Глава 11. Так работает Тьма

– Сейчас объясню. Начнем с азов. Сила Света влияет на две вещи: физический мир, например, может что-то сломать, может вылечить рану, может поднять и опустить предмет, и на силу Тьмы, ее Свет нейтрализует.

– Да, это мне рассказывали. – Ана внимательно слушала.

– Сила Тьмы так же нивелирует Свет, но воздействует уже на духовное, то есть на человеческий разум. Такое распределение исходит как раз из дуальности богов. А теперь, как ты думаешь, почему Светом управлять проще, чем Тьмой?

Ана задумалась: она никогда не слышала, что Тьмой можно управлять. И в монастыре, и в академии говорили, что проклятые теряют контроль над обретенной силой, потому что они жадные и обозленные на мир, таким образом стремясь разрушить как можно больше, но сейчас такое объяснение звучало неубедительно. Ана погрузилась в себя. «Как Тьма чувствуется? – Никак. – Как она освобождалась? – Естественно, как дыхание».

Ана подняла глаза на Кеннета, готовая ответить:

– Я не могу это объяснить, но мне кажется, Тьма узнает о моих желаниях раньше меня самой. Получается, Светом можно управлять, как инструментом в руках, а Тьма… она каким-то образом быстрее разума.

Кеннет приободрился.

– Ты наконец-то начала размышлять! Продолжим: бог Света так верил в людей, потому что знал только то, что они хотели ему показать, то есть то, что люди делали и думали сознательно. – Он сделал акцент на последнем слове. – Богиня же видела то, что люди скрывали даже от самих себя – подсознательное.

– То есть Тьма и правда осознает мои желания раньше меня?

– Тьма ничего не осознает. Но да, в подсознание все попадает раньше, чем в сознание, – объяснял Кеннет.

– Получается, Тьму контролировать невозможно?

– Возможно. С ней все так же, как с эмоциями. Они сначала появляются, а только потом мы понимаем, что чувствуем, а еще мы можем себя заставить, например, радоваться или плакать.

– Но я не могу заставить себя не чувствовать.

– Да, все верно. Но скажи, чем Тьма, заставившая Лиззи поссориться с Джеймсом, отличается от кулака, бьющего по столу от злости?

– М-м… получается, когда Тьма воздействует на другого человека, это ее проявление, не она сама? – Ана понимающе закивала.

– Да. И с этим справиться вполне реально. Сложно отследить ее проявления. Смотри, кулак, бьющий по столу, – это все же нечто физическое, ты это можешь увидеть, услышать, дотронуться. В случае с Тьмой она работает в обход органов чувств, но, несмотря на это, ты все равно со временем научишься понимать, когда она проявляется. Считай, что у тебя есть новая часть тела, с которой необходимо найти контакт.

– Надо попытаться. – Неуверенно кивнула Ана.

Она удивилась такому простому объяснению, но пока не могла представить, как новую информацию можно использовать.

– Подождите… но почему тогда все проклятые теряли контроль? – за удивлением последовал вопрос.

– Потому что Тьмой можно воздействовать на собственный разум. И за этим уследить в разы сложнее, – Кеннет мягко улыбнулся, смотря на Ану, и ей стало не по себе. – Да и в целом, как много людей способны всегда контролировать свои эмоции? Это только на словах звучит легко.

– Это странно, что вы улыбаетесь, говоря о таких вещах, – пробормотала она, отвернувшись.

– Мне просто приятно с тобой разговаривать, – его голос все еще звучал утомленно, но теперь к нему примешивалась теплота. – Могу я себе позволить такую слабость?

Ана ощутила, как в очередной раз краснеет, и порадовалась, что в кабинете все еще царил сумрак. «До контроля эмоций мне еще далеко…» – подумала она, пытаясь успокоить трепещущее сердце.

– На самом деле мирно живущих проклятых довольно много. Они скрываются, большая часть отказывается от использования Тьмы. А теперь время практики. – Граф встал со стола и отошел на пару шагов.

Ана тоже поднялась.

– Как?

– Давай начнем с простого: попытайся прочитать мои мысли и самостоятельно остановиться. – Кеннет сложил руки на груди. – Цель на сегодня, чтобы ты смогла сама подавлять Тьму.

– А я не наврежу вам? – с беспокойством спросила Ана.

– Я все еще святой, – усмехнулся он, – у меня хорошая чувствительность ко Тьме, и, если что-то пойдет не так, я тебя остановлю.

– Хорошо. – Кивнула Ана, подвинула стул так, чтобы он был напротив Кеннета, и села.

Она понимала, что ей нужен комфорт и возможность сосредоточиться. Она была не уверена, необходим ли контакт взглядами, но решила начать, смотря на Кеннета. Он молчал в ожидании. «Так, читаем мысли. Тьма, давай же. Я хочу прочитать мысли Кеннета, – Ана пыталась вести диалог с собственным подсознанием. – Мысли Кеннета, мысли, о чем он думает…»

Время шло, в голове гудела пустота, разум графа оставался недоступным, как и он сам.

Глава 12. Кусочки пазла

– Не получается, не работает… – Ана уронила голову на грудь.

– Ничего страшного, давай попробуем найти источник силы вместе, – приободрил ее Кеннет, – ты сейчас просто мысленно повторяла «Тьма приди!», да?

Ана кивнула, не поднимая глаз. Ей казалось, что она не справляется, что делает недостаточно, что Кеннет в ней разочарован. Она смотрела на свои руки, которые нервно мяли юбку.

– Я силу именно так и призываю: «Свет приди!» – наигранно произнес он.

В воздухе возник небольшой, но ослепляющий сгусток Света. Его оказалось достаточно, чтобы рассеять утренний полумрак. Ана от неожиданности зажмурилась.

– Будь у тебя Свет, твой метод сработал бы, – Кеннет продолжил, пока сияющий шар кружил по комнате, – но тут нужен иной подход. Что ты чувствовала при нашей первой встрече?

– Любопытство, наверное… К чему этот вопрос?

– Копни глубже, вспомни себя в то мгновение.

Ана глубоко вдохнула и закрыла глаза.

– Нет, смотри на меня, – оборвал ее Кеннет и подошел ближе.

Ана посмотрела. И начала вспоминать. Страх, прикрытый безразличием. Ноющую спину. Чужака. Неизвестность. Его улыбку. Его обман. Ей хотелось убедиться, что он на ее стороне, что не причинит вреда. И ей это удалось, как-то само, незаметно.

Кеннет присел на колено, чтобы быть на одном уровне с Аной. Смотрел ей в глаза, лишь изредка моргая, злополучная прядь волос все же спадала на них. Он надеялся на Ану, верил в нее, ждал именно ее. Ей хотелось коснуться его кожи, волос. Он одинок. Люди так далеки, они не понимают. Никаких привязанностей, никаких ожиданий. Или нет?.. Ожидание… подвоха, предательства, ожидание, что все пойдет не по плану. «Ана, у тебя все получится». «Ана, у тебя талант». «Ана. Ана». Ана.

Это ее фантазия? Внутренний голос? Почему чужие мысли звучали как собственные?

– Вроде… получается… – она произнесла едва слышно, опасаясь разрушить связь.

«Молодец», – Ана почувствовала похвалу, тогда как Кеннет молчал. Его выражение лица не поменялось, но он ликовал.

«А теперь выходи из моей головы».

«Хорошо, постараюсь», – мысленно ответила Ана.

«О, даже так можешь».

Ей в голову продолжали литься мысли и эмоции Кеннета, разрозненные, хаотичные. «Колено болит». Недосказанные предложения, недодуманные идеи, неявные ощущения. «А может это она?», «Не зевать, не зевать…» Бесконечный поиск. «Что на завтрак?»

«Стоп!» – Ана терла виски, голова трещала. Она не могла сосредоточиться на собственных мыслях. «Жаль, шрамы не смог ей вылечить». «Не получается!» Поток не прекращался, только набирал силу. Весенняя река, из ручейка переходящая в потоп.

– Не могу… помоги. – Она подумала или сказала?

Разочарование. Он столько раз уже пытался… ничего, время еще есть. Он попробует снова. Жаль, девушка подавала надежды.

Вспышка Света. Казалось, внутренности Аны положили на раскаленную сковороду. Во всем теле не осталось ничего, кроме жгучей боли. Ее мир – бесконечный цикл страданий. Это и есть ад? Кара за грехи? Но почему, если Тьма – порождение зла, в аду так светло?

Все прекратилось, Ана увидела очертания комнаты, Кеннета, держащего ее за руку. Услышала мысли, заполняющие сознание и принадлежащие только ей. На лбу выступила испарина. Хотелось спать, она очень и очень устала. Кеннет молчал и задумчиво смотрел куда-то вниз. В голове у Аны вертелись образы, которые она подсмотрела в его мыслях. Они не складывались в единую цепочку, не имели смысла. Миллионы, миллиарды кусочков пазлов, которые растворялись, рассыпались в ней. Ее память не могла их удержать, как бы ни старалась.

– Вы странный человек, граф Блэкфорд.

– Что ты увидела? – Он казался еще более утомленным.

– Не знаю, я не знаю…

Он покачал головой. Ана звучала тихо, надтреснуто. Опять.

– Прости меня, я недооценил ситуацию.

– Ничего, все хорошо закончилось, – она слабо улыбнулась.

– Нет. – Он покачал головой и поднялся на ноги. – Я тебя чуть не потерял.

– Почему? Да, ваших мыслей оказалось слишком много, я даже перестала осознавать себя, но вы же смогли это прекратить? В опасности скорее были вы…

– Мне надо было остановиться, когда я услышал твой голос у себя в голове. Ты приложила слишком много силы.

Ана удивленно посмотрела на него. Они общались мысленно, это оказалось удобно.

– Я понял, что все пошло не так, когда ты начала кричать и трястись. – Кеннет все еще не смотрел на нее.

– Я? – Она помнила только, что было очень больно, но казалось, что это просто особенности работы Света.

– Ты потерялась, перестала понимать, кто ты. Тьма разрушала тебя саму.

Ане пришлось принять неприглядную истину: Тьма не щадила никого. Ее тоже. «Вот оно как…» – пронеслось в голове горьким эхом. На этот раз вместо очередного приступа всепоглощающего ужаса Ану охватило странное оцепенение. Когда боли становится слишком много, на смену приходит безразличие.

– Пойдем завтракать. – Кеннет протянул ей руку.

Глава 13. Не дразни инквизиторов

Хельга ворвалась в комнату шумным вихрем. Она никогда не теряла бодрости, хотя и жаловалась на больные ноги.

– Воробушек! Инквизиторы пришли, мастер сейчас их встречает, как ты? Готова? Не переживаешь?

– Я справлюсь, – твердо сказала Ана, а потом уже мягче спросила: – А почему вы зовете графа мастером?

– Дык я ему еще пеленки меняла! – Хельга почесала затылок. – Привычка, проклятый ее побрал. Ой! – Она неловко воззрилась на Ану.

Ана только улыбнулась и махнула рукой, не придавая большого значения ругательству.

– Хельга, я спущусь как закончу собираться, графа можешь не предупреждать.

Ана отвернулась к зеркалу и взяла гребень с туалетного столика. Скорее для своего успокоения, чем из необходимости, провела им по прямым, теперь уже гладким волосам. Пару часов из и так ограниченного запаса времени ее собирали горничные, которым теперь Кеннет не запрещал с ней встречаться. Более того, ее представили всему персоналу поместья в качестве Аны Мелрой, провинциальной дворянки.

Ана широко улыбнулась отражению, потом подмигнула, кокетливо накрутила локон на палец. Сейчас она – другой человек. Без кровавого прошлого, без травм, без перетертого в пыль сердца. Зато с фамилией.

На лице играл нарисованный румянец, черные ресницы были подведены сурьмой, и даже губы, обычно не выделяющиеся, теперь розовели. Платье со спущенными плечами открывало ключицы, которые горничные с восторгом назвали «верхом изящества», а корсет едва позволял дышать, делая талию настолько тонкой, что, казалось, бедра сейчас отделятся от тела и пойдут своей дорогой.

«У тебя все получится. Точно. Просто не будь собой», – Ана приободрила себя и вышла из комнаты. Выпрямила плечи, игриво улыбнулась в пустоту коридора и, немного пружиня, засеменила в приемную. Уже на лестнице услышала голоса, продолжила спускаться, но заметила, что гости сидят к ней спиной, и остановилась. У нее была пара мгновений, чтобы их хоть немного рассмотреть. Они расположились на диванах вокруг чайного столика. Напротив Кеннета сидел блондин в черном фраке. «Это Карл, значит». А рядом женщина: русые волосы, собранные пучком, глухое платье, такое же черное, как и фрак Карла. Вдох, выдох. Ана легкой поступью сбежала вниз по лестнице и воскликнула:

– Граф Блэкфорд, граф! А можно мне… – она резко прервалась, когда уже подошла к диванам. – Ой, простите, у вас гости! Мне очень жаль… – Ана начала раскланиваться в реверансах, наблюдая, как инквизиторы оборачивались на нее, а Кеннет делал вид, что удивлен, сдерживая улыбку.

– Эта неугомонная леди – Ана Мелрой, я предложил ей пожить у меня на время, пока она ищет себе жениха, – вступил граф.

Инквизиторы сдержанно представились, но от Аны не укрылось, как они косились то на нее, то на Кеннета. То, как она ворвалась, было невежливо, но Ана полагала, что их удивление вызвано тем, что Кеннет не стремился ее скрыть.

– Иди в свою комнату и жди, у меня важные гости, – с отчетливой строгостью сказал Кеннет.

– Да, граф, простите. – Она обиженно надула губы и смиренно опустила голову.

Но на самом деле она ждала приглашения. Спустя несколько невыносимых мгновений Карл все же заговорил:

– Граф Блэкфорд, позвольте леди Мелрой присутствовать при нашем разговоре. У меня есть к ней вопросы.

– Правда? Ко мне? – Она широко распахнула глаза и опять заулыбалась.

– Ане не стоит знать, о чем мы беседуем, – Кеннет деланно воспротивился.

– Леди Мелрой, присаживайтесь.

Ана села на диван рядом с Кеннетом, который кивнул, признавая поражение. Она взглянула инквизитору в лицо. Он выглядел на удивление юно, хотя Ана и знала, что ему всего двадцать пять. Волосы были зализаны назад, на носу покоились очки. Они настолько подходили его строгому взгляду, что, скажи Ане, что он в них родился, она бы поверила. На светлой коже созвездиями лежали веснушки, а тонкие губы плотно сжимались. Ане показалось, что она уже поняла характер Карла, осталось это проверить.

– Как к вам лучше обращаться? – Ана замешкалась, ведь он ей назвал только свою должность и имя.

– По имени, у инквизиторов нет титулов.

– Хорошо, дорогой Карл, чем же я вас заинтересовала? – заискивающе, растягивая гласные, спросила она.

Николь, женщина, пришедшая с Карлом, прожгла Ану осуждающим взглядом, а старший инквизитор закашлялся. Даже Кеннет на нее странно покосился. Но она этого и добивалась. На душе стало так легко, будто Ана и не притворялась. Было приятно думать, что ей удалось обмануть не только окружающих, но и свои чувства.

Карл спрашивал о ее жизни до приезда в Дансвет, выяснял детали: где училась, кто родители. Она отвечала заученные фразы, не забывая при этом мило улыбаться и строить глазки. Выслушав, Карл немного задумался и заговорил:

– Из академии при монастыре Святого Иоанна пропала послушница. Из примет: темные волосы и светлые глаза. – Он выжидающе посмотрел на Ану.

Она на миг застыла. Она ожидала вопросов про убийства, не про ее исчезновение. Ее ищут? Почему Кеннет об этом не сказал? «Ты теперь Ана Мелрой. Играй».

– А она красивая?

– Кхм… наверное, – Карл замешкался.

– Тогда она похожа на меня, согласны?

– Да, поэтому мы и здесь.

– О, вы признали меня красавицей! – заливисто рассмеялась Ана, скрывая за этим дрожь в голосе.

У Карла нервно задергалась бровь – это был хороший знак. Таким людям, как он, привыкшим к четкости и структуре, много времени тратящим на документы и не стремящимся к общению с окружающими, сложно сохранять холодный рассудок, когда обманывают их ожидания. И Ане несложно было об этом догадаться, когда большую часть жизни она только и пыталась, что поймать эмоции людей вокруг, предугадать их действия. Увернуться от ударов.

– Нам известно, что она попала на аукцион рабов, и там произошел разлив Тьмы.

Ана рассердилась на Кеннета и поняла слова Вероники о реальности угрозы. При подготовке к визиту Карла они отказались от попыток гарантированно контролировать Тьму, надежда была только на то, что инквизиторов удастся переубедить до того, как они используют Свет, и что Ана не начнет нервничать. А теперь оказалось, что Карл откуда-то знает о ее исчезновении, хотя даже академия это отрицала.

Ана не ответила Карлу, вызывающе поправляя прядь волос. Она взяла пирожное со стола, поднесла его ко рту и медленно откусила, дразняще оставляя крошки на губах. Молчание затянулось, наполненное приглушенным стуком посуды.

– Леди Мелрой, не соблаговолите ли вы поделиться своим мнением? – с нажимом спросил Карл.

Ана томно подняла на него глаза и настолько изящно, насколько можно сделать столь вульгарный жест, облизала губы. Карл ошалело смотрел на нее, его уши покраснели, а щеки залились румянцем. Что он думал о ней? Что она неотесанная девица? Что уроки этикета обошли ее стороной? Или ему понравилось? – Ана надеялась, что последнее.

– А что я могу сказать? Ужасное происшествие…

– Хватит ерничать! Совсем страха нет?! – впервые подала голос Николь. Ее трясло от еле сдерживаемой ярости, но она продолжала коситься на Карла, ожидая указаний.

Ана съежилась, стыдливо опустила глаза и забормотала:

– Мне очень жаль… Я-я просто… – Она посмотрела на Карла взглядом побитого котенка. Она видела, как он с жалостью потянулся к ней, как осуждающе посмотрел на Николь.

– Вы пришли в мой дом, чтобы угрожать? – неожиданно резко громыхнул голос графа.

Инквизиторы, оторвавшись от Аны, устремили свои взгляды на него. Ана мысленно выругалась. Кеннет ей помешал. Ей хотелось, чтобы Карл заступился за нее, хотела смутить его еще сильнее, поиграть в романтику, использовать все то, что вычитала в историях о любви. Хотела самостоятельно отвадить инквизиторов от поместья.

– Простите Николь за нетактичность. Думаю, мы и так вас достаточно побеспокоили. Осталась одна небольшая проверка, и мы откланяемся. – Карл сделал жест Николь, она кивнула и поднялась с места.

Ану тоже попросили встать. Проигрывался сценарий, которого она хотела избежать, но, кажется, у нее не было и шанса. Сейчас в ней будут искать Тьму. Карл неторопливо объяснял, как пройдет проверка. Кеннет сидел, положив ногу на ногу и расслабленно откинувшись на диван, только пальцы выстукивали ритм тревоги. Однако именно сейчас важно сохранять спокойствие. Тьму невозможно обнаружить, если она не выйдет на поверхность сама.