этот трамвай предыдущий проводник, я попал сюда так же, как и ты. С одним отличием: я искал причину смерти своей девушки; когда нашел, вернулся к трамваю, у меня случился сердечный приступ на шоссе, и я, проводив моего предшественника на последнюю станцию, занял его место. – И на этом он поднялся со стула и подошел к кофемашине, чтобы дополнить свою кофейно-сигаретную диету еще одной порцией черного яда.

Я медленно осмысливала сказанное, в трамвае стало светло как днем.

– Как тебя зовут на самом деле? – только и оставался мне этот вопрос.

Все так же улыбаясь, Эйч ответил:

– Меня правда зовут Харон. Такое уж невеселое совпадение, – он развел руками и вернулся к своему обычному беспричинному смеху.

– Погоди, – до меня только дошло, – я должна буду тебя проводить в последний путь?

– Несомненно. – Харон кивнул. – Ровно через год ты должна будешь оказаться около Кинг Джордж.

– И как же я пойму, что настал тот самый час? Утром, днем, вечером? – Я так устала от этого нелепого диалога с явно умалишенным господином, что была готова поверить во что угодно, лишь бы разговор закончился. Вообще это все закончилось.

– Не имеет значения, главное, успеть в этот день. Иначе ты просто уйдешь, – грустно резюмировал Эйч.

Понятно. Может, членство в этом закрытом клубе проводников давало какие-то привилегии? И как только я собралась об этом спросить, меня, в который раз за день, бестактно прервали. Ослепительный белый свет заливал все пространство трамвая.

– Алиса, пора.

И я открыла глаза.