– Слушай, Юрок, убери его, – брезгливо заметил ему Даниила.

Юрок достал нож из сапога шагнул к ордынцу.

– Ну не здесь, – прикрикнул князь, – оттащите подальше.

Юрок обернулся на стоящих сзади воинов, кивнул головой в сторону пленного. Двое, видимо, из его команды, шагнули вперед и потащили пленного в сторону.

– Говорите, разведчики мои, – облегченно начал Даниил.–Чего видели, чего слышали?

Юрок переглянулся с Семеном, начал первый.

– С моей стороны разведки не было. Мы сами к стану подошли. По всему виду они никуда не собираются.

– По какому виду?

– Шатры раскинули, обоз подошел. Разъезды к Переславлю отправляют, за жратвой, видать.

– Это все мелочи. Ордынцы в один миг уйти могут, пока мы тут с тобой говорим. Что у тебя?

– У меня всю ночь круговерть была, – выступил Семен-заточник. – Разведку гнали вдоль берега. Мы их сшибли несколько раз. Брод они ищут, но мы их так умыли, что вряд ли дальше искали.

– Как вы их умыли, я уже слышал. Ты, Семен, поди, на моего Сашка глаз положил? К себе в Рязань перетянуть хочешь?

Семен ухмыльнулся. Погладил грудь в месте разрубленного нагрудника.

– Ты мне руками не махай, – отреагировал Даниил. – Сколько человек потерял?

– Да ни одного, князь. Спасибо, конечно, хлопчику твоему. Вовремя подошли. Раненый у меня один, да оклемается. Но есть интересные вести, – Семен поправил меч у себя на поясе.

– Семен, ты сам ко мне пошел?

– Сам, князь, ты же знаешь, подмочьмаленько.

– Так что ты себе цену набиваешь как на базаре? Начал – говори.

– Я и говорю, есть интересные вести. Кроме нас сегодня ночью кто-то еще на том берегу работал. Кто – не ведаю, но работали хорошо – тихо и быстро. Человек пять положили, даже нож не звякнул.

– Может, московские?

– Да не. Эти без приказа не сунутся, да и не местные они, чтобы так работать. Опять же лодки нужны. Мы-то заранее припасли.

– Тоже верно.

Заиграл рожок сбора. Все обернулись в сторону поля.

– Ладно, после потолкуем. Если драки не будет, спите и не высовывайтесь. Коня!

Один из дружинников вывел князю коня к прогалине. Князь легко сел в седло.

– Вестовых слать к московскому князю, – и нырнул в чащу.

В лагере началось оживление. Все бегом заканчивали свои дела, на ходу доедая, допивая. По лесу началось движение конных в сторону боевого расположения для удара.Юрок с Семеном и своими подручными постояли, немного наблюдая, как снуют мимо них всадники, и пошли в свое расположение.

– Семен, – окликнул Юрок, пробираясь сквозь ветки, – кумыса хочешь? Мои сегодня целый бурдюк притащили.

– Нет. Я его не люблю. Молочка бы да борща. А это кочевникам радость. Спать пойду, все равно драки не будет.

– Почто так думаешь?

– Я не думаю, я знаю, – зевнул на ходу.

***

Ставка Великого князя. Дмитрий Иванович вместе с Даниилом и окольничем на холме, рядом дружинники держат наготове коней. Княжеский стяг над шатром. Внизу часть московских пеших ратников выстраивается за рязанским передовым полком. Дружина уже прикрывает шатер. На левом крыле конные части.

За рекой стоят в боевых порядках ордынцы.

На холм въехал вестовой, не слезая с коня, доложил:

–Великий князь, московские полки слева за холмами. Укрыты надежно. Готовы к бою.

– Скачи, передай, чтобы ждали сигнала. И чтоб ордынцы нисном ни духом. Тихо стоять до поры, – Дмитрий чуть повернул голову к Даниилу.– Как твои? Не вылезут раньше времени без тебя?

– Не вылезут, Великий князь. Мои вообще думают, что сегодня битвы не будет. Дозорные сообщили, что ордынцы всю ночь брод искали. Верст на десять зашли. Сшиблись там с моими маленько, да обратно откатились.

– Так ужокатились?–пробасил окольничий.

– А что, боярин, думаешь, вру?

– Да нет, так… Приукрашиваешь.

– Мы, Тимофей Васильевич, лодочки заранее с собой притащили. И дозоры у меня не только на этой, но и на той стороне стоят, чтоб басурмане потемну не сбежали. Мне сегодня даже пленного притащили.

– И где он?

– Да я его того. Что с него толку, самого бы мурзу, тогда поговорить можно.

– А скажи мне, Даниил, – вмешался до того безучастный Дмитрий, – почему тогда ордынцы для боя построились,если атаковать не собираются?

Говорившие враз посмотрели на построение войск на том берегу.

–А может, они нас дразнят? Хотят, чтобы мы первые ударили.

Среди ордынцев началось движение. Они расступились, пропуская вперед двух всадников, которые что-то тащили за собой на веревках, но, присмотревшись, можно было увидеть, что это на арканах ведут двух молодых девок, захваченных где-то в полон.

Девки были в белых до земли рубахах, лица испачканы, зареваны, но что характерно – обе были красавицы, как на подбор.Ордынцы подтащили их прямо к воде и остановились. Один из них склонился и ударил свою пленницу по лицу тыльной стороной ладони – она упала к ногам лошади, закрыла лицо руками. Ордынец, улыбаясь, распрямился.

– Рус, долго стоять будешь? Смотри, какие красавицы у нас. Ублажать будут. Детей рожать будут, а ты стоять и смотреть, да? – и он засмеялся.

***

Ставка Великого князя. Все те же.

– Даниил, давай к своим. Держи там парней, особо, кто помоложе. Тимофей, ты тоже давай к войску.

***

Расположение войск Даниила Пронского.Лес у самой реки. В зарослях прячется Сашко, рядом еще два дружинника. Пешие. Отчетливо видно пленных девок и ордынцев на той стороне. Сашко порывается прицелиться в одного из всадников. Рядом один из дружинников шепчет:

– Сними эту сволочь. Совсем у нехристей совести нет. Руками рвать буду гада.

Сашко натянул тетиву, прищурился. Затаил дыхание, и в это время рука легла на лук.

– Погодь, парень, –Семен-заточник смотрит в направление выстрела. – В кого целил-то?

– Понятно в кого, в гада этого.

– А ты, значит, хочешь ордынцев разозлить, чтобы эту девку к вечеру на ремни порезали, а нам голову показали?

– Что же делать-то, Семен?

– А ничего пока не делать. Молиться, чтобы живы остались,да выспаться хорошенько.А как стемнеет, ко мне придешь да не забудь ничего. Нам хороший стрелок пригодиться может,– тихо проговорил Семен, не отрывая взгляда от берега. – Вот бисово племя, так бы сейчас башку оторвал – не приделаешь.– И уже веселее.– Ничего, паря, придет наше время. Посмотрим, кто проворнее.

Конным надоело крутиться на берегу на жаре. Они бегом погнали пленниц за лошадьми в лагерь.

Надоело стоять и воинам в строю. Время было обедать. Один выехал к броду и начал вызывать кого-нибудь на бой.

– Эй, урус, выходи драться. Или страшно?Моя сабля твоя голова резать, выходи!

Всадник крутился у воды, остальные ордынцы смеялись. Он временами похлопывал лошадь околохвоста и кричал.

– Здесь ходить будешь, рус, мою конь нюхать будешь!

Тогда из первого ряда лучников отделился тот самый, который вчера снял одного ордынца, подъехавшего слишком быстро. Он размерено шел к реке, держа лук в левой, а стрелу в правой руке.

Ордынец сначала продолжал выкрикивать и кривляться, а потом замер, глядя на лучника. Расстояние между ними заметно сократилось. Всадник засмотрелся, сделал неосторожное движение и уронил какую-то тряпицу. Он начал ее доставать, но с коня не получилось. Он нагнулся еще ниже, не спуская глаз с приближающегося стрелка.

Тогда лучник побежал к реке, на ходу вкладывая стрелу в лук.Ордынец замешкался от неожиданности и свалился с коня. Быстро вскочил, издав протяжный крик, которым испугал животное, рванувшее во весь опор. После чего ордынецпобежал за конем, оглядываясь на лучника, который остановился и поднял лук, целясь в его сторону.

Русское войско, наблюдая этот нелепый поединок, покатывалось со смеху. Ордынцы наоборот стали злиться. Но к реке никто не подъехал.

***

Ставка Великого князя. Солнце катиться к зениту. Войска продолжают стоять друг против друга в боевой готовности. На холм заезжает Даниил. Окольничий и еще несколько тысяцких от московских полков около Дмитрия. Данил спрыгивает с коня. Подходит ко всем. Дмитрий оборачивается к нему.

– Князь Даниил, скажи, что делать?Долго ли нам стоять? – обратился Великий князь.

– Что же, кроме меня здесь совет дать некому?

– Да всех уже послушали.

Даниил глянул в сторону брода, повернулся к стоявшим.

– Что, тут скажешь, – начал, – стоять срамно. На девок наших пленных смотреть, ждать, когда их поганить перед нами начнут. Предлагаю ночью небольшими силами перейти реку и вдарить им в тыл, а потом в лоб навалиться. А там, может, и Олег Иванович выйдет. Тогда не уйдут.

– Так-то так, – закрестился невзрачный, но богато одетый не то боярин, не то купец. – Войска ведь разделим, да и куда пешим на конных?

Даниил презрительно глянул на незнакомого человека. Дмитрий едва улыбнулся, обвел всех взглядом.

– Наконец-то все высказались. Скажу и я. На девок смотреть плохо, но и жен своих без защиты оставить не резон: реку переходить – смерть. Но и Бегича нам выпускать нельзя. Торговые люди!–он посмотрел на невзрачного человека, представляя его тем, кто не знал. Сделал акцент. – Верные люди! Говорят, что Мамай набирает уже не только кочевые племена, а ведет набор генуэзских наемников, деньги получает от Ганзы и других торговых союзов Европы, одобренияПапы, если у него и нет, то у генуэзских купцов есть. Люди к нему идут со всего света! На юге собирается железная колонна, и идти ей только к нам.На юг с такими войсками не ходят, на запад онипойти не могут. Остаемся мы. Если отпустим Бегича, то через год-другой он все равно к нам вернется. И будет у Мамая еще одно войско. Поэтому,други мои, все осложнилось. Скажи ты, Тимофей.

Окольничий чуть кашлянул.

– Резона долга стоять нет, но выгоды у нас больше, чем у ордынцев. Припасы нам с Коломны везут. С Олегом мы договариваемся, склоняем его за нас в полную силу встать. У ордынцев трава под ногами кончиться – и жрать нечего будет. Бежать с обозом не с руки, а с пустыми руками к Мамаю не вернешься. Рязанцы их на прокорм ставить не разбегутся. Поэтому надо Бегича к нам, на эту сторону заманивать. Я бы даже войска отвел. Пусть переправится.