Клубок 7

Прошло семь долгих лет с того самого дня, когда Чабор был на волосок от гибели. Многое изменилось с тех пор. В памяти возникали картинки далеких ныне дней, когда после его появления в Дïдовом Капище напасть за напастью сваливались на голову Атара. А после посещения их незваными гостями Чабору долго пришлось лечить грудь. Ее испещрили многочисленные чирьи и язвы. Прав оказался сайвок Таратор: не раз приходилось лекарю идти в лес на поклон к лесным жителям.

Тогда уходящего к дальней кромке леса старика провожал взглядом несчастный мальчик, а сейчас у окна Капища, глядя во двор на безконечно белый и чистый снег, стоял задумчивый юноша.

Ничего не осталось от неопрятного и сырого «вчера». Ушли в мир иной пес и кот, а новые котята и щенки почему-то больше не приживались. Сильно постарел Атар.

Чабор поднял взгляд к небесам. Ветер, выбившийся из сил за последние дни, где-то мирно спал, давая возможность легким, невесомым снежинкам свободно парить над окаменевшей землей. Странное, удивительное, а порой даже жуткое прошлое Чабора осталось лишь в воспоминаниях. Повзрослев, он относился к ним с большим трепетом. Конечно, о многом он знал лишь из рассказов Атара, но от этого былые события не теряли для юноши своей значимости.

Сейчас же, глядя на снегопад за окном, Чабор пытался вспомнить хоть что-то из своего детства. Все напрасно. С усилием он мог вызвать в памяти лишь неясный образ матери.

– Дедушка! – оторвавшись от окна, нарушил тишину Чабор, – я пойду в лес, слышишь? Смотри, как на дворе здорово, идем со мной.

Старик отвел взгляд от пергаментного свитка:

– Иди, Чабор, – ответил он со вздохом. – Оно и верно, негоже тебе, молодому, сидеть целый день дома.

– А ты? – спросил юноша, спешно взяв с лавки опашень и подпоясываясь.

– Куда мне за тобой? – махнул слабой рукой Атар. – Дай Бог найти силы, чтобы вокруг Капища обойти.

– Ладно ли так в старики рядиться, деда? Вот перемахнешь хотя бы век, тогда и скрипи, как Ивашова телега, а пока и думать не моги про старость.

– Век? – устало улыбнулся Атар. – На то и человек, что чело у него твердо служит только век, а дальше – стариковы полати, – дед постучал себя худым пальцем по лбу, – как у дитяти…. На кой всем долго землю топтать? Хотя, – он бережно погладил мягкую кожу свитка, – в этих письменах говорится, что ваши Предки легко проживали один круг²⁰ лет. Вот ведь… Казалось бы, я уж достаточно пожил, и многое знаю, а вон гляди-ка ты. Спасибо старосте – что ни день, то что-нибудь новое. У парсов одно, у вас, видишь, другое.

Вот же хитрец этот Иваш. Уж не знаю, правда ли то, что все эти свитки старосты передают друг другу? Но зачем они им… – снова погружаясь в чтение, пробормотал старик уже себе под нос. – Ведь наверняка никто из них этого не читает. Подумать только, где мысли Иваша, а где Мудрость этих писаний. Ты чего это? – выныривая из увлекших его рассуждений, вдруг всполошился Атар. – Я уж думал – ты ушел, а ты стоишь тут, слушаешь мою болтовню. Иди, упарился, небось, стоять одетым. Только помни: хоть в лесу ты как дома, а… сам знаешь, как бывает.

– Хорошо! – крикнул Чабор уже с порога.

Он часто уходил в лес, а дед-звездочет почти всегда оставался дома, читая свитки со священными письменами или листая звездные карты. Помня об указанной ему в давнем видении смертельной точке и вычислив ее фатальную неизбежность, он целиком сосредоточился на своем воспитаннике, цепляясь за каждый миг, который должно было использовать.

Атар был терпеливым и мудрым учителем. Получив на скончании века такого благодарного ученика, он мог быть и достаточно требовательным к нему, но и не особенно-то неволил юношу. Чабор же учился в охотку, не понимая только одного: зачем его Учителю прочитанное однажды нужно было перечитывать снова и снова?

Старик объяснял ему, что мудрость Предков, сотворивших великое чудо Науки²¹, была специально записана таким образом, чтобы, внимательно перечитывая ее вновь и вновь, всякий раз можно было бы открывать для себя что-то новое.

Атар был тверд в своем желании помочь юноше отыскать верную тропу в Золотом Пути. Разобравшись в его звездных картах, он ничуть не сомневался в том, что Чабор – избранник Небес и впереди его ждет великое будущее. Но даже этот умудренный опытом старец не мог себе представить, какие приключения ожидают Чабора уже в ближайшие часы…

Его встретило морозное солнечное утро. Тучи, за ночь порядком обновившие белое покрывало земли, лениво расползлись по небу, и от сияния снега, играющего холодным блеском драгоценных камней в солнечных лучах, на глаза наворачивались слезы.

Чабор глубоко вздохнул и словно разом сбросил с себя оставшийся дома, ограниченный стенами мир. Лес с детства был его другом. Он с грустью думал, что скоро здесь совсем не останется для него тайн. Юноша мог ходить по лесу хоть целый день, читать следы зверей и птиц, подглядывать за их простой и размеренной жизнью. За этим нехитрым занятием время всегда пролетало незаметно, и потому он всегда возвращался домой только к вечеру, голодным и полным впечатлений.

Чабор еще не был знаком с сайвоками, хотя Атар рассказывал о них и даже показывал подаренный ими рог. Но сколько бы ни ходил воспитанник звездочета в лес, он ни разу не заметил никаких признаков их существования. Давно не надеясь их увидеть, он и не сильно расстраивался, ведь ему вполне хватало птиц и зверья.

Сегодняшняя прогулка началась необычно. Не успел юноша углубиться в лес, как тут же заметил на снегу невиданные им доселе следы. Стараясь не терять из виду эти странные отметины, Чабор незаметно для себя забрался в какое-то незнакомое место. Тварь, судя по всему, была глупая, потому что петляла по лесу совершенно безсмысленно. Чабора сбивали с толку неясные полосы на снегу возле основного следа. Для хвоста или крыльев это была слишком жесткая отметина.

И вдруг что-то мелькнуло невдалеке между деревьями. Чабор осторожно подкрался ближе. В нескольких шагах впереди него стоял маленький человечек. Без сомнения, это был сайвок! Атар именно так их и описывал. Чабор замер.

Ничего не подозревающий сайвок быстро, как заяц, перепрыгивая с места на место, старательно вычерчивал невиданные отметины, а его слишком длинная накидка черкала на снегу те самые полосы, так удивившие Чабора.

Вдруг лесной обитатель заметил присутствие человека. Странно, но сайвок не стал прятаться. Напротив, он выпрямился и самым наглым образом стал раскачиваться на коротких кривых ножках, словно приглашая человека посоревноваться с ним в беге.

Это был вызов. Уж в чем-чем, а в быстроте своих ног Чабор был уверен. Да и глубокий снег тоже не в подмогу малорослому сайвоку. Юноша бросился за карликом.

В первые же секунды он понял, что рано радовался близкой победе. Как ни прибавлял скорости человек, а догнать улепетывающего сайвока ему никак не удавалось. Оставалось только одно – ждать, что тот выдохнется.

Расчет оказался верным, но только… с другой стороны. Длинная погоня на самом деле измотала… самого Чабора. Единственное, что на мгновение-другое задерживало неутомимого сайвока, так это приступы безудержного смеха над соперником: Чабор все чаще падал.

Юноша совершенно не следил за тем, куда и как долго он бежит, не замечал, что вокруг него происходит. Наконец, он в очередной раз упал и уж теперь-то окончательно решил прекратить это безсмысленное преследование. Лежа лицом в снегу, он запоздало вспомнил слова Атара и понял, что его попросту заманили в ловушку.

Отдышавшись, он медленно поднял голову и осмотрелся. Прямо перед ним на краю большой поляны возвышались огромные серые валуны, будто трудами какого-то великана старательно присыпанные буреломом. У валунов скромно ютилась крохотная избушка. Ее бревенчатые стены совершенно сливались с окружающим завалом, и будь Чабор шагов на пятьдесят дальше, он вряд ли бы ее рассмотрел.

«Эй!» – окликнули юношу сверху. Это был все тот же сайвок, умудрившийся за это время как-то взобраться на валуны. Он слепил снежок и бросил его прямо к двери избушки.

Сомневаться не приходилось: вся погоня и была им устроена только для того, чтобы привести человека сюда. Что ж, отступать некуда, ведь не напрасно же потрачено столько сил? Чабор поднялся и осмотрелся. Вокруг не было ни души. Он подождал немного, а потом медленно подошел к двери избушки и постучал.

– Ну, входи, входи, чего гремишь на весь лес?

Юноша вздрогнул от неожиданности и обернулся. Он готов был поклясться, что мгновение назад позади него никого не было! Теперь же там стоял старик, по древности сравнимый разве что с окружающими избушку валунами. Но седина его густой бороды не уменьшала резвости тощего, жилистого тела. За спиной старца, перехваченная крепкой конопляной веревкой, висела вязанка дров, которая и для молодого человека была бы трудной ношей.

– Может, все-таки отойдешь? – терпеливо спросил дед оторопевшего гостя.

Толкнув ногой примерзшую створку, хозяин вошел в избу. Где-то внутри, падая, грохнули дрова. Слышно было, как, запыхавшись, дед зачерпнул воды, долго и жадно пил, после чего, смачно выдохнув, окликнул из темноты:

– Ну, входи, коли пришел.

Юноша медленно переступил порог.

– Дверь закрывай, – прикрикнул старик, – чай, на дворе не лето!

Чабор вошел. В избе было темно, пахло травами и смолой. Дед возился у печи, и юноша, не зная, что ему дальше делать, прошел к окну и присел на скамью у стола.

Старик, не скупясь, подбросил в топку дров и стал скручивать освободившуюся веревку. Проснувшийся огонь лениво лизнул промерзшие поленья и весело затрещал, с аппетитом покусывая оттопыренные края высохшей березовой коры.

– Ты голоден? – вдруг спросил дед. – Есть будешь? – добавил он тут же, так и не дождавшись ответа. Вот перекусим, а там, глядишь, и о деле беседа сладится.

О каком деле? Чабор безуспешно пытался навести порядок в собственной голове. Пища придала ему сил, и в то время, когда старик начал убирать со стола, Чабор, наконец, набрался смелости:

– Вы, дедушка, хотели со мной о деле…

– А ты не спеши, – снова перебил дед, – чай, не жениться тебя привели? Ты и знать-то не знаешь, кто я такой, а уже за миску щей готов дела со мной делать?

– А вы, дедушка, кто?

– Дед Никто, – язвительно ответил старик.

Чабор насупился, а дед тем же ехидным тоном продолжал:

– Доверчивый ты да наивный не по возрасту! Осторожнее надо быть с незнакомцами. И накормить, и напоить могут такими «щами», что не обрадуешься.

Старик уселся напротив и сурово сдвинул брови, а Чабор глубоко вздохнул и ответил:

– Так и в гости разные приходят. Что ж, всех сразу кормить и угощать?

– Тут дело другое, – протянул дед. – Я-то знаю, кто ты такой…

На лице старика заиграли многочисленные морщинки.

– Так вот, звать меня Говар²²