ГЛАВА 8

Допросить Сайруса Бриона Исайчев решил в его апартаментах. Постучавшись в дверь и услышав придушенное: «Войдите…», Михаил вошёл. На взбугрённой постели лежал в одежде адвокат Сайрус Брион. Лежал, уткнувшись лицом в скомканную простыню, служившую ему не только убежищем для страдания, но и носовым платком.

– Чего вам! – булькнул Брион, пропуская слова через насморочный нос.

– Вставайте, Сайрус! – приказал Исайчев, – говорить будем…

Брион отодрал от лица комок из простыни и вопросительно взглянул на Михаила сквозь щёлки заплаканных глаз:

– Вы кто?

– Придуряетесь или вправду забыли? – без тени насмешки спросил Исайчев. – Я следователь, веду дело об убийстве господина Олега Бурлакова и дело об убийстве Гуидо Скварчалуппи…

Сайрус присел на кровать и удивлённо поднял брови:

– Вы хотите сказать, что вы имеете право расследовать убийство итальянского подданного? – и повысил голос до крика, – Вы хотите допрашивать канадского подданного без приглашения консулов и адвокатов? – Брион с силой стукнул кулаком по матрасу, и тот заворчал пружинами. – Как мне надоели дилетанты! Если вы этого не знаете, я могу дать вам урок: допрос иностранного гражданина должен проводиться в отдельном кабинете, оборудованном аппаратурой для видеозаписи хода и результатов допроса, с участием квалифицированного переводчика. Следователю необходимо точно определить предмет допроса, проанализировать обстоятельства, относящиеся к личности допрашиваемого, при необходимости перевести отдельные документы на понятный ему язык. Эти прописные истины вам не известны?

Исайчев сел в кресло, положил ногу на ногу и не спеша, с удовольствием в голосе осведомился:

– А знает ли господин Брион, что в целом иностранные граждане на территории РФ пользуются в уголовном судопроизводстве процессуальными правами наравне с её гражданами и подлежат уголовной ответственности на общих основаниях с ними. В то же время правовое положение иностранцев несколько отличается от правового статуса россиян. Иностранные граждане, например, не могут самовольно изменить место жительства. – Михаил нарисовал в воздухе указательным пальцем знак вопроса. – Они обязаны соблюдать официально установленный порядок регистрации, передвижения и выбора места жительства в стране пребывания. Покажите-ка мне бумаженцию с вашей регистрацией на территории города Сартова, господин хороший…

Сайрус возмущённо раздул ноздри.

– Город Сартов, – продолжал Михаил, – имеет особый статус в реестре городов России, как город оборонной промышленности, и у меня появилось огромное желание сдать вас сотрудникам Федеральной службы безопасности для выяснения, не шпион ли вы?

– Нет! Не надо! – заревел Брион, уткнувшись в комок из простыни. – Спрашивайте…

– Ну, то-то же. Давайте закажем горячего чая, сядем рядком и потолкуем ладком, – миролюбиво предложил Исайчев.

Брион отстранил простыню от лица, задумался, удивлённо глядя на следователя:

– Чай это хорошо, но зачем нам ладок, вы что хотите, чтобы я вам пел?

– Нет, я имел в виду лад не в смысле музыкального термина, а в смысле согласия». Это оборот русской речи.. Помогите мне найти убийцу Гуидо, а убийцу Бурлакова я найду сам.

– Это один и тот же человек! – уверенно заявил Сайрус и, бросив простыню в дальний угол обширной кровати, переместился в кресло, – закажите, пожалуйста, чай, а я пока приму душ. Мне кажется, я не мылся целую вечность…

Чай, который принесли ровно тогда, когда посвежевший Брион выходил из ванной комнаты, был ароматен и горяч. Как раз такой, который нужен был для долгой беседы. Михаил отхлебнул глоток и с удовольствием почмокал губами, указав глазами Бриону на его чашку.

– Отличный чаёк… с мятой… выпейте… сразу полегчает…

Брион последовал совету и, отпив половину напитка, произнёс:

– Давайте ваши вопросы.

– Скажите, Сайрус, что за бумаги вы взяли из чемодана Олега Бурлакова и спрятали у себя под матрасом?

Брион поперхнулся, закашлялся и, постукивая кулаком по грудной клетке, с трудом спросил:

– Он что, врал? Видеонаблюдение было? На него это не похоже…

– Нет, не врал. Видеонаблюдение было включено на короткое время начальником охраны Усачёвым Иваном Васильевичем, но затем оно было отключено…

– А сейчас?

– А сейчас опять включено по моему приказу.

– Какое время работала аппаратура в первое включение? Есть запись?

– Сайрус, давайте договоримся, что вопросы здесь буду задавать я. Но всё же поясню – момента убийства вашего друга нет на записи.

– Вы считаете меня идиотом? И ему было бы понятно, что убийства на записи нет. Иначе вы были бы уже в другом месте и мы все тоже…

– Вернёмся к моему вопросу. Покажите мне эти бумаги.

Брион допил остатки чая в чашке, встал, подошёл к кровати и извлёк из-под матраса конверт. Вернувшись на место, протянул его Исайчеву:

– Я не думаю, что эта бумага прольёт хоть какой-то свет на произошедшие здесь события. Она, конечно, будет для всех большим сюрпризом, но не более… Знаете, что мне сказал Бурлаков, когда мы собирались идти пить кофе? Он сказал: «Сайрус, сегодня вечером я преподнесу вам всем сюрприз. Мои распоряжения, зафиксированные на бумаге, в этом конверте не всем понравятся, но мне, признаться, плевать. Я не хочу дожить до последней черты той жизнью, которой живу сейчас. Не хочу, чтобы после смерти меня положили на стол в парадной зале, полюбовались бы мною напомаженным в полированном гробу и со вздохом облегчения присыпали земелькой. А после нажрались в мою честь сладкой рисовой кашей и, злобясь друг на друга во время делёжки наследства, забыли. Я хочу помереть в океане и быть кормом для рыб… Странно… но это моё. Посему, Сайрус, в вашу обязанность войдёт право до последней точки выполнить мои распоряжения».

Михаил вскрыл конверт и, развернув вдвое сложенный лист, прочёл вслух:

– «Распоряжение. Я, Бурлаков Олег Олегович, в присутствии нотариуса Крыловой Надежды Константиновны и врача психиатра Гончаровой Людмилы Владимировны, в здравом уме и твёрдой памяти отдаю следующие распоряжения…» – Михаил прервал громкое чтение и дальше читал, пробегая глазами по страницам. В конце документа вновь прочитал вслух. – «В случае моей внезапной смерти прошу данный документ считать завещанием».

Брион с явным удовольствием надкусил шоколадную конфету, поданную к чаю, и сквозь чмоканье произнёс:

– Видите, сюрпризов много. И первый сюрприз господин Бурлаков преподнёс своей любимой сестричке, когда она, как всегда без стука, вошла в апартаменты Олега Олеговича якобы для того, чтобы помочь ему разобрать чемоданы. Я подозреваю, что главной её задачей было, у вас у русских это звучит так – прошнырить. Но не вышло. Олег сказал: «Не надо, мы сегодня же ночью улетаем, а вы завтра поедете поездом». На круглой Эльзе появились квадратные глаза. Всегда было так – после любого совещания, где бы оно ни было, Эльза уезжала вместе с Олегом Олеговичем погостить в его поместье под Питером. Навестить племянниц и невестку. Бурлаков редко менял правила.

«Я был прав, – подумал Исайчев, – и он хотел уползти от них, но ему не дали…»

– И всё же, по моему мнению, – Брион с надеждой заглянул в пустую чашку, – в этом распоряжении Бурлакова не было ничего такого, что могло привести здорового человека к мысли совершить двойное убийство. Хотя в нашем случае присутствующие здесь люди не могут считать себя полностью здоровыми, исключая Усачёва. Этот господин вполне адекватен и если что-то делает, то обдуманно.

– Поясните про остальных. – Михаил приготовился слушать и наблюдать, как Сайрус будет выстраивать свои предположения, не задевая себя самого.

– Давайте закажем ещё по чашечке кофе, – Брион просящее посмотрел на следователя, – никак не могу прийти в себя. Гуидо, дорогой мой мальчик, баловал меня таким кофе… о-ля-ля, – глаза адвоката заволокла слёзная пелена.

Исайчев распорядился, воспользовавшись телефоном, и через короткое время поднос с кофе вплыл в апартаменты Бриона вместе с Романом Васенко.

– Михал Юрич, Сахно прибыл, мы вас ждём.

Михаил резко вскочил и, не замечая растерянного взгляда собеседника, быстрым шагом двинулся в направлении двери. У двери опомнился, обернулся и таким же быстрым шагом пошёл обратно, взяв с подноса чашку кофе, выпил быстрыми глотками:

– Извините, Сайрус, мы продолжим позже… обязательно… мне интересны ваши мысли. Систематизируйте их в моё отсутствие… буду благодарен, а о распоряжении Бурлакова никому ни-ни, сейчас это важно…

Брион элегантно едва заметным кивком выразил своё согласие:

– Это моя работа…

ГЛАВА 9

За то время, в течение которого Исайчев не видел Сергея Викторовича Сахно, он почти не изменился: та же немного сутулая спина, характерная для высокого человека, занимающегося сидячей работой, та же лёгкая небритость, та же тщательность в одежде. Сергей Сахно был фигурантом в одном из уголовных дел, которое в своё время расследовал Исайчев вместе со своим коллегой Романом Васенко¹⁰. Сергей родился глухим. Он был глух, но не нем. Его родители сделали всё, чтобы Сергей не чувствовал себя инвалидом. Умение читать по губам – целое искусство. Мама Сергея разглядела у сына такую способность. Сахно окончил коррекционную школу с медалью, поступил в Сартове в филиал Московского университета путей сообщения на факультет прикладной информатики и его закончил с красным дипломом. Занимается бизнесом, у него своя компьютерная фирма. Он отличный программист. Иногда, не часто, Исайчев прибегает к помощи Сергея, чтобы расшифровать на записях видеонаблюдения разговоры интересующих его людей.

Исайчев протянул Сахно руку для приветствия:

– Серёжа, прости, поднял тебя в такую рань. Пять утра – время крепкого сна, но очень нужна твоя помощь. Информация, которую тебе придётся добыть, строго конфиденциальна.

– Здравствуйте, Михаил! Словосочетание «я глух и нем» в данном случае будет работать в полную меру, не беспокойтесь… Давайте смотреть, что тут у вас?

Конец ознакомительного фрагмента.