Цитаты из книг автора «Алексей Слаповский»

А еще очень нравилось, когда он, что-то объясняя или о чем-то прося, заканчивал не как другие – «понял?», «усек?», «дошло?», а мягким: «хорошо?», будто советовался, в самом ли деле хорошо то, что он говорит. И это было всегда хорошо.

Я каждый день просыпаюсь бодрым и радостным, ожидая от будущего дня новых открытий, чувствую настоящее счастье, особенно когда со своими товарищами занимаюсь чем-то полезным. Только в совместном деле можно узнать свои возможности и способности.

Но все равно, сказал Т.Н., дело идет к тому, что дураки долго будут нами править. Конечно, самые хитрые из них. Кое-чего нахватавшиеся, но при этом необразованные, ограниченные, костные, самолюбивые карьеристы. Когда всех умников повыбьют, масса из себя выдвинет людей, равных себе. А такие люди никогда не поведут вперед, только куда-нибудь вбок, в сторону или вовсе назад. Потому что хитрый дурак хорошо понимает свою выгоду, а на общую ему наплевать. И потому еще, что масса не хочет вперед, она, как только становится сытой, тут же хочет навсегда остановиться.

счастья всё равно не добьешься. Сделав эту сентенцию девизом, я развожу радости, как другие аквариумных рыбок. Читаю только то, что нравится, встречаюсь с теми, кто приятен, смотрю куда хочу и ем что вкусно. Перестав себя воспитывать, я вступил в перемирие с жизнью, сделав ее сносной.

Учись находить радости, – вычитал я у одного китайского мудреца, – счастья всё равно не добьешься. Сделав эту сентенцию девизом, я развожу радости, как другие аквариумных рыбок. Читаю только то, что нравится, встречаюсь с теми, кто приятен, смотрю куда хочу и ем что вкусно. Перестав себя воспитывать, я вступил в перемирие с жизнью, сделав ее сносной. Но счастье – это нечто другое. Внезапное и нелепое, оно измеряется мгновениями, не забывается и ничего не дает. Случаясь с каждым, оно приходит неизвестно откуда и никогда не забирает нас с собой. Я знаю, я там был.

Случай – слепое животное, которое сторожит тебя за каждым поворотом, даже если идешь по прямой. От ужаса перед ним мы готовы заранее сдаться горю. Сам я, не зная, как уцелеть, соорудил ограду от несчастий, выстроив ее из мелких удовольствий.

Иногда звуки закатываются в углы клавиатуры, а пианистка вынимает их по одному и собирает обратно.

Разве может любимая работа начинаться в восемь утра?

Не уверен, что друзьям мое пение доставляет удовольствие, но на то они и друзья, чтобы идти на определенные жертвы.

– Поверь в то, что нет никакого счастья, – говорит Ида. – И сама не заметишь, как тут же станешь счастливой.