Последняя крупная работа советского периода, посвященная ополчению, была издана небольшим тиражом коллективом авторов (П.В. Добров, А.Д. Колесник, Г.А. Куманев, Я.Е. Пашко) в 1990 г. Хотя книгу совсем не затронули новые политические веяния, ее ценность состоит в осмыслении исторического опыта ополчения. В первой главе книги представлена попытка классифицировать ополченческие формирования, определить общее и особенное в истории добровольческих частей. При этом авторы констатировали, что проблема создания и боевого использования народного ополчения «до сих пор принадлежит к числу все еще мало исследованных и весьма скупо освещенных в советской исторической литературе»^[27].

В современной России институт добровольчества изучается в основном в региональном аспекте, тем более что материалы по истории добровольческих формирований отложились в основном в местных архивах. Среди современной литературы встречаются примеры весьма качественного и полного освоения региональных архивных источников. В центре внимания исследователей – ополчения, создававшиеся в Тульской, Воронежской, Курской, Тамбовской, Ярославской, Омской областях, Красноярском, Краснодарском краях^[28]. Очень большую работу по выявлению, публикации и анализу материалов, связанных с добровольческими формированиями, участвовавшими в обороне Сталинграда, провели волгоградские историки под руководством М.М. Загорулько, Б.Г. Усика. Перу последнего принадлежит кандидатская диссертация и написанная на ее основе фундаментальная монография о сталинградском ополчении – одна из наиболее качественных работ по ополченческой тематике, характеризующаяся глубиной поиска и проработки источников^[29]. Определенный интерес представляет изданная в 1996 г. монография П.В. Доброва, посвященная народному ополчению^[30]. Будучи исследователем из Донецка, Добров много внимания уделил региональным ополчениям, в том числе создававшимся в украинских городах. Изучаются казачьи добровольческие формирования^[31]. Среди работ на эту тему следует выделить добротную диссертацию А.В. Агеева, основанную на хорошей источниковой базе^[32]. Также отмечу диссертацию и статью М.И. Тягура, в которых сделаны серьезные шаги в исследовании истории добровольческих лыжных батальонов, формировавшихся во время Советско-финляндской войны 1939–1940 гг.^[33]

Из всех формирований народного ополчения по-прежнему наиболее полно освещается история московского^[34] и ленинградского^[35] ополчений. Многим дивизиям посвящены отдельные книги, а иногда и не по одной. Среди немногочисленных обобщающих работ по истории московского ополчения следует отметить книгу В.И. Каримова «Они отстояли Москву. Летопись народного ополчения Москвы»^[36], носящую энциклопедический характер. В работе отображен боевой путь 12 дивизий народного ополчения, сформированных в июле 1941 г., и 4 дивизий октябрьского формирования. Приведены обстоятельства и места формирования, особенности комплектования личным составом, командование дивизий и полков, награды и отличия, проанализирован боевой путь московских соединений на дальних и ближних подступах к столице, а затем и на других участках фронта.

Аргументированный анализ генезиса московского ополчения в первые дни и недели войны представлен в большой статье О.В. Будницкого^[37]. Автор приходит к выводу о том, что рождение ополчения в значительной мере было продиктовано шоковым состоянием руководства страны и лично И.В. Сталина в связи с катастрофическими неудачами на фронте в первые дни войны. Это внесло сумбур и метания в процесс формирования дивизий народного ополчения.

Большую ценность для объяснения принципов функционирования советской власти в условиях войны представляют докторская диссертация и публикации В.Н. Данилова, посвященные местным чрезвычайным органам власти – городским комитетам обороны^[38]. На большом документальном материале автор показывает процесс создания и боевого применения народного ополчения как децентрализованной военной организации, слабо связанной установками центральной власти. Инициативность региональных (областных и городских) властей (прежде всего городских комитетов обороны, учрежденных в октябре 1941 г.) в вопросах формирования местных военизированных частей, – очень любопытный сюжет, почти не дискутировавшийся до появления работ В.Н. Данилова.

В 2022 г. Научно-исследовательским институтом военной истории Военной академии Генерального штаба РФ был издан труд, посвященный опыту комплектования отечественных вооруженных сил на добровольной основе^[39]. Работа носит прикладной характер, поэтому внимание в ней сосредоточено на материале последних десятилетий, связанном с особенностями комплектования армии России военнослужащими контрактной службы. Небольшой очерк опыта добровольчества в период Гражданской и Великой Отечественной войн был подготовлен мной в соавторстве с А.В. Исаевым.

Большую популярность в современной исторической науке получили истребительные части. Они создавались в европейской части СССР почти повсеместно, что позволяет изучать их на местном архивном материале. Появилось немало диссертаций, защищенных в различных городах^[40], статей, подготовленных на местном материале^[41]. В этом ряду следует отметить работу Г.Д. Пилишвили, защитившего диссертацию^[42] и опубликовавшего серию основанных на местном архивном материале содержательных статей и монографий, посвященных ополчению и истребительным батальонам, формировавшимся и действовавшим в областях Центрально-Черноземного региона в 1941–1944 гг.^[43] Также отмечу концептуальную кандидатскую диссертацию Т.Д. Медведева, в которой он попытался обобщить опыт строительства и применения истребительных батальонов за весь период войны на всей территории страны, изучив материалы Центрального штаба истребительных батальонов, недавно выявленные в фонде Главного управления по борьбе с бандитизмом НКВД в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ)^[44]. В заслугу Медведеву нужно отнести уточнение по материалам НКВД масштабов строительства истребительных батальонов, в целом подтверждающие масштабы этого явления из литературы советского периода: по его сведениям, до конца июля 1943 г. было сформировано 1775 батальонов общей численностью 320 тыс. человек^[45]. Еще около 204 тыс. человек набрано в течение 1944 г. для укомплектования вновь сформированных батальонов на территории Украины, Белоруссии, Прибалтики^[46].

Одним из источников пополнения рядов Красной армии добровольцами были женщины, которыми замещались должности прежде всего в частях боевого и тылового обеспечения. Гендерному аспекту истории Великой Отечественной войны и участию в ней женщин, в том числе на добровольной основе, посвящена обширная литература. В советский период выделялись работы В.С. Мурмацевой^[47]. В постсоветский период выделяются монографии, диссертации и статьи С.Н. Полторака, Л.Д. Лактионовой, В.И. Петраковой, Н.Н. Пожидаевой, Г.Н. Каменевой и др.^[48] В региональном аспекте гендерная тема весьма «диссертабельна»^[49].

Также было защищено несколько диссертационных работ, в которых добровольчество рассматривалось как феномен русской и советской социальной традиции и культуры^[50]. Весьма любопытна кандидатская диссертация Е.Н. Боле, одна из глав которой посвящена содержательному анализу источника, к которому очень часто прибегают как к безликому статистическому массиву, – заявлениям добровольцев (в данном случае – на примере одного региона).

В зарубежной литературе тема добровольчества в истории Красной армии затрагивалась вскользь в контакте рассмотрения других, более общих вопросов истории советских вооруженных сил^[51], а также в работах по истории добровольческого комбатанства в военных конфликтов ХХ в.^[52]

Оценивая историографию добровольчества, разработку темы нельзя признать удовлетворительной и полной. Особенно это относится к историографии Великой Отечественной войны. Советские исследования были скованы тисками идеологии, а тематика современных исследований атомизирована, попыток обобщений – мало. Литературу характеризует приоритетное внимание к истории боевой деятельности добровольческих формирований с акцентом на их героические страницы – и в этом отношении они попадают в наезженную колею, проложенную советской исторической наукой. В то время как институциональным чертам добровольчества не уделяется серьезного внимания.

Источниковую базу исследования составили опубликованные и неопубликованные документы, воспоминания участников событий, материалы прессы. По теме строительства советских вооруженных сил изданы десятки содержательных документальных сборников, материалы которых были использованы в данной книге. Во многих из них представлены нормативные и делопроизводственные (организационно-распорядительные, отчетные, информационно-статистические и иные документы), так или иначе освещающие тему добровольного комплектования войск Красной армии и формирования вне-армейских военизированных структур за период Гражданской войны^[53], в межвоенный период^[54] и в годы Великой Отечественной войны^[55]. Особо следует отметить сборники документов, посвященные добровольческому движению в конкретных регионах и отдельных добровольческим формированиям^[56].

Среди архивных материалов наибольшую ценность для исследования представляли фонды Управления делами Народного комиссариата по военным делам (ф. 1); Всероссийской Коллегии по организации и формированию РККА при Наркомвоене (ф. 2); Полевого штаба РВСР (ф. 6); Штаба РККА (ф. 7); Высшей военной инспекции РККА (ф. 10), Всероссийского Главного штаба (ф. 11), Секретариата Председателя РВСР (ф. 33987) и других фондов Российского государственного военного архива (РГВА); фонда Народного комиссариата по делам национальностей (Р-1318) Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ); фондов Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Красной армии (ф. 7); Главного политического управления РККА (ф. 32); Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии (ф. 56), Московского военного округа (ф. 135), а также фондов отдельных воинских формирований Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ), материалы Комиссии по истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. академика И.И. Минца из фондов Научного архива Института российской истории Российской академии наук (НА ИРИ РАН. Ф. 2, разд. 2, 3, 9) и материалы городских архивов Москвы и Санкт-Петербурга. Хочется отметить содержательный фонд политотдела Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО) в Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб. Ф. Р-2281), дающий объемное представление об обстоятельствах формирования армии добровольцев. Московское ополчение такой концентрацией архивных материалов похвастаться не может.

В работе задействован доступный массив личных воспоминаний государственных и политических деятелей^[57] и руководящего состава Красной армии^[58], а также рядовых добровольцев^[59]; материалы СМИ и пропагандистских изданий изучаемого периода^[60].

Если оценить объем и качество документальной базы, то, безусловно, период Гражданской войны лучше обеспечен первоисточниками, прежде всего потому, что добровольческий способ комплектования Красной армии был одним из приоритетных на протяжении всей Гражданской войны. Даже когда советская власть перешла к массовым мобилизациям, добровольчество сохраняло свое политическое и военное значение. Оно подлежало учету органами военного управления. Поэтому в архивных фондах военного ведомства отложился достаточно большой пласт разнообразных документов по теме – нормативных организационно-распорядительных, отчетных, учетно-статистических. И это – несмотря на все несовершенство делопроизводства первых лет советской власти. Массив документов распределен по хронологической оси неравномерно, заметно возрастая и по качеству, и по объему к концу Гражданской войны. Кроме документов, хранящихся в РГВА, в советский период большой объем документов, отражающих историю Красной армии в годы Гражданской войны, был опубликован в академических сборниках. Все это позволяет составить достаточно полную картину развития добровольчества в этот период.

В отношении периода Великой Отечественной войны этого не скажешь. В структуре центрального аппарата Наркомата обороны СССР за период войны не имелось органа, ответственного за прием, учет и правовое сопровождение службы добровольцев Красной армии и добровольческих военизированных формирований, если не считать совсем недолго просуществовавшего в составе Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии (Главупраформа КА) «1-го отдела призыва, укомплектования военнообязанными, новобранцами и добровольцами»^[61]. Однако какой-либо документации о работе отдела с добровольцами в фонде Главупраформа не выявлено. Тем не менее интересующие нас материалы встречаются в документах различных подразделений обширного фонда Главупраформа и менее обширного (в доступной его части), но также чрезвычайно важного фонда Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Красной армии. Однако в целом добровольчество в годы войны оставалось на периферии внимания военного ведомства, не принимавшего его в расчеты строительства вооруженных сил.

С учетом пробела в официальной документации исключительно важное значение для содержательного раскрытия темы имели документы Комиссии по истории Великой Отечественной войны при Академии наук СССР под руководством член-корреспондента, впоследствии академика И.И. Минца (далее – комиссия Минца). В материалах комиссии, созданной первоначально для сбора материалов по истории Московской битвы, но проработавшей затем до конца войны на разных фронтах, отложились сотни дел, отражающих усилия районных комитетов партии, райисполкомов, военкоматов, промышленных предприятий и учреждений по формированию и боевой деятельности дивизий ополчения, истребительных батальонов, отрядов истребителей танков, коммунистических отрядов, казачьих и национальных дивизий – всех тех военных и военизированных формирований, которые в той или иной мере можно отнести к добровольческим. Частично эти материалы опубликованы в различных сборниках документов^[62]. Основную массу материалов комиссии Минца можно отнести к категории эго-документов, среди которых наиболее заметную часть занимают изложенные в форме монологов интервью партийных функционеров и советских должностных лиц, командного, политического и рядового состава добровольческих формирований. Кроме того, в фонде комиссии россыпью хранятся разнообразные делопроизводственные документы районного масштаба, относящиеся к ополчению; материалы самих формирований (приказы, списки личного состава, отчеты, статистические материалы); документы предприятий, учреждений и заведений, делегировавших добровольцев в ополчение.