– Разве Меллотракс не был под куполом? Я не видел следов совсем уж страшного упадка. Опять же, эта станция…

– Видишь ли, Лайам, эти бомбы создают купола не бесконечного размера. У нас здесь цели, подвергшиеся бомбардировке, разбросаны и малы, поэтому умещались под куполами полностью. А тот город огромен, полагаю, его бомбили сотнями бомб, и образовались купола разного размера. Наши комплексы и хранилища имели закрытые двери, туда не могло пробраться зверье, а те, что не были закрыты, ты видел, что с ними стало.

– А, понимаю, – покачал головой Лайам, поражаясь собственной несообразительности. – В Меллотракс попали животные из нижних ходов и частично нарушили купола. Некоторые почти сразу, другие, видимо, продержались сотни лет. Тот, над станцией, скорее всего, нарушил я сам, поэтому видел все еще работающим.

– Да, – кивнул мэр. – Видишь, какой ты догадливый мальчик. Поэтому не весь город был под куполами вневременья, какая-то часть открылась очень давно. А жители этого города перед тем, как погибнуть, уже готовились к войне, они построили кучи роботов-охранников. Да ты же их и сам видел.

– Видел, – мрачно согласился Лайам, вспоминая темные фигуры в темноте со светящейся красной точкой в голове.

– За века эти роботы спятили, их программы нарушились. Эти машины создавали охранять границы от любых чужаков, чем они занимаются по сей день. И тогда, когда наши предки вступили в благословенный город, что искали, на них сразу напали пугающие машины древних. Те, кто не умер во время долгого перехода, нашли свою смерть в Меллотраксе. Но те, кто выжил, смогли бежать оттуда нижними ходами и нашли Материнскую Пещеру. Ты сказал, здесь был парк? Да, их встретили леса, реки, озера, – все поддерживалось еще работающими машинами; яркие облака и завод производящий чистую воду, уровнем выше. Это был тот рай для будущих кадолийцев, что они так долго искали. Здесь и поселились наши предки, основали город, применили свои знания, чтобы использовать то, что осталось от древних. И приумножить…

– Ну, насчет приумножить, я бы поспорил, – проворчал Лайам.

– И тут ты прав, мой мальчик. Нам тоже нелегко, многие знания утрачены, техника нам подчас не понятна, все ломается, деталей нет. Ресурсы заканчиваются, поэтому мы экономим, производим все меньше… Но выживаем, как можем, – мэр всхлипнул и утер слезу.

Лайам вытащил фужер из его вялых рук:

– Подождите, господин мэр, так проясните мне. Зачем вы скрываете истинную историю с этим вашим пронырливым советником?

– Так не мы начали, Лайам, мальчик мой! Отцы-основатели так завещали! Они увидели это райское место, эти нетронутые хранилища, эти книги, описывающие прекрасную цивилизацию, еще не пораженную скверной, и решили создать красивую легенду для будущих поколений. Что не было в подземном мире никаких войн, не было падения культуры. А вот жила эта Вторая Цивилизация себе припеваюче в подземных пещерах, и вдруг постигла ее какая-то неизвестная Вторая Катастрофа, а мы единственные выжившие. Первое поколение переселенцев помнило правду, но детям уже стали рассказывать иное.

– Но как же книги? Как вы умудрились удалить совершенно все опасные? – встрепенулся Лайам.

– А что книги? Все книги, что можно найти в здешних развалинах, писали те, кто не дожил до времен падения, их ухлопали в первой же войне. Они описывают лишь то, что после Катастрофы жизнь в пещерах процветала, а те, что упоминали назревающую войну, разногласия, указывали точные направления и расстояния, где стоят другие города, мы как раз изымали. Их было не так много.

– А книги, что переселенцы взяли с собой? – возразил Лайам.

– Там были в основном религиозные тексты, с которыми ты можешь ознакомиться в нашей библиотеке. Книги же с историей жизни за Барьером… они их сожгли.

– Что?! Зачем?! – вскричал Лайам.

– Почитай, все-таки, священные тексты, Лайам, сынок. Я понимаю, что они довольно глупы для нашего просвещенного времени, но хотя бы чтобы понимать… Вера в Бога-из-машины подразумевает, что Первая Цивилизация была уничтожена богом, потому что зашла в тупик. Следовательно, раз Вторая Цивилизация тоже зашла в тупик, то будет уничтожена рано или поздно, и все сведения о ней надо так же уничтожить. Чтобы и следов не осталось. Это же неправильный путь, зачем память о нем?

– История Тейи у нас имеется, – напомнил Лайам.

– Ну, так это недоработка древних. Были бы они, как наши квадратнобогие, тоже бы все ненужное сожгли. Однако, наши отцы сочли, что негоже забывать историю, что привела к созданию совершенного бога, поэтому оставили, но спрятали и уничтожили, всё остальное, чтобы начать строить новый мир, о котором мечтали. А про этих, за Барьером, предпочли забыть.

– А что там сейчас? Кто-то пробовал интересоваться судьбой тех народов и мест?

– Зачем? Парень, когда наши отцы уходили оттуда, там были диктаторские царства, они уже утратили даже электричество! Что там с ними стало за эти двести лет, ты представляешь? Они совсем одичали или перебили друг друга в войнах. Там встретят тебя варвары или пустота, – мэр потянулся к бутылке, но фужера не нашел и стал удивленно осматривать стол плохо фокусирующимся взглядом.

– А не могут они явиться к нам по тому самому туннелю? Никто не задумывался? – поинтересовался Лайам.

– Дикари? Да брось, Лайам! Те некогда обитаемые места в тысяче километров отсюда, а Реликтовый Барьер имеет толщину пятьсот километров, это я тебе точно говорю, у нас осталась информация. Сотни километров сплошной толщи земли, никто сюда не попрется. К тому же, туннель завален.

– Что? – чуть не вскричал Лайам.

– Более-менее освоившись, через несколько десятилетий наши предки собрали отряд, он прошел через окраины Меллотракса к западной стене и взорвал тот туннель. Отрезав себя навсегда от павшей цивилизации.

– Да они больные, что ли?! – чуть не подскочил Лайам.

– Ну-ну, мальчик мой, отцы-основатели были суровыми верующими людьми, со своими перегибами, надо это понимать. Это же было аж двести лет назад! И тогда они боялись, действительно боялись, что кто-то доберется сюда, а у нас еще не было автоматического огнестрельного оружия и прочих вещей, что есть сейчас.

Лайам убежденно проговорил:

– Это не единственный туннель, была пассажирская ветка метро…

– Квадратный бог, Лайам, прошло уже столько лет, как наши предки вскрыли все пузыри вневременья в той части города. Метро давно не работает. Но проходы и трубы, наверное, есть – никому не было до них дела, так как если бы к нам пролезла через них горстка варваров, мы бы с ними справились. У каждой администрации хранятся давние инструкции посматривать, не явятся ли откуда какие пришельцы, и если что, найти, каким туннелем они прошли и завалить его.

– И вы, господин мэр, в наш просвещенный век, последуете такому недальновидному руководству?

– Я? Ну, наверное, нет. Я смотрю в будущее. Город растет, развивается, если взглянуть на древних, их города вырастали до огромных размеров. Может, когда-то нам будет тесно в Материнской Пещере и даже в прилегающих краях. Нам бы пригодился проход в те области подземного мира.

– Я смотрю, вы умеете трезво мыслить, даже после пары литров всевозможных смешанных напитков.

– А то! Я же мэр уже пятнадцать лет! Мэр всегда остается профессионалом!

– Да, и в подпитии не выбалтывает секреты проходимцам, – кивнул Лайам, с улыбкой.

– Точно! – сказал мэр, схватил пухлой рукой воздух вместо отсутствующего фужера и удивленно стал разглядывать ладонь.

– Кто-то знает об этой тайной истории, верно? – спросил Лайам.

– Да, группа хранителей. Да много кто. Ну и старинные семьи элит, разумеется. Моему деду рассказывал это все его дед, а его дед его деду… так, что-то я запутался. Ну, суть ты уловил.

– Время прошло, мы уже не та религиозная община, у нас заводы, машины, совсем другое время, почему вы продолжаете скрывать и рассказывать эти сказочки про то, что мы единственные выжившие после какой-то Второй Катастрофы? – проговорил Лайам.

– Да ты ни хрена не понимаешь, Лайам, сынок! Это же традиция! Устоявшаяся история! Нельзя так сразу взять и раскрыть!.. – глаза Максимилиана сошлись в кучу, он о чем-то напряженно поразмышлял. – Вообще, это все Гастигс. Он считает надо подождать еще поколение, потом начать потихоньку извлекать какие-то тексты, подавать их как новое открытие. И не спеша рассказывать. Плавность, сынок, надо соблюдать плавность. Ну и Меллотракс… Отцы-основатели засекретили его тоже, чтобы никто не помнил о дороге назад. Мало ли, побегут. Ну а потом… Тебе ведь уже растолковали, опасное там место.

– А вы не думали, господин мэр, – начал Лайам с озорной улыбкой, – что я, тот самый пришелец оттуда. Ведь я явился из нижних ходов, и я помню Меллотракс. Может, мои родители пришли с той стороны?

Мэр опять фыркнул:

– Да полно тебе сочинять, мальчик. Давно про тебя все известно. Ведь ты запомнил и назвал свою фамилию. Ты сын отшельников, ушедших вниз, такое тоже постоянно случается. Засекречивай, не засекречивай, вечно лезут в эти нижние ходы, или в поисках сокровищ, или просто, чтобы найти милую пещерку и обосноваться там.

– Логично, – улыбнулся Лайам.

– Мы позволили тебе затеять всю эту экспедицию и растрезвонить о городе под землей, просто потому что… а почему? Что-то я уже не помню. А! Ты же нас допек, своими ультиматумами, да и городу жизненно необходимы новые технологии, мы все-таки уже не те напуганные переселенцы, пора уже осваивать и изучать Меллотракс, как бы опасен он не был… Правильно я говорю?

– Очень, господин мэр.

– Гастигсу не говори, он все же против. А, старый пердун! Ну что, выпьем за исследование? А где мой славный кубок, мальчик, ты не видел? Битый час не могу его найти.

– Думаю, его унесла добрая фея, намекая, что вам пора баиньки, – проговорил Лайам.

– Правда?

– Очень похоже на то.

– Эх, да, что-то меня разморило уже, – покладисто согласился мэр.

– Давайте, а я пойду, мне завтра отправляться, надо еще все проверить, подготовить.

– Всего хорошего, Лайам. Ты же мне как сын уже, ты знаешь?

– Э-э… нет, и предпочел бы и не знать.

– Мне будет так жаль, если ты погибнешь в этом чертовом городе! Ты уж постарайся не сгинуть!

– Как-нибудь, постараюсь, господин мэр.

– И не ищи ты эти туннели через Барьер. Сдались тебе варварские страны? – прошамкал мэр, обнимая бутылку, и зевая.

– Не представляю, с чего вы взяли, что я буду искать внизу нечто подобное? Только детали и компьютеры для наших славных закромов.

– Ой, да не вешай мне лапшу, мальчонка! Я не был бы мэром столько лет, если бы не видел людей насквозь. Твоя мечта уйти отсюда и поискать другие города и людей.

– Ну, если вдруг выдастся такая возможность…

Мэр опять зевнул, обнял бутылку покрепче и прилег на стол.

– Только не приведи сюда варваров, будь добр. Не рассказывай им о нас, – пробубнил он не открывая глаз.

– Ни в коем случае, – пообещал Лайам.

Он вышел из кабинета, тихонько притворив дверь. В голове крутилась новая информация. Она будоражила его. Оказавшись на улице, он вздохнул свежий воздух и взглянул на стальной куб, на шпиле церкви.

– Все было обман, и ты тоже, – сообщил ему Лайам.

Он пошел по улице сначала в сторону дома, а потом, решил прогуляться, пройтись дальше по окраинам. Вечер был прохладным, дул приятный ветерок. Хотелось проветрить голову после всех этих паров, которыми на него дышали весь вечер, и подумать обо всем.

Впереди был мост через небольшую речушку, и в густой траве перед ним что-то зашевелилось. Было уже темно, Лайам замедлил шаг, вглядываясь, рука потянулась за пазуху. Но черт, револьвер приходилось оставлять дома, если не собираешься за город, а идти с ним в ратушу на праздник, тем более было бы странно.

Из травы медленно поднялась темная одутловатая фигура.

– Земная труха и Бог-из-машины! – выругался Лайам, попятившись. – Что за шутки?!

Фигура сделала шаг на дорогу, и Лайам понял, что первоначальная дикая догадка оказалась верной, это был Харви Смелый… Или его труп, восставший из могилы, или… другой его труп.

Парень весь похолодел, и всякие мысли пронеслись у него в голове. Что он спит или это глупый розыгрыш, или, что более вероятно, робот восстал, явился за ним, чтобы отомстить. Но также Лайам подумал о том, что у него предназначение в этом мире, что его хранит сама судьба, и что он не может найти конец так нелепо. Такого просто не может быть. Поэтому он расправил плечи и спросил спокойно:

– Ты же умер, я тебя убил!

Существо ответило спокойным, знакомым с детства голосом из телепередач:

– Ты разрушил тело, но цифровой разум бессмертен, мы можем перерождаться в других телах.

– Как и люди, – сказал Лайам. – Что тебе надо?

Искусственный Харви сделал еще несколько шагов, выглядел он точно так же: кожаная куртка, воротник из фальшивого хвоста кошки и даже чертовы мотоциклетные очки, что сейчас в вечерней темноте казались совсем нелепыми. Очевидно, робот считал одежду частью тела и не представлял, зачем бы ее менять.

– Не бойся меня, искусственному интеллекту не свойственна обида или злость, хотя я больше похожу на человека, чем какой-то другой робот, но я не держу на тебя зла. Ты поступал логично и в своем духе.

– Я умилен твоим пониманием, – буркнул Лайам. – И ты сидел под мостом, чтобы сказать мне это?

– Наши разведчики передали мне о твоей траектории, было вероятно, что ты пойдешь этой дорогой, это место сочли наиболее удобным для приватной встречи.

– Ты мог бы подождать меня дома.

Харви весьма по-человечески усмехнулся, Лайам напомнил себе, что этот робот и не такое умеет, от человека его чисто по поведению отличить практически невозможно.

– Дома я бы перепугал твою приемную мать и брата. А если бы забрался в окно и поджидал в твоей комнате, то… ты мог не так понять…

– Вылезать из-под моста в темноте тоже не самая удачная идея, – сухо сообщил Лайам.

Харви усмехнулся:

– Скажем так, нам была интересна твоя реакция, мы всегда изучаем людей при любой возможности.

– Мы? У тебя что, коллективный разум с этими голографическими тетками? Они на связи?

– Нет, у меня собственная личность, основанная на копии личности человека, чью внешность мы использовали, но я могу передавать сообщения, а они мне.

– Прекрасно. Так что тебе надо?

– Ты должен взять меня с собой в экспедицию.

– Что?! – Лайам был готов ко всему, но не к этому. – Да какого черта, Харви? Ты сдох! И ни в какой компьютерной инкарнации тебе не нужны новые походы! Оставь это мне! Хватит! Теперь это мой город и мои походы!

– Это что, человеческая реакция ревности и зависти к чужим заслугам? – улыбнулся Харви той улыбкой, с которой он всегда смотрел из телевизора.

– Да пошел ты, чертов железный чурбан! – Лайам взял себя в руки, коря себя за эту вспышку. – Я не любил Харви Смелого, и не собираюсь таскать в свои походы его роботизированную копию.

– Парень, что за глупые капризы? Для человека ты обычно достаточно хладнокровен и прагматичен. Ты собираешься поставить под угрозу добрые отношения между роботами и Кадолией из-за того, что тебе не нравится рожа этого изделия перед тобой? Это же не просьба. Лимерик хочет, чтобы ты взял меня с собой в экспедицию.

– Квадратный бог, зачем?

– Ты сам просил от нас помощи и предложил поучаствовать. А еще мы говорили тебе, что заинтересованы в исследовании Меллотракса и других мест, куда ты отправишься. Я глаза и уши Лимерика, парень. Как бы разведывательный зонт.

– Иди туда один, – порекомендовал Лайам. – Или, черт, отправьте отряд тех роботизированных болванчиков, зачем тебе моя экспедиция?

– Давно мы отправляли несколько отрядов, они не возвращались. Мы не люди, нам не хватает творческого мышления, вашей смекалки и быстрой ориентации в новой обстановке. Робот может сломаться, неверно оценить ситуацию, не суметь найти выхода. С людьми у меня больше шансов выжить. Отправившись с тобой, я передам собранные данные в архивы и тем самым увеличу опыт и знания нашей цивилизации.

– У вас не может быть цивилизации, уймитесь! – вырвалось у Лайама.

Искусственный Харви покачал головой:

– Мы выжили одни, мы построили некое общество, мы пытаемся жить, как и люди. Искать свой путь. Поэтому да, мы цивилизация. Цивилизация роботов.

– Вот же древние вас побери! – пробормотал Лайам. – Вы не почитывали художественную литературу у себя в Лимерике, Харви?

– Мы пристально изучали все имеющиеся материалы и учились у тех, кто нас создал.

– Тогда вам следовало бы знать, что человечество захочет уничтожить любую цивилизацию роботов, как слишком опасное для себя явление. Про это написано в каждой фантастической книжке.

– Это фольклор. Нельзя по нему предопределять будущее.

Лайам подошел, заглянул в совсем не стеклянные глаза, блестевшие в сумраке, и тихо проговорил:

– Я вас уничтожу, если сочту опасными для человечества. Я это тебе обещаю, робот.