Глава 3

Эдуарду Васильевичу Лихому позвонили из приемной президента и попросили быть на месте, никуда не отлучаться. Генерал усмехнулся, мол, насколько все важно, если на него вышли, минуя непосредственное руководство, но это оказалось не совсем так. Через час в его кабинет вошел начальник ГРУ и гражданский, которому на вид было не более сорока лет, а лицо несло отпечаток человека, наделенного огромной властью и широчайшими полномочиями.

– Эдуард, – начальник ГРУ кивнул в сторону незнакомца: – Познакомься. Советник президента по вопросам экономического развития территорий…

– Алексей Шестаков, – представился гражданский и протянул руку.

– Эдуард Лихой, – ответил генерал и пожал руку.

Рукопожатие вышло крепким. Видно, что Шестаков попытался сразу дать понять генералу, что он здесь главный, и никакой самостоятельности не потерпит.

– Перейдем к делу, – Алексей сразу «взял была за рога».

Генералы и советник президента расселись вокруг стола, причем Алексей сел, скрестив руки. Стало ясно, что он занял оборонительную позицию, и сейчас будет говорить что-то такое, что встревожит генералов.

– Эдуард, вы знаете, сколько добывается алмазов в Сьерра-Леоне и Либерии?

– Нет, – ответил Лихой. – Это не входит в сферу моей деятельности, поэтому соответствующей информацией я не обладаю. Если такая информация вам нужна, то мы добудем ее в течение суток.

– Спасибо, не надо. По нашим оценкам, этот регион дает алмазов порядка 30 миллионов каратов в год. Официальный экспорт – только полмиллиона. Остальное – все «левое». Не все они идут на украшения, значительная часть используется в виде технологического напыления на режущий инструмент, и тому подобных делах. Кстати, тоже весьма прибыльное дело. Только официально – 80 миллионов долларов. Неофициально проходит еще четыре миллиарда. Согласитесь, неслабый ценник?

– Зачем вы мне это рассказываете? Мы должны установить контроль над приисками? Обеспечить физическое прикрытие рейда-захвата добывающих компаний?

– Ну что же вы так сразу, товарищ генерал? – Шестаков вдруг расплылся в широкой улыбке. – Как-то негативно…

– Моя задача – военная разведка.

– Ну, во-первых, ваша задача – это то, что вам прикажет Верховный Главнокомандующий, коим у нас является президент. Или это не отражено в Уставе? – Шестаков снова улыбнулся.

Лихой почувствовал, что его задавили.

– Отражено.

– Если это отражено, значит это должно быть выполнено. Не так ли?

– Вы мне говорите прописные истины… – Лихой попытался вернуть свое положение. – Но мы собрались здесь, очевидно, не для этого…

– Не для этого, – согласился Шестаков. – Но я не хочу, чтобы между нами было какое-то недопонимание. Это очень важное дело, и здесь только полное доверие деловых партнеров будет уместно. Иначе ничего не получится.

– Деловых партнеров?

– Я привык так называть соратников по какому-либо делу.

– Я думаю, что пора перейти к делу, – вмешался начальник ГРУ, понимая, что Лихой своим поведением приведет к нежелательному окончанию разговора.

– Да, – кивнул Алексей. – Ближе к делу. Нас интересует тот годовой оборот алмазов, который я уже озвучил. Он должен стать подконтрольным Российской Федерации.

– То есть все-таки рейдерский захват?

– И да, и нет. Ситуация там такова, что только незначительная часть алмазов добывается законным способом, остальное – «черный рынок». Нас интересует как первое, так и второе. Но проблема в том, что и тот, и другой рынки контролируются очень плотно. Законный – это американская компания Томаса Клауссона, «черный рынок» – это в основном местные лидеры так называемого «Объединенного революционного фронта», которым руководит некий Фодэ Санко. За Клауссоном стоит вся военная и политическая мощь США, за Санко – вооруженные формирования численностью порядка пятидесяти тысяч человек, а так же некоторые финансово-промышленные группы Германии, Британии и Франции. Европейцы при желании могут нарастить группировку миротворческих сил, под эгидой которых введут в страну специальные подразделения. Собственно, миротворческий контингент, который представлен подразделениями двенадцати стран, по ходу дела тем и занимается, что контролирует часть «черных» приисков и пытается прибрать к рукам несколько рудников, в которых идет добыча золота, серебра, урана и различных бокситов.

– Сложная ситуация… – согласился Лихой.

– Основная сложность в другом, – Шестаков внимательно посмотрел на Лихого: – Вот скажите, генерал, как формируется федеральный бюджет?

– С помощью налоговых и иных отчислений, – пожал плечами генерал.

– Бюджет Японии формируется в основном за счет налогов, взимаемых с высокотехнологичных производств. Бюджет США формируется за счет продажи долларов и долговых обязательств. Бюджет Северной Кореи в значительной части формируется за счет торговли синтетическими наркотиками на государственном уровне. Бюджет России формируется в основном за счет отчислений с экспорта энергоносителей. Мы спокойно можем исполнять любую социальную политику, и реализовывать любые федеральные программы, когда стоимость барреля нефти превышает хотя бы шестьдесят долларов. Но как только стоимость нефти падает, в России сворачиваются все социальные и инвестиционные проекты.

– И четыре миллиарда долларов смогут поправить возникшую дыру? – спросил Лихой.

– Здесь четыре, там пять… – пространно махнул рукой Алексей. – Четыре миллиарда просто так на дороге не валяются. И нам нужно их взять. А там, рядом, еще урановые рудники… а это куда более внушительные суммы.

– И для этого нужно создать в Сьерра-Леоне про-российский режим?

– Допустим, необязательно называть его про-российским. Можно придумать и другие формулировки, но идею вы, вижу, понимаете!

– Осуществлять контроль, как показывает практика, лучше всего тогда, когда кругом беспорядок, – сказал Лихой. – Лучше всего для ослабления существующего режима и последующего захвата власти, подходит военный переворот и последующая гражданская война. Гражданскую войну мы организовать сможем. Если будет на то решение моих командиров и необходимое финансирование.

– Упавший спутник, как ничто другое, лучше всего подходит для дестабилизации обстановки в регионе, – потупив взгляд, сказал Шестаков. – Мы проанализировали ситуацию. Американцы обязательно постараются его найти и вытащить. Любой ценой. Особенно, если им станет известно, что мы, или кто-то другой, так же будет вести поиск аппарата. Слишком уж секретная машина упала в Африке. Малыми силами они вытащить спутник не смогут, и поэтому им придется привлекать крупные воинские формирования. Они неминуемо оставят за собой кровавый след, а вот далее последует политика…

– Почему не смогут? Мы за этим спутником сами направляем не такую уж и большую группу… – возразил Лихой.

– Не смогут потому, что именно вы и не дадите американцам сделать это. Но и спутник постарайтесь вытащить. Он нам действительно нужен.

* * * * *

Автопарк посольских машин был весьма пестрым. Здесь были и элегантный японец Crown Majesta и вездеходный кореец Ssang Yong, была затасканная Toyota Caldina и безумно родной УАЗ-469. Но второй советник посла Российской Федерации в Гвинейской Республике подполковник ГРУ Андрей Власов предпочитал по грунтовым республиканским дорогам передвигаться на вездеходе Toyota Hilux, который, честно говоря, находился в его личном владении. Тем не менее, на джипе висели посольские номера, да и документы на машину были оформлены соответствующим образом. Местная дорожная полиция обычно особой бдительности к этой машине не проявляло, так как подполковник при помощи большого количества местной валюты всегда умудрялся урегулировать любое недоразумение – даже в тех редких случаях, когда полиция демонстрировала редчайшее незнание системы обозначения «неприкосновенных» номеров посольских машин.

Петя закинул на заднее сиденье пару емких сумок, поставил картонную коробку с продуктами и четыре пятилитровые бутылки с водой. Один АКМС крепился в машине весьма оригинальным способом – Андрей сделал крепление на потолке внутри салона таким образом, что никакой наблюдатель снаружи не мог видеть автомат, закрепленный прямо над головой водителя и пассажира. Крепление позволяло выдернуть «Калашникова» со своего штатного места в долю секунды, а при необходимости можно было стрелять прямо с крепежа – автомат был закреплен так, что ствол смотрел в окно водителя, – туда, куда обычно чаще всего заглядывают нежеланные лица. Второй АКМС, к стволу которого заботливые руки оперативного офицера Пети Панина предусмотрительно прикрепили подствольный гранатомет ГП-25, покоился за спинкой второго ряда сидений, и чтобы его достать, необходимо было кому-то перелезть с первого ряда, откинуть спинку и привести автомат к бою.

В принципе, такой арсенал в районе столицы Гвинеи города Конакри мирным посольским работникам был не нужен, но так как эти посольские работники решили наведаться в спорные приграничные районы, которые до сих пор делили племена и государства, этот арсенал был вполне оправдан. Нужно отметить, что и Петя и Андрей Викторович имели достаточную стрелковую подготовку, а указанные выше автоматы были пристреляны и снабжены необходимым количеством боеприпасов.

– Садись за руль, Петруха… – Власов махнул подчиненному рукой. – Гони, как можешь…

Офицеры сели в машину, и Петя тронулся. Машина примерно шла по улицам Конакри, но как только вышли за пределы городской черты, Петя уверенно набрал сто двадцать по грунтовке, и объятый местной пылью, погнал с выпученными глазами на край вселенной.

Андрей вальяжно раскинувшись в полулежащем состоянии, и балдея от работающего кондиционера, время от времени, учил извозчика водительскому мастерству:

– Что-то, Петр Николаевич, вы медленно и как-то неаккуратно в поворот входите… – с усмешкой говорил он, когда Панин чуть не уронил джип в придорожную канаву, обходя внезапно появившийся небольшой китайский трехколесный грузовичок. – Надо было ручничком подработать, чтоб задок у нас слегка подзанесло… ну, смелее… вы, целый капитан доблестной Красной Армии, не можете справиться с империалистической техникой…

Петя, привыкший не реагировать на подобные ироничные высказывания своего начальника, лишь смотрел на дорогу, сжав зубы.

Первая встреча с человечком произошла в придорожной кафешке, недалеко от приграничной Масенты. Агент, действующий сотрудник пограничной стражи Гвинеи, в гражданской одежде в назначенное время терпеливо ожидал за угловым столиком и мерно потягивал холодную Кока-Колу. Андрей заказал себе что-то несущественное, и подсел к пограничнику.

– Рамус, сегодня мне нужен проход на ту сторону. Завтра я вернусь.

Граница Гвинеи и Либерии не являлась границей в понимании военнослужащего пограничных войск ФСБ России. Здесь не было четко обозначенной и защищенной линии с пограничными столбами и контрольно-следовой полосой, которая бы на местности давала однозначное осознание, где была еще своя территория, а где уже начиналась вражеская. Был некий нейтральный многокилометровый участок территории, на котором не действовали ни законы Либерии, ни законы Гвинеи. Такое положение, в свою очередь, порождало постоянные приграничные вооруженные конфликты, которые, то разгорались, то затухали. В нейтральном предполье постоянно передвигались группы вооруженных людей, не понять, чьей принадлежности, и не понять с какими замыслами. И когда второй секретарь посла просил обеспечить проход, это означало, что он просил предоставить всю разведывательную информацию по районам возможного пересечения условной линии границы, как то: активность собственной пограничной стражи, активность пограничной стражи Либерии, активность незаконных вооруженных формирований и тому подобную информацию. Кроме того, содействие пограничной стражи Гвинеи, после передачи агенту некоторого количества денежных знаков в американской валюте, должно было обеспечить нелегальное пересечение границы на самом высоком уровне. Не зря агент Андрея Власова исполнял обязанности начальника разведки пограничных сил на данном направлении, и состоял в доле от продажи украинского оружия различным сепаратистам, как с этой стороны границы, так и с той…

– Через два часа встречаемся вот на этой развилке, – без лишних изъяснений Рамус достал топографическую карту и показал на ней место рандеву.

– Удачи… – Андрей, забрав кафешный заказ, направился к выходу.

* * * * *

В крытых грузовиках отряд Лунина прибыл в расположение подмосковного центра специального назначения поздней ночью. Подготовка в бригаде, погрузка, перелет и последующая выгрузка вымотала бойцов отряда порядочно. Тем не менее, командир отряда майор Лунин держался бодрячком – наверное, потому, что за последние несколько суток он думал только о выполнении боевой задачи.

Сразу после того, как личный состав разгрузился в предоставленном расположении, и многие завалились спать, Лунин со своим заместителем Иваном Бойко, в кабинете начальника центра встретился с генералом Лихим.

– Товарищ генерал, сводный отряд специального назначения прибыл. За время перелета происшествий не произошло. Имущество и вооружение в наличии. Раненых и больных нет. Готовы выполнить поставленную задачу. Командир отряда майор Лунин.

Генерал пожал майору руку, и вдруг спросил:

– Майор, а это не ты у Жукова в отряде был ротным в первую чеченскую?

Дима улыбнулся, ведь генерал тогда руководил спецразведкой в Чечне, и вот, узнал, таки, неприметного тогда старшего лейтенанта…

– Я, товарищ генерал. Вы у нас в отряде еще были, когда мы у духов архив шариатского суда вытащили…

– А не ты был ротным в отряде у Романова, когда хлопнули начальника чеченской контрразведки и списки агентуры у духов изъяли?

– Я тогда был у Романова ротным, но это не я списки агентуры вытаскивал. Это Серебров и переводчик наш, Олег Нартов, постарались. Я тогда с ранением уже в госпитале валялся…

– А это не тебя, майор, весь спецназ называет не иначе, как «поручик Ржевский»? – генерал улыбнулся.

– Меня, товарищ генерал! – Лунин расплылся в улыбке. – Помнит еще про меня Родина! А я, грешным делом уволиться хотел…