Глава I. Долгожданное путешествие

Из дневников Адрианы:

«После этого вечера мне не представилась возможность пообщаться с принцем, но я была рада этому. Он уехал со своим красавцем-секретарём и графом обратно в Париж, а я, приготовившись к поездке, не потратила много времени на прощание с семьёй. В глазах отца я увидела едва заметные слёзы, мать же ограничилась крепкими объятиями. На ухо она мне прошептала различные наставления по поводу моего надлежащего поведения при дворе и пригрозила, что если я опозорю свою семью, то за мной без промедления пришлют экипаж, и я навсегда распрощаюсь с жизнью в Туманном Альбионе. Нисколько не ободрившись такими угрозами, я заняла своё место в карете, после чего рядом со мной села моя любимая служанка Бьянка, без которой я ни за что бы не согласилась покидать Францию. Сопровождаемая несколькими стражниками, я отправилась в путь, оставив позади все страхи и сомнении и впуская в сердце надежду на светлое будущее, ждущее меня впереди.

Отец ещё этим утром сообщил, что через пару дней мы доберёмся до Кале, а там переправимся через море до королевства. В этом портовом городе нас встретит принц Чарльз со своей свитой и будет сопровождать нас до самого дворца, т. к. он нужен своей семье в Йорке. Меня этот факт не особо радовал, но я убеждала себя в том, что в путешествии вряд ли нам с Чарльзом удастся обменяться хоть парочкой слов. Как всегда, уверенная в том, что в дороге меня ждут захватывающие авантюры, я пришла к заключению, что, к сожалению, в нашей жизни порой всё не так радужно, как кажется.

Всю дорогу мою камеристку тошнило, и она высовывала голову из кареты, силясь не вырвать съеденный завтрак. Меня и саму укачивало в шатающейся карете. Дороги были узкими, ухабистыми. К тому же все комнаты в приличных гостиницах были заняты, так что нам пришлось ночевать в весьма скверных условиях одного из постоялых дворов на полпути к Кале. Но я не теряла надежды на то, что это лишь закалит мой дух и неудачи в начале пути не предвещают неудач в скором времени. Крепко уснув на жёсткой кровати, я провалилась в такой крепкий сон, что проснулась лишь благодаря Бьянке. Умывшись, переодевшись и скудно позавтракав, мы продолжили свой путь.

Сегодняшний день был на радость прохладен и свеж. Лето постепенно впускало в дом осень, стоявшую на пороге. Какой-то маляр разукрасил листья деревьев в яркие пёстрые краски. Солнце часто пряталось за облаками и позволяло бодрящему ветру разгуливать по городам и деревням, по степи и лесам, по которым пролегал наш путь. Скоро должно было стемнеть, но я приказала ехать ещё дальше, чтобы ночью уже прибыть в Кале. Мы с Бьянкой отпускали различные пошлые шуточки, секретничали, шептались и рассказывали друг другу о том, что мечтаем увидеть в Англии.

Время пролетело незаметно, и, оставляя позади лес, мы приближались к городу. Воздух стал каким-то особенно тяжёлым, тучи полностью заслонили серое небо. И я попросила одного из слуг отдать мне свою лошадь, уступив ему место в карете. Мне ужасно не хотелось ехать в раскачивающемся экипаже, так как меня одолевал рвотный рефлекс. К тому же совсем скоро мне придётся встретиться с этим высокомерным щеголем Чарльзом, так что я хотела предстать перед ним в лучшем свете: сидя на лошади с гордо поднятым подбородком. Стражники что-то бурчали на счёт того, что это может быть опасно, но меня было просто не переубедить.

Почувствовав под собой лошадку, я расправила плечи, держа при этом ровную осанку, и поскакала уверенно рядом с каретой, в то время как Бьянка, выглядывающая из неё, продолжала смешить меня своими непристойными шуточками. Слуги всё слышали: кто-то не мог сдержать ухмылку, остальные же отворачивали смущённые лица и предпочли делать вид, будто ничего не замечают вокруг. Тут, где-то поблизости, мы услышали шорохи, затем приближающийся топот копыт и затем какие-то неразборчивые крики. Всё произошло слишком быстро: я заметила, как за секунду после услышанных криков несколько стрел полетело в нашу сторону: один из стражников, поражённый в самое сердце, упал с лошади. Бьянка, не понимающая, что происходит, через другую секунду тоже упала замертво, так как кто-то попал стрелой ей в голову. Абсолютно растерянная и испуганная, я посмотрела на стражников, которые не видели в темноте, откуда надвигаются лучники.

Я была в отчаянии. После того, как разбойники осмелились показать свои лица в слабом тусклом свете фонарей нашей кареты и встретились в рукопашном бою со стражниками, я поняла, что наши силы не равны и разбойников куда больше. Разгорячённая услышанным похотливым зазыванием одного из преступников, увидевшим красивую юную девушку, я быстро взяла из ножен Бьянки кинжал и решительно поскакала прочь, решив, что смогу спастись своими собственными усилиями. Но не успела моя лошадка и несколько метров пробежать, как стрела пронеслась у меня под ногами, чуть не задев меня, но, тем не менее, поранив моё бедное животное.

Лошадь силилась всё же отвезти меня подальше отсюда, но вторая стрела нанесла ей смертельный удар. Я успела соскочить с неё, боясь упасть и быть раздавленной убитым животным. В голове отчётливо слышались звуки борьбы, отчего моя кровь вскипела до предела. Мне было очень страшно, впервые в жизни я была в смертельной опасности. Но времени на раздумья у меня не было, я как можно быстрее побежала в сторону мерцающих огней города, надеясь, что преступник, погнавшийся за мной, уже позабыл обо мне.

Листва под ногами беспокойно шелестела и грозилась выдать меня, но я уже как будто ничего не слышала, кроме громких ударов сердца в груди, которое, казалось, вот-вот выскользнет из корсета, обливаясь кровью. Я не видела перед собой ничего, только бежала, так быстро, как могла, цепляясь за ветки деревьев и спотыкаясь о какие-то камни. Не заметив перед собой полено, я ударилась больно ногами, и, не удержавшись на них, упала. Кто-то стоял позади меня, я боялась обернуться, но даже если бы сделала это, не увидела бы своего преследователя: так быстро потемнело. Я попыталась нащупать на траве кинжал, но он упал в ту же секунду, как упала я. Да, я безумно боялась, всё моё тело содрогалось как будто бы от рыданий, но я не плакала. Во мне со страхом ожило и совсем другое чувство, прямо ему противоположное: сила. Пускай я была всего лишь слабой и хрупкой юной девчонкой, я была готова бороться, пусть даже до смерти. Мне не хотелось быть никем поруганной, сваленной на этой земле и изнасилованной. Этот разбойник ещё не знает, с кем связался.

– Ну что, красотка, готова поразвлечься? – С задором прикрикнул какой-то мужчина хрипловатым голосом и рассмеялся. Я почувствовала, что он стоит совсем рядом.

– Прошу, не трогайте меня. Я так боюсь. – Вяло и испуганно произнесла я, нацепив на себя очередную маску.

– Не бойся, дорогая, я не сделаю тебе больно, будет даже приятно. – Вновь зареготал преследователь, и, поняв, где я нахожусь, протянул ко мне руки. Но, взяв меня за левую руку, он не ожидал, что вместо прикосновения к моей талии ему придётся получить сильный удар кинжалом и на этом я не остановилась.

Я вонзила блестящий нож в его тело ещё несколько раз, чтобы не осталось ни единого шанса, что он снова сможет прикоснуться ко мне. Странная неведомая сила поглотила меня. Казалось, будто я даже стала видеть в темноте: моя жертва стонала и прогибалась к земле. Сиюминутно я повернулась обратно в сторону города и побежала что есть мочи. Платье было длинным, а юбка пышной, что мешало мне бежать, и я опасалась, что, когда дойду до города, на мне и платья не останется.

Подняв повыше его подол, я бежала, хоть сил моих почти не осталось, и не понимала, как вообще смогла преодолеть это. Кале был как на ладони. Через полчаса я дошла пешком, а вернее добежала до самого города. Люди, ходившие в это позднее время по улицам, многое повидали в своей жизни, но думаю, что я смогла их удивить. Красивая и, судя по всему, богатая юная девушка шла в порванном, грязном, но дорогом платье. На руках моих застыла кровь, наверное, я поцарапалась о кору полена или о ветки деревьев. По моему лицу было ясно, что я пережила настоящий ужас.

Кое-кто принял меня даже за проститутку, но, когда я взглянула на них ледяными глазами, наполненными злобой, ненависти и боли, они отвернулись и зашагали прочь. Ноги ужасно устали и уже подводили меня, т. к. я еле держалась на них. Увидев перед собой вывеску гостиницы «Морской бриз», я подумала, что это мне лишь снится, так сложно было поверить в то, что я всё-таки дошла. Зайдя в бар, я вызвала настоящий переполох среди его постояльцев. Кто-то присвистывал мне, кто-то осуждающе бубнил себе что-то под нос. Я подошла к человеку, стоящему за стойкой, который, судя по всему, был хозяином этого заведения. Он испугался, увидев меня. Видимо, боялся, что я подпорчу репутацию его гостиницы.

– Мадемуазель, вам помочь? – С сомнением в голосе, как будто бы не уверенный в том, что сможет помочь, спросил владелец бриза.

– Да, мсье, я ищу некоего Жана де Пуатье. Он остановился здесь со своими приятелями. – Принц заранее предупредил отца, что заселится в отеле под чужим именем из осторожности. – Мне нужно с ним повидаться.

Хозяин гостиницы обошёл стойку, грубо вытолкал меня из здания и фыркнул:

– У меня приличное заведение и в нём не место таким, как ты. – Брезгливо произнёс он. – Мои клиенты не приводят в номера шлюх, так что тебе и твоему Жанну придётся сменить гостиницу.

– Что? По-вашему, шлюха могла бы позволить себе такое платье? – Накричала я, разгневавшись на остолопа. – На мой экипаж напали, это произошло на окраине города, никому не удалось спастись. Я – дочь посла Англии, леди Адриана.

Хозяин бриза внимательно осмотрел меня, удивляясь не моей истории, а скорее тому, что в итоге я оказалась жива и добралась сама до города. Тут кто-то вышел из гостиницы и подошёл к нам. Это был Чарльз. Быть может, его только что разбудили, т. к. вид у него был довольно-таки неопрятный, хотя, как я могу судить, ведь мой вид был гораздо хуже. Увидев мой внешний вид, он не застыл на месте, а лишь подошёл ближе, обеспокоенный тем, что могло случиться.

– Леди Адриана. Что произошло? На вас напали?

Я перевела взгляд на огорошенного владельца гостиницы и освирепела:

– Что же, теперь верите?! – Как же мне хотелось поколотить его. Но Чарльз остановил меня, как будто читая мои мысли:

– Мистер Джонас, будьте добры, подготовьте миледи Адриане отдельную комнату с удобствами, позаботьтесь о её ужине, предметах гигиены и чистой одежде. – Тот что-то хотел ответить принцу, но он его перебил: – Прошу вас, как можно быстрее. – Джонас незамедлительно удалился, и мы остались наедине. – Так что же случилось, где ваш экипаж?

– За городом, в двадцати минутах езды отсюда. Я не уверена, что от экипажа хоть что-то осталось. – С грустью заметила я. – Разбойники… – В горле начало першить, хотелось промочить его чем-то. – Я думаю, они всех убили. Ваше высочество, могу я вас попросить об одолжении? Не могли бы вы отослать своих людей в то место, чтобы узнать, вдруг кому-то удалось уцелеть. Я не за вещи беспокоюсь, я просто должна знать, выжил ли ещё кто-то, и, быть может, есть ещё шанс спасти раненных. Прошу… – В этот раз я не думала о том, в каком виде предстаю перед этим человеком.

Мне было плевать, что разбойники украли мои вещи, кучу драгоценностей и красивых нарядов. Всё это неважно. Я бы не смогла спокойно спать, думая о том, чем всё закончилось на том злосчастном месте. К сожалению, Бьянку, мою любимую Бьянку уже было не спасти. Но ведь были и другие. Я чувствовала, как к глазам подступили слёзы. Думаю, Чарльз их заметил, но я постаралась сохранять спокойствие и не поддаваться эмоциям. Он несмело приподнял руку, желая меня, скорее всего, утешить, но я лишь отступила на шаг. И не потому, что мы с этим человеком враждовали, или потому, что я не желала принимать ничьих утешений, тем более, его жалости. Если честно, я просто пугалась любых прикосновений, не в силах забыть о том, что меня чуть не убили и пытались изнасиловать.

– Хорошо, я всё сделаю. Вам следует отдохнуть, привести себя в порядок, вы столько натерпелись за сегодня. Завтра я доложу вам о том, что удалось выяснить моим людям. – Но, услышав это, я имела наглость перебить его высочество:

– Простите, ваше высочество, но завтра, возможно, уже будет поздно и кто-то, оставшийся в живых там, ждёт и надеется, что ему окажут помощь.

– Миледи, вам не о чем беспокоиться, я и не собирался ждать до завтра, чтобы отправлять моих стражников. Я хотел, чтобы вы отправились отдыхать и уже завтра утром смогли, проснувшись, узнать обо всём. – Успокоил меня принц.

– Я бы не смогла уснуть, не узнав о судьбе моих слуг. – Обиженно произнесла я. Конечно, я не нравилась принцу, но считать меня эгоистичной пустышкой, было уж слишком.

Чарльз позвал кого-то, кто, по-видимому, находился совсем рядом с нами, в тени уличного фонаря, и дал ему указания собрать всех стражников. Затем принц проводил меня в здание, и мы, под свист постояльцев, поднялись на второй этаж, где мне выделили небольшую уютную комнату. Чарльз не намеревался оставлять меня в покое, как будто бы боясь, что если он меня оставит, то со мной обязательно что-то случится. Я же любезно попросила его дать мне немного времени освежиться, так как от меня начало разить грязью и потом.

Принц вышел, закрыв за собой дверь. Я умылась, помыла ноги, сняла испорченное платье, надела серый бесформенный наряд, очевидно, какой-то прислуги и с презрением посмотрела на себя в зеркало. Открыв дверь, я обнаружила, что Чарльз приставил ко мне свою охрану, и, спросив у одного из них, куда отправился принц, мне сказали, что он уехал со стражниками на поиски уцелевших. Я вернулась в комнату и села есть. Несмотря на чувство голода, я не смогла проглотить ни капли супа. Пожевав немного хлеба и отпив неразбавленного вина, я беспокойно смотрела в окно каждые пять минут, как будто бы надеялась, что сейчас передо мной появится его высочество и его стражники привезут моих слуг. И среди них будет моя подруга, добрая и смешная Бьянка, которая значила для меня так много и расставаться с которой я не хотела больше всего на свете.

Все мысли о потери такого близкого человека я попыталась отогнать от себя, так как замечала, что по щекам медленно катятся слёзы. Мне не хотелось плакать, не хотелось быть слабой. Но смерть подруги была такой болезненной, что я не выдержала, и, прижимаясь крепко к подушке, громко разрыдалась. В груди больно щемил какой-то орган, и мне даже почудилось, что там кровоточит рана. Как будто бы не я поразила своего насильника кинжалом, а он меня. Проплакав долгое время, я постепенно теряла последние силы и была близка к тому, чтобы уснуть, если бы не топот приближающихся лошадей.

В полудрёме мне даже показалось, будто я снова сижу верхом на лошади и прислушиваюсь к шорохам. И мне стало вновь так больно, что я выдавила из себя лишь болезненный возглас, лишившись способности плакать. Поднявшись с кровати, я подошла к окну и увидела Чарльза. В свете уличных фонарей он казался мертвенно-бледным. И хоть взгляд его глаз был непроницаемым, я постепенно начала понимать, что принц способен и на другие чувства. Он лично отправился на поиски людей, а это было опасно. И хоть его доброе отношение не распространялось на меня, он всё же позаботился обо мне и выполнил мою просьбу.