Цитаты из книг автора «Алексей Суслов»

Почему мудрецы так ненавидели женское тело? Тренируя дух, борясь со страстями тела, мудрецы уподоблялись горящей свече. Женщина есть ветер; она способна задуть свечу своей стихией. Уходя от мира, затворники зарывали образ женщины глубоко в мрак, ведь нужно выбрать одно: или любовь, или мудрость.

В детстве мать Давида улаживала его на свои колени и доставала из его задницы жирных глистов. Ногти, окрашенные в синий цвет, чпокали этих белых вертлявых засранцев, давили им хребет. Давид облизывал губы, ибо после процедуры его ждал шоколад. Коричневый сладкий подарок, пахнущий мёртвыми бобами какао.

жалость – самая худшая стрела: она жалит и врага, и тебя самого.

Человек рождается трижды: из лона матери, и при первом совокуплении, и умирая.

В мире сумбурном, где всё решают деньги, где продажная любовь вторгается в неокрепшие души – в этом мире святость падре Пио – оазис, из которого пьёшь целебную и возрождающую влагу, открывающую мир заново – ты открываешь движение молодых душ, поющих хвалу Господу и трудящихся во имя добра в тех областях, где ещё мало веры и счастья.

Меньше осуждать, а обнять брата согрешившего – вот наша святая обязанность, как и помочь ему встать с колен в труднейшей битве внутреннего самопознания – то есть – быть не судьёй, а помощником, другом и  товарищем.

Мужчина должен быть мудрым, и для этого необходимо много работать умом и руками. Читайте больше книг, стройте, общайтесь с людьми, обогащенными опытом, не важно, сколько им лет и сколько денег у них в кошельке.

В католичке всё прекрасно. Кто в это не верит, зайдите в костёл. В Европе, не смотря на пропаганду некоторых российских ура-патриотов, верующие каждое (или почти каждое) воскресенье спешат в церковь. Такие девушки, такие женщины есть истинное благо для любой нации. Я верю в Россию, как верю в тех европейских, американских и других католических женщин, что их молитвы о возрождении России не пройдут мимо Бога.

Чтобы понять жизнь, нужно быть в двух шагах от смерти.

Тьма создала этот костёр и этих шестеро человек, сзади которых стояли парни с факелами. Ночь, ужасная и трескучая, вообразила, что она способна творить и добро, и зло, и может заменить человеку весь масштаб землеустройства. Мир играл с этим костром, с этой тьмой речами этих двенадцати мужчин, имевших власть творить хорошее и плохое, мало задумываясь: а позволено ли? где точка не возврата?