– Я видел образ девушки в облаках, красивее ее я не видел, а потом слышал зов, похожий на тихий шелест листвы. И сейчас в отражении в чаше, я снова увидел ее в тебе. А кто она такая я не знаю, врать не буду. Но ее имя я запомнил. Или скорее… может даже… или просто вспомнил… Я запутался…

Кима засмущалась и отвела взгляд.

– Адынеширай дочь морского владыки Ундина, Короля Флауддинов, повелителя штормов и океанского дна.

Дело было еще во времена Горбаха. Величайшего императора покорившего и Оргий и Хаир.

Рыбаки и промысловики империи нещадно убивали морских обитателей. Их жертвами становились все: от гребенчатых гелафов до шаркидов и русалок. Даже могучие кадхасы становились жертвами браконьеров.

Царь Ундина бездействовал околдованный великим магом Горбахом. И тогда Адынеширай собрав воинство из шаркидов и игуаронов атаковала цитадель Чародея на острове Фей-го.

Кровь тогда перекрасила воды гиблого места в красный.

Я была тогда с ней. Мы сломили сопротивление и ценой больших потерь ворвались в тронный зал.

Увидив нас, чародей поднялся со своего трона, но он не стал нас атаковать.

Его слова до сих пор звучат в моих ушах словно набат:

– Ты не ведаешь, что творишь. Я завоевывал земли Фео не из праздности или мании собственного величия. Эта крепость всего лишь щит перед врагом, не знающим пощады.

Мне нужны были ресурсы, чтобы сдерживать их натиск. Но теперь это уже не моя забота.

Кима на секунду замолкла, словно заново переживая тот день.

– Горбах швырнул на пол свою булаву. Символ власти и грозный магический посох.

«– Владей.» – сказал он и от голоса его дрожали оконные витражи-«Три сотни лет я воевал с Полчищами Анархеима, тысячи моих соратников пало в этой борьбе. Я устал. Мое время давно вышло.»

Лишившись магической подпитки тело Великого воина дряхлело на глазах.

Герой воссел на трон и рассыпался прахом.

Гул битвы стих и тишину разорвал наш победный крик. Гибель чародея развеяла чары над его приспешниками, гвардейцы императора, так же рассыпались прахом.

Но радость была не долгой. Со смертью Горбаха Северная стена цитадели рухнула, обнажив кроваво-красный РАЗЛОМ. А из него на нас устремились легионы Хаоса.

Снова зазвенела сталь, и кровь полноводной рекой оросила землю.

Адынеширай не стала раздумывать и схватив булаву Великого чародея устремилась в гущу боя. Брешь залатали, завалив проход телами отважных героев и поверженных врагов. Говорят их души до сих пор бьются в смертельном бою.

Но цена победы была велика. Почти все наши воины сложили головы в той сече. А принцесса, принявшая силу жезла, лишилась своей красоты, превратившись в камышовое пугало.

И лишь полнолуние в отражении воды можно увидеть ее истинный облик.

Исчадия Хаоса начали охоту за принцессой. И тогда что бы защитить свою госпожу младшие русалки и наяды, и нимфы приняли облик кикимор. И пока над Фео висит угроза Анархеима, нам не вернуть наш облик обратно. Ну про поцелуй сына Адама ты уже слышал, но он сработает только если человек полюбит всем сердцем.

– Древние греки считали наяд и нимф божественно красивыми.

– Ваше время бежит по-другому. Теперь наяд и нимф почти не осталось. А нас Кикимор не сосчитать. И все кикиморы похожи друг на друга. В этом и весь смысл. Слуги Анархеима не могут распознать среди нас принцессу. Раз она взывала к тебе, значит именно ее ты и видел в отражении.

Кикимора улыбнулась. Я был зачарован журчанием голоса Кимы. Мне казалось, я готов был слушать его целую вечность.

– Мы ее слуги, проводники ее воли. Она безусловно в каждом из нас. Мы получили этот дар вместе с заклятием изменения внешности.

Я не знал верить ей или нет, но ее глаза смотрели в мои, и, честно говоря, мне было все равно, царица она или просто наяда. Мне захотелось окружить ее заботой и защитой.

– Надо закончить с твоими ягодицами до того, как зараза попадёт в кровь. А в Виригии наведаться Уирголд. Там целители тебя быстро в строй вернут. Их верховный настоятель мне услугу должен. Надеюсь справиться.

Кикимора подмигнула и вернулась ремеслу врачевателя.

* * *

Через пару часов обмотавшись изодранным в клочья плащом я, вслед за Кимой спустился в шлюпку. Сидеть я естественно не мог, пришлось гребсти с колен, благо до берега было рукой подать.

Широкая коса защищала Бухту Виригии от монотонного плеска разрешительных волн.

Деревянный Пирс вмещал с десяток судов. Портовые сооружения, склады. Доки, таверна, место, где легко найти и женщин, и вино- фраза из старенькой песни зазвенела в голове. Куча разношерстого народу, снующая туда-сюда, и пытающаяся заработать медяк, другой на погрузочно-разгрузочных и такелажных работах. Перекупщики в пестрых одеждах, горланящие на всю Ивановскую…

Едва мы причалили, к нам подбежал портовый чинуша, требуя пошлину, но увидев меня крикнул стражу.

Пока я пытался привязать лодку к деревянному подобию гриба. Ко мне подошли два закованных в броню стражника, и потребовали убраться немедленно, мотивирую требование огромным наличием собственных попрошаек.

Честно я оторопел, не зная, как реагировать на угрозу. Вроде и не враги, а алебардами тычут. Да и ягодицы ссадили так, что о маломальском эффективном сопротивлении тройке вооруженных и экипированных бойцов и речи и быть не могло. И тут я услышал свист. Тихий, не навязчивый, и в тоже время вселяющий первобытный страх и дикий ужас.

Стража попятилась. Я обернулся. Звук шёл от Кимы, но сама кикимора преобразилась, она походила на шар, собранный из острейших стеблей рогоза. Такой своеобразный сферический орган.

Чинуша начал кланяться и что-то причитал про долгое отсутствие и его ветхую память.

Свист прекратился, и передо мной снова стояла милая и беззащитная девушка с чёрными и тёплыми глазами.

– Нам к Самуилу, присмотрите за лодкой.

Ее властный тон не терпел неповиновения или возражений. Так говорить могут только наделённые властью. Я вспомнил видение в отражении и улыбнулся.

– Улыбаешься это хорошо, до Уилголда почти две версты дойдёшь?

Будь я помоложе не задумываясь сказал бы что конечно, но опыт прожитых дней сделал меня мудрее.

– А у нас есть выбор?

– Есть, но без мордобития не обойтись. В таверне вышибала даёт золотой, тому кто простоит против него минуту.

– А золотой это много?

– Золотой это повозка с двумя мулами ну и кое какое шмотьё. Рискнёшь?

– Всего минуту?

– Ага. – огонёк любопытства плясал в ее взгляде.

Под таким взглядом воины бесстрашно бросаются на врага, я тоже согласился.

Дубовые длиннющее столы, настолько тяжелые и большие что легче было таверну вокруг них построить чем затащить их во внутрь. Скамейки не уступали столам в массивности.

Светильники с восковыми свечами, запах жаренного мяса. Если б вы знали, как я жалел, что не успел поесть шашлыка. Голод терзал меня, привыкшего к трёхразовому питанию, уже часов восемь.

Какой-то прошелыга с таким аппетитом грыз лопатку, что я чуть не захлебнулся слюной.

Кима показала на вышибалу. Огромный по местным меркам детина с широченными плечами зорко следил за гостями и посетителями таверны.

Я вынул из-за пояса слесарный топорик, и положил его на прилавок.

Вышибала поднялся и направился к нам.

Посетители замерли в предвкушении.

Голос охранника был грубым, и низким.

– В пах не бьем, лежачего не добиваем, ни колдовства, ни оружия. – и протянул мне руку.

Но едва я вытянул свою, как громила попытался взять меня на рычаг. Годы в кружке самбо не прошли даром. Я, схватив вышибалу за грудки инстинктивно швырнул его через бедро.

Явно не ожидав от меня такой прыти, детина мешком рухнул на пол, что-то сухо щёлкнуло или треснуло. Бугай схватился за локоть, неестественно вывернутый сустав свидетельствовал о моей победе.

Я протянул ладонь охраннику помогая подняться.

– А ты силён. – превозмогая боль, произнёс вышибала, поднимаясь с пола. И тут же обрушив на меня чудовищный левый хук. Удар не достиг цели и кулак вышибалы на излете ткнулся мне в грудь.

Терпеть не могу подлостей. Я ему руку, а он из-под тишка. Мой левый джеб был скорее инстинктивным, чем выверенным, но удача была на мое стороне. Громила опустил руки и зашатался. Левый хук в корпус заставил его согнуться и податься вперед. Хватка ослабла. Я вырвал правую руку из захвата и нанёс удар.

Апперкот отправил его в аут. Тяжелым мешком вышибала рухнул на пол. Опьяненный яростью я двинулся к поверженному противнику. Мои намерения читались на моем лице. Но тут между нами выросла Кима. Ее руки нежно легли мне на плечи.

– Ты победил. Остановись.

Она глядела мне в глаза. Я читал страх и гордость в ее очах. Мгновение и я уже не помнил ни о трактире, ни о подлом вышибале, не о выигрыше.

Ее взгляд. За такие взгляды мужчины хватают оружие и устремляются на подвиги.

Восторженно радостный он кричал мне:

– «Я нашла тебя. Наконец то нашла.»

Барменша вынесла деньги. Восемь серебряных монет и горсть меди. Я обернулся на Киму. Она кивнула мне, пересчитав наличность взглядом. Сграбастав монеты я высыпал их в ладошку Кимы.

– Только штаны я сам себе выберу, замучила меня эта повязка.

Кима кивнула. И взяв меня за руку вытащила из трактира.

* * *

Не все мореходы могли позволить себе место на центральном рынке столицы Огрия. Да и не у всех было время на продажу товара. Так что сразу за портом, в широком поле раскинулся палаточный рынок. В основном торговали оптом. Но были и те, кто жаждал максимальной прибыли, продавая свой товар штучно. Поиски одежды моего размера заняли больше времени чем мы планировали.

Бесконечное снование меж рядов и лавок утомили душу, да и ноги уже гудели. Я уже был рад любым штанам, которые на меня налезли бы.

Солнце поднималось в Зенит. Когда мы до брались до лавки антиквара. По законам О’Дельвайса, ломбард не мог быть ближе тысячи шагов к трактиру. Достаточно мудрый закон, дающий шанс пропойце не пропить все своё имущество. Две тысячи шагов отрезвляют. Но несмотря на это лавка ломбарда все равно пестрела товаром.

Хозяин лавки, сам антиквар, невысокий лысоватый мужчина лет шестидесяти, бормотал что под нос и был явно чем-то обеспокоен. Он все пытался выскрести из-под лавки что-то длинной ручкой метлы.

Завидя нас, он отложил метлу и вернулся за прилавок.

Рукоять мётлы имела свежие следы чьих-то зубов.

На немой вопрос во взгляде Кимы он затараторил:

– Изувер заходил. Говорил, что срочно нужны деньги, на покупку какой-то заморской гадости. Ну и в залог статуэтку оставил. А он в полночь возьми и оживи. Столько убытков даже при набегах Магмар не было. Артефактов побил немерено, Амулет эндарга погрыз. Теперь даже за пол цены не продать. Забился зловредный под прилавок не выкурить. А не достану по миру пустит.

Кима удивлённо подняла бровь.

– А статуэтка такая сферическая? Будто ёж ощетинился? И глазищи сапфировые?

– Она самая из яшмы точеная. И оскал у нее прям мурашки по коже… – антиквар передернул плечами.

– Эх ты горе торгаш. Сам себе Буяку купил.

Ростовщик выронил метлу.

– Избавь, прошу тебя милая чародейка, отплачу чем пожелаешь. – и рухнул на колени перед Кимой. Но девушка подняла его за руки.

– Эндарг, что нибудь из доспехов и оружия, ну и статуэтку я тоже заберу.

– Я согласен. – сухо и быстро согласился лысый торгаш.

– Но зачем доспехи? Вы же из Кикимор?

Кима встав на четвереньки, заглянула в щель выискивая затаившегося демона.

Я стоял рядом не зная, что делать или чем помочь и просто созерцал фигуру Кимы в столь эротичной позе.

Стоя на коленях, девушка прогнулась и полезла под прилавок.

Мой взгляд невольно скользнул по изогнутой спине и остановился на широких бёдрах девушки. Пока я любовался ее выпуклостями, изгибами, пластикой и грацией, Кима была великолепна, рука девушки потихоньку тянулась к существу.

Раздалось предостережительное рычание. Кикимора запела в ответ. Ее мелодия на этот раз, напоминала колыбельную свиристель.

Рык перешёл в недовольное урчание. Свист Кимы стал нежнее и ласковее. А рука все ближе и ближе тянулась к загривку демона. Камышовая ладонь почесала за ухом Буяки и тот вырубился. Просто уснул, как котёнок в руках Кимы, ещё мгновение и яшмовая статуэтка вернулась на стол антиквара.

– Да не мне доспехи, я ж соломенная. Спутнику моему, да ты не бойся мы заплатим. Он в таверне у Мэри, Миклуту отлупасил. – затараторила Кима оправляя макраме из водорослей.

– Однако. – Антиквар впервые за все это время обратил на меня внимание, оценивающе смерив меня взглядом.

– Я рад что этот выскочка наконец-таки нарвался. Ну а раз Миклута повержен, значит минимум золотой у вас есть … – пробубнил старик, потирая ладони и полез в сундук.

Рылся он в нем не долго и кожаная жилетка с наклепанными пластинами, закрывающими грудь и живот, легла на прилавок.

Следом на свет светила были вытащены кольчужные штаны на тряпичной основе. Ткань была прочной, но жесткой, и очень напоминала земной брезент. Экипировку дополнил тяжелый абордажный тесак.

– С вас восемь димов. – с довольной улыбкой произнёс торгаш вытерся выступивший на лбу пот.

Кима нахмурилась.

– Хорошая цена, накидка самого двухголового Гизидора. Мне ее воитель уступил. Рыцарь ордена Алькантара. – Антиквар воздел к небу указательный палец. Судя по всему, название Ордена должно было произвести на кикимору впечатление. Но фокус походе не удался.

– Он ее у него в кости выиграл. Кожа рагтихона, пузырчатый металл.

Кима продолжала пристально, из подлобья смотреть на антиквара.

– Штаны часть самого лучшим комплекта, который подвластен умению ремесленника Остапа. – Не унимался торгаш.

– Специальные кольца, из которых состоит скелет доспеха, обеспечат вас подвижностью Вaлдaгорa и защитой Дугрxaргa.

Кима не проронила ни слова.

– Хорошо, хорошо. Но только для вас семьдесят пять сантиков.

Девушка повернулась ко мне и коротко, словно выстрел молвила:

– Примерь, не гоже Уриилу в повязке, как дикарю по Огрию ступать.