Ему не дали что-то ответить. В трубке раздались гудки. Джин выпученными глазами посмотрел на Нкета:

– Они предложили мне убить заложников…

Джин был выбит из колеи, и явно не знал, что ему сейчас делать. Впервые в жизни он столкнулся с такими черствыми душами. Его кинули так красиво, что он сейчас буквально захлебывался от ярости, злости и беспомощности.

Оператор технических средств разведки выдал координаты местонахождения абонента – он находился совсем рядом от здания посольства. Спустя несколько минут силы посольской резидентуры ЦРУ уже выявили стоящий в соседнем проулке джип-пикап.

– Наблюдаю двух человек. Один из них в форме местной полиции, второй, будто в военной одежде. О чем-то оживленно переговариваются, – доложил агент наружного наблюдения.

Машина тронулась, и за ней, на приличном расстоянии, двинулась посольская машина с затонированными стеклами.

* * * * *

Закончив заправку машин, Дима Лунин отдал приказ готовиться к движению, а сам развернул карту.

– Предполагаю, что дальнейшая эвакуация будет осуществлена морем, – сказал майор. – Следовательно, нам сейчас нужно выбрать такой маршрут, по которому мы смогли бы как можно ближе подобраться к морскому побережью, оборудованному причальными стенками. Нам как минимум, нужно совершить марш в район города Порт-Локо. По достижении этого населенного пункта, выбираем площадку, и стоим до получения дальнейших указаний.

– Как вариант, – одобрительно кивнул Власов.

После обезболивания ему, вопреки здравому смыслу, все же вправили переломанную кость на руке, и как ни странно, эта операция, похоже, удалась. Рука приобрела прямолинейность, которую знатный хирург «Доктор Шайба» зафиксировал хорошей шиной. Промедол больше Власову не давали, но он особо на боль и не жаловался – ел какие-то свои таблетки.

– Причем вариант-то не плохой, – Дима сам себя продолжал убеждать, что именно так и пойдет дальнейшая эвакуации спутника. – Движение осуществляем в следующем порядке: первым, на удалении два-три километра, идет «шашига». Стас, ты старший. Твоя задача – разведка маршрута. Доклады по связи о любой опасности. Следом идет спутник. Старший – я. Со мной… – майор посмотрел на Шайбу.

– Есть! – отозвался старшина, пока командир не передумал.

– Хрен с тобой. Поедешь со мной, – согласился Лунин. – Замыкает колонну, на удалении пятьсот-шестьсот метров, автокран. Старший – Степан. Резидент в «шашиге». Вопросы есть? Нет? Ну что, товарищи разведчики, начинаем движение!

Люди разошлись по машинам. Лунин в последний момент решил пройти и посмотреть еще раз каждую машину, и, подходя к ГАЗ-66, мимоходом решил подсадить Власова в кабину. Тот ухватился рукой за поручень, и Дима подтолкнул резидента снизу. В момент рывка из нарукавного кармана резидента на дорогу выпал сотовый телефон, который от удара о землю разлетелся в разные стороны.

– Это что? – спросил Лунин.

Резидент обернулся, посмотрел на дорогу.

– О, вот ты где. А я думал, что потерял тебя… Дмитрий, будь другом, собери его…

Лунин ухватил Власова за шиворот, и рывком выдернул из кабины. Тот свалился на дорогу, прямо на переломанную руку, и взвыл от боли.

– Шайба! – крикнул майор.

В это время на Лунина выпученными глазами смотрели Стас и Виталик.

– Я здесь! – за спиной раздался голос старшины.

– Расстрелять, – Дима повернулся к Шайбе и указал рукой на Власова.

Шайба, ни секунды не размышляя, достал из кармана разгрузки бесшумный пистолет.

– Дима, я не знал про него! – взвыл резидент, выпучив глаза. – Я думал, что потерял его!

– Стой, – майор положил ладонь на руку Шайбы, в которой он держал пистолет. – Обожди пока. Я послушаю, что он скажет.

– Да забыл я про него. Думал, он выпал где-то…

– Я же тебя спрашивал – есть еще телефоны, или нет…

– Да что тебе этот телефон дался!?

– А ты не понимаешь? Сдаёшь нас, сука…

– Да ты что…

Глаза майора горели желанием скорой расправы. Лунин так щепетильно относился ко всем излучающим приборам, будучи наслышанным о запредельных возможностях американской радиоэлектронной разведки, что сейчас, казалось, его невозможно было отговорить от задуманного. Тем более, он хорошо помнил напутствие генерала не верить резиденту. Ему, привыкшему полностью доверять своим командирам, совсем не обязательно было знать, по какой именно причине не стоит доверять своему соратнику-подельнику. Дима знал – если ему сказали не доверять, значит, есть на то веские причины. Может, Власов – это двойной агент, а может, генерал знает, что Власов страдает забывчивостью, и вполне может утаить еще один телефон. В любом случае, с ним нужно было быть настороже.

– Дима, – с кузова спрыгнул Стас. – Не надо.

Стас собрал телефон. Показал его Лунину, и, разряжая обстановку, предложил:

– Мы его забросим в какую-нибудь машину, и пусть себе едет. Может, отведет угрозу…

– Хорошо, – кивнул Дима. – Так и сделаем.

Ему, после такого активного начала, нужен был и очень серьезный повод для «закрытия дела». Такой повод дал ему Лёвин.

– Резидента связать, – кивнул майор старшине. – И в машину со спутником. Пусть там сидит. Под твоим присмотром. Если что – смело расстреливай.

– Есть, – кивнул Шайба.

Выезжая на дорогу, грузовики намеренно заблокировали на какое-то время проезд, и создав небольшой затор, разведчики ловко и незаметно закинули оба телефона резидента в кузов пикапа, следующего противоположным курсом.

* * * * *

Первое что бросилось в глаза – куча сгоревших вертолетов, разбросанных на некотором удалении друг от друга в центре аэродрома. Само же поле взлетно-посадочной полосы было сильно изрыто воронками от разрывов снарядов. Так же там находилось множество боевой техники, среди которой Нартов ясно угадывал советские образцы.

Вертолет сделал такой круг в районе аэродрома, чтобы сидящие на его борту дипломаты, смогли увидеть и остов сбитого «Ганшипа». После приземления представителям ООН был представлен помощник министра иностранных дел Гвинеи, который на английском языке быстро рассказал суть вопроса, и предложил осмотреть здание бывшего командно-диспетчерского пункта, которое было испещрено пулевыми и осколочными выщерблинами.

Возле полуразрушенного здания Нартов увидел посла России в Гвинее Родиона Петровича Тимошенко, который, так же как и представители ООН, решил лично осмотреть строение. Тут же толпились различные представители правоохранительных органов Гвинеи и военнослужащие в самых разных рангах вплоть до генералов. Посла Нартов узнал по фотографии, показанной ему перед отлетом в Гвинею.

– Родион Петрович, – Нартов подошел ближе и представился: – Олег Нартов, представитель ООН от России.

– Здравствуй! – посол протянул ему руку. – Как на отца похож!

Олег скривился. Ему было противно осознавать, что старые дипломаты воспринимали его как какого-то мажора, тепло устроенного на хорошую должность волосатой рукой своего заслуженного родителя. Хоть это и стало уже обыденной повседневностью МИДа, все равно Олег внутренне противился такому положению дел. Ему порой так и хотелось крикнуть – я не такой! Но суть от этого не менялась – по факту так и было – именно волосатая рука родителя пробила ему путь в сферу дипломатии. Только вот мажором он точно не был.

– Здравствуйте! – кивнул Олег, подавая руку и пропуская отпущенную ему шпильку. – Родион Петрович, вы уже сформировали свое мнение по произошедшему?

– В целом – да, – кивнул посол.

– Можете поделиться?

– Отчего же нельзя. Смотри, – он указал туда, где лежал «Ганшип». – Первым, по всей видимости, упал самолет. Потом здесь высадился десант, состоящий из военнослужащих США и наемников частной военной компании. Гвинейцы послали сюда дежурный вертолет, который умудрился перебить практически все вертолеты американцев. Потом, как я понял, истребитель, поднятый с авианосца, сбил гвинейца. Еще гвинейцы говорят, что прилетали штурмовики, сыпали тут кассетные бомбы – у них в результате появилось много трупов и раненых. А потом гвинейцы атаковали и смогли перебить остатки десанта, которые укрылись в этом здании.

– А для чего американцы прилетели сюда?

– Я не знаю, – Тимошенко пожал плечами, но Олег распознал в его ответе плохо скрытую фальшь. – Это и предстоит выяснить вам – наблюдателям ООН.

Олег пошел в здание. Там все было усыпано гильзами и залито уже свернувшейся кровью. По количеству и принадлежности гильз, Нартов вполне определенно смог представить себе тот накал боя, который разгорелся здесь почти сутки назад. Сделав несколько фотографий, он вышел наружу.

– Сформировал свое мнение? – спросил насмешливо посол.

– Практически да, – кивнул Олег.

– И для чего они сюда прилетели?

– Очевидно за тем, что принадлежит им по праву. Другими средствами они это не смогли забрать…

– Что ты имеешь в виду? – Тимошенко внимательно посмотрел в глаза молодого дипломата.

– В Интернете я прочел заметку, что несколько недель назад США при запуске потеряло спутник, и он упал где-то на стыке Гвинеи, Сьерра-Леоне и Либерии. Очевидно, что в данном случае речь идет именно об этом.

– Эти выводы и станут предметом рассмотрения в ООН? – Лицо посла вдруг неуловимо изменилось – в нем появились нотки настороженности.

– Ну что вы, – Нартов сделал неопределенный жест рукой. – Перед отлетом я получил указание не делать здесь никаких заявлений без консультаций с МИДом. Из совокупности полученных сведений я и сделал вывод, что российское решение по этому вопросу уже готово, безотносительно того, что я здесь увижу – меня специально не снабдили информацией о том, что здесь упал спутник. Никто не удосужился мне сказать о нем. И уж тем более мне никто не сообщил, что этот спутник, как я полагаю, стал объектом интереса нашей разведки.

– Удивительные выводы, молодой человек, – покачал головой Тимошенко. – Они основаны на сообщении из Интернета и… отсутствии полноценного информирования перед отправкой сюда. Я бы так не спешил.

– Родион Петрович, – Нартов улыбнулся. – Я же вам сказал, что мои официальные выводы будут озвучены миру только после консультаций с МИДом.

– Это я услышал. Но вот про нашу разведку… откуда такой вывод?

– На стене здания я увидел надпись «РКПУ-86», а чуть в стороне – совершенно свежую – «РКПУ-94».

– Что это значит?

– Рязанское командное пехотное училище. Так по традиции называют свой «альма-матер» все выпускники Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища. А цифра – это год выпуска. В свое время я знавал двух человек, один из которых закончил РКПУ в 1986 году, а другой – в 1994. Они оба служили в военной разведке. В спецназе. Тот, который закончил в 1994 году, продолжает служить сейчас. Кстати, перед отъездом сюда мне что-то от него было надо, и я не смог до него дозвониться. Телефон, понимаете, был недоступен. Может быть, он здесь…

– Ничего добавить не могу, – сказал Тимошенко, обрывая Нартова, не давая тому развить тему дальше – до неприемлемого уровня разбазаривания совершенно секретной информации… – Но мой совет – дождись консультаций с МИДом.

– Безусловно, – кивнул Нартов.

Олег присоединился к толпе дипломатов и еще пару часов ходил по аэродрому, слушал речи официальных лиц и прятался от видеокамер. И все это время его не покидала мысль, что чего-то здесь было не так. Чего-то явно не хватало. Вдруг он понял – реагирование вооруженных сил Гвинеи шло по нарастающей – в начале прилетел вертолет Ми-24, который уничтожил вертолеты американцев, потом прибыла пехота, расправившаяся с остатками десанта, потом с помощью стационарных систем ПВО гвинейцы сбили один палубный истребитель… но вот кто завалил «Ганшип»? Ни один гвинейский военный за два часа разговоров не сообщил никаких подробностей расправы с «Ганшипом». Значит, «Ганшип» был сбит еще до того, как здесь появились гвинейские военные.

Память быстро нарисовала оружейную комнату отряда спецназа, в котором Олегу довелось прослужить два года. В той «оружейке» в одном из шкафов стояло несколько тубусов переносных зенитно-ракетных комплексов, а рядом – небольшие ящики с пусковыми устройствами для них. Как бы не такой штукой и забили этот «Ганшип».

Нартов улыбнулся, подумав, что его хороший друг, майор спецназа Дмитрий Лунин, телефон которого был недоступен, вполне мог быть где-то рядом…