«Река Воэръя, течёт до Асытэлэцзань…»

Любопытно данное китайцем описание крупнейших рек европейской части России: «Река Воэръя (Волга), её истоки в Ногэло (Новгородской губернии), течёт до Асытэлацзань (Астрахани), впадает в море. Река Лувэйна (Двина), её истоки в Алуна (Вологда), течёт до Ачжанья (Архангельск), впадает в море. Река Найсыда (Днепр), истоки в Вэйдосы (Витебск), течёт до Били (так китайцы именовали крымский Перекоп), впадает в море. Река Дуань (Дон), истоки у Дула (Тула), течёт до Азопу (Азов), впадает в море…»

Интересно краткое описание Петербурга, «Битэгэ», как его именует китаец: «Столица государства Мосыкэ (Москва) первоначально была основана в Великой России, впоследствии перенесена в Битэгэ (Петербург)… Сюда, на север Восточной России, российский царь перенёс столицу. Население 808 512 человек. Гарнизон 55 тысяч. Здесь пролегают рубежи страны, место равнинное, поросшее травами, приморское побережье богато лесами, перемежающимися пахотной землёй; однако холодный климат, обильные осадки в совокупности с половодьем морского прилива и сильные ветры вызывают наводнения, принося бедствия».

Линь Цзэсюй даже упоминает самое крупное наводнение в истории Санкт-Петербурга 1824 года, используя китайское летоисчисление по годам правления пекинских императоров и ошибаясь с русской датой на несколько лет: «В 9-й год правления Даогуана утонуло чуть ли не 10 тысяч человек».

Подчинённую России Финляндию китайский исследователь именует «Хунлань»: «Гряды скал сменяют друг друга, леса густы, рощи тенисты. Зима холодная, снег глубокий. Местные жители, финской ветви, патриархальны, трудолюбивы. Их речь отличается от говора жителей других русских губерний».

О трёх губерниях Прибалтики («Лигуй» – Ревельской, «Ливониа» – Лифляндской, «Гэлань» – Курляндской) Линь Цзэсюй сообщает, что «прежде принадлежали Швеции, ныне возвращены России».

«Западной Россией» китайский автор именует современные территории Белоруссии и Украины. В их описании Линь Цзэсюй даже кратко упоминает историю Речи Посполитой: «В первые годы династии Мин (т. е. в конце XIV века) земли, прежде принадлежавшие Чачжээрлунь и Польше, после бракосочетания Чачжээрлунь с польской принцессой были объединены и образовано единое государство». «Чачжээрлунь» – так китаец именует литовского великого князя Ягайло, в 1385 году заключившего династический брак с польской королевой Ядвигой, положивший начало польско-литовскому королевству.

«Земли в Польше, на которых проживал Чачжээрлунь, – продолжает Линь, – впоследствии были завоёваны Россией и названы Западной Россией. С древности и до сих пор здесь находятся две ветви местных жителей: белые русы и чёрные русы».

Отметим, что китаец знает не только белорусов, но и жителей «Чёрной Руси», древнего Гродненского княжества. Сам город Гродно китаец именует «Элоно». Минск у него – «Минсай», а Витебск – «Вэйдисай».

Сельские земли Белоруссии китаец характеризует уничижительно: «Земля убогая и сырая, на юге много озер, часты наводнения». Зато земли нынешней Украины удостоились всяческих похвал: «Мягкий, тёплый климат. Равнина, буйно поросшая дикой коноплёй. Прекрасная обрабатываемая земля, собирают обильный урожай, выращивают зерновые, изготавливают вино, разводят скот».

Украина по-китайски и Казанская Россия

Однако, хотя китаец Линь и знает понятие Украина (её он именует «Улени»), относит к ней только две губернии («Воэрсини» – Волынскую и «Пололия» – Подольскую). При этом Линь Цзэсюй в своём описании «Украины» специально уточняет, что населена она белорусами. Вот такая удивительная для нашего современника этнография. Но это явно не ошибка, а специфическая классификация китайского автора – православных, до конца XVIII столетия находившихся под властью не России, а Польши, он считает народом, немного отличным от русских, и всех их именует белорусами.

Отдельно от Украины китайский автор выделяет «Малую Россию»: это три губернии с центрами в Киеве, Чернигове и Полтаве. Соответственно в китайской транскрипции Линь именует эти города «Цзифу», «Чаниэфу» и «Буэрдова».

Чрезвычайно любопытно описание китайцем Киевской губернии: «Исконные земли России. Некогда они были захвачены двумя государствами – Татарией и Польшей, затем снова отвоёваны. Здесь располагаются наиболее подходящие для обработки земли… Местные жители опрятны, трудолюбивы. Стены в комнатах и снаружи побелены. Население большое, люди честолюбивы».

Пять причерноморских губерний Линь Цзэсюй именует «Южной Россией». Это Екатеринославская губерния («Цзядели»), Таврическая («Таолида»), Херсонская (город Херсон именуется китайцем «Касюнь»), Бессарабская (Молдавия–«Мишанами») и казачья область Войска Донского (эту территорию Линь Цзэсюй именует «Дуаньгошасы»). «Южнорусская равнина, – повествует китайский исследователь, – пригодна для выращивания пшеницы. Местные жители некогда были очень дикими. Только во времена правления российских царей постепенно стали постигать религиозное вероучение».

Любопытно, что китаец упоминает в качестве аборигенов этих земель скифов-«сидиань», а донских казаков с их автономным самоуправлением относит к татарам: «Принадлежат к роду татар, отличаются высоким ростом, патриархальными нравами, живут в достатке, любят благодетельствовать, усердно трудятся, бесстрашны в бою. Сами решают, кого казнить, кого миловать…»

Отдельной составной частью Российской империи Линь Цзэсюй считает территорию, которую он именует «Казанской Россией» – «Цзяянь Элосы». В Казанскую Россию он включает собственно Казанскую губернию («Цзяянь»), Вятскую губернию («Вэйяцзя»), Симбирскую («Синьмайсай»), Пензенскую («Бинъе») и Пермскую («Баму»).

Китайский автор довольно точно указывает середину XVI века как дату присоединения этих земель к России. При этом всё коренное население этого региона он этнически относит к «ветви пруссов», по-видимому, так он пытался обозначить финно-угорские и балтские корни некоторых народностей данного региона.

К собственно «Великой России», то есть Великороссии, китайский автор относит 18 центральных губерний, начиная с Московской. Описывая Москву–«Мосыкэ», Линь Цзэсюй затрагивает и недавние события войны 1812 года: «Французский император Наполунь во главе войска напал на страну. Русский царь, все служилые и простолюдины покинули жилища в Мосыкэ, спасаясь от неприятеля, оставили только пустой город. Император Наполунь сразу же занял столицу, полагая, что добился полной победы, однако не успел оглянуться, как налетел со всех сторон ветер, вспыхнул пожар. Не вступив в сражение с русскими, французы сами разбежались, погибших в огне и замёрзших не счесть. Французские войска потерпели полное поражение и бежали, так как не знали замысла русских: оставить город и поджечь его с тем, чтобы выгадать время! И тогда, получив помощь Неба, русские уничтожили сильного противника!»

Любопытно данное Линь Цзэсюем описание московской архитектуры: «Прежде московские дома, постройки, ограды были деревянными, впоследствии их покрыли черепицей, а кое-где железом; ворота обиты железом, покрыты черепицей. С тех пор как испытали пламя войны, пришли в запустение, для путников была постоянной опасность заблудиться. Впоследствии мастера-строители возвели высокие прекрасные куполообразные сооружения, построили храмы по подобию татарских, соорудили правительственные учреждения и тюрьмы наподобие французских…»

Есть у китайского автора и описание знаменитых достопримечательностей Москвы – Царь-колокола и Царь-пушки: «Сохранился один большой колокол, диаметр его – 536 цунь, стоимость – около 350 тысяч серебряных монет. Одна большая пушка, внутри неё может сидя поместиться человек, никогда прежде из неё не стреляли».

Описывая Новгород «Новогэло», Линь Цзэсюй даже упоминает его вечевое прошлое: «Гордый, своевольный город, не терпевший ограничений своей свободе, впоследствии был завоёван монголо-татарским ханом. Могущественный и прекрасный, хотя и не стал столицей государства, однако является великим городом России. Только русский царь Ивань покорил эти земли…»

Глава 4
Война миров. Первая «опиумная» война – как англичане победили Китай

Наркоторговцы готовятся к войне с Китаем

Угроза лишения баснословных доходов от наркоторговли и вообще торговли с Китаем (а без выручки от продажи опиума торговля с Китаем была для европейцев невыгодна) побудила Британскую колониальную империю начать войну с феодальной Цинской империей. Английский флот уже тогда по праву считался сильнейшим в мире, таковым он будет оставаться ещё на протяжении почти целого века. Да и немногочисленная британская сухопутная армия после Наполеоновских войн была в целом на высоте военного искусства и военной техники того времени. Викторианская эпоха (королеву Викторию короновали как раз в те дни, когда Линь Цзэсюй начал борьбу с опиумом) – эпоха бесспорного экономического и политического лидерства Великобритании на планете – только начиналась.

Линь Цзэсюй, видя приближение войны и осознавая превосходство английского флота (о тотальном превосходстве европейской сухопутной армии над «знамёнными» войсками даже он вряд ли предполагал), начал активные приготовления в районе Кантона – оборудование артиллерийских фортов и строительство береговых заграждений. Он приказал закупить у различных иностранных государств (Португалии, США, Голландии, Испании) 380 пушек.

Прикрывающие Кантон форты на Жемчужной реке.

Китайский рисунок XIX века

Вдоль гуандунского побережья и на мелких островах были размещены небольшие отряды солдат, снабжённые значительным количеством отравляющих веществ, чтобы в нужный момент отравить источники и оставить британские корабли, оторванные от своих далёких баз, без пресной воды.

Китайские морские части под командованием адмирала Гуан Тяньпэя активно тренировались в проведении абордажа и рукопашном бое на палубе – они ещё не догадывались, что превосходство британской морской артиллерии и парусного вооружения, а тем более такое чудо, как пароходы, практически не оставят им возможности скрестить мечи на палубах английских кораблей.

Линь Цзэсюй призвал на военную службы и 5000 ловцов жемчуга из местных нацменьшинств, их суда должны были наблюдать за неприятелем и по возможности вести «малую войну», неожиданно атакуя английские суда.

Показательно, что на все эти военные расходы погрязшее в равнодушном и корыстном бюрократизме центральное правительство Китая не выделило ни копейки. А намерение Линь Цзэсюя организовать народное ополчение обеспокоило маньчжурские власти едва ли не более, чем перспектива английского набега.

Здесь надо указать, что первая война с европейцами воспринималась в Поднебесной именно как очередной набег варваров. Отсюда и столь странное для нас дальнейшее поведение маньчжуро-китайских властей в ходе боевых действий – в силу своей естественной ограниченности они искренне считали эти события не войной двух империй, а очередным набегом каких-нибудь кочевников. Сколько их было в истории Китая! Варвары пограбят, пожгут и уберутся восвояси, и снова можно будет заняться своими любимыми делами – философией, поэзией, коррупцией, поручив нудную торговлю с варварами раболепным купцам-компрадорам. Вся разница, что варвары на этот раз приходят не из степей за Великой Китайской стеной, а из морских пустынь, куда они неизбежно уберутся сами собой, сколько бы городов они ни захватили у морских границ. Ну а то что варвары оказались локально сильнее, не страшно, такое тоже случалось в долгой истории Китая. В любом случае внутриимперские проблемы и интриги были для большинства «мандаринов» (так европейцы в XIX веке именовали чиновников империи Цин) куда важнее и опаснее всех варварских подданных королевы Виктории с их дьявольскими орудиями войны.

С конца 1839 года и до июня 1840-го военные действия носили характер отдельных стычек у морского побережья. В отличие от европейских войн война была необъявленной. Она и не могла быть объявленной в силу отсутствия дипломатических отношений. Китайцы, например, первоначально даже не знали символики белого парламентёрского флага, а британские представители для обращения к Китаю использовали выходящую в Макао, старинной португальской колонии, газету на китайском языке. Воистину то была война миров.

От Динхая до Кантона

Первые столкновения китайских войск с европейским оружием

Экспедиционные силы Британии первоначально состояли из четырёх европейских полков, сводного волонтёрского полка Индийской армии, артиллерийских и сапёрной частей – всего 4094 человек, не считая прислуги. Флот в начале войны состоял из трёх линейных 74-пушечных кораблей, двух фрегатов (20 и 28 орудий), пяти корветов и бригов и четырёх вооружённых пароходов, принадлежащих Ост-Индийской компании. Сухопутные войска размещались на 28 транспортных судах.

Войска и корабли готовили в Англии и Индии, порох и артиллерийские снаряды доставили из Австралии, транспортные суда вместо балласта везли уголь для пароходов. Даже в этих деталях заметна основательность подготовки «варварского набега».

К июню 1840 года британские экспедиционные силы сосредоточились на внешнем рейде у Макао, несколько южнее Кантонского залива (устье Жемчужной реки, Чжуцзян). Ещё в период Наполеоновских войн англичане планировали оккупировать этот португальский анклав под предлогом защиты его от французов, захвативших Португалию. По требованию китайских властей английская эскадра тогда ушла из Макао. Во время войны Англии и США в 1814 году английские военные корабли уже заходили в китайские воды у Кантона, преследуя североамериканских купцов.

Англичане, ещё не оценив в должной мере слабость китайских войск, не решились сразу атаковать форты Кантона, как того требовало правительство в Лондоне. У англичан на данном театре боевых действий не было ни одной сухопутной базы, ощущался недостаток пресной воды – приходилось парусами собирать дождевую воду. К тому же с июля в Южно-Китайском море начинается период тайфунов, существенно осложняющий мореплавание. Поэтому первая операция англичан была направлена именно на выявление и захват подходящей базы у побережья, которую было бы легко оборонять.

Гонконг ещё не возник, и такой базой выбрали город Динхай на островах Чжоушань в Восточном Китае, у берегов провинции Чжэцзян, южнее устья реки Янцзы. 3 июля 1840 года английский пароход прошёл узким проливом в гавань Динхая. Китайские войска и флот, видимо, от неожиданности, сопротивления не оказали. Пароход провёл за собой всю английскую эскадру.

Первая «опиумная» война

Как несколько позднее писали офицеры Генштаба Российской империи подполковник Бутаков и капитан Тизенгаузен: «После полудня 4-го июля был отправлен на адмиральскую джонку парламентёр, на которого китайцы пытались навести свои орудия, но не успели произвести выстрела, так как его шлюпка быстро пристала к борту. Когда китайский адмирал, находившийся в городе, приехал на джонку, ему было прочитано в присутствии экипажа требование английского правительства о сдаче Чусана. В прочтённом требовании было также включено обращение к китайскому народу, в котором английское правительство объясняло, что оно ведёт войну только против императора и мандаринов; однако это обращение, по-видимому, не произвело никакого действия на экипаж – по выражению лиц видно было, что китайцы более ненавидят англичан, чем своих притеснителей манджур».

Ответа на ультиматум так и не последовало, и на следующий день, 5 июля 1840 года, в половине третьего пополудни пушечным выстрелом с английского фрегата начался первый крупный бой китайского и европейского войск. За 9 минут английские корабли разрушили ближайший китайский форт, средневековую 6-пушечную башню, и шлюпки с британским десантом беспрепятственно высадились на берег. С высоты занятого холма англичане увидели город Динхай, четырёхугольник средневековых крепостных стен со рвом. Тут же британская десантная артиллерия открыла огонь по городу гранатами, вызвав пожар и панику населения.