Лавируя между студентами и спускаясь на первый этаж, я поймала себя на забавной мысли о том, что мы с Эйгом едим принципиально за разными столами, чтоб не дай богиня, не подумали будто мы общаемся, но по нескольку раз в день он как пылкий любовничек, приходит ко мне в комнату, при том в большинстве случаев сам открывает дверь. Не удивлюсь, если особо ревнивые дамочки уже готовят для меня ужасную расправу, хотя может Данниель и преувеличила бешеную популярность белобрысого преподавателя.

В столовой как раз был час пик, и за порцией счастья пришлось постоять в здоровенной очереди, слушая треп двух впереди стоящих студентов о том, что некий профессор Крайл спустит с них шкуры за невыполненную домашнюю работу.

Эх, скоро и мне в полной мере придется взяться за учебу, а не хватать вершки, как сейчас. В прошлом студенческие годы были, пожалуй, лучшими в моей жизни. Мы с подругами не ходили по тусовкам, но вполне весело проводили время, гуляя по паркам, ходя в кино или просто прогуливали занятия в плохую погоду, и оставаясь дома, жевали шоколадки смотря телевизор. Правда я так и не узнала, какой по итогам учебы из меня вышел менеджер, на которого мы и учились. После получения диплома я все шесть лет работала обычным продавцом в зоомагазине, но это скорее говорит не о моем плохом образовании, а о том, насколько я «целеустремленный карьерист».

Взяв такой долгожданный завтрак, я отправилась к столику, который приметила, когда еще только входила в столовую.

– Привет, – поздоровалась я, не спеша садиться, поскольку не знала, будут ли мне рады.

Данниель подняла на меня глаза и искренне улыбнулась:

–Привет, присаживайся.

Не успела я заговорить о вчерашнем, и извиниться за то, что вызвала такую неловкую ситуацию, как девушка начала первой:

– Ты прости, что я вчера себя так глупо повела, сама не понимаю, что на меня нашло. Если раньше Ник меня просто не замечал, то теперь, наверное, думает, что я дурочка.

Честно признаться, я без понятия, что именно подумал тот парнишка, хотя без сомнения он впечатлился. Что ж, пожалуй, стоит успокоить страдалицу и придать ей немного уверенности.

– Не переживай, главное, что ты привлекла его внимание, пусть и таким экстравагантным способом! Он лишь увидел, что ты стеснительная и скромная, – с уверенным видом вещала я, размахивая палочками для еды, – а если ему нравятся развязные девицы, то тут уж поверь, – щелкнули угрожающе палочки, – Он тебе не нужен.

Конечно, в свое время я и сама выплакала море крокодильих слез из-за несчастной любви, сначала одной, потом другой, третьей, и все это было на тот момент безумно важным для меня, как важно сейчас и для этой милой девушки.

– В любом случае рано вешать нос, – закончила я, наконец, запуская настрадавшиеся палки в почем зря стынущую кашу.

– Ты права, спасибо, – приободрилась Данниель и решила перевести тему, спросив, – а на каком ты факультете?

–Прикладные плетения, – припомнила я слова Монка и мимоходом отметила, что все еще не знаю, чем же мне предстоит заниматься по профилю, хотя какая разница, если у мистера Лида на меня свои планы.

–Здорово, а я выбрала для себя направление целительства, жаль, что мы не в одной группе.

Если вдаваться в детали, то я вообще не выбирала на кого именно мне сейчас учиться, но само собой не стала трепаться об этом собеседнице. А вот то, что мы в разных группах и правда жаль, придется заводить новые знакомства. Вот же кхаш, как я этого терпеть не могу, все эти неловкости «мне тоже очень приятно», «а меня зовут, а тебя зовут» и прочие интровертские страсти, но озвучить мои мысли пришлось чуть иначе.

– Ох, Дани… можно я тебя буду звать Дани? – дожидаюсь утвердительного ответа,– мне тоже очень жаль, я надеялась, что мы вместе будем учиться.

Мы еще немного поболтали о всякой ерунде, и вдруг спохватившись, что уже опаздывает, Данниель быстренько собрала посуду, и попрощавшись ушла.

Странно, за время моего нахождения здесь я ни разу не слышала звонка, оповещающего о начале или конце занятий, но студенты прекрасно ориентируются и без него. И тем чуднее, что почему-то утренний будильник исправно трезвонит так, что стены трясутся. Надо будет уточнить у Эйга в чем тут «соль».

Одна я рассиживаться не стала, да и Орри уже давно вышел из столовой, так, что быстро покончив с остатками завтрака, поднялась к себе.

В комнате меня ждал Сашка, и тычущий карандашом ему в паутину, Эйг.

– Эй, не обижай моего питомца!

На самом деле я волновалась не столько за паука, который по большому счету не пострадал, разве что морально, а за то, что, узрев небезопасность своего обиталища, членистоногое может его сменить на более подходящее по его мнению. Меня устраивало, что мой жутковатый сосед по комнате все время на виду и смена его дислокации приведет к моему скоротечному неврозу.

Возмутитель спокойствия послушно оставил паучишку и переключился на меня с лаконичным обвинением:

– Долго ты.

Справедливости ради, стоило признать, что я и впрямь задержалась, вербуя девушку себе в друзья. – Налаживание связей – важный и неминуемый процесс, – развела я руками.

– Согласен, особенно если принять во внимание тот факт, что тебе скоро придется попасть в террариум с гадюками, – спокойно ответил мужчина и бросил уже ненужный карандаш в ящик стола.

Меня не обошел стороной тот факт, что карандаш был мой, как и стол и стоило бы возмутиться, чего это белобрысый рыщет по моим вещам, но все это отошло сейчас на второй план. Что-то мне подсказывало – даже если мистер Эйг выразился фигурально, мне все равно придется не сладко и быть может до такой степени, что лучше бы гадюки были настоящими. Тут же вспомнились слова об отвратных характерах Пауков и сословных различиях учащихся, но Орри говорил, что в университете запрещены распри на этой почве, тогда дело в преподавателях?

Тем временем, подкинувший мне пищу для тяжких дум мужчина, начал работать с плетением. Стоило только подумать о том, как бы мне включить свой детектор нитей, как мне тут же напомнили, что у меня сегодня больничный, и настоятельно рекомендовали не использовать пока истинное зрение. Неужели у меня все на лбу написано или этот белобрысый еще и мысли читать умеет? Надеюсь, что нет, иначе за время нашего знакомства он узнал о себе множество интересных, но не слишком приглядных фактов. Испустив тяжкий вздох, я решила послушаться, ведь променять прогулку по неизведанным мной землям на тошноту и кровать мне не хотелось.

Закончив, Эйг подошел ко мне, и попросив не шевелиться, приложил плетение к спине. Я замерла, ожидая жжения, покалывания, ну или холод наконец, но ничего. Решив сменить тактику, поводила лопатками и опять ноль эффекта.

Заметив мои манипуляции и сосредоточенное лицо, учитель пришел на выручку, пояснив необразованной мне:

– Я встроил терморегулятор, как и вчера, но пока не активировал, пошли на улицу, настрою комфортную для тебя температуру. На пару часов плетения должно хватить, а там уже и куртку тебе купим.

Собирать в дорогу мне было нечего, волосы уже высохли, так что мы спустились вниз и вышли на свежий воздух.

В противовес вчерашнему, день сегодня выдался теплый и солнечный, но ночная прохлада, отдающая морозцем, еще ощущалась и особенно заметной была в тени. Все-таки середина октября. Да, месяцы и дни недели здесь назывались так же, как и на Земле, что существенно облегчило мне жизнь. Я и так вовсю следила за языком и старалась не произнести ничего лишнего и компрометирующего, так что подобные совпадения в мелочах были мне очень даже на руку.

Сощурив чуть слезящиеся глаза, я принялась осматриваться, ведь вчера в режиме «быстрей-быстрей» и под дождем было не совсем до этого. Справа от двери я уже бывала, а вот слева, как оказалось, был разбит аккуратный парк с фигурными кустами, опрятными не высокими красными клёнами и множеством лавочек. Похоже, что из портала мы как раз посреди парка и вышли, но мне было не до разглядываний того, насколько стрижены кусты вокруг.

Эйг быстро настроил кофту, ориентируясь на мои «слишком жарко» и «слишком холодно», после чего потащил меня за транспортом в сторону уже знакомых хозяйственных построек. Лучше бы единороги или на чем мы там поедем, паслись в парке.

Чтобы скрасить дорогу я решила уточнить один не совсем понятный мне момент:

– Слушай, ты говорил, что максимальная сила готового плетения одинакова и что Пауки, по сути, просто люди, без своей особой силы, но как же тогда ты настраивал температуру на моей кофте?

– Хороший вопрос, – похвалили меня довольно искренне, – мы контролируем поток энергии, что содержится в нитях, а вместе с ним и мощность заклинания в определенных рамках.

Эйг объяснял нюансы контроля плетений, а мне все больше хотелось начать наконец работать с нитями, хоть и закрадывались дикие подозрения, что, попробовав и поняв – все не так просто, желания колдовать у меня в разы поубавится.

За непринужденным учебным процессом мы почти дошли до угла университета, и отвлекшись, я залюбовалась, бликующим на солнце озером. Сегодня оно куда больше радовало глаз, впрочем, как и все вокруг, но почему-то именно вода так привлекала мое внимание. Понемногу меня вновь начало охватывать ощущение дежавю, как тогда, ночью. Я невольно замедлила шаг, не отводя взгляда от озера. Что же это? Может мне когда-то доводилось быть в похожем месте? В голове начало зудеть, словно кто-то устроил там тараканьи бега, принимая ставки, а вместе с этим усилилось чувство, будто я упускаю из виду что-то важное. Озеро переливалось огромным зеркалом, чуть слышно шептал рогоз, а я все стояла и смотрела, силясь понять, ухватить ускользающую мысль.