«О, Гермес, как же приятно работать с понимающим человеком», – думал Корпс, пока они с Лиссеем согласовывали детали. Творить вместе возможно только, если все творцы думают в одном направлении. Нельзя даже представить, чтобы подобный план родился у Юлиуса совместно с каким-нибудь Гераклидом. О, нет. Одинаковые принципы, схожий опыт и понимание людской психологии – вот что объединяло учителя и ученика.

Едва закончили распределение ролей и фраз, как с улицы послышался тихий свист. Фавн напрягся, затем расслабился и подмигнул Юлиусу.

– Пора браться за дело, парень. Учти, второго шанса не будет, так что постарайся сделать все, как следует.

– Ты тоже, мой друг, – хмыкнул Корпс, а затем задумчиво нахмурился. – Слушай, а этот список убитых и убиваемых инженеров, он так важен, что ли, что ты подрядился на это дело, да еще не один, а с командой?

– Список инженеров?!

Юлиус знал своего учителя как отличного актера. Он мог сыграть слепого, глухого, хромого, безрукого или безногого так, что ни один настоящий калека не заподозрил бы подвоха. Мог притвориться богатым бездельником или прижимистым скрягой. Изображать моряка и утонченного поэта. В общем, актерский талант Лиссея был безграничен. Но сейчас в его глазах застыло столь искреннее изумление, что Корпс моментально понял: его крупно обманули.

– Что, я влез в авгиевы конюшни? – сглотнув, поинтересовался он.

– По самую макушку, – кивнул Фавн.

Но отступать было поздно. Судя по приближающимся шагам, Диагорис уже подходил к кабинету. Лиссей подмигнул Юлиусу и скользнул в сторону. На случай, если жертва решит не удивляться и не восхищаться приходом высокоавторитетных персон в скромную обитель столичного журналиста, Фавн сжимал в кармане металлическую трубку. Поднять ее к губам и дунуть – секундное дело, а яд на шипах, которыми стреляло приспособление, зарекомендовал себя как субстанция, годная для усмирения даже бешеных быков и профессиональных бойцов. Что уж говорить о перспективах щуплого домоседа…

– Я ждал этого вопроса!

Не произнесший никакого вопроса, а уж тем более не ожидающий застать чужих в своем доме, Колосс Диагорис застыл на пороге кабинета. Глаза его округлились и стали похожи на две пятидрахмовые монеты.

– Да-да, именно этого, который застыл в твоем взгляде! Ну, что же ты молчишь? Почему не позволяешь словам вырваться наружу и разбить скорлупу молчания? – Юлиус вскинул подбородок и торжественно повел перед собой ладонью, будто милостиво разрешая собеседнику говорить.

Но тот, вместо того чтобы воспользоваться разрешением, прижал руки к груди, кашляя и пытаясь прочистить горло, и стал медленно отступать назад.

«Успеет уйти?» – мошенник вздернул левую бровь и осторожно покосился на учителя.

«Не думаю!» – тот улыбнулся краем рта и пошел в атаку. Когда Фавн решал украсть что-нибудь или просто «пошалить», немногие осмеливались тягаться с ним в этом. Однако когда он начинал спорить или убеждал оппонента в своей правоте… О-о-о, тут ему не было равных.

– Мы ждали вас целых пятнадцать минут – непозволительно много, надо заметить. Обычно вы возвращаетесь с прогулки раньше. И, представьте, не обнаружили кочерги в камине. Более того – мы не нашли и самого камина. А это, знаете ли, тянет уже на неуважение к ордену. Ведь третья максима закрытого кодекса гласит… Или у вас еще не открыт доступ к этому параграфу?

У хозяина дома задергался подбородок. Он открыл и закрыл рот, как вытащенная на берег рыба – дрожащая, растерянная, испуганная рыба, которая думала, что нырнула к себе в подводную пещеру, а оказалась на суше, да еще под взглядами странных незнакомых личностей. Пауза затягивалась, однако Лиссей и не думал помогать оппоненту. Вместо этого он сделал шаг к шкафу с книгами и принялся ритмично стучать костяшками по полке.

– Да-да, – сначала Юлиус чуть-чуть разбавил молчание, потом сделал его еще более невыносимым, покачиваясь на скрипучей половице – с пяток на носки, с носков на пятки…

– Вы…

– Мы посвященные, – Лиссей не дал ему перехватить инициативу в разговоре. – Те, что поддерживают пламя в очаге даже в самые темные ночи, когда никто из членов ордена уже не может подкармливать очаг свежей едой. Те, кто следит за всеми фигурами на этой доске. Те, кто заботится о вас, дает пищу для ума и поводы для размышления. Те, кто написали генеральный…

– План? – судя по голосу, к Диагорису наконец вернулись и мужество, и дух корреспондента, который всегда старается бежать впереди мысли собеседника.

– Молчи! – Фавн приложил длинный палец к губам и зашипел, как змея.

Юлиус повторил его жест:

– Тс-т-тс… Ты же помнишь, что тайна – превыше всего. Хранящие общую тайну – братья. Тайна объединяет нас. Но… ведь и у стен могут быть уши. Ты уверен, что все знаешь о собственном доме? Например, о тайном ходе, через который мы пришли?

– Н-н-нет, – пролепетал Диагорис, но тут же собрался и начал вещать так, будто всю жизнь готовил эту речь. – Конечно же, я не мог думать, что знаю все. Только глупец отвечает на все вопросы с уверенностью, а настоящий философ всегда сомневается. Нет, я не никогда не пытался считать себя истинным знатоком всех вещей. Но я старался. Я честно старался исполнять свой долг, в чем бы он ни заключался!

Колосс замолчал, переводя дух, и в этот момент Лиссей вздернул брови.

– Честно исполнял долг? Стыдись! Что за пафос…

– Откуда вы узнали?!

Вот теперь Диагориса проняло по-настоящему. Он прижал руки к груди и по очереди переводил взгляд с одного мошенника на другого. В глазах затаилось восхищение, смешанное со страхом. Руки поползли вверх, закрыли лицо, и Колосс содрогнулся, будто в конвульсиях.

– Я пропал, – сдавленно прошептал он.

Юлиус понял, что Лиссей сказал что-то не то. Причем такое «не то», которое по счастливой случайности оказалось «тем, что надо». Взглянув на учителя, Корпс понял, что тот лихорадочно соображает, как бы теперь этот случайный успех развить.

– Покайся, – Юлиус протянул руку вперед. – Покайся, Диагорис. Искреннее раскаяние не сможет потушить костер служения, а лишь только разожжет его больше.

– Это все алхимики. Местный представитель Ордена сказал, что там происходит нечто странное. Он хотел проверить план, тщательней изучить его, как бы ни случилось непоправимого. К тому же, там подобный документ куда легче спрятать. Наш человек за всем присмотрит.

– Хм, – нахмурился Лиссей. – Ты позволил себе подобные решения?

– Но я же получил план на хранение, – в свою очередь нахмурился Диагорис, и тут Юлиус понял, что это плохой знак. В этой истории было много такого, о чем они даже не знали, а потому не следовало этого показывать. – К тому же это всего лишь первый экземпляр. Копии спрятаны куда надежней. Вы что, проверяете меня?

– Конечно-конечно, – Корпс кивнул и, достав из торбы мешок с деньгами, бросил его на стол.

От удара ткань треснула, и часть монет раскатилась по деревянной столешнице. Некоторое время в комнате слышался лишь звон металла.

– Истинным кочегарам требуется подбрасывать металл в топку жизни, чтобы огонь разгорался все ярче, – прервал молчание Юлиус.

– Благодарю вас, – Колосс быстро сплел пальцы в замок, вывернул его ладонями вперед, а затем вновь скрестил руки на груди.

Корпс, не ожидавший подобного, не сразу понял, что произошло. Лиссей, в отличие от ученика, быстрее опомнился и повторил движения Диагориса.

– Кто вы такие? – прошипел тот в ответ.

«Неправильно», – понял Юлиус.

Выхватив трубку, Фавн выстрелил дротиком точно в шею Колосса. Тот, схватившись рукой за рану, пошатнулся, попытался ухватиться за спинку стоявшего рядом стула, но в итоге упал вместе с ним. Из кожаной сумки, которую на протяжении всего разговора Диагорис прижимал локтем к боку, выкатились два свитка – с огромными печатями ордена.

Юлиус нервно сглотнул и посмотрел на учителя. Тот не выглядел сильно расстроенным. Подмигнув ученику, он подхватил монетку со стола, подбросил в воздух и поймал, закрыв ладонью.

– Я сделал кое-что не так, – ровным голосом произнес Лиссей. – Но и ты ошибся. Если «орел», то виноват я. «Решка» – ты.

– И что от этого будет зависеть?

– Кто будет все это расхлебывать.

– А второй, стало быть, просто получит в итоге генеральный план или его копию?

– Да, – Фавн улыбнулся. – Правда, хорошее пари?

– Согласен, – Юлиус кивнул. – Только монета у тебя в руках. Это не очень хорошо. Пусть она упадет на пол.

Лиссей хмыкнул и вновь подкинул монету. Теперь ее уже никто не ловил, а потому, не единожды перевернувшись в воздухе, она упала на мягкий ковер. Корпс подался вперед и горько усмехнулся.

– Стало быть, мне придется выкручиваться. Надеюсь, у тебя-то есть план?

– Обижаешь, – Фавн был подозрительно спокоен. Никаких следов буйной радости. Может быть, он рассчитывал проиграть? – Для начала надо будет разобраться с нашим дорогим Диагорисом. Его мы заберем с собой. У меня есть человек, который изучил большинство повадок и привычек. Какое-то время он сможет вполне сносно изображать Колосса, это даст нам лишнее время. А ты, мой друг, отправишься на Пафос. Надеюсь, ты понял, что именно там Диагорис спрятал план? Вижу, что понял. Ты очень понятливый, Юлиус. Поэтому хвалю тебя и порицаю.

– За что? – хмыкнул ученик.

– За доверчивость.

Лиссей вздохнул и поднял с пола монету, после чего перебросил ее Корпсу. Тот поджал губы, покрутил металлический кругляшок в пальцах и выругался. На обеих сторонах была «решка».

А дальше время сжалось, как пружина, и минуты покатились вперед с ужасающей быстротой…

Юлиус, пыхтя и с трудом переводя дыхание, ворвался в библиотеку, благо, она находилась всего в двух кварталах от дома несчастного Колосса, выпросил все имеющиеся в наличии книги о шифрах и кодах, даже бывшие в единственном экземпляре в читальном зале, и покинул храм знаний через подвальное окно с десятком краденых томов. Некоторые из них отличались изрядной толщиной, поэтому к пристани Корпс явился на две минуты позже назначенного времени.

Он оглянулся по сторонам и заметил Лиссея, который махал ему с высокого борта пузатого торгового судна. Когда Юлиус подошел к трапу, Фавн выбежал ему навстречу:

– Давай-давай, быстрее, посудина уже отходит. Листы с шифрами ордена, позаимствованные у Колосса, я положил на столе в твоей каюте. Можешь всю дорогу наслаждаться расшифровкой.

– Я думал… – мошенник опешил. Он, надо признаться, не слишком часто путешествовал по воде и делал это лишь в случае крайней необходимости.

– Думал, что на остров можно доехать поездом? Скажи на милость, ты когда-нибудь видел рельсы среди волн?

– Не иронизируй, Фавн. Конечно, я собирался плыть на корабле. Только сначала рассчитывал хотя бы пообедать на твердой земле. И, как минимум, расспросить тебя подробнее о документе.

– Время не терпит. Нужно как можно быстрее отправляться в путь, пока сообщники Диагориса ничего не поняли. Того, кто в море, сложно выследить – на воде не остается следов, а маршруты торговых судов то и дело меняются. Ставлю сто к одному, что тебя не догонят.

– Хотелось бы верить, что ты уверен в своей ставке.

– Как никогда, – Лиссей сжал плечо Юлиуса и пристально посмотрел ему в глаза. – Ты справишься. Ничего не может вести к успеху лучше, чем горы золота…

– Горы? Ты ничего не путаешь?

– Клянусь крыльями на сандалиях Гермеса, – Фавн с улыбкой приложил ладонь ребром к груди и чуть поклонился. Жест, скрепляющий воровскую клятву, которому вот уже несколько тысячелетий. – Если нам удастся завладеть документом, мы будем буквально купаться в драхмах. Я провожу тебя до пирса на другом краю бухты. Там будет небольшая остановка, корабль загрузится, заодно должны подвезти для тебя провизию, карты, увеличительные стекла – они еще понадобятся для расшифровки бумаг или наблюдений.

«Ишь, как расстарался, – подумал Юлиус, с благодарной улыбкой хлопая учителя по плечу. – Ничего не жалко для чужих рук, которыми решил загрести жар. Ну ладно, дружок, вот будет жар у меня, тогда и потолкуем… С другой стороны, нашел корабль, обо всем договорился… Не пришлось лишний раз волноваться».

Хотя волноваться Юлиусу как раз стоило бы. Пока трап еще не убрали, по нему на корабль пробрался некто, нашел люк, ведущий в грузовой трюм, и свалился туда, охая и яростно ругаясь шепотом. Объектом ругательств выступал некий «проклятый Корпс» и тот факт, что «вечно приходится его выручать».