«И этот меня знает, – снова удивился боец, взглянув на лысоватого мужчину в слегка удлиненном гиматии, которого, по слухам, уважали сами цари, – да меня здесь все, похоже, знают. И моего отца. Только я сам о себе ничего не знаю».

Больше этот эфор, которого звали Хидрон, ничего не сказал. Однако едва первые лица государства удалились в своих скромных повозках, как за Тарасом явились надзиратели и вновь отвели его на лобное место, где нещадно пороли до заката, запретив есть еще три дня. Хорошо хоть тростник больше рвать не заставили.

После этой инспекции Тарас наконец понял, почему все спартанцы такие поджарые. Эфоры объезжали лагеря каждые десять дней. Узнав об этом, Тарас изучил свое исхудавшее тело, но не нашел на нем никаких лишних складок. Он и раньше не отлынивал от физкультуры, считая себя вполне накаченным парнем. Однако до местных стандартов все равно не дотягивал. Поэтому поклялся себе, что похудеет к следующему приезду эфоров еще на несколько килограммов, чего бы это ему ни стоило. И подкачается, чтобы добиться нужного рельефа мышц. Надоело ходить постоянно избитым и голодным.

Отбыв наказание, Тарас вновь подключился к обучению, которое проходили остальные в его отсутствие. Занятия для совсем молодых и старших теперь разделялись. Чем занималась молодежь, то и дело пропадавшая из лагеря, он не особенно следил. Но обучение для приблизившихся к порогу двадцатилетия, похоже, входило в завершающую стадию. И заключалось оно в ежедневных гимнастических упражнениях, беге, плавании, метании копья, битве на ножах и даже мечах, которой их обучали в качестве инструкторов несколько прибывших из Амикл настоящих спартанских воинов. А также битве в строю, что уже походило на профессиональную военную подготовку.

Никакого огнестрельного оружия, хорошо знакомого Тарасу, здесь, конечно, не было. Но он удивил инструкторов своим владением ножа и рукопашного боя, показав им несколько финтов, доселе неизвестных им самим. Глядя на то, как Тарас быстро разделался по очереди с тремя своими противниками из агелы, а потом с двумя одновременно, спартанский воин Навклид, обучавший их этому искусству, приказал ему биться с ним один на один.

– Ты молодец, Гисандр, – похвалил его Навклид после того, как Плидистрат, Эгор и Тимофей оказались на земле, отправленные туда ударами ног и подсечками, не сумев причинить никакого вреда быстро перемещавшемуся Тарасу, – хорошо дерешься. А теперь попробуй победить меня в настоящем бою. Победишь, считай, прошел обучение.

И крепкий спартанский воин, мышцы которого бугрились на плечах, сложил на землю оружие – круглый красный щит с изображением «Лямбды»^[30], средней длины меч и, подумав, снял шлем. Теперь спартанец, на котором были надеты только кожаный панцирь и портупея, остался с одним ножом. Правда, Гисандр был босым, как и все молодые воины, а Навклид обут в сандалии, но спецназовец решил, что справится с ним и так. Кожа на подошвах его ног огрубела уже настолько, что не ощущала мелких камней вообще.

– Давай, – сделал пригласительный жест накаченной рукой спартанец, – нападай на меня.

И Тарас двинулся вперед, хотя обычно предпочитал отбивать нападение. В отличие от остальных бойцов, которых учили всегда ощупывать ногами землю и твердо стоять на ней, Тарас слегка подпрыгивал и менял направление, приближаясь к Навклиду. Он сделал несколько ложных выпадов, заставив того вздрогнуть, но так и не нанес настоящего удара. Ножи у них были притупленные с конца, учебные, но при желании и таким можно было нанести хорошую рану противнику. За поединком следила вся агела во главе с Деметрием.

– Ну давай же, – повторил уставший ждать инструктор, – нападай!

Однако Тарас все прыгал вокруг него, раздражая нетерпеливого спартанца, и тот вскоре изменил свою стойку, резко выбросив руку с ножом. Тарас едва успел увернуться от острия, пронзившего воздух у самого уха, а Навклид шагнул вперед и нанес резкий удар ногой в бедро. Тарас упал навзничь, как подкошенный, терпя боль, но быстро вскочил и сделал ответный выпад в сторону Навклида, резанув воздух у самых его глаз. Но все же промахнулся и тут же получил хороший удар кулаком в челюсть, которого бывший спецназовец не ожидал на учебных занятиях. Сплюнув кровь из рассеченной губы, он поймал взгляд инструктора, говоривший: «Нет, парень, теперь все по-взрослому».

– Ну ладно, – прохрипел себе под нос Тарас, бросаясь в атаку, – по-взрослому, так по-взрослому.

И, отбив очередной выпад инструктора, нанес ему хороший удар локтем по ребрам, от которого тот едва не задохнулся. Потом провел серию ударов левой в челюсть, в грудь – отбил взмах ножом, еще раз в челюсть и напоследок по печени. Навклид, слегка нокаутированный такой атакой, отступил назад, покачиваясь, но не упал и клинок не выпустил. Тогда Тарас с разбегу подпрыгнул вверх и нанес завершающий удар в грудь ногой, повергнувший спартанского воина в пыль. А сам поднял руки вверх, как победитель.

Бойцы агелы загомонили, выражая свое восхищение. А Деметрий, как успел заметить краем глаза Тарас, нахмурился, но продолжал смотреть на поединок, который еще не закончился, но грозил перерасти в позор спартанского инструктора.

Однако Тарас рано расслабился. Уязвленный Навклид вновь быстро оказался на ногах и, наклонившись головой вперед, с ревом набросился на спецназовца, словно разъяренный бык, поднявший его на рога. Этот удар свалил с ног Тараса, а уже лежа на земле, он увидел летящего на него в прыжке Навклида с вытянутой рукой без ножа, которой он нацелился в горло противнику. Резко перекатившись в сторону, Тарас избежал захвата, а встав, нанес ответный удар промахнувшемуся инструктору с разворота ногой в бок. Навклид уже стоял на четвереньках и потому не упал, а вытерпев боль, даже перехватил ногу Тараса и так заломил ее, что спецназовец снова оказался на земле и едва не завопил от боли, пытаясь вырваться.

Но не удалось. Проведя этот прием, Навклид оказался на нем сверху, заломил ногу стальной рукой еще сильнее, а другой приставил нож к горлу. И Тарас, глотая пыль, был вынужден признать свое поражение в этой короткой схватке, он не ожидал такой прыти от уже поверженного поединщика. «Хороший урок, – подумал Тарас, вставая и отряхиваясь от пыли, – не будешь раньше времени списывать противника. Надо бороться до конца. Они тут все жилистые».

– Молодец, Гисандр, – неожиданно похвалил его инструктор, признав его заслуги, – ты едва меня не победил.

Тарас молча ухмыльнулся, сплевывая кровь.

– Тебе не хватило выдержки, – добавил поучительно Навклид, и сам хорошо помятый в схватке, – но я научу тебя драться. Становись в строй.

Тарас, прихрамывая, занял свое место. А частично восстановивший свой авторитет Навклид надел на голову шлем, поднял с земли меч, затем щит и громко объявил:

– Теперь я буду учить вас драться в строю. Спартанские воины лучшие в этом деле во всей Греции, и вы должны быть достойны их славы. Возьмите свое оружие и разбейтесь на две части. Одну из них поведет в бой Деметрий, а вторую…

Инструктор немного помедлил, но все же закончил свое приказание:

– А вторую – Гисандр.

От Тараса не укрылась змеиная ухмылка, которой одарил его Деметрий при этих словах.

Разобрав учебное оружие, которое, надо сказать, весило вдвое тяжелее того, которым пользовался Навклид, агела разбилась на две части, выстроившись в шеренги. В каждой из них насчитывалось всего по семь «взрослых» парней, включая командиров. Вместе с Тарасом должны были воевать Эгор и Архелон, с которыми он уже подружился за время исполнения криптий. А также Эвридамид и еще несколько парней, с которыми Тарас не имел таких дружеских отношений. В шеренге, ведомой Деметрием, среди прочих находились Халкидид, Тимофей и Плидистрат с Книдом, уже вполне оправившиеся от своих ран. А также Орест, который по возрасту считался ближе к старшим, нежели к младшим, занимался с ними, но еще не готовился стать гражданином в ближайшее время.

– Возьмите покрепче меч, – приказал спартанский воин, когда «враги» выстроились на берегу Эврота друг напротив друга, – его надо держать вот так.

И он продемонстрировал новобранцам, как именно надо сжимать рукоять меча, чтобы он не выскользнул во время боя или противник не смог его выбить ловким ударом.

– Меч – это продолжение вашей руки, – наставлял своих подопечных Навклид, а Тарас, исподтишка оглядывая лагерь, заметил, что и остальные агелы перешли к тренировке боя «стенка на стенку», – это – вы сами, пронзающие врага точным выпадом или рассекающие хлестким ударом.

Пройдя несколько шагов между шеренгами, он развернулся и двинулся в обратную сторону.

– Меч – это не кинжал, к которому вы привыкли в ближнем бою, – продолжал повторять пройденные уроки воин-инструктор, – Им можно поразить врага на большем расстоянии, оставаясь неуязвимым. Конечно, не на таком большом, как расстояние удара копьем, но с копьем мы будем тренироваться позже.

Дойдя почти до самого берега, Навклид остановился.

– Вы уже обучались владеть мечом и теперь должны показать, кто лучше усвоил урок. Поднимите щиты и нападайте друг на друга. Задача воинов Деметрия: столкнуть в воду людей Гисандра. А бойцы Гисандра должны устоять на месте.

Из оружия эфебам выдали только круглый деревянный щит, обтянутый кожей, меч и небольшой яйцевидный шлем из меди без всякого гребня. Никаких панцирей или другой защиты. Пробуя на вес щит и поигрывая тяжелым мечом во время вступительной речи инструктора, Тарас с удивлением узнал, что все уже обучались драке на мечах в первом приближении. То есть все, кроме него. А сам Тарас, хоть и умел неплохо драться на ножах, что недавно продемонстрировал, но от тяжести меча был не в восторге. И профессионально работать им, понятное дело, еще не умел, предпочитая в прошлой жизни нож или, на худой конец, милицейскую дубинку «Аргумент один». Но выхода не было. Тем более после того, как его поставили командиром шеренги в этой стычке. «Ладно, не боги горшки обжигают, прорвемся», – вспомнил народную мудрость Тарас, поглядывая на решительные лица своих подчиненных.

– Вперед, спартанцы! – рявкнул Навклид, ощерив свой рот, в котором Тарас не увидел сразу нескольких зубов. – Вы должны стремиться только победить! Победить или погибнуть!

– Вперед, спартанцы! – заорал Тарас, вторя Навклиду и опередив Деметрия на мгновение. И первым бросился в бой, позабыв, что ему было приказано обороняться.

Услышав приказ своих командиров, обе части одной агелы рванулись навстречу друг другу. Каждый из спартанцев уже наметил себе противника, а поскольку их было немного, да к тому же равное количество, то нужды в указаниях Тараса особо не было. Сблизившись, обе шеренги с грохотом столкнулись щитами, и бой немедленно распался на поединки.

Тарасу, бежавшему впереди своих солдат, выпало биться с Деметрием. И он этому был рад, Деметрий тоже не уклонялся от личной встречи, в которой они могли совершенно открыто «высказать» все, что накипело на душе. А у Тараса накипело немало. Воспоминания только от одной порки, последовавшей по возвращении из храма Посейдона, после которой он несколько дней провалялся в бреду, были еще очень яркими. Не говоря уже о вынужденной голодовке и сборе тростника.

– Ну сейчас я тебе все припомню, – заорал Тарас, наскакивая на своего противника. Прикрывшись щитом, он, как умел, нанес удар мечом в область головы.

Но Деметрий оказался неслабым бойцом. Он легко отразил нападение Тараса, выставив щит, а затем нанес колющий удар в грудь раскрывшемуся противнику, поймав его на встречном движении. Удар затупленным концом меча в сердце был бы очень силен, но в последний момент Тарас успел чуть повернуть корпус, и меч едва задел ребра. И все равно было очень больно, у спецназовца даже перехватило дыхание.

– Ты ранен, Гисандр! – крикнул Навклид, внимательно следивший за каждым поединком. – Будь осторожнее, нельзя раскрываться при первом же ударе. Так ты долго не протянешь.

– Не протянешь, – подтвердил Деметрий, делая новый взмах мечом и едва не поразив своего противника в голову, – против меня ты слаб, Гисандр.

Но Тарас быстро усвоил урок. Отскочив на шаг, он нанес в ответ мощный отвлекающий удар по щиту Деметрия, такой, что щит даже завибрировал, едва не развалившись на части. А когда Деметрий ушел в сторону, на секунду открыв корпус и выставив вперед левую ногу, Тарас этим воспользовался и нанес резкий удар по колену. Деметрий взвыл и упал на камни, тут же выставив вперед щит на вытянутой руке, чтобы защитить себя от нового удара сверху, который должен был добить его, будь это в настоящем бою. Но Тарас поступил иначе, он перехватил меч и нанес хлесткий удар сбоку по предплечью, выбив щит из рук противника.

Удар был силен. Деметрий взвыл от дикой боли, пронзившей всю руку. А Тарас с нескрываемым удовольствием отметил, что случись это в настоящем бою, он наверняка отрубил бы Деметрию эту руку. Но удар тупым мечом лишь травмировал ее. Однако Деметрию этого хватило. Он вскочил на ноги и в ярости бросился на своего обидчика, нанося здоровой рукой с мечом удар за ударом по щиту Тараса, а раненую прижимая к телу.

– Я убью тебя, – шипел Деметрий, который так разошелся, что отломал даже угол щита спецназовца, расщепив его на лучины.

– Не спеши, – огрызнулся Тарас и, улучив момент, нанес новый удар в голову противнику, который на этот раз достиг цели. Деметрий опустил меч, оглушенный, а после очередного удара ногой в грудь вообще выронил клинок, рухнув навзничь.

– Ты убит, – констатировал Тарас, оглянувшись на инструктора, стоявшего в двух шагах.

Тот кивнул и приблизился к Деметрию, лежавшему на спине и не подававшему признаков жизни. Тарас, испугавшись, что невзначай убил его, тоже подошел к поверженному противнику. Но Деметрий оказался лишь оглушенным и скоро пришел в себя, бешено озираясь по сторонам.

Тем временем бойцы отряда Гисандра выполнили свою задачу, отразив нападение. И даже перевыполнили ее, поскольку увлеклись, глядя на своего командира, и незаметно для себя перешли в атаку, сбросив в воду всех бойцов Деметрия. Без увечий не обошлось, но победа была полной. Навклид не возражал.

Метание копья, которым они также занимались в последующие дни, Тарас освоил не хуже других. Ему это дело понравилось, и всего за неделю он достиг неплохих результатов, которые намеревался только улучшать. Учителя по военному делу в один голос нахваливали его надзирателям, и незадолго до экзамена он оказался в числе лучших учеников. В довершение всего его тело стало поджарым, он похудел и спокойно прошел очередную проверку эфоров.

– Скоро вам предстоит показать свою ловкость на играх в честь Аполлона, – заявил Элой, когда по завершении очередной недели построил все агелы на берегу Эврота, – а пока лучших из вас мы отпустим на один день, чтобы вы смогли рассказать своим родителям о ваших успехах. Они должны гордиться своими детьми.

Понятное дело, что Тарас оказался среди лучших. Как и Деметрий, впрочем. И еще человек десять двадцатилетних спартанцев. Их отпускали на один день, чтобы навестить родителей. Через день вечером все должны были вернуться в лагерь. Оказалось, что земельный надел семьи Гисандра располагался не в Мессении, а неподалеку от самой Спарты, поскольку им давался всего один день на дорогу туда и обратно и вечер, чтобы провести его с родителями.

«С увольнительной повезло», – обрадовался Тарас, но тут же и огорчился. Это означало, что он вскоре должен встретиться со своей семьей, о которой почти ничего не знал, если не считать крупиц информации, оброненной другими спартанцами, включая надзирателей и эфоров.