– Мне уже вкратце объяснили ситуацию, – сказал Томас. – Но я опасаюсь, что действия по поиску спутника могут раскачать и без того напряженную обстановку в регионе. Как только мировая общественность узнает, что вооруженные американцы рыщут по Сьерра-Леоне или Либерии, поднимется большая шумиха. Каждый тут же свяжет это с алмазными приисками. А на эти прииски замахиваются и немцы, и британцы, и китайцы. Да все, кому не лень. А ведь только недавно американский воинский контингент был выведен отсюда, и всему миру было объявлено, что миротворческая миссия США на этом закончена.

– Томас, не беспокойтесь, мы будем держать ситуацию под контролем, – с апломбом заявил Майерс.

– Беспокоюсь я, или нет, вам, как я понимаю, это безразлично. Меня интересует только одно – безопасность моего бизнеса и тех граждан США, которые работают здесь, со мной. В случае обострения обстановки, кто окажет мне помощь, а если потребуется и физическую защиту? Ведь вы забираете у меня треть охранников. А без человека с ружьем здесь сложно удерживать бизнес…

– Правительство США непременно позаботится о своих гражданах, и тем более о тех, кто своим трудом добивается процветания нации! – с пафосом выговорил генерал.

Томас покачал головой. Он знал, какими способами правительство может заботиться о своих гражданах. Особенно там, где жестко пересекаются интересы спецслужб нескольких государств и транснациональных финансовых группировок, что по уровню влияния на ход разворачиваемых событий было практически монопенисуально.

* * * * *

Как и договаривались, резидент подъехал к развилке дорог ровно через два часа. В это же самое время по одной из примыкающих дорог, подъехал военный грузовик. Из него вышел Рамус, и быстрым шагом направился к джипу Власова.

Андрей жестом показал, чтобы начальник разведки пограничной стражи сел в его машину, и вскоре Рамус был на переднем сиденье. Петя сидел на заднем.

Власов развернул карту района:

– Показывай, где будешь меня переводить через границу…

Рамус быстро провел пальцем по карте, и несколько минут объяснял, куда ведут дороги, какие ориентиры встретятся на пути, и где возможны встречи с повстанцами.

– Проводника дать?

– Нет, не надо. Ты сам со мной пойдешь.

– Я не пойду. У меня служба.

Власов достал из кармана пачку долларов и передал ее офицеру пограничной стражи.

– После возвращения получишь столько же. Договорились?

– Договорились, – с готовностью кивнул Рамус.

– Значит, поехали? – Андрей включил двигатель и крепко взялся за руль.

– Мне нужно отдать распоряжения, я сейчас вернусь, – Рамус выскочил из джипа и побежал к грузовой машине.

– Петя, – Андрей на мгновение повернулся к своему подчиненному: – Автомат!

Панин в одно мгновение выдернул из-за спинки заднего сиденья автомат и передернул затворную раму. Мало ли что сейчас в голове творится у Рамуса. Ему только что дали две тысячи долларов – сумму, которую он зараз не зарабатывал даже на продаже оружия. Но эти предосторожности оказались напрасными. Через минуту Рамус вернулся в машину, держа в руке портативную радиостанцию, и плюхнувшись в кресло, сказал:

– Можно ехать. Мой брат, командир маневренной группы, пойдет за нами на удалении одного километра. Если мы встретим повстанцев, брат придет нам на помощь…

Андрей понял, что Рамус подстраховался, передав кому-то в грузовой машине полученные деньги. Ну что же, это дело такое… тут никому нельзя доверять…

Рамус повернулся назад, и, увидев Петю с автоматом, сказал:

– Правильно. Если будет нападение, открывать огонь нужно немедленно.

Несколько километров дорога была еще более-менее приличной, но к моменту, когда в горах стало темнеть, испортилась окончательно. Рамус несколько раз указывал повороты, и без его подсказок, как поняли офицеры, они легко бы заблудились в этом хитросплетении горно-лесных дорог.

– Рамус, когда у вас примут план капитального строительства дорог? – спросил Андрей, когда джип в очередной раз шаркнул брюхом по твердой земле, выползая из очередной ямы.

– Для чего? – не понял шутку гвинейский пограничник.

– Вот у нас в России есть только две беды… – начал говорить Андрей, но тут машина начала неконтролируемо съезжать боком в кювет, и ему пришлось все внимание сосредоточить на управлении, бешено крутя баранку и быстро перекидывая ноги с педалей акселератора и тормоза. Продольный горб на дороге ударил по переднему мосту, машина еще больше вильнула, и несколько метров шла буквально на боку, на двух колесах, но Власову удалось совладать с управлением, и джип вернулся на дорогу.

– Можно и аккуратнее! – заметил сзади Панин с нескрываемым сарказмом.

– Хочешь? На! Порули! – сказал Андрей.

– Да ладно… я пас…

– Много вас таких умных! Не можешь, тогда сиди и молчи!

– Андрей, ты не договорил о ваших российских бедах? – напомнил Рамус.

– А, ну, да! Так одна из них вот, под колесами, а другая сидит на заднем сиденье…

* * * * *

– Проходим государственную границу Российской Федерации, – по громкой связи объявил командир экипажа.

Дима уже давно запретил своим подчиненным употреблять спиртное, как бы не нажрались доблестные разведчики, и сейчас играл в «дурака» со своим заместителем и командиром первой группы. Бойко проигрывал и извергал проклятия – на кону стояли его «боевые», которые должны были выплатить по завершению заграничной командировки. Проиграв в седьмой раз, он отказался дальше спускать честно заработанные у государства деньги, и, следуя примеру большинства своих подчиненных, пошел и завалился спать на спальные мешки, выложенные прямо на пустующих местах палубы воздушного грузовика.

Дима окинул взглядом грузовую кабину. Ближе к корме Шайба что-то увлеченно рассказывал собравшимся вокруг него разведчикам, отчаянно жестикулируя – по характеру жестов можно было предположить, что речь шла о недавних любовных приключениях старшины.

Услышав заявление командира корабля, Лунин встал и направился в кабину пилотов. Сквозь остекление кабины можно было рассмотреть то, что проплывало внизу. Правее по курсу виднелось Черное море, слева в небо упирались Кавказские горы – где-то там была Чечня, в горах которой так много провел Дмитрий за несколько последних лет. Он непроизвольно засмотрелся: то, что снизу казалось огромным и далеким, сверху выглядело совсем не так. Горы воспринимались небольшими холмами, которые, как казалось, можно было преодолеть за несколько часов. Но это было не так, и Дима понимал это. То, что можно было окинуть сейчас одним взглядом, ножками пришлось бы обходить несколько недель.

Что ждало их впереди? Сквозь заданную конкретику – поиск и эвакуация спутника, проглядывалось и очень многое неясного и непонятного. Почему операция контролируется на самом верху? Ведь по сути – это вполне заурядное событие для спецназа ГРУ, и тем не менее… а почему на задачу не направили тех же «подсолнухов»? Ведь этот отряд сплошь состоит из офицеров и прапорщиков – настоящих головорезов, не то, что отряды спецназа, состоящие из военнослужащих срочной и контрактной службы! Так нет, вытащили группу аж с Дальнего Востока. Да еще это опасение, что придется столкнуться с американским спецназом. Что, решили проверить, кто на что способен? Так профессионалы не поступают. Просто чисто экономически не выгодно. Куда проще иными средствами, используя принципы «непрямых действий» и возможности агентурной разведки, заставить американский спецназ отказаться от тех, или иных действий – нежели стравливать элитные подразделения в дуэльной ситуации. Да, спецы быстро и качественно перебьют друг друга. Но кто от этого получит выгоду? С обеих сторон будут неприемлемые потери, влекущие срыв выполнения боевой задачи. Значит…

Диме опять стало жутко. Впервые в жизни он почувствовал себя неловко. Он прошел обучение в Рязанском воздушно-десантном училище на факультете специальной разведки, затем он несколько лет служил в бригаде специального назначения, принимая участие в боевых действиях – и ему это нравилось! Хоть и повидал он вокруг себя очень много крови, но всегда он знал, что его жизнь зависит только о самого себя, а в тех условиях, в которых ему приходилось воевать, не было такой ситуации, когда он не мог бы выполнить боевую задачу: всегда рядом наготове была бронегруппа или вертолетный десант, а что будет здесь? Какие перед ним будут поставлены задачи? Здесь помощи ждать неоткуда. Россия далеко. Здесь можно надеяться только на самого себя, на своих подчиненных и на то оружие, которое есть в руках. Более того, в своем лице он и будет олицетворять свою страну в этом заброшенном Богом регионе…

Кавказские горы остались где-то позади. Дима усмехнулся – как они оказались малы… и какие они вдруг показались родными…

– Какая следующая контрольная точка на карте? – спросил он штурмана.

– Садимся в Эр-Риаде. Заправляемся и летим, наверное, в Алжир.

– Почему «наверное»? – удивился ответу Лунин.

– Потому что нам еще не дали указание, где будем заправляться второй раз. На одной заправке мы достаем до Лунги, но на самом пределе дальности. Не хочется в случае чего иметь единственную возможность захода на посадку! К тому же нам еще добавят пассажиров. Только это тоже пока точно не доведено до экипажа…

Штурман улыбнулся. Лунину от такой информации снова стало не по себе. Этой новостью он поделился со своим заместителем.

Иваныч покачал головой:

– Действительно, все интереснее и интереснее. На счет пассажиров нам никаких указаний не поступало.

Только он это произнес, как Лунина окликнул командир корабля, спустившийся в грузовой отсек:

– Майор, для тебя с ЦКДП радио передали. Содержание – залюбуешься. На, читай.

Лунин взял лист бумаги и прочитал: «Ржевскому принять под охрану четырех пассажиров».

– Что это еще за хрень? – Лунин почесал затылок.

– Это значит, что скоро мы будем сдувать пылинки с четырех новых пассажиров… – усмехнулся майор Бойко. – Только и всего…

* * * * *

Андрей передал управление машиной Петру, а сам перебрался на заднее сиденье и с помощью спутникового телефона попытался связаться с агентом, с которым предстояло встретиться через несколько часов на территории Либерии.

Было уже два часа ночи, и Рамус давно склонил голову на бок, усиленно посапывая и пуская слюни. По его позе Андрей заключил, что тот не боится ездить в этих местах, что встретиться здесь с повстанцами начальник разведки пограничной стражи не предполагает. Тем не менее, нужно было быть наготове, и в случае чего валить от греха куда подальше. Автомат с подствольником лежал на сиденье, но его присутствие как-то не очень успокаивало. Ладно, хоть с помощью ствола и можно решать массу проблем, все же их нужно изначально не встречать, а уж если они встретились, то в первую очередь нужно попытаться решить их головой…

– Рамус, – Андрей толкнул пограничника в плечо. – Твой грузовик за нами едет?

– А мы где? – он достал из кармана разгрузочного жилета прибор спутниковой навигации и кивнул: – Да, пока еще где-то едут.

– А мы границу уже прошли?

– Прошли. Километров десять мы едем по Либерии.

Власов украдкой достал свой навигатор и удостоверился, что Рамус не врет. Заодно посмотрел, что до точки рандеву оставалось не более пяти километров. Пора уже останавливаться. Негоже будет одному агенту демонстрировать встречу с другим… но и не очень хотелось ножками топать эти пять километров, где возможность встречи с повстанцами никто не отменял…

– Останови грузовик. Мы тоже останавливаемся!

Рамус по рации связался со своей группой и накоротке переговорив, кивнул:

– Все, мои стоят.

– Ну, и мы встанем. Петя, сверни в кусты.

Джип въехал в придорожные заросли и остановился. Андрей еще раз попробовал связаться с агентом и тот наконец-то ответил. Проговорив несколько контрольных фраз, и удостоверившись, что агент выходит в пункт встречи «без хвоста» и не под контролем неприятеля, Андрей начал экипироваться. На автомате он сменил магазин на 75-зарядный от пулемета РПК. На голову Андрей надел очки ночного видения «квакер», надел разгрузочный жилет, в котором находилось несколько автоматных магазинов и пяток гранат к подствольнику, взял спутниковый телефон и, хлопнув Петра по плечу, со словами «если не вернусь – считайте коммунистом», ушел в темноту.

В принципе, в «квакер» было видно хорошо. По крайней мере, дальше, чем были слышны в ночи его шаги. Перед глазами замелькали ночные пейзажи в зеленоватом оттенке.

Андрей быстро шел по дороге, отсчитывая шаги и внимательно озираясь по сторонам. Давно он так не работал. Вот что делает хорошо налаженный бизнес с офицером военной разведки – Власов время от времени ежился от страха, но все равно шел вперед, повинуясь чувству долга, или черт его знает еще чему… и это вместо того, чтобы сидеть в уютном кабинете и пересчитывать баксы, заработанные на продаже оружия! А вот, поди ж ты! Что бы сохранить возможность и кабинета, и баксов, вероятно и надо вот так вот иногда выполнять задания своего вышестоящего командования, или, тогда зачем ты тут нужен Главному Разведывательному Управлению?

Дорога шла то вниз, то начинала подниматься, и постоянно петляла, сокращая своими поворотами прямую видимость до 50–80 метров. Такое расстояние хоть и предотвращало внезапное столкновение на расстоянии вытянутой руки, но все же, не сулило ничего хорошего, появись вдруг на дороге пара-тройка повстанцев.

Через полчаса относительно спокойного передвижения, Андрей заметил впереди мелькнувший огонек, и тут же услышал шум движущегося автомобиля. Впереди, метрах в трехстах от него, двигалась машина. Уточнять, кому она принадлежит, смысла не было. Андрей свернул в кусты, и пройдя метров двадцать, присел в зарослях. Выключив «квакер», он оперся спиной о небольшое дерево и вытянул вперед ноги. Три километра по горной дороге порядком вымотали разведчика, который уже стал забывать, что такое пешие марши. Пользуясь возникшей паузой в движении, Андрей давал ногам отдохнуть, думая лишь о том, чтобы ему в штанину не заползла какая-нибудь змея, коих в здешних местах водилось превеликое множество.

Минуты через четыре машина, а это оказался грузовой пикап, достигла места, откуда свернул в кусты Власов. Андрей напрягся. Вот еще не хватало встретиться здесь с какими-нибудь проходимцами. Не дай Бог еще придется стреляться, хотя проще будет уйти в лес и обойти это место стороной… Машина не задерживаясь, прошла дальше.

– Пронесло, подумал Штирлиц, – прошептал Андрей, и сверившись с навигатором, включив «квакер», двинулся дальше.

Идти ему предстояло еще километра полтора-два. Или примерно двадцать-тридцать минут.