Часть первая. Оживший кошмар

1.

– Ты видел, не? – Роман показывал что-то на экране компьютера.

В редакции сайта нынче жарко. Не помогали даже напольные вентиляторы, которых стояли у открытого окна. Все пытались с журналистами крутануть хозяев нашего драгоценного СМИ на нормальные кондиционеры, но пока без толку. Поэтому когда температура за бортом приближалась к трем десяткам градусов по Цельсию, работать становилось очень тяжко.

– Что там? – спросил я.

– Да, какой-то мудак сбил девушку с грудничком…

– Пьяный?

– Видимо, – ответил Роман. Мой коллега. Точнее – подчиненный, если судить по внутренней иерархии. Роман был корреспондентом, а я – редактором, так уж вышло. Но сидели мы в одном помещении, за столами, расположенными параллельно, поэтому всегда воспринимал его, да и остальных журналистов, как равных. Все эти отдельные кабинетики, секретарши и прочая властная мишура – не мое.

Я подошел и заглянул через плечо Романа:

– Охренеть!

– Ты еще это не видел, – журналист пролистал ленту новостей Вконтакте в паблике «Новости Кирова» и открыл прикрепленное к посту видео. Видимо, местные телевизионщики снимали ночью на месте аварии. Картина страшная: машина вылетела на тротуар и сбила женщину, затем переехала коляску. На секунду стало видно тело мертвого грудничка, но тут же на его месте появился пикселизированный черный прямоугольник – так телевизионщики закрывали трупы.

– Он что, сбил их?

– Ага, – ответил Роман. – Переехал. Алкаш, чо. Сделать?

Это он имел в виду, отработать ли этот информповод в новости на сайт. Наш портал «Городовой» как раз специализировался на местных новостях – все от политики до криминала.

– Да! Там видео-то чье?

– Черт! – глянул Роман. – «Неделя происшествий», нельзя брать?

Покачал головой:

– Не, не стоит!

Дело в том, что мы старались не использовать материалы чужих СМИ. Во-первых, из-за авторских прав – на видео обычно стоял значок телеканала-правообладателя, а, во вторых, мы в принципе не ссылались на другие кировские СМИ. Банально: чтобы те не поднимались за наш счет в рейтинге цитируемости, которые составляли федеральные рейтинговые агентства. У нас же в нем третий год подряд было первое место, в том числе благодаря такому вот подходу к конкурентам.

Роман напялил наушники – надо проверить видео на наличие мата. Этот момент мы бдили четко, иначе сразу прилетали штрафы от Роскомнадзора.

Глаза журналиста вдруг округлились. Он резко выдернул наушники из ушей:

– Охренеть!

– Что такое? – спросил я.

– Да, тут в видео мужик говорит… да ты, блин, сам лучше глянь.

Роман включил видео. На экране появилась открытая дверца полицейской машины. В ней – задержанный мужчина. На него жутко смотреть. Весь в крови и слезах, а еще – он словно обдолбанный: взгляд потерянный, губы дрожат. Видно, что плохо понимает, что происходит вокруг. При этом у него здоровенный фингал под глазом, а нос свернут в сторону.

– Это он расшибся так?

– Не, очевидцы… самосуд, короче, – брякнул Роман. – Ты смотри дальше.

Мужчина повернул лицо к камере. Слезы катились по щекам задержанного.

– Вы пьяны? – спросил репортер, которого не видно в кадре.

– Это тварь! Там была эта тварь. Я видел ее. Видел! ВИДЕЛ! – затараторил мужик. Слова вылетали из него вперемешку с кровью и соплями.

– Вы употребляли алкоголь перед тем, как сесть за руль? – это в запись вклинился второй голос. В кадре мелькнуло плечо сотрудника ГИБДД.

– Я… – начал было мужик в машине, потом он закричал прямо в камеру: – Вы разве не поняли? Тварь пришла. Она была… на дороге! Она…       Задержанный закрыл лицо руками и заплакал.

Камера повернулась к ГИБДД-шнику. Тот повертел пальцем у виска. Заметив, что его снимают, автоинспектор резко отдернул руку от виска. Сделал вид, что поправляет фуражку.

– Нахрен, не снимай, – прошептал страж порядка.

Камера повернулась в сторону места ДТП, показывая жуткие кадры с места аварии. Тут – даже трупы не вырезаны

– Боже! Так он еще и с приветом…

– Да, похоже, но вообще случай странный… – ответил Роман.

– Что тут странного? – бросил я, возвращаясь обратно к компу. – Обычный алкаш. Допился до чертиков. Мерещится всякая хрень – обычное дело!

Я взялся за редактуру новостей. И до самого вечера об инциденте больше не вспоминал.

2.

Домой возвращался поздно, на такси. Только-только сдали номер газеты в печать. Дело в том, что кроме сайта в моем ведении была еще и местная общественно-политическая газета «Наш Город». Параллельно редакция делала материалы и туда. И вот сегодня была среда, день, когда PDF-ки с газетой отправлялись в типографию. И процесс подзатянулся – рекламодатель, «Киров-банк», затянул с согласованием своего опуса. Пришлось несколько раз переделывать подпись под фото. Короче, душу вынули, время заняли, сами же правки – ни о чем.

И вот я поехал домой, когда на часах уже был одиннадцатый час. Хорошо хоть лето на дворе, поэтому на улице еще только начинало смеркаться. Душно. Водитель что-то напевал себе под нос, а я думал о том, стоит ли позвонить жене. Танечке. Например, спросить, надо ли в магазин сгонять. Еще ведь можно успеть – вроде бы «Глобус» до одиннадцати работал всегда.

Вытащил телефон, набрал номер, а потом передумал.

– Здесь? – спросил водитель, указывая на проезд, ведущий с улицы Сурикова вглубь двора.

– Да, – кивнул я.

Отключил смартфон. Если что – сбегаю в магаз. Сейчас мне хотелось быстрее домой, к Тане и Женечке, моей дочурке. Ей всего пять лет, но она уже такая смышленая. Артистка. Любит смешить народ, изображая циркового клоуна, а еще очень упрямая. Иногда меня это даже пугало, но обычно я был горд за ее успехи. А особенно – в танцах. Сегодня они с мамой должны были как раз сходить на репетицию в ДК «Космос». Уже вернулись. Расскажет хоть, как там дела.

Машина тормознула во дворе.

– Сколько там с меня? – уточнил я.

– Сто три, – ответил водитель.

«Вот ведь! Не сто и не сто десять рублей. Сто три! Разве эти сраные три рубля делают погоду?!»

Да и бог с ним – рассчитался. Вышел на улицу. Вдохнул – вонь в воздухе. Даже не вонь – смрад. Откуда? Опять что ли местный химзавод «пыхнул» в атмосферу? Вот уже который год от него спасу нет. Хотя на предприятии и заявляли каждый, что это, дескать, не они, а фарм- и агропредприятия, которые там же, на промплощадке, обитали, но никто им не верил.

– Фу, блин! – поморщился я.

Но нынче запах другой – словно разом испортилась вся рыба во всех магазинах города. Никогда так противно не воняло. Что они там нынче выбросили в атмосферу, какую, блин, гадость?!

Такси за спиной развернулось на узком пятачке асфальта и погнало к выезду из двора.

В подъезде – пусто. И, слава богу, не хотелось встречаться с соседями. Тем более, у нас с ними были контры – гопота со второго вечно слушала на полной громкости дебильное музло, за что я их периодически топил канализационными стоками. Такая вот мелкая «мстя»!

На улице, где-то далеко, завыла сирена.

Потом еще одна. И еще.

– Пожар что ли?

Подошел к двери квартиры на четвертом этаже.

«11» – давно уж надо поменять эти пластиковые циферки, которые достались в наследство еще от прошлых жильцов. Так-то они были белыми, изначально, но потом выцвели. А сейчас мне показалось, что на номере квартиры появился еще и кровавый отпечаток.

«Освещение просто плохое», – сообразил я. Лампочка, и правда, еле светила.

Взялся за ручку, заметив, что она липкая.

«Хм! Женя у меня такими проделками не занимается. Может, соседи подпадлили? Они-то могут. Детский сад, ей-богу!»

Вошел в квартиру и сразу заметил: что-то не так. Мы жили в двушке, хрущевка, панельный дом. Впереди по курсу – кухня, чуть правее, но тоже прямо – спальня. Зала – направо. В коридоре горел свет, но в остальных комнатах темно. Обычно, когда я приходил с работы, Женя всегда выбегала, чтобы встретить меня. С ее радостных обнимашек обычно и начинался семейный вечер.

Но сейчас – никого.

Тишина.

– Таня, Женя! – позвал я, все еще не соображая, куда они могли подеваться – может, вышли в магазин?!

Взгляд упал на обувь – разбросана по всему коридору.

«Даже для моих нерях – чересчур!»

– Девочки, вы где? – сказал я и шагнул к спальне.

Заглянул – пусто. Направился к зале. И тут послышался топот – и на спину с разбегу прыгнула Женька. Обхватила шею руками.

– Бу-у! Испугался, да?! – закричала она, повиснув на шее.

Я даже дверь за собой не успел закрыть.

– Хорошо мы спрятались?! – смеялась дочка.

Из залы выглянула Таня, кокетливо улыбнулась:

– Это была ее идея, если что, не моя. Чего так поздно?:

– Сдача, – сказал я.

И это действительно все объясняло – сдача свежего номера газеты в типографию могла затянуться и до полуночи.

Таня ушла обратно в комнату, включила свет.

Я хотел обернуться, чтобы закрыть дверь, но тут на голову обрушилось что-то тяжелое.

«Меня что, кто-то ударил?» – мелькнуло в голове.

– Папа! – закричала Женька – отцепилась от шее и упала в комнату. Я же врезался в стену прихожей.

«Боже! Кто это? Грабители?! Надо было закрыть… черт! Надо было закрыть…»

– Таня! – закричал я.

Но мужской голос сзади уже затараторил:

– Не-ет! Не орать! Не орать, я сказал. Иначе – пристрелю! – в мой затылок, по которому растекалось липкая и горячая кровь, уперлась холодная сталь.

«Пистолет?»

– Что… – я обернулся и не договорил.

Передо мной стоял тот самый типчик из новостей. Тот, что укокошил мамочку с грудничком. Раскатал их останки по пешеходному переходу. И сейчас он был здесь, в моей квартире.

Ствол пистолета смотрел мне в лицо.

3.

– Что здесь?.. – это Таня показалась в двери прихожей, сразу прикрыла рот рукой. – Боже!

Жестом показал ей, чтобы замерла, не нервировала налетчика. Таня послушалась.

– Пожалуйста, забирай, что тебе надо, только не трогай… не трогай нас, – сказал я.

– Ты не понимаешь, ты ничего не понимаешь, – мужик наставил пистолет на жену и вдруг заорал на нее: – Бросай! Что там у тебя?!

Танин мобильник упал на пол.

– Пни его мне! – приказал нападавший.

В дверях спальни появилась Женька:

– Папа-а!

– Нет, стой там, малыш. Стой там! Этот дядя не причинит тебе вреда, если не будешь дергаться, так ведь?! – уточнил я у человека с пистолетом.

Нападавший кивнул.

Девочка застыла в дверях.

Незнакомец снова развернулся к Тане:

– Давай сюда телефон! Не заставляй повторять!

Таня повиновались. Телефон – бюджетная раскладушка – полетел под ноги нападавшему. Мужчина тут же раздавил сотовый ногой.

– Руки за голову и сюда! – рявкнул он на Таню. Та подошла и села рядом со мной.

Я обнял ее:

– Все будет хорошо! Все будет…

Незнакомец перевел пистолет на ребенка.

– Твоя дочка? – спросил он.

– Да, – ответила за меня жена. – Пожалуйста, не причиняй ей вреда.

– Пожалуйста, – добавил я.

Нападавший держал девочку на прицеле. Лицо почти серой, да еще и в крови. Фингал начал зеленеть, нос свернут набок – в целом, страшная картина. Мужик напоминал оживший труп, который явился прямиком из очередной серии сериала «Ходячие мертвецы».

А еще меня интересовал пистолет – где он его взял? Отобрал у полицейских?! Как он вообще мог оказаться здесь, в моей квартире, когда должен быть сейчас в полицейском участке?!

Очевидно же – сбежал! Заодно и прихватил пистолет в отделении. Возможно, забрал у трупа. Выходит, передо мной полный отморозок, готовый на все, что угодно, так?!

– Что тебе надо? – спросил я.

– Что мне надо?! – мужчина присел на корточки напротив меня. – Посмотри на меня! Что ты видишь?

– Вас… То есть тебя! – ответил я.

– Я не про это спрашиваю. Скажи мне, что ты видишь на самом деле?

– Тебя… ну, мужчину, человека, ч-черт! Да не знаю я…

– Ты видишь перед собой человека, который стал убийцей. Вынужденно, но стал.

– Я знаю, видел в новостях про аварию.

– Я не про это. Нет, совсем не про это. Я про пистолет. Мне пришлось… мне пришлось… ч-черт! – мужчина ударил кулаком по стене.

В этот момент я метнулся к нему и схватил за руку. Только вот он успел опередить – выкрутил руку обратно и со всей силы ударил наотмашь рукояткой пистолета по лицу.

Я рухнул на пол.

– Нет! Пожалуйста, нет! – закричала Таня, бросившись ко мне.

Женька тоже не выдержала, прибежала на помощь. Обхватила меня, закрыв собой от мужчины с пистолетом.

– Черт! – ругнулся тот. – ЧЕР-Р-РТ!

Мы прислонились к стене. Жена стерла у меня со лба кровь. Еще одна ссадина была на щеке.

– Пожалуйста, не убивайте его. Он не хотел… Он не думал… – прошептала она.

Мужик повернулся ко мне и приставил пистолет ко лбу.

– Ты знаешь, я могу тебя пристрелить здесь и сейчас. Но я не убийца, нет. Я вынужден был… просто вынужден был стрелять в того полицейского. Он хотел меня убить. Но я просто не мог там находиться, потому что…

Незнакомец услышал полицейскую сирену на улице.

– Эти твари – они рядом.

– Какие твари? – выдохнул я.

– Эти твари. Они явились за нами!

– Кто явился, откуда явился? О чем ты говоришь… кхр-р, – я сплюнул обломки зубов вперемешку с кровью на пол.

Женька отвернулась, слезы текли по ее нежным щечкам. Жена тоже вся в слезах.

– Не знаю, откуда, но они уже здесь. Слышишь? – спросил мужчина, видимо, имея в виду звуки, доносящиеся с улицы.

– Да, это сирена. И, мне кажется, это за тобой, – сказал я и прижал к себе жену и дочку. – Послушай, ты можешь уйти сейчас, а я скажу, что тебя никогда не видел, понимаешь? У тебя есть шанс…

– Заткнись, ты-ы! – рявкнул незнакомец, снова замахнувшись рукоятью пистолета, но потом передумал. – Я здесь для другого. Ты же редактор, так?!

«Без понятия, в чем тут дело. Может, мы в новостях написали что-нибудь обидное про него?! Никогда не знаешь, на что эти сумасшедшие могут обидеться», – подумал я.

– Ты! Да, ты! Я знаю, что ты редактор. У вас самый посещаемый сайт в городе, его читает много народу. Мне нужно, чтобы люди знали правду.

– Какую еще правду?